Слезами и кровью

Воротник рубашки из тонкого голубого льна украшали вышитые васильки, такая же вышивка красовалась на манжетах широких рукавов. Энмор Кровеглазый провёл пальцами по ткани – мягкой, тонкой и при этом плотной. Склонился над воротником, рассматривая вышивку и ряд блестящих синих пуговок. - К этой рубашке у нас есть жилет, - улучив момент, сказал подмастерье. И тут же протянул Энмору жилет, украшенный точно такой же вышивкой из васильков, только из более плотной ткани и не голубой, а тёмно-синий. – К нему идеально подойдёт какая-нибудь нейтральная вещь, например, вот эти голубые брюки. - Да, очень красиво, - признал Энмор и снова провёл рукой по вышитому воротнику. Чёрт возьми, почему бы нет? Прошла целая вечность с тех пор, как он покупал себе новую одежду. – Сколько всё это стоит? - Сорок пять серебряных пито. Сорок – так и быть, я уговорю мастера снизить цену. - Это вы называете «снизить»?! – не выдержал Энмор. Поймав виноватый взгляд молодого полугнома, он вздохнул: - Извините. Я хотел сказать… хотя, именно это я и хотел сказать. Он отложил рубашку в сторону. - Когда, вы говорили, придёт мастер? - С минуты на минуту, господин волшебник. Может, пока присядете? - Спасибо, насиделся уже, - всё утро Энмор ехал в город на телеге своего односельчанина Фриггла, ужасно тряской и неудобной, и сейчас был рад возможности подвигаться. В соседней комнате хлопнула дверь, зашумели тяжёлые шаги. Подмастерье сорвался с места и скрылся за бархатной портьерой. Энмор остался на месте, рассеянно рассматривая красивую новую одежду, развешанную и разложенную тут и там, и чувствуя себя донельзя грязным и убогим в старом, когда-то принадлежавшем Иолу стёганом колете и штанах с заплатками на коленях. Такой наряд был в самый раз для уборки урожая, которой он занимался всю неделю, но для поездки в город стоило бы одеться получше. За портьерой послышался сердитый голос: - Что? От магистра Иола? Ну так в чём проблема? - Да в том, что там не сам Иол, а его ученик! И он отказывается брать водку… - В смысле отказывается? Портьера отъехала в сторону, и в лавку зашёл портной – здоровенный гном с совершенно лысым черепом. Отсутствие волос на голове полностью компенсировала роскошная каштановая борода, от которой помещение сразу стало тесноватым. - Отказываюсь, - подтвердил Энмор и добавил, чтобы не показаться невежливым: - Здравствуйте. Гном недружелюбно взглянул на него и со вздохом провёл ручищей по голому черепу: - А, это вы, Энмор Кровеглазый… Послушайте, мы с магистром Иолом договаривались: плата за зелье – бутылка водки! - Вот именно: вы договаривались с магистром Иолом. А я не магистр Иол! Ваше зелье от камней в почках стоит сорок пять серебряных пито, и ни одна водка в мире столько не стоит, если только её не гонят из слёз девственниц! - А что, так бывает? – заинтересовался подмастерье, но хозяин лавки отмахнулся от него, и тот сжался за прилавком. Портной сердито посмотрел на Энмора, тот не менее сердито посмотрел на него. Да, он знал, что обмен на рынках Тонского королевства – вещь очень распространённая, а налоги платить надо монетой, но его возмущало, что клиенты Иола знают о том, как учитель слаб к выпивке, и бессовестно пользуются этим. Гном огляделся по сторонам, деланно вздыхая, и вдруг его глаза хитро блеснули: - Знаете, мастер Энмор Кровеглазый… - Просто Энмор, пожалуйста. - Хорошо, хорошо. Знаете, мастер Энмор, я думаю, мы сможем договориться. Десять минут спустя Висельник, который сидел в маленьком дворе позади лавки и лениво наблюдал за голубями, купающимися в луже, услышал, как рядом хлопнула дверь. Он оглянулся и увидел хозяина – в новой голубой рубашке, вышитом васильками жилете и голубых штанах. Запихнув старую одежду в сумку и с трудом застегнув её, Энмор посмотрел на кота. Висельник разглядывал его, склонив голову набок, его усатая физиономия выражала искреннее недоумение. - Нечего на меня так смотреть, - сказал Энмор. – Это не взятка, а честный обмен. - Мяу, - скептически отозвался кот, прежде чем подойти к хозяину и вскарабкаться ему на плечо, с удовольствием дырявя новую одежду когтями. Энмор насмешливо дёрнул кота за ухо, но всерьёз на него не рассердился. Поправив сумку, чтобы не сильно давила на плечо, он вышел со двора и зашагал по улице. Собственно, чего ему стыдиться? Да, этот гном уже давно покупает зелье у Иола, но сейчас-то Иол в отъезде, и вместо него снадобье готовил Энмор. Он сварил это зелье, он привёз его в город, значит, и плату должен получать на своих условиях. Разве нет? Внезапно он встрепенулся и подскочил на месте, хлопая себя по пустым карманам. Вот балда, всё, что у него было, осталось в старой одежде. Ему понадобилось время, чтобы, тихо чертыхаясь, распутать завязки сумки, нащупать скомканные штаны и выудить из кармана короткий карандаш и сложенный листок со списком клиентов. На листке значилось девять имён, семь из которых были небрежно зачёркнуты. Энмор прижал листок к стене и провёл линию поверх восьмой строчки – «Мастер Карин, сын Такина, улица Лудильщиков, дом под Золотой Жабой – камни в почках» - и взглянул на последнее имя. «Лейтенант мушкетёров господин Корвилл, улица Сломанных Копий, дом под Львиной Головой - мигрень». Довольно далеко от той части города, в которой он находился сейчас. А тут ещё прямо над головой зазвенели куранты – Энмор как раз проходил мимо Зелёной башни. Пять ударов. До закрытия Алых ворот осталось всего два часа, и надо поторопиться, иначе они с Фригглом не успеют пройти караул и застрянут в городе до самого утра. Энмор убрал листок в карман и хотел уже застегнуть сумку, но вовремя вспомнил, что оставил в ней ещё кое-что. Покопавшись в сумке ещё немного, он наконец вытащил наружу маленькую фибулу, украшенную треугольником из красного сердолика, и прицепил её на воротник голубой рубашки. Вот теперь он выглядит, как полагает молодому волшебнику Гильдии. Можно отправляться по делам. *** Улица Сломанных Копий начиналась прямо у ворот Дворца Гильдии Чародеев. Много лет назад, в те времена, когда история Гильдии насчитывала всего пару десятков лет, на Тирль напал тёмный волшебник Тевнир. В те времена Тонское королевство вело первую, самую страшную войну на Западном Рубеже, и все взрослые маги и опытные солдаты находились там. Город было некому защитить, кроме нескольких юных, не до конца обученных волшебников и горстки стражников, которые сражались храбро и отчаянно, и отступили лишь тогда, когда было сломано последнее копьё. Битва была неравной, но в конце концов Тевнир был вынужден отступить. В награду за спасение города тогдашний градоправитель построил для Гильдии Чародеев великолепный дворец с хрустальным куполом. Приближаясь к дому господина Корвилла, Гармил то и дело мрачно косился на этот купол, возвышающийся над улицей. Было время, когда он любовался им и мечтал, как войдёт во дворец на правах настоящего чародея, а не непонятно кого – не то ученика, не то слуги. Теперь он и сам не знал, чего хочет. Вот наконец и нужный дом. Добротное двухэтажное здание, как и все прочие дома в Тирле, не имело номера – вместо этого над широкими двойными дверями из стены высовывалась гипсовая голова льва, оскалившего зубы. Зубы были покрашены серебряной краской, а грива – золотой, сощуренные глаза смотрели на прохожих с какой-то очень живой ненавистью. Гармил ответил льву не менее злым взглядом, потом тоскливо посмотрел на двери дома. Нечего даже и думать о том, чтобы просто постучать. Кто бы ему ни откроет, это точно будет не Корвилл, даже не его слуга. Вряд ли лейтенант мушкетёров занимает целый дом. Скорее, снимает квартиру или этаж. Собственный особняк – признак не столько богатства, сколько знатности, и младшему офицеру такое жилье не положено. На улице было много народу, никто не обращал на Гармила внимания, и он незаметно отворил калитку и пробрался во двор, окружавший дом. Как он и предполагал, к одной из стен был пристроен дровяной сарай, не заметный с улицы. Гармил подтащил к нему колоду, легко взобрался на крышу сарая, а с него на крышу самого дома. Из крыши поднималось три трубы; Гармил выбрал ту, из которой не шёл дым, сжал измазанные землёй ладони в кулаки и сосредоточился на мыслях о летучих мышах. Когда он превратился, глаза резанула боль – хоть небо и затянуло тучами, всё равно свет был слишком яркий. Быстро, пока из-за туч не выглянуло солнце, Гармил впорхнул в трубу и полетел по ней вниз. Пару секунд спустя в пустом камине одной из комнат послышалась возня, а потом – сдавленное чихание. Утирая слёзы и отплёвываясь от золы, Гармил съёжился прямо на холодных углях. Он не успел долететь толком, превратился обратно в человека неожиданно для самого себя. И немудрено – за последнее время он потратил слишком много магических сил. Эх, лучше бы он вообще сегодня из дома не выходил. Едва он успел об этом подумать, как с ужасом услышал, как в комнате открывается дверь. На его счастье, камин был закрыт экраном. Гармил сжался в комочек, прижав колени к груди, а щёку – к холодной плитке перед очагом, выглядывая одним глазом из-под экрана. Отсюда не было видно ничего, кроме накрытого ковром пола, ножек какой-то мебели и порога распахнутой двери, через который переступили две пары ног: одна – обутая в дорогие замшевые ботфорты, вторая – в простецких башмаках на деревянной подошве. - Не могу поверить! – ботфорты зашагали по комнате из стороны в сторону, яростно звеня шпорами. – Десять лет службы, участие в боевых действиях, ранение, спасение офицера - и я уж не говорю о том, как я и мои люди проявили себя вчера и сегодня! И после всего этого меня обойдёт какой-то рядовой?! «Так, - подумал Гармил, - допустим, лейтенанта Корвилла я нашёл». Деревянные башмаки, до этого неподвижно стоявшие у дверей, потоптались на месте. - Знаю я, как вы себя проявили, - недружелюбно проговорил мужской голос, такой же молодой, как у Корвилла, но низкий и резкий. Где-то Гармил его слышал, причём совсем недавно. - Я не собираюсь выслушивать упрёки, - презрительно бросил Корвилл. – Уж точно не от тебя. Из-за тебя я потерял важную улику! Тебе было сказано: вернуть плащ. Не убивать того, кто его забрал! - Мне было сказано: вернуть плащ любой ценой, - буркнул второй голос. – Он почти скрылся, у меня не было выбора. Я загнал его в угол, у меня почти получилось! Гармил замер в своём укрытии, ни жив ни мёртв от страха. Человек, который пытался его убить, стоит в этой комнате, в двух шагах от него. И лейтенант Корвилл как-то замешан в этом. Неужели убийца преследовал его по приказу Корвилла? И ради чего? Ради порванного плаща? Ради ещё одной ценной улики, которая нужна Корвиллу, чтобы стать капитаном? Чувствуя, как голова пухнет от вопросов, он навострил уши – теперь заговорщики говорили совсем тихо, практически шёпотом. Гармилу удалось лишь разобрать сдавленный голос лейтенанта: - И на этот раз никаких ошибок!.. убедись, что он мёртв… Внезапно в дверь постучали, и ботфорты быстро отступили на шаг от деревянных башмаков. - Господин лейтенант! – позвал незнакомый голос. – К вам посетитель! - Ну, кто ещё? – сердито крикнул в ответ Корвилл. – Я же велел никого не принимать! - Это от магистра Иола, - извиняющимся голосом проговорил незнакомец. - Ну так заплати ему! - Не выйдет, господин лейтенант. Он требует заплатить наличными. - Что за чушь! Мы договаривались с мастером Иолом! - Это не сам Иол. Это его ученик, Энмор Кровеглазый. Да уж, подумал Гармил. Кажется, и без того ужасный день только что стал ещё хуже. *** Дверь Энмору открыл мужчина средних лет с круглым добродушным лицом, на котором красовались роскошные пегие усы, переходящие в густые бакенбарды. Едва выслушав его, мужчина широко улыбнулся, под усами блеснул золотой зуб: - Как же, как же! Мой господин очень высоко ценит работу магистра Иола! Сейчас, минутку… - Наличными, пожалуйста! – предупредил Энмор, но слуга лейтенанта Корвилла уже скрылся где-то в комнатах. Энмор не хотел заходить в дом, но тут хлопнула вторая дверь, в холл вылетело облако резкого запаха рыбы. Висельник кровожадно мяукнул, оттолкнулся от Энмора и сиганул на пол. - Висельник, ну чтоб тебя! – Энмор погнался за котом, который уже скрёбся в закрытую дверь, требовательно вопя. По дороге волшебник пробежал мимо зеркала и остановился перед ним, с досадой оглядывая свой новый тёмно-синий жилет, весь облепленный длинными серыми шерстинками. - Вот заколдую тебя так, что совсем облысеешь, - пробормотал он, хватая Висельника под живот и оттаскивая от двери. - Сиди тихо! Слуга Корвилла вернулся, таща в руке небольшую пузатую бутылку из тёмного стекла. - Вы пришли в удачное время, мастер Энмор, - улыбнулся он. – Для вашего учителя у нас есть бутылочка хорошего крепкого… - Не возьму, - устало сказал Энмор. – Он так совсем сопьётся. Давайте деньгами. - Но мы договаривались… - С ним, а не со мной. Магистр Иол в отъезде, я готовил зелье вместо него, а я всег… то есть, почти всегда беру плату наличными. Слуга досадливо нахмурился и отправился за советом к своему господину, и уже через пару минут в холл дома вышел донельзя раздражённый лейтенант Корвилл. От взгляда, которым он смерил Энмора, мог бы замёрзнуть ад, столько в нём было ледяного высокомерия. Энмор выдержал этот взгляд, думая, как бы Корвилл посмотрел на него, если бы знал, что он тоже урождённый дворянин? Наверное, так же. Мигрень хорошему настроению не способствует. - Мастер, мы заключили договор с вашим учителем, - заявил он прежде, чем Энмор успел рот раскрыть. – Мы договорились о честном обмене, и я не понимаю, почему я вынужден отвлекаться… - он красноречиво окинул Энмора взглядом, - на вас. - Господин лейтенант, - твёрдо сказал Энмор, - со мной вы такого договора не заключали. Я приготовил для вас зелье, и я хочу получить плату на своих условиях. Если вас это не устраивает – что ж, я найду другого покупателя. - Не испытывайте моё терпение! – сверкнул глазами Корвилл. – Забирайте бутылку и уходите! А я в свою очередь крепко подумаю, прежде чем ещё когда-либо обращаться к вашему учителю. Похоже, у лейтенанта Корвилла сегодня тоже день не задался, но Энмору сейчас было не до сочувствия. Он почувствовал, как усталость и досада, весь день копившиеся в нём, поднимаются в груди, как приливная волна. - Лейтенант, я могу понять, когда кметы, с которых взять нечего, расплачиваются с волшебником дровами, едой или выпивкой, но люди вроде вас получают жалованье монетой! Представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы вместо денег вам дали бутылку спиртного, которое стоит уж точно меньше, чем вы заработали! - Не вам решать, на что мне тратить мои деньги! – вспыхнул лейтенант. Энмор не успел ответить – где-то вдалеке, перекрывая шум города, снова зазвенели куранты, и он вздрогнул, изумлённо уставившись в окно. Неужели он добирался сюда целый час? От Корвилла его взгляд не укрылся, и он усмехнулся: - Торопитесь, мастер Энмор? Правильно. У вас остался всего час, чтобы найти нового покупателя и покинуть город. Желаю удачи, - он круто развернулся на каблуках. Энмор сжал зубы, сдерживая разочарованный вздох. - Ладно, - проговорил он и расстегнул сумку в поисках лекарства от мигрени. – Давайте сюда ваше хорошее крепкое… что бы это ни было. *** К радости Гармила, незнакомец в деревянных башмаках покинул комнату вместе с Корвиллом – лейтенант явно не собирался оставлять его в своей комнате одного. Но прислушавшись, Гармил уловил, как башмаки стучат в коридоре совсем рядом – похоже, незнакомец прохаживается взад-вперёд под дверью. Выйти в другую комнату не получится. Очень осторожно, стараясь ничем не заскрипеть и ничего не уронить, он отодвинул экран в сторону и выбрался наружу, наконец-то выпрямившись. Метнулся к письменному столу, по пути шепча заклинание, которое заставило крошки золы, осыпавшиеся с его одежды, улететь обратно в камин, чтобы от него не осталось никаких следов. Едва склонившись над столом, он замер, и глаза у него расширились. Поначалу, заметив на столе целую россыпь документов, он думал, что рыться в них придётся долго, но в этот момент понял, что ничего искать не надо. Уходя, Корвилл просто оставил конверт на столе. Его можно понять – ну как он мог догадаться, что кто-то проникнет в запертую комнату, пройдёт мимо его сообщника? Гармил схватил конверт, пачкая сажей плотную гладкую бумагу, запихнул его себе за пазуху. Из коридора уже доносился звон шпор – Корвилл быстро разобрался с Энмором Кровеглазым. Гармил подскочил к окну, распахнул его, на секунду повис в воздухе, держась руками за подоконник, а потом прыгнул вниз. Идея была неудачной, но выбирать не приходилось, он надеялся лишь, что быстро перебежит через улицу и свернёт в какой-нибудь проходной двор или переулок. Надежда растаяла, когда вместо гладкой, отполированной сотнями ног брусчатки он приземлился на какого-то прохожего. И по громкому возмущённому крику, смешанному с испуганным кошачьим визгом, сразу догадался, на какого именно прохожего. *** Энмор вышел из дома под Львиной Головой, чувствуя себя так, как будто его окатили холодной водой, причём не особенно чистой. Ему хотелось только одного: поскорее добраться до Алых ворот и покинуть мрачный, наполненный страхом и раздражением, сам на себя не похожий Тирль. Отойдя немного подальше от дома, он остановился, чтобы засунуть бутылку в сумку и подождать Висельника. Едва он расстегнул сумку и почувствовал, как кот начал взбираться на него, как сверху на него кто-то упал. Энмор успел только почувствовать, как ему на плечи обрушились чьи-то ноги, услышал, как в ужасе завопил Висельник, а потом мостовая со страшной скоростью понеслась ему навстречу. Вскрикнув, он упал на живот и тут же услышал зловещий звон, от которого ему стало совсем нехорошо. Сбросив с себя незнакомца, он приподнялся и застонал от досады: бутылка, которую он не успел спрятать, не выдержала столкновения с брусчаткой. Толстое стекло не разбилось на мелкие осколки, бутылка просто раскололась пополам, и поэтому зазубренные края не причинили никакого вреда животу Энмора – в отличие от его новой одежды. - Твою… - только и смог приговорить Энмор, с отвращением рассматривая тёмное, одуряющее пахнущее алкоголем пятно, которое расплылось на порванном жилете и голубых штанах. Гармилу стоило бы убежать прямо сейчас, но жалкий и потрёпанный вид врага был так уморителен, что он не удержался и разразился смехом, прислонившись к стене дома, чтобы не сползти на мостовую. Со всех сторон уже сходились горожане, привлечённые шумом; кто-то тоже начал смеяться. Едва Энмор понял, из-за кого он только что лишился платы за своё зелье, он тут же вскочил на ноги, сжимая кулаки. Красные глаза сверкнули яростью, которая сразу же отбила у некоторых зевак желание смеяться и заставила их вспомнить о куда более важных делах. Гармил тоже поднялся на ноги – хорошего понемножку, пора сматываться отсюда, пока лейтенант Корвилл не заметил пропажу своего письма. Со всех ног парень бросился по улице, расталкивая свидетелей. - А ну стой! – закричал Энмор, бросаясь за ним. Гармил нырнул в переулок, потом в проходной двор – эту часть города он знал очень хорошо. Но Энмор, полный решимости догнать и как следует отлупить гада, который месяц назад украл у него волшебное зеркало, а теперь ещё и устроил ему такую неприятность, не отставал. Сумка тяжело повисла у него на плече, била его по бедру на каждом шаге, и он на бегу перекинул ремень по-другому, чтобы сумка повисла у него за спиной. Снова свернув в какой-то переулок, он сразу увидел Гармила – точнее, его тощую спину, тут же исчезнувшую за углом. Энмор прибавил ходу, и, добравшись до угла, злорадно усмехнулся – дальше, за поворотом, переулок совсем сужался и круто уходил вниз, представляя собой, по сути, лестницу, зажатую между стенами домов. Гармил уже был на середине этой лестницы, когда Энмор, не сводя с него злого взгляда, резко мотнул головой. Гармил упал, как будто кто-то подкосил его под колени, и покатился по лестнице, пересчитывая ступеньки рёбрами и глухо вскрикивая от боли и ярости. Энмор побежал следом, быстро нагоняя его, но тут Гармил выставил руки перед собой, уперся ими в ступеньку, прекратив падение, и крепко зажмурился, шевеля губами. Энмор замахал руками в воздухе, теряя равновесие – ступеньки сгладились под его ногами, превратившись в ровную горку, по которой он и заскользил вслед за Гармилом, который теперь уже не кричал, а смеялся. - Прокатись с ветерком! – крикнул он, прежде чем соскочить с горки там, где этот переулок соединялся с другой улицей, и побежать дальше. К тому времени, как Энмор кубарем скатился вслед за ним и поднялся с мостовой, хватаясь за стену, Гармил уже был в конце улицы, но двигался уже не так быстро, как раньше – его шатало из стороны в сторону, он всё время держался за правый бок. - Стой, или хуже будет! – закричал Энмор ему вслед и сорвался с места, быстро догоняя. Совсем рядом был маленький рынок – только два ряда прилавков, вытянувшихся друг напротив друга на короткой улице. Туда-то Гармил и свернул, на ходу расталкивая покупателей, которые сердито кричали ему вслед, но не успевали ни схватить, ни ударить. Стремглав пробежав через весь рынок, он взлетел на невысокую лестницу в конце улицы и обернулся. Энмор уже был в начале рынка. Их взгляды встретились, и Гармил коварно усмехнулся. В ту же секунду рынок, и без того взбудораженный, превратился в настоящий хаос – прилавки сорвались с места, падая и сталкиваясь друг с другом, подпорки тентов затрещали, как спички, по мостовой с грохотом покатились тыквы, яблоки и картошка. Торговцы и покупатели отчаянно закричали, толкая друг друга, оскальзываясь и падая. Рынок складывался, как карточный домик. Не спуская злорадного взгляда с Энмора, Гармил ещё раз усмехнулся, потом круто развернулся и исчез среди домов. Энмор сдавленно выругался. Догнать Гармила по прямой не было теперь никакой возможности. Он рванулся вперёд, схватил с мостовой упавшую картофелину, соскребая с неё ногтями сухую землю. - Эй! – отчаянно закричал какой-то кмет. – А ну положи, или плати! - Да я просто на время взял! – огрызнулся Энмор, роняя картофелину обратно и растирая комочки земли между пальцами. В следующую секунду, обернувшись вороном, он взмыл над городскими крышами, высматривая Гармила. И почти сразу его увидел – он уходил дворами, именно уходил, хватаясь за бок. Наверное, считает, что оторвался от погони. Как бы не так! Энмор начал снижаться, еле сдерживаясь, чтобы не каркнуть. Гармил прислонился к стене и перевёл дыхание. Нет уж, хватит с него на сегодня беготни! Зажмурив глаза и снова сжав кулаки, он опять превратился в летучую мышь. Только бы хватило сил на то, чтобы оторваться и спрятаться где-нибудь – а потом как минимум два дня отлёживаться и не колдовать. Он вспорхнул вверх. Свет всё ещё был слишком ярким для его глаз, но Гармил знал, что это ненадолго – он собирался подняться над крышей, снова залететь в какую-нибудь трубу и затаиться там, пока Энмор не уйдёт. Но исполнить свой план он не успел: внезапно его накрыла стремительная тень, в чувствительные уши вонзился зловещий шипящий вопль, а правое крыло пронзила боль. Энмор плавно опустился на скат черепичной крыши, быстро превратился обратно и широко улыбнулся: на черепице сидел Висельник, хищно сверкая зелёными глазами, а в его зубах трепыхалась и громко пищала летучая мышка. - Молодец, котик, - похвалил его Энмор, отдышавшись, - а теперь брось бяку. Висельник выполнил приказ с нескрываемым отвращением. Воздух вокруг мыши зарябил, а когда прояснился, с крыши поднялся Гармил, помятый и злой, ожесточённо вытирающий кровь и слюну с левой руки. Крылья летучей мыши – по сути, те же перепонки между пальцами, только очень большие, так что раны Гармила были не опасны: всего-то крохотный укус на лоскутке кожи между большим и указательным пальцами. Гораздо сильнее пострадало его самолюбие. Размахнувшись, Гармил попытался пнуть Висельника сапогом, но тот ловко увильнул в сторону и сердито зашипел на волшебника. - Проклятый кот! – прорычал Гармил. – Клянусь, когда-нибудь я сниму с тебя шкуру! - Запомни: ругать моего кота могу только я, - Энмор шагнул к Гармилу, балансируя на крыше, его алые глаза сощурились, не предвещая ничего хорошего. – Зря ты столкнулся сегодня со мной, очень зря. - Не думаю, - оскалился Гармил, отступая назад. – Лучше бы ты шёл по своим делам, Кровеглазый, потому что я очень, очень занят. Он быстро щёлкнул пальцами, но ничего не произошло. И без того землистое лицо Гармила посерело, когда он понял, что ему больше не хватает сил на боевую магию. У Энмора, в отличие от него, сил было достаточно, но он замешкался: всё-таки не мог он нападать на фактически безоружного противника, пусть Гармил и заслуживал такой подлости. Поэтому вместо того, чтобы колдовать, он рванулся к нему и схватил его за рубашку, падая вместе с ним на крышу. Боролись они ожесточённо, но недолго. Гармил быстро оказался сверху, хватая Энмора обеими руками за голову и вжимая лицом в черепицу: - Что, думал, справишься со мной? Костюмчик бы пожалел! Наверняка, потратил на него сорок пито? Энмор извернулся, вырвался из рук Гармила и повалил его на спину, врезал кулаком по лицу. - Сорок пять! Гармил зашипел, как змея, пнул Энмора коленом в живот, вновь переворачивая его и оказываясь сверху. Тут же ему на спину прыгнул Висельник, вцепившись в неё всеми двадцатью когтями, и Гармил завопил от боли и ярости. Энмор отбросил его от себя, и Гармил упал на спину – Висельник едва успел отскочить прочь, но боевого духа вовсе не потерял, и тут же снова ринулся в бой. Потому что если Энмор был искренне уверен в том, что никто, кроме него, не может ругать его кота, то Висельник был столь же твёрдо убеждён, что никто, кроме него, не смеет нападать на его человека. - Да что тебе от меня надо?! – завопил Гармил, когда Энмор снова схватил его и толкнул спиной на печную трубу с такой силой, что по штукатурке чуть не пошли трещины. - Ну, для начала верни мне моё зеркало! – прорычал Энмор. - Да нет его у меня! – выплюнул Гармил. – Оно у Отогара! На него ты точно не нападёшь, кишка тонка! - Ах ты… - Энмор не успел договорить. Совсем близко, так близко, что у него слегка зазвенело в ушах, в прохладном осеннем воздухе, пронизанном золотистыми закатными лучами, чисто и звонко прозвучал один удар. Энмор затравленно оглянулся на башню ратуши, тёмную, словно вырезанную из закатного неба. Неужели уже половина седьмого? Ему надо идти к Алым воротам. Нет – ему надо бежать к Алым воротам со всех ног. Едва он отвернулся, как Гармил улучил момент и резко оттолкнул его. Энмор не удержал равновесие, черепица заскользила у него под ногами, и он закричал, падая спиной вперёд. Он упал в маленький, тесный двор, ударившись головой так, что у него зазвенело в ушах, но ни позвоночник, ни рёбра не пострадали – под спиной у Энмора оказалось что-то вроде плотной подушки, и он не сразу вспомнил, что это его собственная сумка, которую он совсем недавно закинул за спину, чтобы она не мешала ему бежать. Коротко встревожено мяукнув, Висельник спрыгнул с крыши на живот хозяину, заставив его недовольно застонать. Убедившись, что его человек всё ещё жив, кот удовлетворённо усмехнулся в усы и отошёл в сторону, чтобы умыться. Гармил свесился с крыши, сияя широкой ухмылкой. - Увидимся, деревенщина! – насмешливо выкрикнул он, прежде чем окончательно исчезнуть. Особо не надеясь на то, что тот его услышит, Энмор прохрипел: - Увидимся, крысёныш. … Фриггл беспокойно оглядывался по сторонам. Обстановка возле Алых ворот накалялась, воздух звенел возмущёнными криками, ржанием лошадей и скрипучими воплями ослов. - Куда прёшь, чёрт возьми?! - Разуй глаза! - Дорогу! Дорогу! До закрытия ворот оставалось всего полчаса, и возле них образовалась порядочная давка. Десяток стражников сорванными, хриплыми голосами орали на толпу, призывая успокоиться, в ответ получая в лучшем случае смех, в худшем – возмущённые выкрики. Одуревшие от шума, пыли и ударов кнутом, которыми их угощали обозлённые хозяева, волы страдальчески мычали и бестолково толкались; лошади фыркали, а самые норовистые кусались и лягались от избытка чувств. Даже у скромного добродушного Пиона начали сдавать нервы: жеребец недовольно качал головой и топал мохнатыми ногами каждый раз, когда Фриггл в очередной раз натягивал поводья, приказывая ему остановиться и пропустить кого-то вперёд. Впрочем, это было бы ещё ничего, если бы мастер Энмор не запропастился куда-то. Он должен был появиться у ворот намного раньше: они с Фригглом договорились, что Энмор придёт к воротам заранее и будет дожидаться его здесь. Но сколько Фриггл не вертел головой по сторонам, не приподнимался на облучке, разглядывая толпу, он нигде не видел знакомую фигуру с серым котом на плече. Он совсем приуныл, когда Энмор неожиданно появился неизвестно откуда, пробился сквозь толпу и взобрался на повозку. Он дышал так тяжело, что сразу было видно – бежал сюда со всех ног. - Мастер Энмор! – обрадовался Фриггл. – А я уж думал, вы в какую-то переделку попали. - Так и было, - пробормотал Энмор. – Прости, что заставил тебя ждать. - Что это? – спросил Фриггл, указав на мокрое пятно, которое расплылось на его штанах и вышитом жилете. Энмор только вздохнул. - Не знаю, - честно сказал он. Помолчав, добавил: - Но оно было хорошее и крепкое.