Сны и кошмары

Боги Эоры не отличались стремлением раскрывать свои тайны перед смертными – их не заботили подобные мелочи. Даже самые убежденные и целеустремленные последователи, что посвятили всю свою жизнь служению божеству, редко удостаивались ответов на волнующие их вопросы или, по крайней мере, внимания. Более того, непродолжительной жизни отдельно взятого смертного просто не могло хватить для постижения хотя бы единственной из многочисленных загадок, связанных с природой богов. Ваэль, Сокрытый, или Видящий и Невидимый, в этом отношении не являлся исключением. Будучи средоточием и символом одновременно раскрытых секретов и недоступных пониманию откровений, он являл собой крайний случай божественной непостижимости. Большую часть своей жизни Илзе не считала нужным задумываться о вопросах, связанных с природой богов. Она привыкла полагаться на собственные силы и не ждать вмешательства свыше. Но и полностью отрицать влияние необъяснимых сил она не видела смысла. Кроме того, когда ее семья первый и последний раз столкнулась с очевидным божественным вмешательством, это не принесло ничего, кроме потерь и разочарований. Свое мировоззрение она не считала чем-то уникальным. По этим причинам голос, что обратился к ней, едва она взяла в руки потерянный свиток, не вызвал благоговения – лишь замешательство. "Ты нашла его. Теперь потеряй снова", – требовал голос. Даже за короткое время можно было уловить непрерывные изменения: невозможно было связать его с определенным образом, что вызвало в памяти рассказы Гримды о своем божестве. Как она говорила, ограничение характеристик, в попытках их определить и описать, не охватывают его сути. Только услышав этот голос, Илзе начала понимать, что именно хотела сказать Гримда. Невзрачный свиток был перевязан серебристой нитью. Восковая печать, на которой просматривалось стилизованное изображение глаза, была сломана. Илзе развернула свиток и бегло просмотрела строки. К сожалению, Ваэль категорически не приветствовал прямых ответов. Тем труднее ей было определиться, что делать с найденным свитком. Будет ли решение снова потерять его наилучшим? Поддаться сильному, почти иррациональному желанию поскорее избавиться от едва найденной реликвии? Илзе приняла решение, несмотря на безнадежно-страдальческие вздохи Каны. Он очень неохотно смирился с неизбежной потерей свитка и заметно повеселел, когда Илзе напомнила ему: их все еще ждут Бесконечные Пути и те реликвии, что могут обнаружиться в забытых лабиринтах. Потеря свитка могла стать началом новых поисков, а те, в свою очередь – источником новых вопросов. Последователи Ваэля могли бы назвать такой исход единственно верным: именно процесс поиска придает ценность вещам. Но видящую больше всего беспокоило не это. После прибытия в Дирвуд с ней происходили невероятные события. Она не раз думала, что сама могла бы принять рассказ о подобных событиях за хвастовство и буйную фантазию, если бы не принимала личное участие. Сейчас она рассуждала подобным образом: у нее были основательные сомнения в том, что Гримда поверит в подобный поворот событий. Илзе совсем не знала архивариуса Зала раскрытых тайн, и не могла точно предположить, как она отнесется к такому исходу. Она вполне может решить, что Илзе соблазнилась наживой и, возможно – вступила в сговор с ворами, чтобы поделить выручку за свиток. Такое положение дел со стороны выглядело более простым, понятным и приземленным, а значит – более вероятным. Возможно, Илзе и сама подумала бы в первую очередь именно об этом. Тем не менее, видящая решила не использовать отговорки и не тянуть время. Она была обязана рассказать о случившемся максимально точно – так и поступила. К счастью, Илзе недооценила Гримду. Выслушав рассказ о найденной и снова потерянной реликвии, пожилая гномиха только усмехнулась – не без сожаления. На прощание она позволила себе посетовать, что учение Ваэля порождает все больше загадок для нее, несмотря на долгие десятилетия службы. Впрочем, именно новые вопросы, составляющие притягательность неизвестного, должны определять цель жизни всякого служителя Ваэля. Видящая покидала Зал раскрытых тайн с гудящей от противоречий головой, и, одновременно – легким сердцем. Но была уверена: в будущем Ваэль снова обратится к ней. Хочет она того или нет – она вполне может стать орудием исполнения замыслов – как Сокрытого, так и других богов, что не спешили раскрывать свои замыслы.