Бывший Бог

Рейген просыпается от чужих голосов где-то за ним. Где точно — он определить не может. Медленно его отпускает какой-то глубокий, тягучий сон, который он помнил полностью секунду назад. Череда событий была ясна и логична. Но вот эти события заполняются и переписываются новыми мыслями о том, где он, что он, и что ему делать дальше. Он нехотя смаргивает и не помнит вчерашний день вообще. Замечает только, как вцепился руками в подушку и скрючился в позе эмбриона. Шея болит. Рейген нехотя разлепляет глаза. В доме стоит тишина, хотя буквально недавно, Аратака уверен, он слышал голоса. Чьи, кстати говоря? Рейген морщится, подтягивая к себе руку в гипсе. Потом морщится ещё больше, вспоминая о вчерашнем дне. Вообще о всей неделе в целом. Он поворачивается кое-как на другой бок и резко вздрагивает, когда его глаза встречаются с глазами его Бога. Аратака уже было удивленно открывает рот, но Шигео начинает первым: — Доброе утро, Учитель. Точнее… день. Неловко подмечает он, чуть меняя позу на стуле. Рейген осматривает его с ног до головы и оценивает ситуацию. — Ты что, здесь с самого утра, что ли, сидишь? — Эм. Нет. Конечно, — немного опускает он взгляд, просто чисто теоритически понимая, что так бы и сделал, если бы не отвлёкся на другого человека в доме. — Я разговаривал с вашей мамой. — Разговаривал с ней? — морщится как-то даже весьма потерянно Аратака, — И… и как? — Ну, так… Надеюсь, хорошо. — Почему надеешься? — с каким-то подозрением спрашивает Рейген. — Просто. Надеюсь. Надежда — это хорошо, разве нет? — подмигивает он ему. А Аратака ни черта не понимает. — Она тебе наговорила что-то не то? — Нет-нет, — покачивает он добродушно головой в отрицательном жесте. — Просто мило поболтали. Рейген слегка кривит своё лицо. Слово «мило» он вообще не в состоянии приставить ни с какой стороны к своей матери. Хотя, возможно, для других — она так умеет делать. — Ну ладно. Допустим. И ты мне не расскажешь? — Не расскажу, — просто отвечает он ему. — Это ты мне так мстишь, что ли — за всё? — ухмыляется он и пытается кое-как подняться с постели. Шигео смотрит на него, слегка хмыкает и помогает исподтишка своей психосилой. — За что мщу, Учитель? — приподнимает он брови вверх. Правда, этого совсем не видно за его чёлкой. — Ну как, есть за что, — свешивает он осторожно ноги с постели. — Правда ведь есть, за что. — Я не из таких людей. Вы ведь знаете. — Знаю, но тогда почему? — Потому что потом расскажу, — улыбается Моб ехидно. Аратака смотрит на это интересное выражение лица его Бога и вздыхает. — Ну, как тебе будет угодно. Шарит мужчина рукой у стены, пытаясь дотянутся хотя бы до одного костыля. Шигео чуть бросает взгляд на него, и тот сам притягивается к чужой руке. Аратака слегка закусывает губу на это, а Моб терпеливо ждёт. — Я как понимаю, ты здесь давно? Моб загадочно отводит взгляд: — Как знать… Аратака хмурит брови. — Будь осторожен. Она не такая милая. Как тебе кажется. Выдаёт в итоге на это Бывший Бог Шигео. Моб чуть подтягивает губы и обдумывает слова Учителя. — Я заметил. Аратака кладет ладони на костыль и опирается на них лбом. — Что она тебе наговорила про меня? — Почему вы уверенны, что именно про вас? — Ну. Это в её стиле, — вздыхает он. — Моё мнение о вас не изменилось в худшую сторону. Если вы вдруг переживаете по этому поводу. — Нет, не переживаю, — врёт Аратака. — Вас слишком легко раскусить, Учитель, — мягко улыбается он. — Так что она наговорила? Шигео слегка закусывает губу. Он не уверен, победа это или нет. И не испортил ли всё ещё в большую сторону своими разговорами. — Да так, она просто поинтересовалась, кто я. Что я. Ничего такого ужасного не случилось, Учитель. — И что ты ответил? — Ну. Я ответил, как есть. Даже продемонстрировал. — Боже… — вздыхает Аратака. — Всё прошло хорошо, — неловко машет руками Шигео. — Я объяснил всё, как есть, и она это приняла. Честное слово. — Да бог ее знает, как она это приняла, на самом деле, — смотрит озадаченно в пол Рейген. Шигео закусывает губу. — Пойдёмте на кухню, я заварю вам чаю. Еду подогрею. — Да. Надо бы. Ты прав, — тяжело вздыхает он и, опираясь левой рукой, пытается встать с постели. Шигео помогает ему молча — психосилой, стоя немного за стулом, который он отодвигает тоже телекинезом. — Ну, пойдём, — смотрит он на выход из комнаты, как на череду немыслимых испытаний. Шигео в ответ изучает взъерошенные и спутанные волосы своего учителя. И ему так и хочется подойти и пригладить их рукой. Да и просто хоть как-то привести своего Бывшего Бога в приличный вид. Однако. Подмечает Моб. Сегодня он выглядит намного живее, чем вчера. До кухни они идут тихо и медленно. Шигео не торопится. Он уже мысленно ставит чайник с водой на нужное место, потому что, пока сидел на стуле, успел своей психосилой всё изучить и нащупать. Раскладывает чашки на стол и достаёт нужные тарелки. Он останавливается на мгновение, изображая на лице сложный мыслительный процесс, потому что невидимыми пальцами перебирает средние и большие тарелки на дальней полке. И выбирает две неглубокие, мятно-голубого цвета. Заворачивая за угол, непосредственно на кухню, Шигео с удивлением замечает, что тарелки на столе стоят бледно-жёлтые. Он хмурится, поднимает взгляд к полке, где всегда стояли голубые, и понимает, что всё здесь сейчас немножечко по-другому. Хотя по размеру и на ощупь — желтоватые — вполне подходили под описание голубых. — Ты чего? — спрашивает его Аратака прямо, наблюдая за чужим внутренним монологом. — Да вот. Не знаю, где голубые тарелки… Рейген удивлённо бросает взгляд на стол и на открытый шкафчик. — Ну. Вероятно, в сушилке. Вчера, вроде как, я ел с голубой… — Понял, — кивает Моб. — Так вам всё-таки удалось, наконец, попробовать лапшу? Аратака аж резко замирает от этого вопроса. Закусывает губу. Мнётся. — Если нет — вы можете так и сказать: нет. Вздыхает в итоге Шигео с каким-то разочарованием, от чего Рейгена начинает грызть чувство вины. — Ну, понимаешь…. — Не надо. Не оправдывайтесь, Учитель, — подходит он пока к холодильнику. — Может, хотя бы сегодня наконец-то попробуете. — Я… как бы, да нет, Моб… Шигео тем временем распахивает дверцу и глазами ищет контейнер, но находит лишь кастрюлю с картошкой и другой контейнер — с курицей. Он слегка хмурит брови и возвращает взгляд к голубым глазам Рейгена. — Эм. Ну, я… — всё ещё не знает, как лучше сообщить об этом, Аратака, и потому так и стоит у стола, не решаясь присесть на стул. — Вы бы хоть так и сказали, что её съела ваша мама. В этом нет ничего страшного, — отвечает он добродушно. — Придётся теперь у неё спрашивать, всё ли было с ней в порядке… — Понимаешь, — решается всё же Рейген. — С ней так и так было всё в порядке. Я вот в этом просто абсолютно уверен. Но дело в том, что её не ела моя мама… — Да? — Удивляется Шигео, — А где же она тогда? Рейген смотрит в его глаза с каким-то отчаянием. И, боже, как бы он хотел сейчас соврать. Красиво, поэтично рассказать, как это было. Но они буквально вчера обсуждали, что лучше Аратаке стать чуточку почестнее. Да и сил уже не осталось на такое. А потом ещё и подыгрывать самому себе. И он уверен — вся ложь всплывёт, стоит только его матери открыть рот. Бог Рейгена лишь кидает ему вопросительный и весьма обеспокоенный взгляд. — Понимаешь. Шигео, — начинает он очень официально и серьёзно. От чего Моб непроизвольно хмурится. — Дело в том, что она её выбросила. Случайно. Честно. А не потому, что с ней что-то не так! Нервно выдаёт он, замечая в чужом взгляде немой вопрос, полный какой-то растерянности и глубокого непонимания ситуации. — Я вот только отвлёкся. Извини. Упустил. У неё просто такой бзик на еду. Если еде больше трёх дней — она её выбрасывает. И да, твоей лапше столько не было, но мы заговорились… в общем. Я не проследил. Извини меня, пожалуйста. Чувствует себя последним предателем Аратака. И, пока Шигео собирается с ответом, он добавляет: — Я правда хотел её попробовать. Вот буквально уже был готов, но обстоятельства так сложились… — Учитель, всё в порядке, — прерывает чужие мучения Моб. — Правда. Всё хорошо. Вы лучше присядьте уже, наконец. Вытаскивает он силой стул для него и тянет невидимыми пальцами Аратаку вниз. Рейген сглатывает, но поддаётся, позволяя чужой психосиле отобрать у него костыли и осторожно приставить к столу. — Я, в общем… — Не оправдывайтесь. Ситуации разные бывают, — вздыхает он, а затем твёрдо произносит, — Я просто приготовлю такую же, только ещё лучше. — Но всё равно. Я уверен, и та была идеальная… — Ну. Значит, и следующая будет высший класс, — слегка улыбается он и, закусив губу, очень осторожно спрашивает, — А почему больше трёх дней? Аратака отводит взгляд и левой рукой чуть чешет свой пластырь над бровью. — Понимаешь… У неё всегда были проблемы с этим. Вечно она меня заставляла быстрее всё доедать, даже когда ужасно этого не хотелось. Ну. Точнее, не всегда… Рейген заводит пальцы к помятой чёлке и начинает её ещё больше мять. — Просто, когда они разошлись с… Развелись в общем. Нас стало двое. А привычка готовить на троих у неё осталась. И… обычно никогда не оставалось еды надолго. А тут стало оставаться… Конечно, она со временем перестроилась, да и бюджет потом, мягко говоря, нам урезали. Еды стало меньше, и та стала скуднее, но вот эта дурацкая привычка или страх, не знаю, как лучше это назвать — у мамы остались. Он чешет ногтями весьма нервно свою щетину и не решается прямо посмотреть своему Богу в глаза. — В общем, ты прости меня за это дурацкое недоразумение. — Да нет, я… я всё понимаю, — в итоге кладёт на тарелку картошку с курицей Моб. — Честно говоря, я ставил эксперимент, и еда в холодильнике нормально стоит неделю, — хмурит он свои брови. — Просто надо было сразу её съесть, пока всей этой фигни не случилось. — Какой такой фигни? — подмечает Моб нотки раздражения в чужом голосе. — Да не важно. Всё хорошо. Шигео на это молчит и обдумывает свою следующую реплику. Он ставит в микроволновку тарелку и включает чайник. Барабанит по столу пальцами, как это делала Амая совсем недавно, но только более спокойно и уверенно, и, когда микроволновка подаёт сигнал, психосилой вытаскивает порцию для Учителя. — Приятного вам аппетита. — Спасибо, а ты? — Я тут уже кушал. Правда, — улыбается он. — И это будет, наверное, моя пятая чашка чая. Рейген придвигает к себе тарелку и берёт вилку в левую руку. — Где она, кстати? — Кто? — чуть вздёргивает брови вверх Моб под чёлкой, которая чуть шевелится от его ауры. — Ну. Мама моя. — На какой-то там встрече. Я не совсем понял, какой. — Не презентация книги, часом? — Да. Наверное, она, — щёлкает пальцами Шигео и ставит чашку чая перед Учителем, после чего и сам садится за стол со своей чашкой в руках. — Ну. Хорошо, — вздыхает он с каким-то немыслимым облегчением. Моб подмечает это. — Вы на нее за что-то злитесь? — очень осторожно спрашивает он. — Нет, не злюсь, — хмурится Аратака. — С чего ты взял? — Но явно ведь раздражены. — Это не раздражение, — отмахивается Рейген и кусает курицу. — А что тогда? Аратака жуёт свой кусочек и понимает, что вряд ли отвертится сейчас от ответа. Да и разве это не очевидные вопросы после вчерашнего дня? Все уже поняли, что всё далеко не в порядке. — Возможно, обида и немного грусти. Я не уверен. — Но ведь обида — это подавленный гнев. Значит, все-таки злитесь, — рассуждает Моб вслух и дует на чай. Аратака вздыхает: — Читаешь книги по психологии? — С вами, Учитель, иногда только так получается разговаривать. Рейген слабо улыбается. — Допустим, злюсь — и что? — И вас это устраивает? — Что именно? — Вопросом на вопрос отвечает он. — То, что у вас такие отношения с семьёй. — Их не изменить, — пожимает он плечами. — Никак. Невозможно. — Вы пытались? — А ты как думаешь? — начинает раздражаться ещё больше Аратака. — Я никак не думаю, я просто спрашиваю, — сверкают его глаза Рейген вздыхает. — Она не хочет ничего менять. Она даже меня не слышит, когда я пытаюсь с ней разговаривать. Говорит только то, что хочет говорить. Я же говорю, это бесполезно, она никогда не изменится. — А вы ее слышите? — вставляет свой вопрос Моб. — Зачем? — Ну как, вы хотите, чтобы она вас слышала, но не слушаете в ответ. — Но там ничего хорошего нет. Никогда не было. Возражает Аратака. Шигео ненадолго опускает взгляд в чашку. Он не знает, куда лезет сейчас. Он не знает, насколько это запутано, глубоко и, вероятно, больно. Он совсем не знает, на что он давит сейчас. Однако и совсем игнорировать тоже не может. — Если вам неприятно говорить на эту тему. Я могу не спрашивать. Говорит он значительно тише. И Аратака от такого заявления закусывает губу. Чтобы тут ещё при нём темы какие-то боялись поднимать? Будто бы у него есть какие-то весьма уязвимые места. До сих пор. Такие, что даже его друзья пытаются избегать этих тем. А ведь они теперь станут, если Аратака с ними согласится. Куда уж хуже? И так в последнее время он чувствует себя каким-то неполноценным. — Да нет, спрашивай. Это ведь просто вопросы. Вопросами нельзя убить, — выдаёт он ему. А Шигео в ответ как-то натянуто улыбается. — Я пришёл сюда вовсе не мучить вас, Учитель, — напоминает он ему. — У нас с ней очень натянутые отношения, Шигео, — пялится он на тарелку и понижает голос, — и я правда не знаю, как это исправить. Моб как-то неуверенно прокручивает чашку психосилой вокруг своей оси. Ему не хочется думать, что всё как-то безнадёжно и плохо, и выхода нет. Но, глядя сейчас на Учителя, он видит только какое-то отчаяние. — Но если вам так плохо от этого — стоит ли вообще тогда общаться с этим человеком? Аратака молчит. Замирает с вилкой в руке и наколотой на неё картошкой. — Я так пробовал. Легче не стало. — А как вам больше нравится: как было или как стало? — пытается прощупать почву Шигео. — Никак, — честно отвечает Рейген. — Мне никак не нравится. — А как бы вы хотели? — Как бы я хотел, никогда не будет, — доводит вилку до рта Аратака. — Вы хотели бы помириться? — пытается всё-таки угадать Моб. — Не знаю. Может быть, — сухо отвечает он и с какой-то неохотой жуёт курицу. — Но она… не хочет? — Она даже не пытается. — Ну… — тянет Шигео. — А вы? Аратака вздыхает. Они в итоге тянут резину. И никто не виноват в этом. Рейген просто не в силах рассказать все подробности. Да и нужно ли это делать сейчас? Нужно ли что-либо объяснять? Аратака не знает. Он не знает, поймёт ли его Бог. Сможет ли представить, каково этого — настолько запутаться и заблудиться в собственных мыслях и одновременно обнажить и расковырять кучу старых, давно позабытых ран. — Я… Я просто хотел бы, чтобы она хоть раз сказала: всё в порядке, Аратака. С тобой всё в порядке. Ты мне нужен таким, какой ты есть, и не важно, что у тебя происходит в жизни. Я просто тебя люблю. Вот и всё. Бывший Бог Шигео сжимает зубы и уверяет себя, что ему не больно. — Разве я так много прошу? Смотрит он на Моба выжидающе. Шигео теряется от его слов. — Нет, — подтверждает он. — Я даже не против, если она солжёт мне. Я не против. Я уже не против чего угодно, в самом деле, — заявляет он весьма поникшем голосом. — Учитель… — тихо произносит Моб и протягивает руку, но замирает. Стушёвывается на какое-то мгновение, но всё-таки сглатывает ком в горле и доводит ее до чужого плеча, — Вы заслужили намного больше, чем просите сейчас. Аратака вздыхает и тяжело хмурится. — Ты не против, если я… Он запинается, видно, что ему стыдно об этом просить. — Закурите? — помогает Шигео закончить фразу, — Нет я, не против, вам принести сигареты? — Извини. Выдыхает тяжело в итоге он. Моб закусывает губу. — Не извиняйтесь за это, — он притягивает психосилой пачку и осторожно снимает целлофановую упаковку. — Я вот конфеты ем, когда мне плохо. Это нормально. Он достаёт одну сигарету и щёлкает зажигалкой, а затем протягивает в левую руку своего Бывшего Бога. Аратака хорошенько затягивается. У него пусто на душе. Просто пусто. Он не может подобрать ни одного определения под своё состояние. Возможно, он чувствует себя разбито, но это не поддаётся нормальному описании его чувств. Возможно, его поедает сейчас давно похороненная детская обида, которая растёт с ним уже много-много лет. Он хмурится. — Знаете, я бы хотел, чтобы однажды вам больше никогда не захотелось курить, — выдаёт ему Моб, разбивая небольшую затяжную тишину. Рейген выдыхает дым. — Знаешь. Наверное, я бы тоже. Он чуть улыбается. Шигео слабо сжимает руку на его плече — Просто некоторые люди — они на самом деле не понимают, какое счастье быть просто знакомым с вами, — начинает он осторожно. — Потому что вы и без всего очень важный и нужный человек. Вы многого стоите, и я действительно вас очень уважаю и люблю. Выдаёт ему Шигео, чуть сглотнув. Аратака аж замирает с сигаретой в руках и слегка краснеет. Он зависает в таком смятении не очень надолго, снова хорошенько затягивается, снова выдыхает дым. Если бы можно было представить на мгновение, что это то самое признание, о котором Аратака даже и не мечтал (но представлял много и много раз). Если бы это было то самое признание его Бога, которое он хотел бы услышать, то, пожалуй, Рейген и вправду бросил бы курить прямо сейчас, даже не задумываясь. Но он знает, что это другое, хотя не менее важное. По крайней мере, есть в этом мире человек, способный ему сказать эти самые слова. — Спасибо, Шигео. Произносит он тихо. А Моб на этот раз очевидно смущается. Рейген затягивает посильнее. День сегодня намного проще и легче. Начался, по крайней мере. По крайней мере, пока не вмешалась мать. Да и его Бог рядом. Пусть и не навсегда, но хотя бы сейчас. Пока он чувствует себя, откровенно говоря, тяжело и плохо. — Можешь окно открыть, пожалуйста, — просит он его, жадно сжимая сигарету пальцами. — Но оно открыто. Учитель. Ещё, видимо, со вчера, как вы курили. Рейген хмурит брови. Резко так. Сигарета неуклюже тлеет в левой руке. — Я курил только с утра. Потом, ну. Мы с тобой пошли гулять. Потом гости… И я лёг спать. Он озадаченно тушит сигарету о пепельницу в середине стола. — С чего ты взял, что я вообще курил? — Эм… — Шигео не совсем понимает, почему за эту деталь зацепился Учитель, — Когда я к вам пришёл, у вас пахло дымом, и пепел был в пепельнице. Вот я и сделал выводы. Извините, если я сказал что-то не так… Аратака смотрит на него какое-то время как-то весьма озадаченно. А затем долго-долго чешет свою левую обросшую щёку. — Ясно, — коротко выдаёт он. — Что ясно? — не понимает Шигео. — Да так, просто. Не бери в голову. Бог Рейгена бросает резкий взгляд в его сторону. — Нет уж, договаривайте. — Да. Так, — вздыхает он и как-то печально смотрит сначала на свою тарелку с едой, потом на пепельницу. — Она соврала мне, что бросила. Моб удивлённо смотрит на него. — Это критично? — Ну. Для неё, пожалуй, да. Проблемы с лёгкими, — пытается он как можно с большим безразличием взять чашку в руку и отпить немного. — Не то, чтобы я беспокоился. Просто факт. — Вот оно как… тогда нехорошо. — Её жизнь — её выбор. В конце концов, это меня не касается. Просто подметил. Вот и всё. Шигео улыбается слегка. Ложь со стороны его Учителя слишком очевидна. — Это нормально, что, несмотря на всё — вам не плевать, — говорит он аккуратно. — Вы не похожи на человека, которому было бы плевать. Даже если бы вам очень хотелось, чтобы было. Аратака вздыхает и смотрит на свою потухшую сигарету. Ему кажется, что по состоянию с ней они сейчас примерно похожи. Он не хочет продолжать эту тему. Хотя бы по той причине, что всё ещё внутри пытается себя убедить, что ему и в самом деле плевать на это. Что его вовсе не расстроил этот факт. Он тут вообще на стадии раздумий о том, перестать ли снова общаться со своей матерью или как-то уж дожить с тем фактом, что она всё-таки существует в его жизни. Хотя, на самом деле, хотелось бы просто кое-как помириться. — Доедайте давайте. Я слежу. Учитель, — ухмыляется Моб. — Мы ещё вроде как собирались готовить. — Да… точно… — теряется в конец Аратака и охотнее тянется к еде. Вот только. Тело, мягко говоря, уж очень у него зудит. По крайней мере, общее раздражение Рейгена спало на тот уровень, когда он способен различать, что в данный и конкретный момент его действительно бесит. Например, что он не видел душа уже неделю. И вряд ли ещё увидит столько же. Ну, как он со своим гипсом полезет в душ? Нет, он, конечно, может… Аратака уверен, люди и похуже живут. Но ведь мать наверняка за ним увяжется, а просить её о таком Рейген сейчас не в состоянии. Честно говоря, если бы не психологическая усталость и не куча событий за последние несколько дней — наверное, Аратака задумался бы и о том, что он, мягко говоря, выглядит не совсем прилично, чтобы в гости звать своего Бога. Эта мысль у Рейгена заедает сейчас. А ведь и вправду. Не то чтобы он задавался вопросом, как он пахнет или выглядит в последнее время, но и Шигео старательно молчит об этом. Подметил разве что тогда про футболку. Но это ведь мелочи по сравнению с тем, в каком разбитом состоянии сейчас Аратака. Об этом его Бог тоже говорит аккуратно. Но вот если по-серьезному задуматься, то… Рейген дожёвывает осторожно курицу, откладывает вилку и на автомате снова чешет щёку. Чешет на автомате и ловит себя на этот моменте. Вот так значит, да? Уже и непроизвольно чешется перед гостем. Бывшему Богу Шигео становится за себя стыдно. — Слушай, а моя мама давно ушла? — Ну. Час назад может быть, а что? — Повисает тишина на какое-то время, и Аратака задумчиво рассуждает, сколько ещё времени у них есть посидеть вот в такой легкой, привычной для них обоих тишине. Бывший Бог Шигео прикидывает кое-что в голове. Хмурится. Проходится взглядом до пальцев Моба, от чего тот начинает с вопросом в глазах смотреть теперь уже на него. После чего всё-таки решается заговорить. — У меня будет к тебе одна безумная просьба. Выдаёт ему Аратака. Выдаёт задумчиво будто сам не верит в то, что сейчас попросит. — Да, конечно, Учитель, всё что угодно, — тянет Моб. — Даже если это ещё одна пачка сигарет. — Нет, это похуже, — ухмыляется он и вздыхает. — Две пачки сигарет? — улыбается Моб. — Нет. Это… — Аратака закусывает губу и сдерживает смущение, — поможешь мне помыть голову? Шигео слегка смаргивает и смотрит на его весьма напряженное лицо. — Ну, я как бы не могу попросить маму… потому что это странновато немного, и мне будет некомфортно, и мне нужно не только голову помыть и… если не хочешь, извини, что попросил об этом. — Да, конечно, Учитель, — удивленно приподнимает брови он и не понимает, почему его Бывший Бог начинает оправдываться. Ведь ему правда тяжело сделать такие повседневные вещи в одиночку. Шигео даже рад, что его лично попросили об этом. — А поможешь мне ещё… с лицом, — неуверенно чешет он свою обросшую щёку снова. — Да, я… конечно, — уверенно отвечает Моб. — Мне ведь не сложно, Учитель. — Хорошо, — облегчённо выдыхает Аратака. — Извини. — Не извиняйтесь, всё хорошо, — успокаивает его Шигео. — Это ведь естественные вещи, я буду только рад вам помочь. — Нет, ну. Правда прости. Мне неловко за всю эту ситуацию. Вообще за всё, что происходит в последнее время. Моб слегка улыбается. — Расслабьтесь. Хотя бы сейчас. Учитель. И пойдёмте тогда поскорее разберёмся с этим делом, чтобы вам стало лучше. — Да, хорошо… из…. — замолкает неловко Аратака на полуслове. — Извиняю, только, пожалуйста, поешьте и не забудьте про чай. — Да-да, я уже сейчас, — подтягивает он к себе увереннее левой рукой чашку.

***

Аратака заходит в ванную как-то очень не спеша и неловко. — Куда положить одежду? — спрашивает его Шигео. Как спрашивает про чашку кофе или чая. И Рейгену как-то становится от этого легче. — Положи на краешек раковины, она, кажется, сейчас как раз не мокрая, и здесь и так очень тесно. — Могу притащить стул для этого. — Не стоит. — Но вам же так будет намного удобнее раздеваться, — приподнимает он озадаченно брови. И Аратака опять смущается. Только пока очень осторожно. Невзначай отводит взгляд. — Мне вполне хватит краешка ванны… Бог Рейгена хмурится, а Аратака по глазам читает его напряжение. — Я всё же принесу. Для вас и для себя. Так пойдёт? Если что, смогу присесть. — Да, хорошо, — всё же соглашается Аратака и осторожно выдыхает, когда Шигео скрывается за дверью. Сейчас нужно будет раздеваться, да? Сердце как-то стучит быстрее обычного. Рейген сглатывает. Сейчас нужно будет раздеться перед его Богом, да? Уточняет он про себя ещё раз. Наверное, как раз для того, что б неловкая ситуация стала ещё более неловкой, вдвойне. И зачем он только его об этом попросил? Аратака знает, что надо бы. Знает, что один он тут натворит дел. Впрочем. Он же не полностью обездвижен, перевязать пакетом гипс на руке и ноге, и вперёд. У него даже дощечка есть, чтобы поперёк ванной сесть. Когда-то купил по акции от балды, и теперь она внезапно стала очень необходимой вещью. Шигео распахивает дверь и кое-как вволакивает стул. — Так, садитесь. Ставит он его перед Аратакой, преграждая дверь. Ее уже, собственно говоря, Шигео захлопывает силой, закрывая на защёлку. Рейген неловко отставляет свой костыль к стене и осторожно, в полшага присаживается на сиденье. Он робко смотрит на Шигео, а тот в ответ смотрит на Аратаку весьма выжидающе. Рейген снова сглатывает. — Ты как надзиратель в садике. — Что? Почему в садике? — как-то даже слегка краснеет Моб. — Ну, стоишь надо мной и ждёшь, пока я разденусь. А потом будешь укладывать спать, — отшучивается Аратака, чтобы хоть немного разбавить атмосферу. А её Бывшему Богу Шигео разбавить очень бы надо. Он тут в ванной комнате наедине со своей тайной любовью и сейчас будет перед ним раздеваться. Полностью. А потом ещё какое-то время просто сидеть под душем. Что за дурацкая ситуация? Думает Аратака. Ему становится стыдно уже заранее за себя. — Нет, сначала водные процедуры, — приподнимает Шигео строго палец вверх, — потом ужин, и вот только после этого постель. На последнем Моб не выдерживает и слегка посмеивается. Рейген тоже нервно улыбается в ответ, а потом осторожно себе говорит: точно, всё в порядке, они ведь с его Богом — хорошие друзья. Как бы ему ни было неловко — нет в этой ситуации ничего ненормального. Нет ничего неправильного. Всё хорошо. И с этими мыслями, закусив губу, Аратака осторожно левой рукой начинает стягивать с себя футболку. — Учитель, — останавливает его руку в какой-то момент Шигео. — Позвольте мне. — Эм… — теряется он. — Просто вытяните руки вверх и вперёд, так будет быстрее, и футболка не растянется ещё больше. — поясняет он. Аратака осторожно выдыхает. Повторяет про себя, что всё хорошо, и вытягивает руки вперёд и вверх, как может. Бог Рейгена осторожно берёт края футболки, задевая слегка пальцами чужую оголённую кожу — от чего Аратака чуть морщится — и тянет на себя. Одежда поддаётся достаточно легко и просто, чему Шигео не удивлён — это одна из старых и потрёпанных жизнью футболок его Учителя. Моб её расправляет и по привычке начинает складывать. — Оставь так, всё равно стирать нужно, — отмахивается Аратака, обращая на это внимание. Моб возвращает свой взгляд к Учителю в этот момент и замирает ненадолго. Ненадолго, потому что это неприлично так долго пялиться на чужое голое тело. Хоть оно ещё и не до конца голое. Шигео озадаченно возвращает свой взгляд к футболке. Чтобы сделать короткую паузу. — Хорошо, — отзывается он добродушно. — В раковину положить? Или на спинку стула? — Кинь на пол. — Не хочу кидать вашу одежду на пол, — как-то даже протестующе заявляет Моб. Аратака лишь удивлённо вскидывает брови и сидит в какой-то зажатой позе. Как если бы сидел в таком виде сейчас перед гостями или девушкой, а не собирался, вообще-то, помыться. Руки даже кое-как скрестил на груди. Что за детский сад? Взывает к разуму Аратака. Ему просто нужно раздеться и перестать ломать из этого какую-то непонятную комедию. Он левой рукой подцепляет свой кулон на шее и начинает ковырять его слегка ногтями. — Ну, тогда тоже положи в раковину, — как-то напряжённо отзывается он. Шигео кивает и краешком глаза наблюдает за тем, как его Бывший Бог сейчас мнётся. Он ведь это прекрасно видит. Ему что — стыдно до сих пор перед Мобом за это? — Учитель, всё в порядке, я не кусаюсь. Аратака в этот момент наклоняется и осторожно стягивает носок. Безопасная зона, можно растянуть время и по-дурацки улыбнуться, пока никто не видит. — Я знаю, — ровным тоном говорит Рейген. — Просто непривычно… ну, знаешь. Редко когда мне требуется помощь, чтобы меня раздели и… как бы… Вся его ровность на чём-то сбивается и в итоге, возвращаясь в первоначальное положение, он смущенно и как-то потерянно пялится в пол. — Да, не часто. — подтверждает Моб. — Если бы я был на вашем месте, и вы бы предложили мне тоже самое, я бы тоже растерялся. Потому что, по сути, я сейчас вторгаюсь в ваше личное пространство — а это всегда неприятно и некомфортно. Если хотите, я могу закрыть глаза. Предлагает Шигео. И вот после этой просьбы Аратака начинает видеть какой-то подтекст со своей стороны. Будто бы он и правда сейчас девушка, которую пытается раздеть парень, только ну, чтобы помочь. Не для каких-то там плотских утех. Рейген вздыхает. Как-то это всё ужасно по-дурацки получилось. Если он продолжит так накручивать себя сейчас, то трусы ему придётся снимать только за занавеской. — Да нет. Всё в порядке. Извини. Я тебе доверяю. Просто тяжёлая неделя. Очень тяжёлая. — Понимаю, — кладёт осторожно руку на чужое плечо Моб. Горячая рука касается обнажённой кожи, и Аратака слегка вздрагивает. — Извините, — одёргивает себя Шигео резко. — Да нет, всё хорошо, давай со штанами мне поможешь, а то мы тут застрянем до конца дня, и так уже ужасно неловко за всё это. — Хорошо, тогда слегка приподнимитесь на правой ноге. Аратака кивает и, держась за сиденье левой рукой, приподнимается на ноге. Шигео начинает очень осторожно стягивать с него штаны и наклоняет голову так, чтобы его глаз было особо не видно из-под чёлки. И всё это только для того, чтобы поподробнее рассмотреть обнажённый торс своего Бывшего Бога. Моб не знает, зачем ему это, но подозревает, что увидит это ещё не скоро. Если, конечно, его снова не позовут помочь с банными делами. Поэтому он тщательно изучает каждую торчащую косточку на чужом теле. Цепляется взглядом за кулон и ещё секунду раздумывает над тем, что его бы следовало заменить на что-нибудь более простое и невесомое. А затем, не меняя угла обзора, до упора поднимает свой взгляд, так что глаза начинают болеть, только чтобы тщательно рассмотреть выпирающие ключицы, которые больше не прикрывает никакая одежда, и только потом опускается ниже, подмечая, что Учитель заметно истощал, или он всегда бы таким худощавым… — Подожди! В какой-то момент выпаливает Аратака в смятении. От чего Шигео тут же вскидывает голову и ловит растерянный и смущённый взгляд голубых глаз. Впрочем, и уши, кажется, у его Бывшего Бога заметно горят. — Трусы… пожалуйста… — говорит он вначале очень уверенно, а под конец всё тише и тише, заканчивая шёпотом, — Оставь. Моб озадаченно опускает взгляд вниз и замечает, как Аратака прикрывает своё причинное место несчастной правой забинтованной рукой. — Да, я… боже, простите, — бормочет Шигео и сам начинает медленно краснеть. Возвращая нижнюю часть белья на место. Возвращая и даже как-то расстраиваясь, что ее нужно вернуть. — Да нет-нет. Ничего. Всё нормально, — говорит каким-то картонным голосом Аратака. Он старается сохранять спокойствие, но это очень тяжело в таких полевых условиях. Когда всё, что ты когда-либо представлял в своих влажных мечтах, сейчас внезапно происходит по тому же самому сценарию. Вот только ничего между вами нет и никогда не будет. От этого хоть и больно, но возбуждение никуда не девается. Рейгену хочется выбежать куда-нибудь и покурить или… завыть. Холодной водой себе плеснуть в лицо. Ну хоть что-нибудь! А он не может. Не с одной ногой ведь прыгать от Шигео. И не отпрашиваться внезапно покурить посреди чёртовой ванной. Лучше бы действительно мать попросил помочь. Неприятно, но без всяких дурацких неловких ситуаций. А вдруг Шигео заметит это? Это ведь очевидный факт. Это ведь… Ужасно странно. А если он сделает вид, что ничего не заметил, а потом просто перестанет общаться с Аратакой? Мало того что мошенник, не эспер, теперь ещё и извращенец. Может, он и в самом деле неудачник? Может, мама права? Работает на работе, не предназначенной для него. В двадцать это ещё весело, а вот в тридцать три уже смешно. И в добавок ко всему ещё и это. Рейгену никогда ещё не было так стыдно за себя. Только, пожалуй, в глубоком детстве, когда он украл у бабушки немного денег, чтобы купить себе какую-то ерунду. И так и не смог ей во всем сознаться. А она умерла. Аратака хмурится. И зачем только вспомнил? Теперь душит и это дурацкое чувство вины. Он вздыхает, и, на удивление, именно эти воспоминания сбивают его неловкость и лишние желания. Кто бы мог подумать, что именно это его сейчас спасёт? Может, весь этот стыд и вина за столько лет — все это ради того, чтобы сейчас не опозориться и не разочаровать своего Бога? Да нет, бред. Хмурит свои светлые брови вместе с пластырем Аратака. Это просто случайность. Шигео, осторожно присев на колено, тем временем молча пытается снять штанину с гипса. И он как бы невзначай делает это как можно медленнее, пока не замечает, что Учитель задумался. Как можно медленнее, потому что ноги у его Бывшего Бога какие-то излишне изящные. Или он просто никогда не имел возможности их рассмотреть ближе. Кто бы знал, что по крупице разбирать своего Бывшего Бога намного интереснее теперь, чем когда-то, когда Аратака еще был его Богом. Когда Шигео боялся к нему приблизиться и даже помыслить не мог, что будет его так трогать сейчас. Интересно, а как можно было бы трогать его ещё? Размышляет Шигео и на свой страх и риск проводит рукой по чужой волосатой ноге чуть вниз. — Ты чего? — вздрагивает от этого Аратака — Да так, пушинка от штанов, — врёт Моб и почему-то краснеет. Почему-то дыхание замирает всего на секунду. Поерзав ещё немного, он окончательно снимает с Учителя штаны и их тоже начинает складывать. Рейген сидит на стуле и старается сосредоточиться на раковине в углу. Старается, но когда его Бог ещё будет в таком положении перед ним? А он когда ещё будет перед ним настолько открыт? Аратака не понимает — то ли ему наслаждаться этим моментом, то ли продолжать этим себя стыдить. Только вот Шигео наконец-то поднимается с пола и, отложив одежду в сторону, протягивает Рейгену руку. Мужчина хватается за неё и в итоге прижимается плотно к Мобу. Прижимается и думает о бабушке. Потом, на всякий случай, ещё припоминает про отца и упускает из виду тот момент, когда Шигео позволяет себе чуть больше постоять рядом с ним, прежде чем сделать следующее движение. — Вы не могли бы положить левую руку на моё плечо, пожалуйста? Просит он у самого уха Аратаки, и то в ответ слегка загорается красным. — Да, я… сейчас… Рейген неловко нащупывает чужое плечо. А Шигео в ответ мягко обволакивает Учителя за талию и думает: господи, какой же он всё-таки донельзя изящный. И пахнет от него чем-то вроде корицы с привкусом сигарет. Но не горчит, почему-то сладко. — Вы держитесь за меня, я вас аккуратно в ванную посажу. Так безопаснее и быстрее. Доверьтесь мне. И, пользуясь моментом, сжимает ещё больше свои руки на чужой талии. Аратака произносит своё скромное «угу» и даже не спорит. Не может. Если бы можно было на этом закончить его жизнь в тридцать три, пожалуй, Рейген даже бы ни о чем и не сожалел. Он прекрасно знает, что впереди его не ждёт ничего хорошего. Опять неприятный разговор с матерью. Работа — вроде любимая, а вроде он не понимает, кто он и чего добился от жизни. Шигео собирается поступать в другой город. Да и потом он всё равно уже достаточно взрослый и самостоятельный. Ещё пару лет, и заведёт семью с той же Цубоми. Хорошая девчонка, Аратаке даже нечего возразить на это. Возможно, и Рейген каким-то образом себе кого-то найдёт, кто знает, как сложится жизнь. Но все это сложно. Слишком много всего, о чем Рейген сейчас абсолютно не хочет думать, и что он совсем не хочет решать. Да и стоит ли? Ведь много чего от него и вовсе не зависит. Поэтому, наверное, было бы здорово сейчас на чем-нибудь поскользнуться и удариться, например, об бортик ванны. Куча крови, возможно, сразу кровоизлияние в мозг. Возможно, Аратака неловко почешет затылок, когда будет просить прошения у своего Бога, уже будучи духом. Мол, извини, Шигео, я такой неуклюжий… а знаешь. Я тут это. Тебя, оказывается, тайно любил. Рейген мечтательно представляет, как умирает на руках своего Бога. Красиво, трагично, больно. Но. Ему потом за такое достанется. Его за такое потом не простят. Будут смотреть с такой укоризной и наверняка назовут эгоистом. Зря его, что ли, Шигео столько раз спасал? Только чтобы он сейчас вот так просто поскользнулся в ванной? Да? Аратака слабо ухмыляется. Какая глупая случайная эгоистичная смерть. — Вы чего, Учитель? Спрашивает его Шигео, выводя из транса. Смотрит ровно в глаза, придерживая за плечи. Аратака не сразу понимает, что уже сидит на своей досочке в ванной, как и то, что Шигео, подвернув штаны и сняв носки, стоит перед ним. — Да вот… это… задумался. — А о чем? — О тщетности бытия, — улыбается он слабо. А Моб слегка хмурится. — С чего бы? Учитель. Это всё из-за того, что вы помните? Давайте обсудим. — Я, ну… — хмурится Аратака, абсолютно теряясь от его вопроса, — Стой, подожди. Тема, конечно, важная, но, наверное, не так… — А как? — хмурится в ответ Моб, — Вы неделю бегали от меня. Хотите ещё неделю? — Нет, не хочу, но, наверное, это не лучшее место… Позади за дверью слышится отчетливый скрежет ключа от входной двери, а затем и шуршание пакетами. — Шигео! Поможешь мне с продуктами и одеждой? Слышится женский голос. Моб слегка краснеет и вылезает из ванной. — Я сейчас вернусь, а вы хорошенько подумайте, — отвешивает ему Шигео и скрывается за дверью. — Я и так думаю. Постоянно. Вздыхает Аратака в одиночестве. За дверью Шигео как раз объясняет, чем они здесь собрались заниматься, и Рейген вздыхает во второй раз. Ему нечего добавить к своим мыслям, и там нет ничего хорошего. Но. Обсудить действительно многое стоит, иначе у него просто не хватит аргументов, чтобы себя поддержать — его просто в тот же вечер добьет собственная мать. И, может быть, это будет даже не специально с ее стороны, но почем ей вообще знать, что у него на душе. Как говорится, всем не легко. Рейген от этого каким-то особенным не становится. — Учитель! — зовёт его Шигео, в спешке закрывая дверь на защёлку снова, — Вы как, не замёрзли? Всё хорошо? Извините, что так долго! Аратака сидит, слегка поджав свою свободную ногу. — Знаешь, зябко слегка, но гипс как-то, что ли, даже греет. Пробует он улыбнуться. Шигео закусывает губу. — Ладно. Хорошо. Берет он душ и осторожно его включает, пробуя рукой воду. Та сначала отдаёт резко в холод, а затем постепенно выравнивается в достаточно тёплую. — Так, Учитель, с чего начнём? Смотрит он на него оценивающе. Аратака всё так же старается не краснеть. — Ну. С головы, наверное. Самое напряжное, всё-таки. Шигео слегка закусывает губу и чувствует себя неловко. — Вы позволите помочь с головой? Уточняет он. И Аратака почему-то не сразу понимает этот вопрос. Даже слегка щурится. Пока до него не доходит, что спрашивали про мойку, а не про то, что он подумал в первый раз. — Я… это… рукой справлюсь сам. Всё хорошо. — Ладно. Облизывает губы Шигео и решает не спорить, — Только я сейчас осторожно оберну ваш гипс психосилой, так что не пугайтесь. И… если где-то передавлю слишком, вы скажите, пожалуйста. Аратака озадаченно кивает и даже слегка поднапрягается заранее. Не то чтобы часто его трогают чьим-нибудь телекинезом. Однако напрягается он зря. Потому что психосила его Бога мягко касается. Как если бы кто-то коснулся его самыми кончиками подушечек пальцев. Не холодными и не теплыми. Просто очень мягко бы надавил. Рейген опускает взгляд и очень старается не представлять длинных пальцев своего Бога на теле. Потому что это плохо закончится для Аратаки. Как минимум ещё одной большой неловкой ситуацией. — Всё в порядке? — Да-да. Всё хорошо. Даже приятно, — выдаёт Аратака, лишь бы не поднимать свой взгляд. А Шигео почему-то краснеет от этого. Стоит и чувствует, как краска заливает теперь не только уши, но, кажется, добралась и до щёк. — Я… тогда направляю на вас воду…? — Да-да. Моб кусает губу изнутри и направляет на него осторожно душ. Вода касается чужих взъерошенных золотистых волос и приминает их. Аратака уже думает прикрыть глаза, чтобы вода их не раздражала, но обнаруживает, что та стекает рядом. Он поднимает голову вверх и через воду разглядывает силуэт своего Бога. — Ты что, так же моешься в душе? С интересом спрашивает Аратака. — Так — это как? — Ну, в смысле… — наблюдает за стекающей водой прямо перед своими глазами Рейген, — вода в глаза не попадает… Шигео слегка неловко переминается с ноги на ногу. Вода течёт сквозь пальцы. — Она просто бесит меня, — выдает Моб, — когда в глаза попадает. Их потом щипет, и я постоянно начинаю тереть пальцами. Даже без шампуня… я подумал что вам тоже, наверное, неприятно… — Да, с этим… — как-то даже с наслаждением смаргивает Аратака под водой, — …с этим не поспоришь. — Учитель, протяните руку, я вам шампунь выдавлю. — Да, я… сейчас. — с интересом следит за чёрным пятном чужих волос Рейген. На вытянутую руку падает пару капель холодноватой вязкой жидкости. — Ты не мог бы…? — Всё будет в порядке, просто протяните руку к голове, — одобрительно сообщает Моб. — Да нет, я… — Аратака закусывает губу. Как бы это сообщить. — Обычно выключаю воду, если ее сейчас не собираюсь использовать… Шигео чуть удивленно вскидывает брови. — Давайте я вам лучше заплачу за лишнюю вылитую воду. Не хочу, чтобы вы сейчас замёрзли. Рейген слегка улыбается. — Я не замёрзну, обычное дело. — Я не согласен с вами. — твёрдо заявляет Моб. Аратака вздыхает. Он уже недавно спорил с ним и вредничал, и ничем хорошим это не кончилось. — Ладно, забей. Вода есть вода, в конце-то концов. Один раз никто не умрёт. И тянет руку уже, наконец, к голове, после чего начинает массировать свои волосы. В нос отдаёт апельсином, и, кажется, ещё какой-то смесью фруктов, и Аратака по привычке закрывает глаза, просто на всякий случай. Шигео ловит этот момент и пользуется тем, что вдоволь может попялиться на обнажённое тело своего Бывшего Бога. Когда ему ещё раз выпадет такая удача. Моб невольно смущается от того, что думает сейчас так. Будто бы ему и обычного Учителя мало. Зачем-то нужно теперь еще и без одежды. Зачем-то нужно переходить эту грань. Шигео закусывает губу. Но ему нравятся эти щуплые плечи, это слегка худощавое тело, но, очевидно, мягкое по бокам. Моб очень бы хотел пощупать эти места. Подтвердить свою теорию, что там и вправду очень мягко. А ещё, наверное, Учитель бы поморщился или возможно бы звонко засмеялся. Но так, слегка смущённо. Шигео бы хотел это услышать. Потому что, кажется, его Бывший Бог всегда как-то по умолчанию зажат рядом с ним. А с клиентами — он отлично отыгрывает, но Моб прекрасно знает, что смеётся он на самом деле не по-настоящему. А ещё у его Учителя забавно бело-пушистые ноги. У Шигео вот чёрные. Тут всё понятно. Но это Бога Рейгена действительно удивляет сейчас. Удивляет, что он действительно весь такой светлый, до самого конца. А ведь Учителю даже не сделаешь комплимент, что у него красивые пушистые ноги. Ещё и к тому же изящные, по меркам Шигео. И не то, чтобы он много видел мужских ног… Моб почему-то краснеет на этом месте, как-то уж слишком очевидно. Почему-то усиленно прячет свой взгляд под челкой, хоть знает, что на него никто не смотрит сейчас. Он краснеет, потому что после этой мысли почему-то вдруг осознает, что сравнивает Рейгена не с другими мужчинами по красоте, на самом деле. А с другими девушками. Шигео тяжело вздыхает. — Смоешь, пожалуйста? Просит наконец-то Аратака, когда ему даже удаётся намылить с первого раза дешёвый шампунь на свои сальные волосы. — Да я… конечно, извините… — За что ты извиняешься? С закрытыми глазами слегка вздёргивает брови Аратака. — Да так, задумался, — смывает Моб водой с чужой головы пену. — Скажите, когда всё. Рейген ещё какое-то время ворошит левой рукой волосы и, убедившись, что те весьма убедительно больше не скользят от мыла, а скорее хрустят, просит Шигео остановиться. — Вы не будете раздеваться полностью? — уточняет Шигео и очень старается не опускать свой взгляд на предмет одежды, о котором он говорит. Он не знает, почему такая ерунда его смущает сейчас. — Я… эм… — хлопает глазами Аратака и думает, наверное это будет нелепо, если он так и останется сидеть в трусах. Хотя бы по той причине, что раздевается он сейчас далеко не перед девушкой. И даже, черт возьми, не перед матерью. — Я отвернусь, — заверяет его Моб. И Рейгену совсем становится стыдно. Он стыдит себя за то, что не хочет сейчас ничего возражать на это. — Только вот мочалка, и вот гель для душа. Скажите, когда вам отдать, — ровным тоном произносит Шигео и опускает душ к его ногам, отворачиваясь спиной. Губка так и остаётся висеть в воздухе рядом с ним. Аратака неловко молчит достаточно продолжительное количество времени и не сразу начинает суетливо стягивать с себя трусы. Он неловко сидит с ними в руке ещё какое то время и в итоге осторожно складывает в углу ванны. — Давай губку Просит Аратака, а сам весь на своей импровизированной скамейке сжимается. — Да, конечно, — спиной отзывается Шигео, и Рейгену в руку чётко летит мочалка с пеной. — Спасибо, — сглатывает он слегка и водит осторожно ей по телу. Шигео ничего не видно, стоя спиной. Что, собственно говоря, и логично, он ведь специально для этого и отвернулся. Однако если он прикрывает глаза, он чётко может проследить путь руки своего Бывшего Бога от верхней части тела к нижней. Он просто всё чувствует психосилой. Как дрожит легонько чужая аура. Как напрягаются чужие мышцы под кожей. Он далеко не лезет. Он вообще старается быть незаметным. Оседает в неподвижных частях тела Учителя, замурованных в гипс. Но вот только двигается-то все равно всё тело. Поэтому Шигео в состоянии представить перед собой полностью своего обнаженного Бывшего Бога. И его это сейчас завораживает. Недостаток некоторых недостающих деталей в образе от мимолетного взгляда давит ему на сознание. Он до зуда, до скрежета в зубах хочет сейчас повернуться, чтобы припомнить, насколько торчала та или иная кость на его груди и плечах. Как и то, как оседала кожа на рёбрах. Он готов даже не подглядывать. Только ощупать. Пальцами или силой. Шигео напряженно зажмуривается. Вот Учитель ведёт рукой ниже таза. Вот ерзает на скамье, приподнимает ногу. Ведёт вдоль. Как бы и Моб хотел помочь Учителю провести там губкой. — Я всё, можно смывать, — сообщает с облегчением Аратака. — А… ага. Краснеет Шигео и все так же спиной направляет воду на тело Учителя. Аратака кое-как елозит губкой по телу и невзначай изучает взглядом чужой затылок. Может, все и не так плохо, думает он. Наблюдая за тем, как по полу ванной и с его тела постепенно стекает пена. Может, он слишком себе много чего надумал? Шигео не думает о нём плохо после всего, через что они вместе прошли, а его дурацкая влюблённость — это ошибка, которая когда-нибудь закончится, и он наконец-то сможет без стыда посмотреть своему Богу в глаза. — Спасибо, теперь, кажется, точно всё. — Вы уверенны? — уточняет Шигео, слегка сглатывая своё смущение. — Да, я… уверен. Подашь полотенце? Шигео кивает, стоя спиной, и выключает душ, давая психосилой полотенце своему Бывшему Богу. Аратака закусывает неловко губу и начинает одной рукой пытаться вытереть своё тело. Начинает с плеча и потихоньку двигается к бедру. В какой-то момент он вздыхает. — Поможешь со спиной и… — ему становится снова неловко. — Да, Учитель, — только и ждал этой просьбы Моб. — Я вас слегка приподниму, вы не против? — Да я, как бы… что мне остаётся? — слегка усмехается он. Шигео делает вдох, делает выдох и задаёт вопрос: — Можно к вам повернуться? — Ну, повернись… — опускает взгляд на свои ноги Аратака. Моб старается повернуться к нему как можно спокойнее и безразличнее к ситуации, чтобы скрыть своё нарочитое волнение. Он подходит к Аратаке, как в тумане, помогает ему подняться, помогает ему с полотенцем и осторожно пересаживает из ванны на стул, вручая в его здоровую руку чистые трусы и аккуратно вешая рядом остальную одежду. При этом всячески избегая его потерянного взгляда и пропуская мимо ушей шуточки вроде «наверное, я похож на пожилого мужчину в доме престарелых». После чего так же безразлично отворачивается. Не для того, чтобы не смущать своего Бывшего Бога. Нет. Просто предел «безразличия» Моба имеет лимит. И вот он уже стоит красный и прокручивает в голове сцены с тем, какая гладкая у Учителя кожа на ощупь. Как он неловко до последнего прикрывается несчастным куском полотенца. Как заметно вырисовывается на его лице уже явное смущение. И Шигео почему-то расстраивается. Очень резко. Расстраивается, что не имеет возможности наблюдать за этим столько, сколько ему хочется. Моб перебирает свои пальцы перед собой. Он не знает, как описать это чувство, что он испытывает сейчас. Ему хочется всего и сразу. Моб даже не способен себе нормально объяснить: что значит «всего и сразу»? — Я, кажется, это… всё, — неловко зовёт его Рейген. Шигео резко оборачивается. Оборачивается и цепляется за чуть приспущенные штаны и кое-как натянутую на тело футболку, вывернутую наизнанку. Моб закусывает губу. — Вытяните руки вперед и закройте глаза. Я немножко помогу. Пожалуйста. Аратака вздыхает в очередной раз и слушается. Шигео выворачивает футболку на правильную сторону и помогает Учителю со штанами до конца. Голова у того сейчас такая взъерошенная и пока что сырая. Бог Рейгена почему-то мягко улыбается, разглядывая мужчину. — Где у вас бритва? — Нижний ящик. — Понял. Шигео так невзначай двигает психосилой стул ближе к раковине вместе с Учителем. Он достаёт бритву, там же находит и пену. Берёт растерянное лицо Учителя в руки. Смотрит в чужие глаза без смущения совсем недолго. Смотрит с каким-то вопросом, непонятным ему самому. Он пальцами размазывает белую пену. Включает воду. Шум заглушает мысли, и Шигео не слышит себя сейчас. Он ведет бритвой по чужому лицу тщательно и аккуратно, возвращая своему Бывшему Богу его прежний ухоженный вид. Аратака чуть натягивает свою верхнюю губу вниз, зажимая зубами, позволяя Шигео хорошенько пройтись под носом. Он наблюдает за чужим блеском в глазах и просто старается лишний раз не дышать. Бывший Бог Шигео сидит и впервые за эту тяжёлую неделю думает: как же хорошо, что я замурован в гипс. Думает и даже не стыдится своих мыслей. Запишет потом корявым почерком в свою книжку, что жить, в общем-то, ещё можно. Даже хочется. По крайней мере, сейчас. Шигео нехотя близится к завершению. Он большим пальцем оглаживает те места, что уже без волос, и просто запоминает. Запоминает, какая у Учителя мягкая кожа на ощупь. Или это из-за крема поверх? Мобу хотелось бы потереться своей щекой о чужую. Эти мысли проходят фоном, и Шигео старается их не анализировать, не разбирать по кусочкам, потому что на сегодня он и так слишком сильно запутался. — Готово. Рейген с легким сожалением улыбается, аккуратно. — Спасибо. Я твой должник. — Пожалуй, да. Учитель. Улыбается в ответ Моб, пока моет бритву. И слегка, в шутку, подмигивает ему, чтобы хоть как-то разрядить для себя атмосферу. Аратака на это лишь ухмыляется.