Исцеление сокрушенных

-xXx-       Наруто поднял голову, как только Саске вышел на поляну. Один только его вид — как он двигался, как он смотрелся — притягивал Наруто, как будто на уровне души, интуиции. Так было всегда. Но теперь это было окрашено новым осознанием истинной природы его чувств. Ощущение того, что было что-то другое в этом во всём, приобрело новую цель, новое значение. Мимолетная мысль, что они одни в лесной части тренировочного полигона заставила лёгкую дрожь пройтись по телу, но Узумаки её тут же подавил.       Наруто откинул соблазнительную мысль, зная, что она бесполезна. И даже потенциально опасна, если бы её увидел Учиха, смотрящий на него удивлёнными чёрными глазами. В конце концов, последнего человека, который откровенно домогался его, Саске обезглавил. И хотя он и решил воскресить его позже, такое поведение Учихи довольно сильно отталкивало окружающих, показывало, что поощрений за открытый, живой интерес не будет.       Саске встал с широко расставленными ногами, оглядывая весь тот ущерб, нанесённый Узумаки полигону. Он был одет в свою обычную одежду — темно-синие штаны и свободную белую рубашку, перевязанную фиолетовым оби. Все чистое, благодаря Наруто.       Брюнет ухмыльнулся, видя весомое доказательство того, что Наруто не так хорошо научился управляться со своей натурой, как он пытался показать у него дома.       — Я уж было начал думал, что ты совсем повзрослел. — сказал Саске, не потрудившись скрыть удовлетворения от прямых доказательств этого. Мысль о хладнокровном Наруто его определенно не устраивала.       Он заметил, что взгляд, которым Наруто смотрел на него, казался необычайно напряженным. Саске привык, что эти голубые глаза всегда следовали за ним, куда бы он ни шел, начиная с того знаменательного дня, когда они встретились, ещё совсем в детстве. Однако сейчас во взгляде было что-то темное, чего раньше не было. Наруто моргнул и его глаза прояснились, но остаточное ощущение этого взгляда забурлило в крови Учихи предвкушением. Он пришел на спарринг, и Наруто, казалось, уже был к этому готов.       — Мне просто нужно было выпустить пар. — голос Наруто звучал нарочито небрежно. — Моя невосприимчивость к придуркам ослабла, ибо тебя так долго не было в деревне.       Саске ухмыльнулся, чувствуя прилив удовольствия от осознания того, что именно из-за него самообладание джинчуурики покатилось к чертям. И он пришёл, чтобы это повторилось. Знакомое чувство и ритм их насмешек. То, как Наруто пристально следил за каждым его движением. Каким-то образом, остаточный туман опиума в голове заставил его почувствовать прилив сил с гораздо большей остротой и ясностью, когда он осознал, что зацикленность Наруто на нём время стереть не смогло. Узумаки, возможно, и выиграл их последний бой, но блондин все еще жаждал внимания и признания Саске. Как и всегда.       «Герой Конохи» все еще нуждался в одобрении нукеннина, которого презирала половина деревни. Эта мысль затопила сознание Учихи, заставляя кровь кипеть. Внизу живота тугой спиралью появился странный жар.       Саске больше не хотелось говорить. Его тело было малоподвижным в течение слишком многих недель, и внезапно возникло ощущение, будто у него немыслимое, почти бесконечное количество энергии, которую нужно было срочно сжечь, истратить. Он чуть согнул колени, принимая позицию, зная, что Наруто ответит.       — Я был бы запредельно рад с тебе этим помочь. — ответил обладатель шарингана.       Наруто заставил свои мысли притормозить, поскольку они мгновенно потекли не туда, как только эти слова слетели с чужих губ. Он судорожно сглотнул, мысленно проклиная Джираю за то, что тот предоставил ему столько ярких визуальных образов для подпитки его своенравных мыслей.       Саске заметил, как распахнулись глаза Узумаки после его слов, и кадык блондина резко задвигался вверх-вниз под кожей. Наруто… нервничает?       «Нервный» никогда не было подходящим описанием для Наруто, когда он шёл с кем-то на поединок, и Учиха не сомневался, что так было и сейчас. Он прищурился, более внимательно изучая язык чужого тела. Нет, он не нервничал. Но был определенно… напряжен.       Саске не знал, не был уверен, что происходило в белобрысой голове, поэтому несколько насмешливо сложил печать двумя пальцами, совсем как когда-то они делали в академии, давая понять о своем намерении начать спарринг.       Наруто фыркнул, показывая Саске свою версию печати, из среднего пальца, но в итоге отвечая, как положено. Странное чувство ностальгии по тем дням, когда они были детьми, охватило сознание.       — Но мы не можем использовать чакру. Если ты активируешь свой шаринган, то скорее всего появятся АНБУ. Думаю, что, по крайней мере, Какаши следит за уровнем твоей чакры. Так, на всякий случай, если вдруг ты в своем пьяном неистовстве решишь повздорить с кем-то. — в шутке Наруто была доля правды. Саске все еще находился на испытательном сроке и фактически не должен был даже находиться на спарринг-полигонах. Но для этих двух шиноби это было не важно. Тяга была слишком сильной. Их дружба и соперничество родились на этих полигонах.       В какой-то мере, все сводилось к тому, что они были ниндзя. Им нравилось чувство борьбы, которое обеспечивало тайцзюцу. Выброс адреналина. Ощущения, возникающие, когда ты стремишься достичь своего физического предела. Близость и контакт со спарринг-партнером.       Они всегда так общались лучше всего. Это было в самой основе их связи.       Сейчас, наконец, парни снова оказались здесь, на полигоне, где они в детстве вместе тренировались. Но теперь они были старше. Смертоносней. Но все же, на каком-то уровне, где-то в глубине, они всё ещё были теми двумя детьми, которые никого не имели, кроме друг друга, много лет тому назад.       Они медленно кружили, наслаждаясь предвкушением того, что должно было случиться.       На лице Саске была почти скука. Но только не в его глазах. Они сверкали тем предвкушением, которое отражалось в глазах Наруто. Блондин усмехнулся.       А затем Саске начал двигаться иначе, и его движения были настолько плавными, что его можно было бы назвать изящным, если бы каждое из них не несло угрозу смерти.       И тело Наруто отвечало, блокировало и контратаковало. Он задался вопросом (перед тем, как боковой удар в голову потребовал его внимания) о количестве противников Учихи, которые были слишком завороженны смертельной красотой этого юноши, чтобы просто сойти с его пути.       В их противостоянии мир сузился до них двоих. Точность их движений создавала впечатление, будто они танцуют, за исключением случаев, когда ветка дерева взрывалась щепками от того, что один из них успешно уклонился от удара второго. Саске почувствовал, как расслабляется в привычном ощущении спарринга с Узумаки. Прошли годы с тех пор, как он столкнулся с противником, которому он действительно мог доверять, и который на самом деле не пытался убить его в какой-нибудь удобный момент во время спарринга. Возможно, это была скорее доказательство отсутствия Учихи способности доверять людям, чем какой-либо реальный обман с их стороны, но тем не менее, это было правдой.       Но с Наруто всё было иначе.       С Наруто всегда всё было иначе.       Мысль оборвалась, когда удар Узумаки едва не вырвал землю из-под него, заставив брюнета отскочить назад. При таком временном отступлении оппонента глаза Наруто сверкнули. Если бы Саске мог, он бы улыбнулся, несмотря на то, что его заставили отступить. Ему нравилось, что Наруто может толкнуть его таким образом. Нравилось, что ему понадобилось все внимание, чтобы не впечататься в землю. Было интересно, каково было бы сражаться с Наруто, когда тот в режиме хвостатого. Мысль о всей этой силе, противостоящей ему, снова заставила очередной всплеск жара прошить его тело насквозь. Это почти стоило того, чтобы попытаться заставить Цунаде принять его назад, как шиноби, только ради того, чтобы снова сразиться с Наруто в полную силу. Как друзья, а не враги.       Саске практически мог слышать биение сердца, отдающееся пульсом в жилке на шее Наруто, когда тот стремительно приближался. Даже не видя движений блондина, он мог чувствовать приближающийся круговой блок, зная, что за его спиной последует другой. Независимо прошедшего времени, их связь никогда не исчезала. Их способность читать намерения и действия друг друга. Было удивительно, как легко она вернулась на место во время их совместной битвы против Обито и Десятихвостого. Они инстинктивно сражались как партнеры, так же, как и много лет назад. До того, как Саске ушел.       Саске с удовольствием отметил, что он все еще имел небольшое преимущество перед Наруто с точки зрения скорости, так как он переместил атаку в середине удара, чтобы заблокировать Узумаки. Их тела на короткое время соприкоснулись, и Саске увидел, как глаза Наруто слегка расширились, когда блондин сделал еще один прерывистый вздох.       Приняв это за открытие, Саске быстро выпрямил руки, предоставив достаточно места между ними, чтобы отступить назад и послал боковой удар прямо в солнечное сплетение Наруто. Глаза Узумаки снова сфокусировались за мгновение до этого, и он смог отступить достаточно, чтобы удар просто слегка его коснулся, а не уронил на землю. Они не сдерживались и не били помягче друг с другом. Нежелание проигрывать все еще бурлило между двумя. Саске понес поражение в последний раз. Но он не был намерен проиграть и сегодня. . . . . . .       Наруто едва не ругнулся, почувствовав удар Учихи в живот. К счастью, у него хватило обратного импульса, и особо вреда он не получил. Но это заставило его отступить, а это означало, что теперь они опять выходили в ничью, если, конечно, кто-то и вел счет. А они конечно же вели.       Когда Саске отразил атаку и поставил их во временный тупик, Наруто позволил себе отвлечься. И как он только раньше не замечал, что изгиб шеи Учихи под ухом так привлекателен? Он почувствовал почти неконтролируемое желание чуть-чуть приблизиться и потереться щекой об это место. Только эта мысль пришла ему в голову, как Саске сменил позицию и чуть не пробил ногой грудь Наруто.       Учиха был крайне опасным противником, и Наруто знал, что лучше не бездельничать, мечтая во время их спарринга, иначе тот надерет ему задницу. Узумаки может и выиграл их последний бой, но не было никакой гарантии, что он выиграет и сегодня. Он слегка ухмыльнулся при мысли о том, что Цунаде, возможно, скажет обо всем этом. Он знал, что это не совсем то, что она имела в виду, когда послала Наруто пообщаться с Саске. Но Узумаки понимал, что — какими бы ни были их различия — Саске был похож на Наруто, по крайней мере, в одном. Не было ничего, что они понимали лучше, чем сражения.       Наруто почувствовал знакомый, пьянящий порыв, который всегда накрывал его во время спарринга с ним. В детстве он жаждал внимания Учихи. И когда они сражались, для Наруто это было единственное время, когда он был уверен, что все внимание Саске принадлежит ему. Полная сосредоточенность, которую Саске всегда уделял любой форме сражения, гарантировала это, но каким-то образом Наруто всегда чувствовал, что все было ещё более ярким и значимым, когда сражались именно они двое. Их взгляды встретились. Их тела настраивались даже на малейшие изменения друг в друге.       Однажды Джирая сказал, что спарринг с кем-то тебе равным, по интимности подобен сексу.       Наруто почувствовал, как эта мысль проникает в его сознание и снова угрожает увести его внимание, но он выдохнул и вместо этого атаковал, комбинируя размах ногой с разворотным ударом в спину, просто в миллиметре от бедра Саске. Он упивался ощущением, что Учиха не сводил с него глаз. И они не горели безумием или желанием убить его. Уже нет. Это был взгляд, по которому Наруто тосковал все эти годы, после того, как Саске покинул деревню. Высокомерный, сосредоточенный вид, который приобретал Учиха, когда бой между ними шел хорошо, бросал ему вызов.       Подталкивал его.       В такие моменты, Наруто всегда думал, что Саске был ближе всего к тому, что Учиха мог расценивать, как настоящее счастье.       Увидев это выражение чужого лица снова, через столько лет, Наруто опять невольно улыбнулся. И, как ни странно, у него перехватило дыхание. Он так хотел этого. Хотел Саске. . . . .       Крик ястреба заставил обоих шиноби по привычке выглянуть вверх, остановив спарринг. Цунаде вызывала Узумаки.       Наруто нахмурился, увидев, как лицо Саске мгновенно вернулось от легкого удовольствия, которое он только что демонстрировал, к холодной, бесчувственной маске, которую он всегда носил. Понадобилось бы больше времени, чтобы лёгкий румянец, появившийся на щеках Учихи от приложенных усилий, исчез, и такое возвращение маски беспокоило Наруто больше, чем он мог объяснить. Блондин неосознанно наблюдал за бусинкой пота, бегущей по горле вниз в ложбинку у основания шеи Саске.       Он рывком отвел взгляд, на что его старый товарищ по команде невозмутимо поднял бровь.       — Я должен идти. — бесцельно сказал Наруто. Учиха уже знал это. Прошло не так уж и много времени, чтобы он забыл сигнал вызова.       Саске подождал, пока Наруто схватит жилет Анбу, который снял, когда начинал спарринг со своими клонами ранее.       — Я зайду после того, как узнаю, чего она хочет. Может позже… приготовить ужин или что-нибудь еще?       Саске пожал плечами, уже поворачиваясь к деревне.       — Как хочешь.       Парень не оглядывался назад, возвращаясь на территорию Учих.       Наруто смотрел, как он уходит, и слишком много эмоций вертелось и бурлило внутри него, чтобы можно было нормально выразить любую из них.       Ястреб снова закричал, и блондин бросил на него взгляд.       — Ладно! Уже иду. -xXx-       Наруто с неким раздражением прибыл в офис Цунаде. Ему казалось, что она прервала что-то… важное.       — Наруто. — сказала Сенджу, и её тон говорил, что это был не легкомысленный или пустой вызов.       — Я знаю, что говорила, что не хочу, чтобы ты брал какие-то ещё миссии, пока ты занят Саске, но сегодня мы получили информацию, по которой нужно действовать немедленно.       Она протянула Наруто свиток с определенно почерком Сая, в котором содержалась подробная информация о укрытии, которое Данзо использовал только для своих главных советников. Если бы существовало что-то, содержащее подробную информацию о его роли в действиях Итачи, оно хранилось бы именно там.       — Я знаю, что ты хотел бы лично участвовать в любых возможных поисковых действиях. Сай и его команда встретят тебя в этом месте. Если отправишься сейчас, то ты должен прибыть туда к вечеру. Тебя не будет не больше трех дней.       Наруто сунул бумагу в рюкзак. Он не говорил об Итачи с Саске. А также, что многие из его миссий после окончания войны состояли в том, чтобы выкопать захороненные скелеты, которые Совет пытался скрыть. Гаара занимался тем же в Суне. На данный момент результаты были… за пределами того, что даже Саске, вероятно, мог вообразить, на что были способны члены Совета. Наруто будет Хокаге. И он выполнит свое обещание и убедиться в том, что, подобных случаев истребления клана Учиха больше никогда не повториться.       Но у Совета был зуб на многих людей, и было очень мало тех, кому Наруто или Цунаде доверили бы собрать документацию, не беспокоясь о её уничтожении или изменении. Ирония состояла в том, что Сай, который изначально был в Корне, как раз и был одним из тех немногих. Но некоторые сомневались в его словах, учитывая его прежнюю принадлежность, поэтому Наруто понимал, что ему тоже придется пойти. Какаши был отправлен на задание незадолго до того, как Цунаде получила известие от Сая, что автоматически оставляло только Наруто. Также было крайне важно, чтобы никто больше ничего не узнал о том, что они пытались сделать. Слишком много людей хотело оставить скелеты в шкафу.       Но из всего, что Наруто мог себе представить, и что могло бы хоть как-то помочь исцелить Саске, очищение имени Итачи было единственным, что, вероятно, все еще имело значение для последнего. Совет был убит до того, как могло бы начаться расследование или судебное разбирательство. Имени Итачи все еще не было на мемориальном камне.       Это не было чем-то существенным. И это не отменяло ужасного ущерба, который был нанесен. Но это было то, что Наруто знал, что ему нужно было увидеть выполненным. Для Саске. И для Итачи. Наруто исправит хотя бы эту маленькую вещь. Узумаки коротко кивнул Цунаде, уже перечисляя в своей голове несколько вещей, которые ему нужно сделать, а также собрать вещи, прежде чем уйти. -xXx-       Саске сидел за своим кухонным столом. Он вернулся после спарринга и чувствовал себя странно оживленным. Он принял душ и переоделся, испытывая почти… предвкушение при мысли, что Наруто снова придет к нему домой.       Он даже не взглянул на банку с липкой черной смолой, которая безобидно стояла на стойке. Честно говоря, он совершенно забыл о ней, когда рылся в шкафчиках, чтобы посмотреть, что у него есть из того что они могли бы приготовить, также игнорируя многочисленные бутылки саке, которые тоже хранились там. Этим вечером он не испытывал в них нужды.       Он почувствовал, как Наруто приближается к его дому, и в ожидании посмотрел на дверь. Узумаки постучал, и Саске откинулся на кухонную стойку, решив, что блондин может сам определить, была ли установлена ловушка на дверь или нет.       — Открыто. — сказал Саске, нарочито двусмысленно относительно того, существовали ли дополнительные препятствия для входа.       Последовала пауза, когда Узумаки, вероятно, проверил наличие ловушек перед тем, как открыть дверь. Наруто был одет в форму Анбу и во всеоружии, а его маска была отодвинута на макушку, открывая лицо.       — Привет, Саске, — начал Наруто, почесывая затылок. — Э-э… Я просто хотел зайти и сказать, что сегодня вечером я не смогу приготовить тебе ужин. Кое-что… выяснилось, и у меня есть миссия, которую нельзя поручить кому-то другому.       Саске не допустил ни грамма странного разочарования отобразиться на его лице.       — Ты идешь один?       Наруто помедлил, а затем покачал головой. Он предположил, что было достаточно безопасно, рассказать Саске по крайней мере об этом.       — Я встречусь с Саем и его командой. Я вернусь через три дня. Поужинаем в другой раз?       Саске подошел к стойке, где он был лук и немного имбиря. Он взял их и положил обратно в корзину в кладовой.       — Разве тогда тебе не нужно идти? — бесцветным голосом спросил брюнет.       — Саске… — с выдохом сказал Наруто. Он был уверен, что парень был… огорчен. — Я должен сделать это.       — Никто и не спорит. Тебе пора выдвигаться.       Наруто посмотрел в глаза Саске, заметив, что энергия, жизнь, которая была в них, когда он только зашел, теперь исчезла. Они казались мертвыми — как и в ту, первую ночь, когда Наруто пришел в дом Саске.       — Просто… Я скоро вернусь… и я приду сюда, как только вернусь.       Саске ничего не ответил, и Наруто, зная, что ему нужно поторопиться, если он собирается встретиться с Саем, прежде чем кто-нибудь войдет в укрытие, вздохнул, поместил маску на место и повернулся к двери. . . . . . . . . . .       Саске снова повернулся к кладовой и достал одну из многочисленных бутылок саке, которые там держал. Готовить перехотелось.       Налил себе стакан и выпил его, даже не попробовав, прежде чем налить еще. С опыта он знал, что потребуется по меньшей мере шесть стаканов, прежде чем его разум станет достаточно затупленным, чтобы перестать думать.       Интересно, что за миссия была у Наруто? Война закончилась… разве это не значило, что больше не было опасных заданий, которые требовали бы навыков Наруто?       Естественно, Саске был недостаточно наивен поверить, что война, верней, время после неё, принесло мир. Она просто подавила насилие на некоторый срок, пока люди не зализали свои раны настолько, чтобы попробовать снова.       И Сай. Саске выпил второй стакан. Он подумал, что ему действительно не нравится Сай, наливая себе еще один стакан. Брюнет не понимал, что конкретно было не так с этим парнем, который его так раздражал. Кроме того факта, что он, очевидно, был заменой Учихи в Команде 7.       Он задавался вопросом, заменил ли он Саске в глазах Наруто или нет.       Саске добил третий стакан и откинулся на спинку стула, когда почувствовал, что его начинает окутывать знакомое блаженство.       Глаза Наруто.       Интересно, следили ли глаза Наруто за Саем так, как они всегда это делали с Саске.       Саске налил четвертый стакан с несдержанной агрессией, отчего немного пролил.       Нет, он определенно не любил Сая.       Если бы Саске не ушел, он был бы тем, кого Наруто собирался встретить.       Саске закрыл глаза, понимая, что алкоголь и воспоминания о спарринге с Наруто на старых тренировочных площадках ворошили прошлое, истощая его мысли. Его бледные, тонкие пальцы покрутили маленькую плоскую чашку сакэ, прежде чем поднять ее и вылить содержимое в приоткрытые губы.       Гнев, который обычно не давал ему спать, был закоренелым, горьким озлоблением на Данзо, совет, Мадару, решения Итачи и самого Саске — вещи, с которыми он больше ничего поделать не мог.       Гнев, который он почувствовал этим вечером о мысли, что Наруто на миссии с Саем, был резким и свежим. Он был в какой-то степени чище и не заставлял его чувствовать себя таким же бессильным, как старые источники ярости.       Саске схватил свежую бутылку саке и побрел в гостиную, спотыкаясь, прежде чем откинуться на своем футоне и налить себе еще один стакан. Шестой? Нет, пятый. Осталось еще два, и он сможет отключиться.       Парень выпил стакан, позволяя своим мыслям идти, куда им вздумается. Ему уже казалось, что комната начала вращаться.       Спарринг с Наруто вернул так много воспоминаний, которые он пытался похоронить. Наличие кого-то, с кем он мог тренироваться в доверии. Чувствовать, как его толкают до предела возможностей. Наличие того, кто бросает ему вызов, не пытаясь его уничтожить. Того, кто делает его сильнее и в тоже время прикрывает его спину, если он пошатнётся. Именно такой подстраховки Саске боялся больше всего. Боялся, что это сделает его слабым.       Но так ли это?       Он не знал.       Но больше всего он забыл каково это, когда глаза Наруто следуют за ним вот так. И не потому, что они вцепились в друг друга в битве, пытаясь убить.       Конечно, тогда бы он обратил внимание.       Но это было по-другому. Когда они дрались. И еще до спарринга.       Как только Саске вышел на поляну.       Глаза Наруто были… такими синими. Такими сосредоточенными на Саске… на всем что касалось его. Учиха налил шестой стакан, изрядно проливая, но все же сумев заполнить его до краев.       Саске вспомнил выражение глаз Наруто, когда их тела ненадолго сомкнулись вместе во время спарринга. Они потемнели, зрачки расширились. Во взгляде Наруто была темная интенсивность, энергия, которая… отличалась… от того, как он смотрел на него раньше. И это необъяснимо притягивало брюнета.       Саске потягивал из своего стакана, чувствуя то же тепло в нижней части живота, которое он испытал во время их сражения. Он закрыл глаза, вспомнив тепло тела джинчуурики, когда они были прижаты друг к другу, и грубая сила тела блондина, которую он мог чувствовать, бренчала напротив него.       Недолго думая, его рука скользнула к ткани брюк, обхватывая вокруг образовавшуюся там эрекцию.       Саске поставил стакан, отпив только наполовину, наблюдая, как его собственные пальцы медленно двигаются вверх и вниз по эрекции, все еще скрывающейся под брюками.       Он мастурбировал раньше. На время, когда он покинул деревню, ему уже приснился его первый влажный сон. Это было таким смущающим и раздражающим. Но в укрытиях Орочимару было множество медицинских книг. Саске быстро понял, что влажные сны — это просто способ мужского тела избавиться от сперматозоидов, что накопились, до того, как они потеряют качества и станут неэффективными. Поэтому, если мужчина еженедельно мастурбировал, влажные сны были бы сведены к минимуму или вообще отсутствовали бы.       Саске мастурбировал, не думая ни о чем, просто выполняя одну из его функций тела, которую нужно было соблюдать, чтобы избежать раздражающе липких пробуждений и тревожных, темных снов. Это доставляло ему только минимальное удовольствие, и, конечно, не становилось чем-то, что он бы повторял с большей частотой, чем было необходимо.       Но он никогда не задумывался о конкретном человеке.       Саске откинулся назад, изучающе поглаживая свой ствол, сохраняя в уме образ лица Наруто. Он почувствовал, как его член стал еще тверже, и его тело внезапно пронзил жар.       — Нннгхх. — выдохнул парень, задыхаясь от незнакомой выраженности удовольствия. Он развязал ткань вокруг талии и шнурки на штанах, затем освободил свой член.       Это полностью отличалось от механических сеансов мастурбации, которые были у него в раньше.       Саске почувствовал, как выступил пот над верхней губой из-за поднявшейся температуры. Он поднял бедра и спустил штаны до колен, стягивая их, предоставляя себе полный доступ к органу. Брюнет раздвинул ноги и откинулся назад, закрыв глаза, когда его рука сжала член, а ощущение стало в разы сильнее от того, что кожа его ладони теперь скользила прямо по члену.       Он сосредоточился на том, как глаза Наруто устремились к его шее, а затем столкнулись с его собственными.       Вспоминая жар и запах Наруто, когда они сражались, его рука двигалась быстрее. То, как мышцы блондина двигались под загорелой кожей, покрытой потом.       Затем он перенёс внимание на рот Наруто, на выражении его розовых губ, на то, как они двигались, когда тот смеялся. Теперь член Саске уже сочился предэакулятом, стекающим по ладони. И вместо этого он вообразил, что влага исходит изо рта Наруто, когда Саске погружается в его открытые розовые губы и…       — Ахнн, блядь! — Саске кончил, изливаясь лентами спермы, а мышцы живота сжимались и дрожали от силы оргазма.       Он откинулся назад, тяжело дыша, с затуманенным от алкоголя и последствий такой кульминации разумом.       Через несколько минут Саске потянулся и схватил салфетку с маленького стола возле футона.       Какого черта?