***
Встретиться с Фредом мне никак не удавалось; в последнее время он был чем-то усердно занят вместе с Джорджем, что ни одного из них невозможно было даже встретить в коридорах, а если и удавалось, то всего лишь на короткий срок. Чем они были таким заняты, я не знала, но и вмешиваться в чужие дела не хотела. Если будет нужно, то Уизли сам расскажет. — Хэй, Уэйн! — меня резко хватают за руку, что от неожиданности я даже вздрагиваю, на мгновение, потеряв все мысли в голове. — В каких облаках витаешь, что даже не замечаешь меня? — рыжий юноша растрёпывает мои волосы, короткие пряди которых сразу же начали лезть в глаза. — Неужели спустя столь длительные каникулы не желаешь меня видеть? — Фред говорил это с явной усмешкой, не желая меня никак обидеть. — Нет, я рада тебе, Фред, — мой голос прозвучал несколько приглушённо, так как Уизли, не дождавшись моего ответа, сразу же заключил меня в объятия. Тело буквально сразу же обдало приятным теплом, которого мне так не хватало. Как же жаль, что мы не можем нормально друг с другом видеться. — Как прошли твои каникулы? — задаю вопрос, слегка отстранившись от гриффиндорца, который явно не хотел отпускать меня. Только сейчас я обратила внимание на изменение внешности парня: его рыжие волосы стали в несколько раз короче, нежели в прошлом учебном году. И, хочу отметить, так ему идёт гораздо больше, без этих вечно мешающих патл можно наконец-то нормально рассмотреть его лицо. Конечно, огненно-рыжие волосы по прежнему не уложены, а растрёпаны во все стороны, но смотрятся они уже куда лучше, чем в том году. Честно признаюсь, но в том году стрижка у Фреда была ужасной. — Конечно, без тебя было несколько скучно, так как не было возможности смотреть на твоё вечно недовольное лицо, — волшебник довольно улыбается, так как знает, что я не люблю подобные изречения в свой адрес. Но при этом парень не говорит этих слов со зла, ему просто хотелось пошутить. — А так, то вполне отлично, — от чего-то возникало чувство, что Фред чего-то не договаривает или же просто не хочет о чём-то говорить. Возможно, мне просто так казалось, а, может, так оно и было на самом деле. В своих письмах он же обещал о чём-то рассказать. — Ты чем занималась этим летом? Всё так же читала книжки? — Да, что-то вроде того, — мне совсем не хотелось, по крайней мере сейчас, рассказывать волшебнику о том, что какую-то часть лета я провела вне своего дома. Понятное дело, что Уизли принял это заявление совершенно нормально, но помимо этого возникло бы много вопросов, на которые отвечать – желания не было. Может, чуть позже я и решусь рассказать о своих похождениях, а, может, оставлю всё это в тайне. — Привет, голубки! — к нам подходит Джордж, и по его фразе я сразу же понимаю, что парень в курсе наших с Фредом отношений. Интересно, с каких это пор? — Не смотри так. Он сам догадался, — буркнул Уизли, словно не довольный подобным исходом событий. Видимо, близнец, и правда, всё понял сам, без всяких намёков и расследований. В прочем, как и Санни. Ведь ей я так же ничего не рассказывала. — Здравствуй, Джордж, — братья никак не поздоровались друг с другом, наверное, потому что уже виделись друг с другом ранее. В руках рыжего был небольшой чемодан, на котором было что-то написано. — Чем это вы занимаетесь? — Фред, неужели ты не посвятил свою подружку в наши грандиозные планы? — близнец обращает взор на своего брата, который, как мне показалось, пытался придумать причину своего молчания. Но по выражению его лица мне стало понятно, что Фреду это не удаётся. — Просто, знаешь, братец, она ещё хуже нашей Гермионы, — внезапно произносит волшебник, после чего я вообще перестаю понимать суть происходящего. С каких пор меня сравнивают с Грейнджер и какова вообще причина подобного сравнения? — Но она хотя бы не станет жаловаться матери! — громко восклицает Джордж, от чего мне стало даже не по себе. Не думала, что эти двое столь боятся своей матери, раз не хотят, чтобы она знала об их выходках и проделках. — Здесь находятся Забастовочные завтраки, которые пока ещё в процессе разработки. Но если хочешь, то можем по дешёвке уступить пару конфет, — юноша мне подмигивает, намекая на то, что я могу стать одной из «избранных», которые могут за полцены урвать их товар. — Забастовочные что? Завтраки? — на самом деле это звучало одновременно странно и забавно, но при этом мне было всё же не ясна суть данного понятия, которое придумали близнецы. Для чего это было вообще нужно? Ответа мой вопрос не заставил долго ждать: братья тут же начали рассказывать буквально обо всех сладостях, которые приводят к «болезни». Суть была в том, что эти, так называемые, завтраки позволяли уйти с занятий в любой момент и в любое время. Наверное, это пригодилось бы тем, кому в какой-то момент надоело сидеть на скучном занятии одного из преподавателей или же просто наконец-то пойти отдыхать. Но даже здесь было одно «но»: отсутствие противоядия, так как некоторые конфеты всё же были с побочным эффектом. Оно и не удивительно, учитывая то, как близнецы относились к учёбе всё это время. Именно по этой причине они и предлагают товар по сниженной цене. Так же одним из аргументов стало то, что пятый курс – очень сложный, ведь меня ожидает в конце года СОВ, от которого у многих начинают шалить нервы, а с такими «чудо-конфетами» можно и не унывать, а просто уйти с уроков и отдохнуть. Гениальности нет придела, сказать мне больше нечего по этому поводу. Хотя, может, кому-то это и правда нужно, но мне кажется это невероятно диким.***
В этом году в Хогвартсе действительно происходят странные и не объяснимые вещи, которые начались буквально с приходом Долорес Амбридж. Этой женщине не нравилось в школе абсолютно всё, начиная от самих учеников, которые с чего-то вдруг имею право перечить ей, и, заканчивая самим Дамблором, который, по мнению волшебницы, уже давно не справляется со своими обязанностями. Буквально на днях многие студенты стали свидетелями неприятного разговора между Амбридж и Макгонагал. Не могу сказать, в чём именно была суть, так как я оказалась в коридоре только под конец данного диалога, но чуть позже Фред объяснил, что декан гриффиндора была недовольна «средневековыми» методами преподавания, особенно если это касалось ребят с факультета львов, которым изрядно доставалось от профессора ЗОТИ. Не знаю что именно, этот разговор или же были ещё какие-то предпосылки, но по итогу профессор Амбридж назначили Генеральным инспектором. И теперь она имеет полное право вносить свои распорядки в учебную жизнь Хогвартса, дабы избежать его упадка. И буквально с первых дней своего «правления» женщина стала с большим усердием обращать внимание на то, как проводят занятие преподаватели, как одеваются ученики, чем они заняты в коридорах школы. Теперь профессор ещё строже следила за тем, чтобы никто не использовал магию ни в коридорах, ни на улице в пределах замка. Даже самые безобидные заклинания были в запрете, что уже звучало достаточно абсурдно. Как я об этом узнала? От Фреда, который сам жаловался на подобную несправедливость. — Эта жаба совсем не видит границ! Мы учимся в школе магии, но при этом не имеем никакого права использовать её! — горячо возмущался юноша, когда мы наконец-то смогли оказаться наедине. Пока на улице было не так холодно, наши встречи случались на улице, там, где меньше всего бывает народа. У озера сейчас было очень тихо и безлюдно, лишь иногда слышалось щебетание птиц и шелест листьев. Меня очень это радовало, хоть уже и самой надоели эти игры в прятки. — Но больше всего возмущает то, что в большей степени претензии идут именно к Гриффиндору. Вас, змей, она почему-то любит больше. Да, Уизли очень злил тот факт, что Амбридж относилась к Слизерину более лояльно, нежели к остальным факультетам. Но стоит отметить, что многие с моего факультета несказанно рады такому исходу, ведь наконец-то нас выделяют среди других и не по той причине, что мы плохие. Уже всем слизеринцам порядком надоело, что уже несколько лет на первый план выдвигают факультет львов, и всё из-за Гарри Поттера. Ясное дело, что это никому не нравится и почему к мальчику столько агрессии. — Знаешь, не всё же вам находиться на пьедестале, — мне никак не хотелось обижать рыжего, но это правда. Иногда всё же стоит спуститься на землю и наконец-то понять, что мир не крутится вокруг Гриффиндора. — Хотя бы кто-то не принижает Слизерин просто за то, что мы не такие хорошие как вы. — Ты нарываешься на грубость, Уэйн, — голос волшебника прозвучал несколько грубо, что позволило понять, что ему не понравилось моё заявление по поводу важности их факультета. Иногда мне и правда кажется, что гриффиндорцы и правда зазнались, как только на их факультете появился избранный мальчик. Потому что с появлением Поттера и Гриффиндор и правда стал почти всегда светиться в тех или иных событиях. Чтобы ни случилось, львы оказывались на месте событий первыми или же сами являлись причиной определённых событий. — Мне казалось, что ты на моей стороне. А ты, оказывается, решила так же подлизываться к этой жабе, как и все остальные? — было не ясно, спрашивает Уизли или утверждает, но он и правда был расстроен из-за моих слов. Никогда бы не могла подумать, что он так близко к сердцу примет эти слова. — Ты невероятно глупый, Фред, — на выдохе произношу я, так как мне несколько неприятно слышать подобное в свой адрес. — Я не стою ни на чьей стороне. Просто, знаешь ли, не всем нравится, когда Гриффиндор возвышают над всеми и всего лишь из-за избранного мальчика. Так что, именно по этому, я не вижу трагедии в твоих словах, — гриффиндорец хмурит брови, то ли пытаясь понять, что я имею в виду, то ли ещё больше злится. — Хочешь сказать, что презираешь нас? — Нет, не презираю. Просто бесите, — юноша звонко смеётся с моих слов. Он явно больше не злиться на мои слова, сказанные ранее, я стала замечать, что Уизли не обижается на меня слишком долго. Но даже несмотря на это, слова были правдой. У меня нет к ним ненависти, я их не презираю, просто раздражает это особое отношение. — Но честно признаюсь, мне не нравятся её способы преподавания. Она ничему толковому не учит, так ещё и раздражает своим присутствием на других занятиях. — Неужели Мисс Зубрилу может что-то отвлекать? Почему так поздно я узнаю о столь невероятном факте о тебе? — по тону Фреда понимаю, что это намёк на то, что я слишком часто занята учёбой и порой не замечаю некоторых вещей вокруг себя. — Ей бы устроить хорошую взбучку, тогда бы точно поняла, с кем связалась. — Конечно, только вот в ответ она устроит взбучку тебе. Только если к этому времени, когда Амбридж поймёт, кто это сделал, ты успеешь сбежать из школы, — послышался странный вздох со стороны Уизли. Почему-то в этот момент мне показалось, что он хочет что-то сказать. Но в ответ последовала лишь тишина. — Пообещай, что не станешь лезть на рожон со своими выходками, — мне очень не хотелось, чтобы у Фреда были впоследствии неприятности из-за того, что он решил проявить себя, устроив очередную выходку. — Ничего не могу обещать, змейка, — эти слова прозвучали так, словно у волшебника в мыслях уже были какие-то идеи на этот счёт, но делиться ими он не хотел, по крайней мере сейчас. — Но не беспокойся. Я не стану её калечить, — юноша смеётся, а мне всё никак не удаётся понять, что творится в его пустой, на вид голове. Фред ласково приобнимает меня за плечи, притягивая ближе к себе. Я постепенно начинаю привыкать к подобным жестам, хоть иногда всё же передёргивает от неожиданности. Но меня до сих пор не покидало странное чувство, насчёт него. Я была уверена, что рыжий хочет мне о чём-то рассказать, но он умалчивал, хоть и было видно, как ему тяжело от этих мыслей. Теперь мы оба что-то скрывали друг от друга. Но не думаю, что его тайна чем-то опасна для окружающих, наверное, это просто какая-то мелочь, способная расстроить меня.***
С тех самых пор, как Долорес Амбридж стала Генеральным инспектором, ни одно занятие не обходилось без её присутствия. Женщина, будучи на уроках, всегда что-то записывала в свой блокнот, иногда что-то спрашивая у преподавателей. И честно признаю – это раздражало. И без того бывали случаи, когда занятия проходили беспокойно, но это не зависело ни от кого из нас, потому что никогда не знаешь, взорвётся сегодня у мальчика с Гриффиндора котёл или же нет. Но сейчас все прекрасно знают, кто и как мешает нормально учиться. И забавно в этом всё то, что подобные методы раздражают даже преподавателей. Да, я прекрасно понимаю, что эта женщина хочет наладить структуру обучения, дисциплину и прочее, но некоторые способы и правда средневековые. Я ничего не имею против перемен, но лишь в том случае, когда они приносят пользу, а не вредят обществу непонятными нововведениями. Что-то я не вижу радостных лиц, которые говорили бы о том, как же прекрасна новая система, что придумала профессор. Ни разу не слышала ничего подобного. Думаю, что это о чём-то всё же говорит. Последние дни были беспокойными для меня. Не знаю по какой причине, но самочувствие стало ухудшаться, от чего я становлюсь более раздражительной. Это стало приводить к тому, что я больше времени стала проводить в библиотеке, дабы лишний раз ни с кем не спорить и не конфликтовать. Стала даже за собой замечать, что иногда даже пропускаю приёмы пищи. Поначалу чувствовался некоторый дискомфорт, но со временем это уже вошло в привычку. Да, наверное, это было не правильно, но мне не удавалось ничего с собой поделать. — Хоуп, привет, — недалеко от библиотеки, по пути к гостиной Слизерина, меня нагоняет Ричард, которого я уже очень давно не видела. Он и до этого часто куда-то пропадал, но теперь, мне кажется, его вообще не существует в пределах не только факультета, но и самого Хогвартса. — Выглядишь какой-то измученной, — к сожалению, не могу не согласиться с этим, но не думала, что это столь заметно. Я вижу себя в зеркале только по утрам, но и то отражение меня не радует; сон стал очень беспокойным, но к утру я уже не могу ничего вспомнить, чтобы хоть как-то разобрать причины. Потому, из-за тяжёлого сна, моё лицо выглядит бледнее обычного, удивительно, что ещё не появились мешки под глазами. — Здравствуй, Ричард. Давно не виделись, — уголки губ волшебника слегка приподнимаются, изображая подобие ухмылки. Вот только глаз юноши мне разглядеть не удалось, так как они были прикрыты чёлкой, потому было сложно понять столь же он рад встрече, как и я. — В последнее время ты всё пропадаешь где-то. — Тебе кажется, — как наотрез произносит юноша, слегка ускоряя шаг. Иногда я не понимаю его поведения: сначала Ричард может быть мил с тобой, но потом, спроси ты что-то, брюнет тут же меняется в лице. Уже не в первый раз случается подобное. Иногда создаётся впечатление, будто Муррей что-то не договаривает, а учитывая его постоянное отсутствие, создаётся впечатление, что он занимается какими-то вещами, о которых лучше никому не знать. Может быть, только его брат, Хайд, знает, чем промышляет слизеринец. Мы в полной тишине дошли до гостиной, ни я, ни Ричард больше не проронили ни слова, каждый думал о чём-то своём, не решаясь раскрывать тайны своих мыслей. Но только мы перешагнули порог, в глаза бросилась суматоха, происходящая в центре комнаты. Человек в гостиной было не много, но гам стоял такой, словно мы находились в Большом зале, где собрались студенты всех факультетов. Виновниками «торжества» стали Кребб и Гойл, которые совершенно на себя не были похожи. Их лица были покрыты отвратительными фурункулами, которые мне что-то напоминали. Подобный побочный эффект вызывали лихорадочные леденцы из Забастовочных завтраков близнецов. Я, конечно, знала, что эти конфеты имеют последствия, но не думала, что это будет столь неприятно на вид. Видимо, эти двое чем-то не угодили братьям, раз они решили так зло пошутить над ними. — А нечего было есть всё, на что глаза глядят. Сами виноваты, — сразу же слышится недовольный голос Малфоя, которому совершенно не по душе происходящее здесь. Я до сих пор удивляюсь, как он терпит этих двоих. Они совсем невыносимы, по крайней мере, мне так кажется. Оказавшись несколько раз в их компании, хочу отметить, что ни Кребб, ни Гойл не произвели на меня положительного впечатления. Они оба были несколько глупы и медлительны, что вызывало крайне неприятное чувство, при общении. — Я не знаю, что вы будете с этим делать, но решайте проблемы сами. Но в таком виде не ошивайтесь здесь, — да, Драко иногда бывает чересчур груб, но, наверное, тому есть свои причины. Не думаю, что он стал просто так предъявлять какие-либо претензии людям, с которыми общается. Паркинсон в гостиной не было, скорее всего, она занималась какими-то обязанностями старосты. До сих пор не могу поверить, что именно её выдвинули на эту должность. Да, у девушки не плохие оценки, милая мордашка, но характер просто ужасный, а ведь ей ведь нужно общаться со студентами, в особенности с первокурсниками, которые ещё совсем дети. Но если я скажу Панси об этом в лицо, то в ответ получу множество «приятных» слов в свой адрес, а так же, могу быть уверена, что нарвись я на ссору, она не побоится напомнить о моей связи с одним из Уизли. — Здравствуй, Драко, — в ответ юноша лишь слабо кивнув, взглянув на меня и Ричарда. Стала замечать, что в последнее время очень часто вижу этих двоих вместе. Поначалу было немного непривычно, так как блондин обычно старался избегать О‘Двайера, пытаясь меньше контактировать. Оно было понятно, почему раньше эти двое мало общались, я бы даже сказала, совсем не общались. Ходит немало слухов насчёт семьи Ричарда, в частности касаемо того, что когда-то давно они приняли в семью маглорождённого мальчика, Хайда, который, как говорят, был уже изначально переполнен магией. И именно это возмутила большую часть магов, громко кричащих о чистоте крови. Но, по тем же слухам, О’Двайеров совсем не заботило то, что говорили чистокровные маги касательно этого. Так что неудивительно, что Драко долгое время не мог нормально общаться с брюнетом, так как Люциус Малфой явно был бы не в восторге от этого. — Знаешь чья это работа? — внезапно спрашивает Муррей, вновь обратив на меня внимание, уже после того, как я разместилась на диване возле камина. Малфой, конечно, не любитель подслушивать чужие разговоры, но почему-то мне не хотелось, лишних ушей в этом разговоре. — Не сложно догадаться, — произношу я, обратив взор на Драко, который стремительно покинул гостиную, словно вспомнив о чём-то. — Забастовочные завтраки Уизли. Эти симптомы узнаю из тысячи, — юноша усмехается, услышав о том, что причиной случившегося были близнецы. Ричард словно догадывался, что виноваты были именно они. — Неужели доводилось попробовать? — брюнет садиться рядом со мной, обращая внимания на книги, что я оставила на столе. — Уже начинаешь готовиться к экзаменам? Не рановато ли? — задаёт вопрос Муррей, в голосе которого я слышу некоторую иронию и насмешку. — Нет, пробовать, слава Мерлину, мне не доводилось. Довелось лишь получить предложение приобрести некоторые леденцы по дешёвке, — было забавно вспоминать об этом случае: сложно забыть, как Джордж предлагал скинуть цену только за то, что я встречаюсь с его братом. Это очень забавно и глупо одновременно, учитывая то, что Фред наверняка рассказывал близнецу о том, что я не люблю подобного рода вещи. — Гм, да. Не хочется откладывать всё это на потом, чтобы впоследствии вообще ни с чем не справиться. Я понимаю, что я и правда могу заняться некоторыми вещами позже, от почему-то не могу заставить себя отложить что-то на потом. Некоторая тревожность, с которой мне не удаётся справиться, заставляет браться за любую работу, лишь бы не сидеть сложа руки. Мне нужно чувствовать себя продуктивной, потому что только так я могу знать, что делаю всё правильно, и моё бездействие не приведёт к плохим результатам. Иногда всё же хочется обладать такой чертой характера, когда спокойно можно позволить себе ничего не делать хотя бы несколько дней. Просто в последнее время меня и правда тяготит эта усталость, которая берётся совершенно из ниоткуда. Может, и правда стоит последовать советам и передохнуть, а не нагнетать себя вещами, которые будут ещё только через год.***
Где-то в начале октября Санни уговорила меня на поход в Хогсмид. Отказываться причин не было, всё же долгое время мы с ней ни о чём не беседовали, думается, что когтевранке есть что рассказать. Просто в последнее время Флэар откровенно витает в облаках, и я прекрасно знаю, что является тому причиной, а если быть точнее кто. Шатенка всё так же продолжает общаться с тем парнем из Дурмстрага, с которым она ходила на Святочный бал. И я не знаю, что он ей такого пишет, но настолько счастливой я волшебницу ещё не видела. День вылазки в Хогсмид выдался несколько прохладным и ветреным, от чего, лично мне, не хотелось очень долго находиться на улице, но, может быть, ближе к полудню погода всё-таки разгуляется и станет более приятной. Хоть от начала месяца и прошло несколько дней, земля уже слегка была покрыта снегом, возможно, именно из-за этого и ощущался лёгкий морозец. — Знаешь, Хоуп, я вообще удивлена, что ты так просто согласилась прийти. Обычно тебя нужно уговаривать, — Санни произносит эту фразу так, словно намекая на то, будто бы я вечный затворник библиотеки, которому нужно находить время, чтобы покинуть покои. В последнее время подобные вещи начинают порядком раздражать. — Если тебя так не устраивает факт того, что я согласилась, то могу уйти обратно. Тогда ты попытаешь удачу снова. Мои слова прозвучали столь резко, что подруга даже остановилась, оставаясь позади меня. Девушка некоторое время неотрывно глядела на меня, будто бы пытаясь понять, что сейчас произошло, и почему ответ был столь неожиданным и грубым. Я впервые видела Флэар такой растерянной, она явно не была готова услышать от меня подобного рода слова, да ещё и в таком тоне. Конечно, я же чаще всего веду себя спокойно, стараюсь не встревать в конфликты, но создаётся впечатление, будто бы в последнее время все только и стараются вывести меня из себя, сказав или сделав что-то не так. Это ужасно раздражает. — Я… извини, — несколько неуверенно произносит Флэар, так как явно не понимает, за что и по какой причине извиняется передо мной. Когтевранка стала нервно поправлять волосы, будто пытаясь справиться с переживаниями, которые я заставила её испытать. Это так странно, потому что я даже не думала, что всё получится именно так. Возможно, я и правда была чересчур резка. По началу, после небольшой ссоры, я бы назвала это так, диалог совершенно не шёл. Но чуть позже, видимо, когда девушка уже отошла от сказанных мною слов, разговор всё-таки завязался. Было приятно видеть девушку в приподнятом настроении. Санни в некоторых подробностях стала рассказывать о переписках с Шэем. Оказывается этот парень тот ещё обольститель, так что не удивительно, что Флэар потеряла голову, познакомившись с ним. Но даже несмотря на некоторую легкомысленность, шатенка всё же ощущала границы дозволенного и понимала, что можно делать, а что нельзя. По словам волшебницы болгар собирается приехать к ней домой на Рождество. Не думала, что отношения могут развиваться столь стремительно. — Неужели ты уже готова познакомить его с родителями? — мой вопрос застаёт девушку врасплох. Неужели этого не было в её планах? Как по мне, то это вполне очевидный исход событий. — Или же ты хочешь его спрятать на это время? — от моих слов щёки Санни розовеют ещё сильнее прежнего, на что даже забавно наблюдать. — Никуда я не стану его прятать. Что ещё за глупости? — Флэар несколько повышает голос, показывая своё недовольство, но было понятно, что этим девушка хотела скрыть смущение, до которого я её довела. Но всё же было непривычно видеть волшебницу такой, никогда до этого я не замечала в ней этой черты характера. — Я просто не знаю, как сообщить об этом родителям. Они, конечно, не будут против, но всё же как-то неловко говорить об этом. Особенно матери. Она же, как-никак, далека от всего этого, может, не поймёт. В голосе когтевранки слышалась какая-то безнадёжность. Я и подумать не могла, что её так сильно волнует этот вопрос, что девушка даже не знает, как об этом поговорить с родителями. Мне казалось, что у Флэар хорошие отношения с семьёй и у неё не будет подобных проблем при разговоре с ними. Может, она просто переживает из-за того, что родители могут сказать по этому поводу, ведь как я поняла, Санни даже не сообщала о потенциальном партнёре. Но на самом деле я её понимаю. С родителями иногда бывает так сложно, что задумываешься о том, а не проще ли не разговаривать с ними вообще? Потому что в большинстве случаев, когда ты хочешь что-то сказать, твоё мнение совсем никого не волнует. По крайней мере такое происходит с моими. Им всегда было нужно, чтобы я поступала так, как ИМ хочется. Делала то, что ИМ хочется. Иногда кажется, что за все эти годы я не жила своей жизнью. — Я думала устроить рождественский сюрприз, — внезапно произносит девушка, звонко засмеявшись от собственных мыслей. — Осталось только найти коробку побольше, — Флэар выглядит до сих пор смущённой, но довольной, словно эта идея и правда приходится ей по душе. Но, надеюсь, что Санни не станет этого делать. Хотя, я не могу знать, что происходит в её голове. — Кстати. Ты в курсе, что сегодня какое-то тайное собрание в «Кабаньей голове»? — о такой новости слышу впервые, что, наверное, не удивительно. Если такие вещи не касаются Слизерина, то об этом мы узнаём самыми последними. — Не помню от кого слышала, но, вроде, это организовали ребята с Гриффиндора. Об этом мало распространяются, видимо, чтобы не дошло до вездесущей Амбридж, — очень забавно наблюдать за тем, как шатенка злится, вспоминая о профессоре Защиты о Тёмных искусств. Это женщина никому не нравится. — Хочу потом у кого-нибудь из своих узнать об этом. Всё же интересно, что это за тайное собрание, о котором никто не знает. У «Зонко» я замечаю близнецов Уизли, в руках которых были большие бумажные пакеты, где, наверняка, находились очередные штуки, что они будут использовать для своих проказ и шуток. Заметив меня, братья дружно помахали руками в знак приветствия; я же в ответ слегка кивнула, потому что не хотела разводить лишнего шума. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что эти парни столь шумные и всегда привлекают к себе так много внимания. Для меня по сей день остаётся загадкой то, что о наших с Фредом отношениях не знает все остальные студенты Гриффиндора. От чего-то казалось, что такая новость может разлететься сразу, если о ней кто-то нечаянно узнает. — Они очень милые, — Санни отвлекает меня от близнецов, вновь увлекая в разговор. — Никак не могу понять, как ты их не путаешь. Они же совершенно одинаковые! — шатенка в очередной раз поражается схожестью братьев, громко заявляя о том, что они как две капли воды. Да, на первый взгляд они и правда неотличимы, но если присмотреться и узнать хотя бы одного немного ближе, то отличия видны сразу, по крайней мере в характере. — Так только кажется. Да, внешне они очень похожи, но характером они отличаются. Да и всё же у них есть некоторые отличия во внешности, — почему-то подумав о Фреде я не смогла сдержать улыбки. Несмотря на то, что Уизли тот ещё разгильдяй – как человек он очень хороший. По крайней мере со мной он ведёт себя иначе, нежели другие гриффиндорцы со студентами моего факультета. На самом деле, до сих пор не могу понять, почему так произошло и по какой причине он не относится ко мне предвзято и с подозрениями. Хотя, откуда я могу это знать? Может, у него есть в голове мысли, которые заставляют сомневаться во мне и в том, что я однажды перейду на сторону Тёмного Лорда. Я не удивлюсь, если однажды он и правда, хотя бы однажды, думал об этом. Парень вообще всегда был приветлив со мной, даже тогда, когда узнал, что я учусь на факультете змей. Хоть Уизли и любит неприятно шутить по поводу этого, я прекрасно знаю, что делает это он не со зла. Фред не обладает целью обидеть меня, как любит говорить он сам: «Мне просто нравится смотреть на твою недовольную мордашку в такие моменты». И именно это злит меня ещё больше, нежели все эти глупые шутки и подколы. Вообще, недавно я для себя смогла отметить, что волшебник достаточно красив, невзирая на то, что он рыжий. Не знаю почему, но больше всего меня привлекают его голубые глаза, которые всегда переполнены невообразимой радостью и счастьем. И от чего-то находясь рядом с ним, глядя в его глаза у меня возникает некоторое чувство облегчения вперемешку с какой-то надеждой. Рядом с ним я не чувствовала себя пленницей родительских ограничений, я ощущала себя живой.