Брат за брата. По законам смуты

Мой роман. Глава 18. А хотя нет, Вожак, как к своей несказанной радости тут же убедился Зяма, вообще-то никуда не исчез. А так врезал кровососу по спине, вылетев с рёвом из ниоткуда, что тот мигом про все похищения на свете забыл. Да и ещё и пнул куда надо, успев вскочить раньше него на ноги, несмотря на немалый вес. И вурдалак тут же согнулся пополам, ловя ртом воздух. — Ну, молитесь, кому вы дам, гады, молитесь!!! — яростно крикнул оборотень и взмахнул появившимся в его руках здоровенным осиновым колом. Вот только ни шиша из его попыток не получилось, зря старался. Потому что кровосос перестал вдруг корчиться и одним неуловимым движением оттёк в сторону. И оборотень промахнулся, а вурдалак в следующее мгновение был уже на ногах. Зяма в отчаянии закусил губы. Эх, ну почему на Руси так не любят стреляющее оружие?! Вот пальнул бы Вожак разок в упыря из коломёта, так тот бы живо дёргаться перестал! Так нет, хрен тебе, Зямочка, придётся вам двоим теперь со всей кучей упырей драться. Двоим, потому что чувствовал Зяма, шайка ему на помощь не придёт, как ни зови. Какая-то так себе перспектива, если подумать... И было бы из-за чего беситься-то так, главное! Ну, вернул им Шальной слегка изменённую призму, из-за чего упыри взрывались, едва прикоснувшись к ней. Но ведь всё равно же они потом снова восстанавливались, так из-за чего тогда злиться так вообще? — Ну что, смотрю, некому заступиться за тебя? — осклабился упырь, в упор глядя на Зяму. — И не заступятся. Никто сюда не явится без моего разрешения, включая твою шайку. Так что не надейся, некому помочь тебе! Ой, да-а? А ты не забыл случайно, что не только обладатель закрывающего дара рядом с тобой есть, но и призывающего тоже? — Гриша!!! — во всю мочь завопил Зяма, задрав голову к небу. И ответ не заставил себя ждать. В следующий миг вурдалак полетел на землю уже второй раз, от телекинетического удара. А за его спиной стоял Гриша с коломётом в руке. Кровосос с ненавистью зыркнул на него, явно намереваясь убить взглядом прямо на месте. Но не тут-то было. — Но-но... — шагнул вперёд черноглазый подросток, которого Зяма помнил как Бриллианта. И в глубине его глаз промелькнуло... что-то. Вот так-то, господа кровососики, не одни вы тут дарами владете! В Одессе вон тоже живут не пальцем деланные и не слабее вас! — Ну, вообще-то это НАШИ дела, зря вы сюда влезли, — холодно бросил кровосос, в упор глядя на Гришу. — И мы сюда вас не звали. — Ой, да? — притворно изумился главарь Одессы. — А нам зачем-то показалось, что вы их убить сейчас всех хотите! — Не мы, — так же холодно продолжал цедить вурдалак, указывая пальцем на подошедшего незнакомого стервятника-оборотня. — Вот он. Этот толстяк когда-то его отца убил и мы считаем, что он вправе поквитаться, разве нет? — Чего-о-о?! — изумлённо обернулся Зяма к Вожаку. — Это какие же такие у тебя с птицами, что я их не знаю? — Я те опосля расскажу, — махнул тот широкой ладонью. — Ты меня понял? — кровосос пристально посмотрел своими карими с красноватым отливом глазами в такие же карие глаза Гриши. — Внимательно, — медленно отчеканил тот, тоже не отрывая своего взгляда от глаз противника. — Что «внимательно»? — не понял кровосос. — Внимательно понял, — перешёл Гриша с Тёмного на русский (если это вообще можно было называть русским), очевидно, для того, чтобы Зяма его лучше понимал. — Но майне мысль такая, что и этого хорошего мальчика вы убить тоже что-то хотите. А нам он ещё целый нужен, честно говорю прямо тут. — А ничего, что он вообще-то брата моего двоюродного убил? — коротко осведомился вурдалак. — А как он сам Фросю ни за что перед этим убил, не хочешь заодно рассказать?! — подскочил возмущённый Зяма. — Вус?! — изумлённо вытаращился Гриша, думая, что ослышался. — Да она же на него сама с кулаками кинулась! — выкрикнул кто-то, тоже явно из бывших дамферов. — Да хоть с топором! — продолжал возмущаться Зяма. — Женщин убивать запрещено, я думал, что хоть этот-то вы знаете! — Как бы то ни было, это НАШЕ дело, — резко прервал его тот же кровосос. — Поняли? — А если не поняли, тогда что? — шагнул вперёд парень с резким, как почти у всех хищных птиц, хищным носом, которого Зяма помнил как Ястреба. — А тебя, русский, вообще никто не спрашивает, — отмахнулся вурдалак. — А ЕВРЕЯ таки спрашивают? — Бриллиант тоже шагнул вперёд. «К. Бланк» — прочёл на его руке Зяма короткую татуировку. — Ша, Костя, — остановил его Гриша повелительным жестом. — Не делай нервы своей маме Рахиль. Ибо шо я потом ей скажу? — Скажешь, что он погиб во цвете лет, — усмехнулся ещё один кровосос, крутанув в руке самострел с серебряными пулями. Гриша искоса глянул на него странно весёлыми глазами (хотя вроде носферату никогда не употребляли марафета и главарь Одессы строго запретил в своём городе его употребление) и улыбнулся до ушей. И вдруг одним резким жестом, не прикасаясь к упырю, вырвал у него горло. — Ну так шо? — осведомился он, тоже поигрывая дулом коломёта, пока валявшийся на земле вурдалак отчаянно пытался восстановиться, хватаясь окровавленными руками за шею. — Вы нам их таки отдадите или мы зачем-то и дальше будем разговоры разговаривать? И неизвестно, что было бы дальше (дар Зямы на этот счёт помалкивал) и сколько бы полегло с обеих сторон в последовавшей за этим разговором драке, но вдруг за спиной главного упыря вырос ещё один кровосос и с некоторым страхом сообщил ему: — Потомки Бастет за призмой явились! У Гриши глаза полезли на лоб, прямо под клетчатую кепку. Резким движением выхватив из-под клетчатого же воротника Маден-Давид, он быстро поцеловал его и тут же исчез вместе со всей своей шайкой. А Зяма поспешно юркнул в кусты, вынудив Вожака последовать за собой. Нет, они, конечно, тоже могли бы исчезнуть, попросив об этом Крайнего, но уж очень хотелось хоть раз в жизни на этих пресловутых Потомков посмотреть! Хотя до этого-то Зяма был уверен, что ничего страшнее упырей в Империи его не ожидает...