Lady of the Dawn

Язычки пламени настенных подсвечников, что были единственным источником света в затемнённых покоях, то и дело беспокойно подергивались от врывавшегося в открытые настежь окна неестественно прохладного для последнего весеннего месяца ветра. Отбрасываемые на стены танцующие тени вызывали чувство смутной, неясной тревоги, хотя, быть может, дело было в штормящем уже который день море и затянутом грозовыми тучами небе, что было ещё более странно для, казалось, вечно солнечной Авлии. — Семнадцать, — донёсся до неё полный яростного бессилия голос Короля, и стоявшая спиной ко всем собравшимся в комнате Кэролайн прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от их разговора и чутко прислушиваясь к неясному предчувствию, беспокоившему её уже не первый день. А Кол тем временем продолжал, обращаясь к своим магам, напряжённо глядящим на высеченную в каменном столе карту всего материка: — Семнадцать кораблей потерпели крушение за последние три недели в наших водах, и мы до сих пор не знаем причины этих крушений. До дня летнего Солнцестояния, для празднования которого члены моей дорогой семьи прибудут в Авлию, осталось чуть меньше полутора месяцев. Четверо Первородных со своими Верховными магами и свитой, поголовно мечтающие о том, чтобы Авлия стала их личной кормушкой, прибудут сюда через полтора месяца, а мы не можем даже найти причину потопления всех крупных кораблей! — рявкнул он и, медленно выдохнув в попытке сдержаться, процедил: — О каких гарантиях безопасности суверенитета может вообще идти речь? Шесть недель. Ровно столько прошло с того момента, как Энзо должен был прибыть с вестями из Редонии. Так скажите на милость, почему никто из вас не может даже сказать мне, жив ли он и его люди?! Раздался звук треснувшего в его руках камня, но Кэролайн даже не вздрогнула, лишь чуть зажмурилась и коснулась кончиками пальцев серебряного амулета в виде витой буквы «М» с устремлённой ввысь над ней вороньей головой на своей шее. Вот оно. Почти. Она почти разгадала то, что терзало её последние несколько дней. — Ваша Милость, единственный, кто способен отрезать меня от ощущения мировых энергетических потоков — это Чёрный маг, — ровно и напряжённо произнесла Бонни, глядя на него до обезоруживающего прямо. Кол недоверчиво, будто сомневаясь в реальности происходящего, усмехнулся на это, покачал головой и отошёл от них. Бонни коротко смежила веки и продолжила: — Есть лишь две причины, по которым я не могу отследить энергопоток Энзо — или его раскрыли, и Чёрный рыцарь сокрыл его от меня, или… — Он не мёртв. Бонни тут же осеклась, и, как и все присутствующие, посмотрела на неё. Король медленно обернулся, и из яростного его направленный на неё взгляд мгновенно стал настороженным, но Кэролайн ничего это не видела. Открыв глаза, она всматривалась в бушующее внизу море так тщательно, будто силилась что-то разглядеть в глубине его вспенившейся синевы. — Что ты имеешь в виду, Кэролайн? — осторожно спросила её молчавшая всё время до этого Кэтрин. — Он не мёртв, — повторила она и, тонко чувствуя издалека доходящие до неё колебания магических потоков, мрачно произнесла: — Ваш генерал не мёртв, Ваша Милость. По крайней мере, пока что. И Чёрный маг никого от тебя не скрывал, Бонни. Ему сейчас не до этого. — Что это значит? — резко спросил Кол, и в это мгновение особенно сильный порыв ветра выбил единственное закрытое на щеколду окно, сквозняком пронёсся по комнате, взметнув и разметав повсюду немногочисленные принесённые Винсентом свитки, отчего тот тут же бросился их собирать. Кэролайн и бровью не шевельнула, продолжая жадно всматриваться в то и дело разбивающиеся о скалы волны, как вдруг прямо перед окном башни Верховного мага, в которой они все находились, пролетела крупная белая птица, величественно взмахнула крыльями и спикировала к месту, где располагалась ведущая к морю, известная лишь нескольким людям лестница. Взгляд гневно сверкнул сиренью. Каждый раз когда она пыталась отследить, понять, прочувствовать взывавшее к ней все больше дрожание мировых энергий и магии — как чужой, так и своей — ей удавалось лишь слегка приблизиться к тому, что эти колебания для неё несли. И каждый раз она чувствовала, что для того, чтобы в полной мере понять их значение, ей чего-то не хватает. Чего-то, что по праву давно должно было перейти к ней, но что до сих пор принадлежало другой. Метки на спине слегка кольнули кожу; Кэролайн резко выпрямилась, чувствуя, как уже ставшая ей привычной решимость охватила её и сверкнула сталью в голубых глазах. Пришло время забрать своё. Полуобернувшись, она пересеклась взглядами с Колом и на секунду остановилась. — Это значит, что вход в Тёмные земли открыт, — ровно ответила она и взглянула на едва заметно вздрогнувшую от этих слов мага. — Похоже, тебе всё же придётся поверить в сказки, Бонни. Ведь эта уже стала реальностью. Прошу меня простить, я вынуждена ненадолго отлучиться, — сухо добавила она и, ни на кого больше не взглянув, прошествовала мимо безмолвно расступившихся перед ней Винсента с Кэтрин к выходу. — Я не позволял тебе уходить! — внезапно взорвался Кол, и она как на стену натолкнулась. Винсент с Бонни тактично отвели глаза, уже привыкнув к исключительному отношению Короля к ней, но Кэтрин, напротив, обожгла её чернеющим взглядом и сощурилась. Кэролайн же, терпеливо прикрыв глаза на мгновение, обернулась с непроницаемой маской на лице и медленно подошла к нему, остановившись практически вплотную. Несколько долгих секунд обмена взглядами, но вот она тихо, едва слышно произнесла: — Я прекрасно понимаю, что тебе нужны ответы, но я пока не могу их дать, просто потому что не располагаю ими. Всё, что у меня есть — лишь догадки, единственное же, в чем я точно уверена, я уже поведала. Ты ошибаешься, если считаешь, что меня не волнуют гибнущие с, на первый взгляд, беспричинно тонущими одно за одним суднами моряки, или что я считаю совпадением пропажу твоего генерала ровно в тот момент, когда моя сила начала расти, а вместе с этим — море начало меняться. Я прожила в Авлии всю свою жизнь и, думаешь, не понимаю, что вот это, — она указала рукой на окно за его спиной, — что-то, чего раньше никогда не было? Тебе нужно слово Белого мага? Тогда слушай: портал в Тёмные земли открыт, сомнений в этом больше нет. Чёрный рыцарь наверняка пытается если не закрыть его, то хотя бы уменьшить, но попытки его тщетны — проход будет увеличиваться и, быть может, между двумя мирами появятся бреши даже в иных местах, не только в Редонии. А посему, если правда хочешь сберечь своих людей… закрой для них выход в море. — Авлия живет морем и его торговыми путями, — не выдержав, в сердцах воскликнула Бонни за ее спиной. — Для множества людей и вампиров — это единственный источник пропитания, страна и без того на грани экономического краха. Голод подобрался уже вплотную к Арденне, и это я молчу о том, что происходит на окраинах. Закрыть море — это… Это всё равно, что обречь миллионы людей на голодную смерть! Когда она договорила, Его Величество снова перевёл тяжёлый, пригвождающий к полу взгляд на Кэролайн, но та и бровью не шевельнула, продолжая прямо смотреть ему в глаза. — Что прорвалось в Анаэсское море из Тёмных земель, Кэролайн? — только и спросил он. — Я не знаю, — тихо молвила она в ответ. — Возможно, что-то, что… я, сама того не понимая, призвала, когда оказалась на грани истощения жизненной энергии. Выброс моей магии… мог призвать сюда что-то. Так же, как однажды уже призвал Мерцающую в Ночи. Или даже пробить брешь между мирами. — Такое возможно? — быстро спросил он, взглянув из-за её плеча на Кэтрин. — Она наследница Астории, Ваше Величество, — ровным голосом ответила та, мимолётно скользнув глазами к обернувшейся к ней Кэролайн. — Ни я, ни Бонни не можем чувствовать того, что чувствует она, как целительница, и как маг с самой большой энергоёмкостью. Даже если это лишь домыслы… Они имеют право на истинность просто потому, что это её домыслы. Кол обречённо прикрыл глаза и, с силой потерев лицо руками, отвернулся от них всех, уперевшись широко расставленными руками в подоконник и свесив голову. — Винсент, — окликнул он Лазурного мага через несколько минут, так и не пошевелившись. — отправь всем лордам ворона с Королевским указом: до особого распоряжения все выходы из портов Авлии запрещены, — Бонни смежила веки в бессильном отчаянии и ссутулилась так, будто тяжесть всего мира одним махом навалилась на её плечи. — Для кораблей, что уже находятся в пути, порты будут открыты, с остальными же торговое сообщение также приостанавливается. Бонни, я даю тебе двое суток на то, чтобы ты обследовала каждый выступ морского дна, если понадобится, но нашла эту тварь или что иное оно есть по своей природе, и уничтожила её. — Да, Ваше Величество, — не успел никто и слова вставить, тут же сказала она, резко выпрямившись, и, развернувшись на каблуках, стремительно покинула покои вслед за Винсентом. Кэролайн только переглянулась с Кэтрин и поджала губы, когда та красноречиво изогнула бровь. — Теперь я могу идти, Ваша Милость? — существенно охладевшим тоном спросила она, и Кол, сощурившись, внезапно обернулся к ней. — Куда ты так спешишь? — Закончить свой урок самоконтроля — именно от него вы отвлекли меня, пригласив на данное собрание. Король сжал губы, но вместо того, чтобы разъяриться на неё, неожиданно устало молча кивнул, и Кэролайн также оставила их. — Зря ты отправил Фиолетового мага делать работу Белого, — задумчиво сказала Кэтрин, изящно оперевшись рукой о каменный стол-карту. — Она ещё не готова к такому. — Она? Или ты? — Кол недоуменно взглянул на неё. — Да брось, я же не слепая и вижу, как ты смотришь на неё. — Это здесь не при чем, Кэтрин, — отрезал он, на что та неожиданно мягко улыбнулась. — Неужели? В самом деле? — ему не понравилось проскользнувшее в её голосе покровительственное снисхождение, и Кэтрин сразу поняла это. Опустив взгляд, она вздохнула и спокойно произнесла: — Тебе не защитить её от всего, что её ждёт. Она сама не позволит. Но даже если вдруг случится так, что вы окажетесь половинками друг друга… — С чего ты это взяла? — Я лишь рассуждаю, Кол, не более, — чуть нахмурившись, ответила она. — Но это единственное, что могло бы дать тебе объективное право на то, чтобы попытаться воздействовать на неё. А пока… позволь ей проявлять себя так, как она считает нужным. — А что я, по-твоему, делаю? — внезапно взорвался он и гневно воззрился на неё. — С самого первого дня этой девчонке было позволено больше, чем кому-либо, а чем дальше — тем больше. И вот она ведёт себя так, будто никто ей не указ и она не обязана ни перед кем отчитываться! — Потому что так и есть, — нахмурившись ещё больше, медленно сказала Кэтрин, пристально глядя на него. — Нет, не есть! — рявкнул Кол и с силой хлопнул ладонью по столу. От карты откололось аккурат королевство его сестры и с громким стуком единым куском рухнуло на пол. — Она обязана подчиняться мне, пока находится в моем замке, в моей стране! Пока я защищаю её, в конце концов. — Чтобы ты и дальше мог это делать? — быстро спросила Кэтрин. — Да! Кол только через секунду распахнул глаза, осознав что сказал, но лицо Кэтрин уже разгладилось, превратившись в прекрасную, лишенную всяческих эмоций маску. Ты влюбился в неё. Это осознание, эта правда безмолвной тяжестью повисла между ними, незримо заполонив собой всё свободное пространство, отчего в пустой комнате стало тесно и некомфортно. Задумчиво опустив глаза, Кэтрин неспешно, шурша кровавого цвета юбками платья, подошла к нему и, положив руку ему на локоть, встретилась с ним взглядами. — Ты не виноват в том, что случилось с твоей матерью тысячу лет назад, — одними губами произнесла она, и его лицо тут же окаменело. — Никто из вас не виноват, хотя и вы трое до сих пор вините себя в этом. Отпусти её, Кол. Ты ведь знаешь, что она не вернётся. А если и вернётся… это будет совсем другой человек. Та Эстер, которую ты знал, которая вырастила тебя, умерла в тот момент, когда Мать-древо перестало отвечать на её зов после создания заклятия бессмертия. — У вас что-то ещё ко мне, леди Кэтрин? — ледяным тоном спросил Кол, и она обречённо прикрыла глаза на секунду, убрав свою руку с его. — Я никогда не сомневалась в твоей способности очаровывать женщин, Кол, но, право, я не ожидала, что ваше с Кэролайн общение приведёт к такому результату. — Это нарушает какие-то твои планы, дорогая? — язвительно произнёс он. — Нет, ни сколько, — невозмутимо ответила Кэтрин. — Мне нужно, чтобы Кэролайн была лояльна ко всем вам настолько, насколько это вообще возможно, а твои чувства к ней могут сильно помочь в этом. — Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен прямо сейчас бросить тебя в самую дальнюю свою темницу за твои грязные, переходящие все разумные границы манипуляции? — после короткого молчания процедил Кол. — Я нужна тебе, — просто сказала она. — И нужна ей. А ещё… ты прекрасно знаешь, что я не наврежу тебе. Или ей. Вы оба нужны мне. Вот и получается, что у нас взаимовыгодное сотрудничество. — Для чего тебе я мне известно, но она… И ради кого же ты прикладываешь столько усилий? Для защиты сына? Или моего брата? — Если окажется, что помимо прямого портала в Тёмные земли действительно появляются бреши между мирами, никто из нас не в безопасности, — проигнорировав его вопрос, ровно произнесла Кэтрин. — Но чем больше мы знаем о том, чему противостоим, тем больше у нас шансов выжить. — Это. Простая. Легенда, — членораздельно и гневно процедил Кол, прожигая её постепенно темнеющим взглядом. — Кэролайн ещё не настолько овладела своей силой, чтобы рассуждать о подобных вещах. А ты, в свою очередь, так и не предоставила мне доказывающий твою правоту гримуар Мортианны Лефевр. — Да, это просто легенда, — снова проигнорировав часть его слов, невозмутимо согласилась Кэтрин. — Просто легенда, которая объясняет появление мышей и скриллингов в нашем мире. Но, тем не менее, позволь мне поделиться с тобой одной мыслью: и тебе, и мне известно, что всех магов Зелёного, Лазурного и Фиолетового рангов, отказывавшихся подчиниться вашей семье или предпринимавших попытки поднять восстание, твой отец всегда требовал доставить к себе. После чего эти маги бесследно исчезали. Будто их никогда и не было. А, как мы знаем из «простой легенды», единственный портал в Тёмные земли, через который можно попасть туда, как раз находится у берегов Редонии, — она сделала небольшую паузу, позволяя ему додумать самому, и, дождавшись недоверчивой усмешки, вкрадчиво продолжила: — Вот и представь, что если появляющиеся повсеместно твари далеко не самая большая проблема, которая может у нас возникнуть? Всё-таки озлобленного, могущественного, проведшего по воле твоей семьи столетия в месте, где царствуют грубые, первозданные материи, и выжившего там мага я бы опасалась куда больше, чем любую мышь. — Мне нужны факты, Катерина, — отрезал он и отошёл от неё, сжимая челюсти. — Всё же, что даёшь мне ты — это домыслы. Домыслы, домыслы и ещё раз домыслы, и я устал от них. — Кэролайн чувствует разрывы в мировых энергетических потоках, — как бы невзначай обронила Кэтрин и изогнула бровь, когда он изумлённо обернулся к ней. — А ты думал на чем основаны её догадки? И эти домыслы, которые сейчас высказала я, тоже её авторства. Как оказалось, будучи главным Боевым магом в Галтании, Элизабет зря времени не теряла и узнала много важного, чему очень кстати для нас и обучила свою дочь. А Кэролайн уже, в свою очередь, поделилась этими мыслями со мной во время одного из наших с ней занятий. — И ты молчала?! — рявкнул Кол, даже побелев от ярости. — Когда она почувствовала разрывы в энергополе? — Около недели назад. Стоило ей произнести это, как он внезапно схватил её за шею и на сверхскорости впечатал в стену, отчего она вскрикнула. — И все же, похоже ты забыла кто я такой, Катерина, — с полубезумной улыбкой проговорил Кол в её искривлённое гримасой боли лицо. — Позволь мне напомнить тебе: я тот, кто начал войну с врагом, у которого в два раза был численный перевес магов и вампиров и выиграл её; я единственный из всех моих братьев и сестры добился полного истребления исповедниц на территории своей страны и я тот, кто собственными руками прикончил больше трёх сотен Боевых магов. Думаю, с гибридом вампира и Боевого мага я тоже как-нибудь справлюсь, как ты считаешь? — Это не име-ет значения, — прохрипела Кэтрин, и он нехотя ослабил хватку, давая ей возможность ответить. — Для меня ты тот, кто защитил моего сына, когда я этого сделать не могла. Кол несколько секунд всматривался в её почерневшие, бездонные от пробудившейся в ней магии глаза, но вот коротко скривился и резко отпустил её, отчего она тут же рухнула на пол и закашлялась, схватившись рукой за горло. — Почему ты сразу не передала мне её слова? — ледяным тоном спросил он, требовательно глядя на неё сверху вниз. — Потому что я сама не хотела в это верить, — сипловато ответила Кэтрин и, прикрыв глаза, усмехнулась. — Я так боялась, что это окажется правдой, что решила если буду хранить молчание, то её предположения останутся лишь предположениями. — И что же побудило тебя поведать мне об этом сейчас? — То, что она настолько уверена в этом, что сейчас сама рассказала о них тебе. Хотя, я знаю, она не хотела беспокоить тебя понапрасну. Он ещё некоторое время смотрел на неё без всякого выражения прежде, чем молча протянуть ей руку и, когда она взялась за неё, помочь подняться. — Значит ли это, что ты покидаешь меня? — сухо спросил Кол, наблюдая, как она поправляет примявшиеся при падении юбки. — Мне нужно к сыну, Кол, — с ни с чем невыразимой тоской проговорила она. — Только при моем правлении, как Королевы Мергии, Элайджа сослал в Редонию двух Лазурных магов. От одной только мысли, что кто-то из них мог выжить и вернуться в наш мир через брешь… — Я не верю в то, что у отца всю тысячу лет был доступ к Тёмным землям, — хмуро мотнул головой Кол. — По твоей же собственной теории создания Тёмных земель это невозможно. Ведь только Чёрный, либо Белый маг… — Бессмертие прежде тоже считалось невозможным, — перебила его Кэтрин и красноречиво посмотрела на то место, где под его одеждой был сокрыт обсидиановый медальон. — В какой-то момент «невозможно» стало слишком относительным понятием, чтобы полагаться на него. Наш мир меняется и делает это стремительно. Я чувствую это в земле и деревьях вокруг. Кэролайн чувствует то же самое в воде. Вспомни её слова — «море меняется». Кол лишь тяжело вздохнул и, задумчиво скользнув взглядом по стенам, вдруг посмотрел на неё чуть повеселевшим взглядом. — Очень заметно? — Что у тебя к ней чувства? — уточнила Кэтрин и печально улыбнулась. — Нет, не беспокойся. Я догадалась, лишь потому что хорошо тебя знаю. Ведь совсем не многим людям дозволено дотрагиваться до тебя и ещё меньшим — перечить тебе. Она же всё это делает и делает так естественно, будто всё так и должно быть. — Самое странное, что и мне кажется, будто так и должно быть, — с какой-то мрачностью усмехнулся Кол и качнул головой. — Только бы не ошибиться в ней. — Никлаус так и ищет её? Он мгновенно заледенел при упоминании брата и отрывисто произнёс: — Едва ли. Аника допустила крупную ошибку, в открытую заявившись на мою территорию, и братец понимает, что сейчас малейшая его оплошность приведёт к моему объединению с отцом против него. Никлаус не единственный в нашей семье, у кого терпение не длится долго. — Она не должна попасть к нему, — словно вовсе не услышав его, произнесла Кэтрин, и Кол внимательно посмотрел на неё. — Он не должен заполучить её ни при каких обстоятельствах. Потому что заполучив её, он получит власть, какой не достоин. — Удиви меня, сказав, что Никлаус вообще хоть чего-то достоин, — с тенью усмешки произнёс Кол. — Достоин. Ненависти, презрения и мучительной смерти. — Хм, — он насмешливо ухмыльнулся. — Отцу бы понравились твои слова. Впрочем, ты и так практически процитировала его. Не беспокойся, моя дорогая Катерина, на нашего юного Белого мага Никлаусу придётся смотреть издали и только в особые дни, когда его общества ни мне, ни ей избежать не удастся в силу его положения, как пока ещё Короля Галтании. В противном же случае, от его Галтании и камня на камне не останется. Как скоро ты собираешься отправиться в Мергию? — Через три дня. Нужно закончить дела здесь. — Да будет так. Ты сдержала своё слово, а потому я отпускаю тебя с лёгким сердцем и своим благословением, — Кэтрин непонимающе посмотрела на него, и он пояснил: — Ты подготовила достойную преемницу. И хотя ей предстоит ещё многое узнать и многому научиться, я спокоен на её счёт. — Неужели? Что ж, отрадно слышать, что я хоть как-то сумела облегчить тебе жизнь, — сухо отозвалась Кэтрин. Кол усмехнулся и, окинув её испытующим взглядом, внезапно посерьёзнел. — Карадок составил отчёт о своём пребывании в Мории. Пока ты здесь, я бы хотел, чтобы ты взглянула на него и поделилась своим мнением. Думаю, ты найдёшь его любопытным. — Если дела твоей сестры стали ещё хуже, чем были, то я найду его ещё и приятным, — хмыкнула Кэтрин и вслед за ним ступила обратно к столу, как вдруг небо за окном полыхнуло вспышками, а море за окном взвыло, подобно раненому зверю, и взметнулось на уровень их окна в виде неясной фигуры. Что он, что она — оба остолбенели и через секунду посмотрели друг на друга. Мгновение осознания, и они бросились наружу, прочитав одно и то же в глазах друг друга. «Кэролайн.» *** Стремительно спускаясь по каменным ступеням, Кэролайн отстранённо отметила, как вдалеке среди грозовых туч сверкнула молния аккурат над начинающимся штормом, и, увидев на небольшой, предшествующей последнему лестничному пролёту площадке стоящую к ней спиной женскую фигуру в белом платье, замедлилась. Здесь ветер ощущался не таким сильным, как в башне замка, но всё равно окружавшие их фруктовые деревья шумно шелестели своими кронами, время от времени склоняясь к земле от особенно сильных порывов. И хотя она была одета в довольно лёгкое с длинными рукавами платье, холода Кэролайн не чувствовала. Она не чувствовала вообще ничего, кроме наконец-то оформившегося, отдающего ноющей болью где-то в солнечном сплетении стремления вернуть своё. Вернуть то, что должно было сильно помочь ей в контроле и понимании своей силы. Кэролайн остановилась в трёх шагах от неё так, что развевающаяся юбка белого платья Эмерод почти касалась её ног, и громко произнесла: — Разве ты не должна держаться как можно дальше от этого замка и его хозяина? — Я могла бы сказать то же самое и о тебе, — парировала та и наконец повернулась к ней лицом. Кэролайн чуть сжала губы, разглядев за резкими чертами следы усталости и изнеможения. — Но мне прекрасно известно, что вместо этого, ты завела дружбу с самим Его Величеством. Или, быть может, дружбой ваши отношения не ограничиваются? Кэролайн скрипнула зубами и процедила: — Ты смеешь подозревать меня в чём-либо? Это ты бросила меня под Хальфагеном, хотя знала, что я не продержусь и суток в этом городе. — Но ты продержалась, — перебила её Эмерод и красноречиво изогнула бровь. — Ты выжила, нашла союзников и многому научилась. Это мне и было нужно — увидеть, что ты способна выживать и расти, когда вокруг лишь хаос и опасность. — Тебе было нужно? Вот значит как? И что теперь? Ты вновь заверишь меня, что достойна моего доверия и наконец решишься исполнить данное мне обещание и чему-то научить меня? — Достойна твоего доверия? — насмешливо переспросила та и окинула её уже более внимательным взглядом. — А знакомство с Кэтрин Пирс даром не прошло, верно? — Да, как и с Его Величеством, впрочем тебе ведь это и так прекрасно известно. Эмерод поджала губы и крепче сжала посох в руке. Медленно приближающийся к ним грозовой фронт полыхнул сразу несколькими молниями за её спиной, но ни она, ни Кэролайн и бровью не шевельнули. — Я защитила тебя, когда лорд Кол едва не убил тебя, — вкрадчиво произнесла Эмерод. — Неужели он настолько затуманил тебе рассудок, что даже после такого ты предпочтешь его сторону? — Никто доподлинно не знает где на самом деле кончаются способности Белого и Чёрного магов, — медленно, полнящимся силой голосом сказала Кэролайн, уже не раз слышанные от нескольких людей слова, сделав несколько неторопливых шагов вперёд. — Но не благодаря своему рангу ты сумела войти в мое сознание в ту ночь и завладеть им, произнеся так огорошившие Кола слова, а благодаря тому единственному, что связывает нас с тобой. За тем я и пришла, — она неспешно, с несвойственным ей изяществом протянула к ней руку и сказала лишь одно слово, от которого Эмерод так и покоробило: — Верни. — Нет, — затрясла та головой, даже отступив. — Ты ещё не готова, оно ещё не нужно тебе… Будто поняв, что речь идёт о нём, одетое на тонкую цепочку кольцо показалось из-за выреза её платья, и взгляд Кэролайн тут же сверкнул, упав на него. Прозрачный камень в оправе радостно сверкнул ей в ответ радужным отблеском. Эмерод, наверняка так же, как и она ощутив, как кольцо потянулось к истинной хозяйке, посмотрела на неё, увидела появившийся оттенок сирени в голубых глазах и с силой сжала зубы. — Неужели ты правда желаешь так рискнуть, лишив меня кольца Белого мага, которое стремится ко мне, как и я к нему, Эмерод? Или, быть может, ты предпочитаешь своё старое имя, и мне стоит называть тебя Эстер? — женщина вздрогнула всем телом и смертельно побелела, воззрившись на неё широко раскрытыми глазами, а Кэролайн тем временем беспощадно продолжала: — Знаешь, меня в какой-то степени даже забавляет, что все вы — ты, Кол, Кэтрин — принимаете меня за идиотку. Вы одновременно понимаете необходимость моего как можно более лучшего знания истории, но в то же время стараетесь максимально абстрагировать от меня свой вклад в неё. Будто всё, что было, не имеет к вам никакого отношения. Это всё они — другие. А кто другие — это не важно. Главное, что не мы, верно? Это ведь была не Эмерод, кто предал доверие Матери-исповедницы тысячу лет назад и сотворил заклятье бессмертия, создав вампиров, ведь так? Это была Эстер. Это была не Кэтрин Пирс, кто в стремлении отомстить за смерть сестры истребила десятки мирных стай оборотней, а потом и вовсе выжгла дотла пятую часть всей Галтании — нет. Это была Катерина Петрова, Королева Мергии и супруга Элайджи Майклсона. Радует, что хотя бы твои дети не прячутся за изменёнными именами, в попытке убежать от своих деяний. — Думаешь, ты имеешь права судить меня? — Эстер откровенно трясло, но Кэролайн не смягчилась, все также пронизывая её взглядом насквозь. — Судить кого-либо из нас? — Нет, — ровно ответила она. — Я так не думаю. Судить — дело исповедниц, и им я это и оставлю. К тому же едва ли найдётся кто-то, перед кем ты виновата больше, чем перед их орденом. Ведь поэтому ты защитила меня, верно? Это была попытка загладить вину перед обозлёнными на тебя мертвыми исповедницами — не более того. — Тебя это расстроило? — с какой-то смутной, неясной тенью в лице усмехнулась Эстер, и Кэролайн нахмурилась, ощутив незнакомые, опасные вибрации. Это определённо не были энергии Белого мага. — Неужели ты подумала, что я спасла тебя от Аники по какой-либо другой причине, кроме как из-за твоего ранга? Думаешь, кто-то из моих неблагодарных детей или их свиты может быть заинтересован в тебе не из-за твоей магии? Милая, — она зло рассмеялась, Кэролайн сжала губы. Грозовой фронт над ними полыхнул вспышками. Шторм постепенно усиливался, отчего вода подбиралась все выше и выше, покрыв собой уже половину лестничного пролёта, а брызги от разбивающихся о ступеньки волн то и дело попадали на их платья. — Ты так и не усвоила свой первый и самый важный урок. Детство кончилось. Мамы больше нет. Ты никому не нужна. Все, все поголовно хотят от тебя лишь гарантий безопасности, которые, как им кажется, ты можешь им дать. Но разве это правда? — Эстер медленно двинулась на неё, Кэролайн отступила в сторону. Вода продолжала прибывать. — Что вообще ты можешь кому-то дать? Исцеление? Оно им не нужно, они бессмертны, солнышко. Защиту? От кого? Они сами и есть те, от кого надо защищаться. Помилование? Если и настанет такой час, когда кому-то из рода Майклсон потребуется помилование, не в твоём праве будет даровать его. Ведь ты маг, а не исповедница. И что же выходит? А выходит, что ты всего лишь маленькая девочка, с которой все носятся подобно наседкам с золотым яйцом, потому что сами себя ввели в заблуждение относительно того единственного, что ни им, ни мне не получить никогда. Прощение. Ведь ты понятия не имеешь какого это — жить столетие за столетием, всеми ненавидимая и презираемая за ошибки, которые ты совершила из одного лишь желания спасти самых дорогих людей, с рождения обладая исключительной силой, но лишившись её, будучи отвергнутой природой и проклятой самой Матерью-исповедницей. Она ведь была моей подругой, — в полузабытьи бормотала Эстер, казалось, совершенно забывшись. — Мы были так близки с ней. А потом я предала её. Обманула её доверие, нарушив данное ей слово, и её сестры по ордену погибли. Легко ей было стоять там и кричать на меня — у неё не было детей, у неё не было половинки, она не понимала что это такое. Такая справедливая, несгибаемая Лиана, которая всегда делала верный выбор между тем, что правильно и тем, что легко. Но я не могла поступить иначе. Иначе было нельзя, у меня не было выбора. Но сейчас он есть, — в каком-то исступлении заключила она и безумно посмотрела на с нескрываемым опасением глядящую на неё Кэролайн, отступать которой было уже некуда. Эстер оттеснила её к самой лестнице, лишь несколько верхних ступенек которой сейчас выглядывали из-за бьющих по ней волн. — Я могу избавить нас всех от этого выбора. Мои дети прожили тысячу лет, смело глядя в лицо смерти, что не под силам добраться до них. И вдруг появляешься ты — такая чистая, светлая и невинная, одним своим присутствием напоминающая нам всем, чего мы лишились и пробуждающая желание попытаться вернуть это. Но пути назад нет — я знаю это. А если же они всё-таки попытаются вернуть себе душу… мучения, риск… Ну уж нет, — Кэролайн машинально отступила ещё на шаг и лишь на мгновение оглянулась назад от ощущения уползающей из-под ноги земли, как вдруг краем глаза заметила отблеск стали и, вскрикнув, в последнюю секунду успела перехватить руку Эстер с направленным ей в грудь кинжалом. Изо всех сил удерживая её от удара обеими руками, Кэролайн, едва сознающая что происходит от пронзившего её страха, заторможенно скользнула глазами по отразившей её собственный взгляд стали и неверяще взглянула в безумно сверкающие с расширенными, поглотившими радужку зрачками глаза вознамерившейся убить её женщины. И вдруг страх резко сменился гневом. Холодным, справедливым гневом на ту, что обманула её, чьи действия привели к стольким катастрофам и ужасам. На ту, что пожелала убить её уже за то, что её сын мог увидеть нечто хорошее в ней. Кэролайн с силой сжала зубы; пробудившаяся магия заколола кончики пальцев. Энергетические потоки уже привычно завибрировали вокруг неё, только теперь она впервые чувствовала податливость материи вокруг неё. Будто ей стоило только… захотеть. Дать толчок, и магия отреагирует — Кэролайн впервые чувствовала это так ясно. И тем не менее она медлила. — Ты чувствуешь, как оно тянется к тебе, не так ли? — отчаянно прокричала Эстер ей в лицо, стараясь перекричать ветер. — Кольцо жаждет своего законного владетеля. А знаешь ли ты, что оно — единственное, что позволяло мне использовать те жалкие, не утраченные крупицы моей силы? Что я окончательно лишусь всего, стоит тебе забрать его? — Посмотри на то, что ты делаешь, — воскликнула в ответ Кэролайн. — Ты сама виновна во всём том, за что несёшь наказание и лишения. — Я?! Что я сделала из того, что не сделала бы любая любящая мать на моем месте? Я спасала своих детей — любой ценой, страшной ценой, но я сделала это! И что я получила взамен?! Где благодарность? Где любовь, где милосердие? Ничего, ничего! Только ненависть и смерть, всюду смерть! Море свирепо взревело позади, и особенно высокая волна разбилась о скалу, окатив их брызгами с ног до головы. — Это была твоя работа — не допустить этого! — процедила она сквозь зубы, изо всех сил удерживая острие кинжала, навстречу которому её толкал в спину завывающий ветер, в жалких сантиметрах от себя и начиная дрожать от резко пронзившего её холода. — Это был твой долг, твой Удел — не дать смерти настолько приблизиться к победе. Но ты думала лишь о себе. О себе и своей боли! — Что ты можешь знать о моей боли? Возможно, духи будут благосклонны, и подарят тебе дитя, но лишь когда это произойдёт, ты сможешь понять через что я прошла. Нет ничего на всём свете, что женщина способна любить больше, чем своего первенца. И я любила, я обожала её, — в бессильной злобе выкрикнула Эстер, будто Кэролайн собиралась оспорить это. — Моя девочка, моя тихая, прекрасная дочка… И он отнял её у меня! И ради чего?! Ради трона? Ради поклонения? О, даже не вздумай, — процедила она, отметив быстро брошенный ею отчаянный взгляд на штормящее море, брызги волн которого уже не оставили ни единого сухого места на их платьях. — Пусть моя магия не подчиняется мне, а природа не откликается на мой зов, но вода все ещё слышит меня, как Белого мага. И вот уж точно я управляю ею куда лучше, чем ты, девочка. Тебе со мной не тягаться, Кэролайн. Чувствуя, что ещё немного, и она уже будет не в силах удержать смертоносную сталь от удара, Кэролайн изо всех сил оттолкнула её руку от себя, и Эстер, на мгновение потеряв равновесие, неловко полоснула её по шее, распоров кожу до самого плеча. Вскрикнув от боли, она прислонила руку к пульсирующей ране и судорожно вздохнула при виде стремительно побежавших вниз по платью тонких струек крови. Подняв растерянный взгляд на всё также сжимавшую кинжал в руке Эстер, ввинчивавшуюся в неё чёрными, из-за всё ещё расширенных зрачков глазами, Кэролайн отшатнулась, когда она вновь ступила к ней, и, больше не медля, выбросила руку к морю, выкрикнув единственный пришедший ей в голову приказ на языке Древних. — Aurrax! Прими свою истинную форму. В ту же секунду море позади неё издало оглушающее, похожее на стон рычание и взорвалось, взметнулось ввысь бесконечным цунами. Подымаясь всё выше и выше, поток воды внезапно принял очертания львиной головы с разинутой в оглушающем рычании пастью, стонущий рык которой прервался лишь когда без малого достиг высоты самой высокой из башен замка. Захлопнув пасть, сотканный из воды лев внезапно вновь стал бесформенной водной массой, что также неожиданно, как и взмылась, полетела вниз, и тогда же Кэролайн обессилено покачнулась, ощущая, как силы стремительно оставляют её вместе с сочащейся из раны кровью, и повалилась на пол, а Эстер, вскрикнув, прижалась к стене, спасаясь от с лёгкостью способной похоронить их под своей толщей части моря, несущейся на них с неба. Мир оглушительно взревел вокруг; земля сотряслась, но всё, что она была способна чувствовать — это горячая жидкость, неспешно скользящая по шее к груди и плечу. Не сразу сообразив исцелить себя, сейчас уже она ясно чувствовала, что после призыва моря и кровопотери, её не хватит даже на самое простенькое заживляющее заклятье. Но было нечто ещё, помимо боли и помутнения. Какой-то светлячок продолжал тянуться к ней, как маленький ребёнок тянет за юбку мать, молчаливо пульсирую нетерпением, когда же она наконец обратит на него внимание. Пытаясь связать разбегающиеся мысли воедино, Кэролайн вдруг отстранённо поняла, что грохот кончился, а значит, вся призванная ею вода вернулась в свою обитель, как вдруг чьи-то руки приподняли её, и она, нехотя приоткрыв веки от резко пронзившей плечо боли при шевелении, ясно сумела увидеть лишь глаза, те самые — карие, к которым уже так успела привыкнуть. Успев испытать облегчение и даже радость, она чуть сощурилась, силясь прогнать вставшую перед глазами пелену, и, когда размытость неохотно отступила, с отвращением отвернулась. Глаза Кол унаследовал от своей матери. — Я не хотела, — выдохнула Эстер, склонившись над ней и стараясь зажать её рану руками. — Я этого не хотела, не хотела… Кэролайн ничего ей не отвечала. Она чувствовала, как та пытается призвать остатки своей силы, чтобы исцелить её, но, стоило только крови остановиться на несколько секунд, как вскоре она продолжала течь вновь. «Как иронично, — отстранённо подумала Кэролайн, прерывисто вдыхая отчего-то обжигающий лёгкие воздух. — Два Белых мага, а ни один не способен исцелить обыкновенный порез. Должно быть, мама посмеётся, когда услышит какая смерть меня настигла.» Отчаянно всхлипнув, Эстер в ужасе прислонила дрожащую ладонь ко рту, как вдруг кольцо на её шее чуть перекатилось по цепочке и сверкнуло отблеском. Кэролайн, болезненно поморщившись, вдруг через силу открыла глаза и, на мгновение остановив на нем взгляд, посмотрела на в ужасе глядящую на неё женщину. Да, глаза у Кола были материнскими. Но взгляд не имел с её ничего общего. Эстер была сломлена собственным безумием, она страшилась его. Кол же обратил его в силу, полностью подчинив себе. — Теперь я ясно вижу, кто ты на самом деле, — едва слышно прохрипела Кэролайн. Эстер вздрогнула; тень безумного наваждения вновь мелькнула в лице, как Кэролайн из последних сил сорвала цепочку с её шеи и, рывком перекатившись, рухнула в воду. Инстинктивно попытавшись схватить её, Эстер лишь поймала руками воздух и, словно не понимая до конца что только что произошло, заторможенно оглянулась на размазанные по каменному полу кровавые пятна, на лежавший в стороне каким-то чудом не смытый в море кинжал и, издав странный булькающий звук, дотронулась до своей шеи. Лицо исказилось в рыданиях, не найдя цепочки, прерывистый вой сорвался с губ, как вдруг со стороны лестницы раздался свист рассекаемого воздуха, и она тут же отшатнулась. — Мама, — изумлённо выдохнул Кол, замерев у подножья. Эстер только сглотнула и неловко поднялась на ноги, не отрывая от сына широко раскрытых глаз. Кол же вдруг медленно сощурился, опустил взгляд на лужи крови, на кинжал невдалеке и снова посмотрел на неё. Женщина невольно вздрогнула, когда он с хищнической плавностью опустился на корточки и, дотронувшись кончиками пальцев до алого следа, коснулся ими рта. Черные вены жажды в то же мгновение прорезались в его лице, и ровно в тот момент, когда после свиста потише за его спиной на площадке появилась бледная Кэтрин, Кол прожег мать взглядом и вызывающим дрожь голосом спросил: — Где она, мама? — Я не хотела, — мелко дрожа, произнесла та. — Клянусь, я этого не хотела. — Не хотела? — переспросила Кэтрин, посмотрела на кинжал и на особенно большое кровавую лужу у самого обрыва, и, вдруг осознав, побелела, как полотно. — Нет… Кол посмотрел туда же и, на секунду окаменев, сорвался с места. — Кол, нет! — вскрикнула Кэтрин, выбросив руку вперёд, и он тут же рухнул на колени, схватившись за голову и рыча сквозь зубы. — Пусти меня, Катерина! — И не подумаю, — крикнула она и, обведя штормящую воду, приобретшую странный чёрный оттенок, отчаянным взглядом, одними губами произнесла: — Море и так беснуется, а пролившаяся кровь Белого мага его вовсе не успокоит, — зажмурившись на секунду, принимая решение, она упала рядом с ним на колени и, не ослабляя заклятья, быстро заговорила: — Вспомни, как в последний раз повёл себя твой медальон, стоило тебе оказаться в море, ты правда хочешь оказаться утянутым им на дно?! К тому же течение, Кол! Её уже наверняка унесло, как ты собираешься искать её в такой шторм? — Прочь с дороги, — прорычал Кол и уже сумел оттолкнуть её, как она изловчилась и одним заклятьем свернула ему шею. Что-то неестественное, пугающее было в том, как он на секунду замер и, обмякнув, безвольно повалился на бок, больше не шевелясь. Кэтрин с трудом сдержала дрожь, сознавая, что она только что сделала. — Прости меня, — прошептала она и, повинуясь порыву, положила ладонь на то место, где у него под курткой был спрятан медальон. — Я не могу позволить тебе так рисковать собой. Пока нет. Прерывисто вздохнув, Кэтрин машинально взглянула на полыхнувшее сразу несколькими вспышками небо и закрыла глаза, когда после оглушительных раскатов грома, пошёл крупный дождь. Сразу промокнув до нитки, она тоскливо посмотрела на бездыханного сейчас Короля, прекрасно сознавая, что он сделает с ней как только очнётся, и перевела взгляд на всё это время молча наблюдавшую за ней Эстер. — Она мертва? — только и спросила Кэтрин. — Возможно, — едва заметно кивнула та, и она скрипнула зубами, резко отвернувшись. Поднявшись на ноги, Кэтрин ещё секунду колебалась, но вот, подойдя к ней вплотную, чтобы не перекрикивать дождь, спросила: — Ты сможешь уйти тем же путём, что пришла? — Ты не пленишь меня? — удивилась Эстер. — Это бы дало тебе хоть какую-то надежду на прощение за это, — кивнула она на временно мертвого сына. — Знаю. Но когда очнётся, он будет в такой ярости, что в любом случае попытается убить меня, а тебя убьёт точно за то, что ты сделала с Кэролайн. Мне это не нужно. Уходи. И больше никогда не попадайся на моем пути. — Для чего ты это делаешь? — с искренним недоумением спросила её Эстер. — Неужели ради моего сына? — Крови Белого мага, пусть и такого паршивого как ты, не будет на руках кого-либо из рода моего сына, — сверкнув ледяным взглядом, ответила Кэтрин. — И тем более ты не стоишь того, чтобы Майкл направил свой взор, а вместе с ним и ярость на Кола вместо Никлауса. Поэтому, пока я такая рассудительная и сдерживаюсь от того, чтобы не вонзить в тебя клыки, Эмерод, или Эстер, или как ещё ты себя называешь — проваливай. Эстер уже открыла рот, чтобы ответить, но Кэтрин резко отвернулась от неё и, протянув руку к небу, выкрикнула заклинание. Сноп огненных искр небольшим фейерверком осветил небо, и со стороны замка уже через секунду до её слуха донеслись команды поднятой по тревоге стражи. Кэтрин не стала оборачиваться на сменившее звук шагов хлопанье крыльев. Не стала мешать переместившимся на лестничную площадку вампирам Королевской стражи забирать тело Короля. Она была абсолютно безучастна ко всему происходящему, и только когда один из них ступил к ней и железным тоном заявил, что ей необходимо пойти с ним до вынесения решения относительно её судьбы Его Величеством, Кэтрин в последний раз обвела взглядом ревущую, чёрную сейчас бездну, в глубине которой скрывалось нечто, топящее корабли, утягивающее моряков на дно и вдобавок ко всему обходящее все магические ловушки, поставленные ещё две недели назад Верховным магом Авлии — единственным магом, помимо Белого, чья магия была сильна достаточно, чтобы море не поглотило её — и коротко кивнула. Возможно. Эстер сказала «возможно». А значит, надежда есть. Но если даже этой надежде не суждено оправдаться… Кэтрин позволила стражу одеть на себя идеально гладкий, с высеченными на нем замысловатыми рунами обсидиановый ошейник, и даже не поморщилась, когда он, застегнувшись на её шее, мгновенно отрезал её как от ощущения своей магии, так и от возможности ею воспользоваться. — Потеряешь ключ, и я лично вытащу твои лёгкие через ноздри, — лаконично бросила она вампиру через плечо, и тот, ничуть не впечатлившись, молча кивнул. Если по итогу надежда не оправдается, и Кэролайн погибла, значит для неё и всех остальных Майклсонов всё кончено. И тогда, выходит, у неё осталось только одно единственное дело. Спасти сына. Вот только прежде, ей придётся найти способ выбраться из Авлийской тюрьмы.