getting there from here

сону было дико скучно. на лекциях он появлялся только, когда намечалось что-то важное — перед зачетами или на семинарах, где нужно было отсветиться, пару раз подать голос, чтобы препод тебя заметил, а потом можно снова затеряться и чередовать недели: хожу-не хожу. сону не то, что бы было чем заняться вместо учебы: и дома, и там было одинаково серо, неинтересно, безучастно. сосед по комнате сону был полной его противоположностью и к учебе относился соответствующим образом — всегда посещал, а все свободное время уделял заданиям, про существование которых сону не подозревал, и писал все эти изящные конспекты с пометками, выделениями, разноцветными закладками. сону бросал них косые взгляды, на его склоненную перед столом спину, когда отрывался от мелькающих в телефоне картинок, озадаченно интересовался, что тот делает, но никогда не дослушивал до конца. сону наплевательски относился к учебе, не перезванивал родителям и не имел четких планов на жизнь. сону было скучно. иногда, чтобы занять голову и мысли, которые от неимения других тем для рассуждений начинали вращаться вокруг будущего, работы и жизни в целом, обнаруживая неприятную для них правду, сону их умело глушил: запирался в комнате, когда чанмин уходил на учебу, поджигал скрученную марихуану двумя щелчками зажигалки. сону натягивал на голову капюшон толстовки, устраивался на полу, привалившись спиной к кровати и бездумно пялился в соседнюю стену, кровать и угол стола. яркие цветные ярлычки-закладки торчали из чужой тетради, укоризненно смотрели корешки учебников и книг. сону отодвигался от кровати и растягивался на полу, занимая зрение более безопасным созерцанием абсолютно пустого белого потолка. сону было скучно. казалось, что он крохотная точка, шум, потерявшийся на фоне общего звука, — ничто и никем не станет. когда прижимало совсем, он прятал ключи в задний карман джинс и спускался по лестнице общежития. в голове застрявшей пластинкой крутилась одна и та же мысль, от которой тянуло то ли курить, то блевать — ему не светило ничего. отец любил повторять, что тот, кто не прикладывает усилий, ничего не добьется. если это должно было мотивировать сына, то работало оно точно не правильным образом. сону не прикладывал усилий, он вообще не занимался ничем, а потому ему нечего было ждать от жизни. иногда сону думал, что тем, кто ничего не ждет, нечего и терять. и это ненадолго, но успокаивало. иногда он растягивался на полу в комнате или скрывался за территорией университета, занимая безопасную зону для всех курящих, и глушил мысли, успокаивал нервы так, как умел. сону пытался вспомнить, какие у него были пары в тот день, но казалось куда проще посмотреть уже там в расписании. он безбожно, некрасиво опаздывал, поэтому никуда не торопился: лучше пропустить и пойти сразу на следующую, да только в чате их группы замелькали тревожные сообщения о внезапном проекте, который растянется на весь семестр. да и чтобы определиться с темой и составом группы, нужно прийти сейчас — другого шанса профессор (худший на их потоке) не предоставит. сону вообще что-то дергает этот диалог прочитать, обычно он бы забил на всплывающие уведомления, но в этот раз взгляд цепляет паническую нотку, и сону понимает, что масштаб бедствия существенный. он вяло бегает глазами от одного сообщения к другому и напрягается. находит в каком кабинете пара и заходит уже в самой ее середине, сухо извиняется в дверях и занимает ближайшее свободное место, чтобы не приковывать к себе еще больше осуждающего внимания. он ничего не достает: ни книги, ни тетради, ни даже ручку. он не берет ничего из этого с собой, только ключи от комнаты, сигареты и телефон с кредитной картой. краем глаза сону замечает чужое внимание на себе и оборачивается, чтобы кивнуть чанхи. тот почему-то произносит что-то типа “прости” и разводит руками. сону не понимает его послание, а уже к концу занятия узнает, что его успели записать под темой и напарника выбрать. сону задерживается у стола, вчитываясь в чужие инициалы: lg, а потом ищет помощи у чанхи, но тот разворачивается к соседу, что сидит за ним, и сону утыкается взглядом в чужую спину. никакого хенджэ он знать не знает, а потому так и стоит у стола преподавателя, зависая и не предпринимая дальнейших действий, пока этот самый хенджэ не находит его сам. — сону, да? я сижу вон там. пересядешь ко мне, чтобы обсудить работу? надо разделить материал. первое впечатление о хенджэ — он скучный, и они не поладят. тут и загадывать далеко не надо: сону не будет стараться с этим проектом, а хенджэ не станет брать чужую работу на себя. они завалят, потому что это должна быть совместная работа, и хенджэ возненавидит сону за безучастность. сону кивает и идет за ним. все равно никаких вещей он за тем столом не оставил. хенджэ садится, очень прямо и ровно, разглаживает листок с темой на столе и разворачивается к нему. взгляд у него сосредоточенный, спокойный, без особых эмоций. сону хохлится как встревоженный воробей и прячет руки по карманам, пачка ощущается приятным напоминанием, что он скоро сможет выдохнуть вместе с дымом все лишнее из головы, а холод от ключей говорит, что если чанмина ему терпеть как-то удается, то и этого сможет. правда у чанмина взгляд мягкий и добрый, и чанмин немного, но с придурью, а у хенджэ холод в глазах и губы строгой прямой линией. он обводит их тему ручкой и выписывает к себе в тетрадь. сону решает, что делать это лишнее, ведь можно просто сфотографировать, и достает телефон. хенджэ коротко смотрит на него, но сону не обращает внимания. в любом случае у него нет ничего, чтобы сделать запись. хенджэ между тем уточняет, есть ли у него предложения, как поделить материал. сону бы предложил просто выбрать наугад, но идея явно бы хенджэ не понравилась. подтем семь, а их всего двое, и некоторые смежные, поэтому лучше брать вместе, чтобы проще было разбирать материал. это немного усложняет дело. в конце концов сону пожимает плечами, говоря, что ему не принципиально, и хенджэ решает просто разделить на четные-нечетные. сону вдруг ощущает, что, может быть, они все-таки найдут общий язык. — если какие-то прям похожие будут, можно будет обменяться, — хенджэ переписывает свои темы в тетрадь, пока сону возится, отмечая на фото вопросы, которые достались ему. к концу занятия хенджэ спрашивает его контакт, чтобы обсудить, если возникнут вопросы, да и вообще для работы. сону набирает свой никнейм в его телефоне, находит свой профиль и отправляет запрос. уже позже, когда спускается по лестнице, добавляет хенджэ в список своих контактов. сону думает, что нужно будет узнать о нем у чанхи (тот точно знает, потому что знает буквально все и всех). сону стирает из памяти все, что касается учебы, как только выбирается за стены корпуса, и про проект не вспоминает вплоть до сообщения хенджэ, которое приходит спустя несколько дней. содержание у него простое, но сону долго не понимает, о чем идет речь. hyunjae: разобрался со своим материалом? сону смотрит на сообщение затуманенным взглядом, буквы плывут по экрану. он только-только встал и пропустил возвращение чанмина. тот лежит с ноутбуком у себя и, заметив, что сону проснулся, улыбается: — у меня есть батончик фруктовый, хочешь? сону вытягивается, ставит ноги на пол и разминает затекшее от неудобной позы плечо. на батончик он соглашается, забирается на край чужой кровати, опускает голову на плечо чанмина и делится застрявшей рыбной костью посреди горла мыслью: — как тебе еще не надоела учеба? — сону смотрит в открытый экран ноутбука, но все равно чувствует как хмурятся чужие брови. чанмин, когда ему что-то не нравится, похож на злую смешную птичку. колибри? — я просто закончить хорошо хочу, — чанмин легонько пихает сону в плечо. — а тебе бы не вопросы задавать, а на пары ходить, чтобы вообще закончить. — ауч, понял-понял, давай лучше молча смотреть твой сериал, — когда сону говорит “твой”, он немного кривит душой, потому что смотрят они его вместе. сону даже не несколько серий перескочил вперед, просто потому что больше времени торчит в общежитии, но все равно смотрит вместе с чанмином, даже если приходится пересматривать. телефон, оставленный на кровати, еще несколько раз отсвечивает новыми уведомлениями, но сону не обращает внимания, не подозревая, что хенджэ может не оценить такое отношение. они пересекаются на лестнице на следующий день совершенно непредвиденным образом: сону забегает передать чанмину забытуюу с утра флешку с докладом, который ему сегодня защищать, как его внезапно останавливают за локоть в не очень дружелюбной форме. сону удивленно оборачивается и натыкается на вежливо натянутую на губы хенджэ улыбку и абсолютно непроницаемый взгляд. хенджэ отпускает и отходит на шаг: — я не хочу завалить проект, поэтому очень надеюсь, что вчера ты не нашел времени мне ответить, потому что разбирал свою часть. досконально. сону слышится буквально: иначе я разберу тебя, и сглатывает. сону не нравится ни тон, ни манера, с которой хенджэ говорит, ни сама эта уверенность в том, что он может обращаться к нему с какими-нибудь претензиями. сону ему ничего не должен, даже если их назначили делать один проект. — ты слишком рано из-за этого переживаешь. прости, но я спешу, так что, еще раз прости, я пойду. — сону дергает задравшийся рукав, опуская его ниже на руку и поднимается по лестнице, чувствуя как в спину впивается чужой взгляд. он знает, что хенджэ заметил шрам на его запястье, но это не его собачье дело. в любом случае они бы не поладили, это сону понял еще тогда в аудитории. правда сейчас сону понимает, что тянуть до последнего ему просто не позволят. значит, что придется что-то делать. сону раздраженно дергает ручку двери и оглядывает номера кабинетов, выискивая нужный. он осторожно заглядывает в заполненную аудиторию и машет чанмину флешкой. тот расплывается в улыбке и просится выйти. сону дожидается у противоположной от двери кабинета стены. — мне было бы кранты, серьезно, ты меня спас. — он шумно вздыхает, а потом замечает что-то в лице сону, и останавливается прямо перед ним со своим проницательным взглядом. — что успело случиться, ты ведь только на секунду зашел? сону думает, что иногда достаточно и секунды. а иногда именно одной секунды не достаточно. а еще сону трет нижнюю сторону запястья, не понимая, что делает это. а еще сону мечтает провалиться сквозь пол и землю, и никогда никому ничего не объяснять: ни то, почему он решает не стараться, и почему ему проще не ждать ничего, чем о чем-то мечтать и сожалеть после, ни вспоминать о старшей школе и своих ошибках. почему проще плыть по течению,, даже если оно больше смахивает на слив унитаза. чанмин не поймет, никто бы не понял. это просто живет в нем. сону улыбается, отпускаю на чужую ладонь металлическую флешку. — вот видишь сколько пользы от того, что иногда я прогуливаю пары. он меняет тему. — я бы сказал, что иногда ты на них ходишь, но правда спасибо, — чанмин оборачивается на дверь. — я пойду, а то скоро мне выступать. до вечера. береги себя, хорошо? иногда сону кажется, что чанмин умеет видеть насквозь. сону остается в университете, но на пару не идет, только спускается вниз и выходит на улицу. по протоптанной, хорошо знакомой дорожке выходит к тому общему месту-курилке, вытягивает сигарету из пачки и быстро закуривает. сону хотел бы наконец понять хотя бы для себя, почему в последнее время это единственное, что как-то утешает. отчего все так серо и безразлично, а иногда так погано, что даже не хочется вставать с кровати — это просто случается, накатывает волной и все никак его не отпускает. сону не нужно читать про депрессию, искать в гугле ее признаки и способы лечения, он через это и через многое смежное проходил, но ни к чему не пришел. к выздоровлению, записанному в его лечебной карте, может, но по факту — нет. чанхи однажды заметил, что сону совсем кислым сделался, отчего сону подумал, что, может, он не всегда казался таким. тишину и ход мыслей нарушает появившийся в курилке джуён, сону коротко кивает, затягивается еще пару раз, а потом топчет окурок и возвращается в сторону корпуса. всю следующую пару он сверлит взглядом затылок хенджэ. тот не так прост, как кажется: среди одногруппников он мягко улыбается, много говорит до начала занятия, а на паре записывает материал и подсказывает соседу, когда тот не успевает зачем-нибудь уследить. он смотрит на него один только раз, когда сону заходит в аудиторию, чуть удивленно, словно не ожидал увидеть. но на сону так смотрит добрая половина группы, поэтому он не придает никакого значения этому наблюдению, проходит поглубже в кабинет, цепляет взглядом чанхи и садится на свободный стул. никаких вещей у него разумеется с собой нет. чанхи наклоняется к нему, понижая голос, чтобы не привлекать внимание профессора, отмечающего присутствующих. — не могу поверить, что ты здесь. — я в таком же шоке, как и ты. но, честно, мне пришлось из-за чанмина забежать, а уходить уже было глупо. сону отводит взгляд от волнистых волос хенджэ, сбивая чанхи с толку вопросом: — слушай, чанхи, кто меня в пару к хенджэ записал? тот задумывается, как если бы действительно пытался вспомнить. — да никто, вы оба тогда опоздали сильно, профессор вас вместе и записал. а что? случилось что-то? сону не знает, как передать: пока нет, но скоро вполне возможно случится. да только сам не знает с кем: с хенджэ или с ним. ведь явно, что хенджэ улыбается миленько только, когда другие смотрят, а наедине может и за руку схватить, и взглянуть так холодно-холодно, что сам себе пожелаешь поскорее исчезнуть. у хенджэ, судя по всему, есть определенные ожидания от учебы и амбиции, может, по собственной воле, может, навязанные кем-то. ему упирается, чтобы самые высокие баллы и уровень не ниже превосходно были. сону не потянет, даже мысленно не зацепиться: он со школы таким не интересуется, болтается в нижней половине рейтинга и особо не парится, даже когда получает выговор от отца. выговоры от отца — это когда болит щека и хлопает дверь, в ушах звенит и никто не встает на его сторону, ни притихшая мать, ни сестра, что с сожалением смотрит из другой части комнаты. сону касается своей щеки и отвечает чанхи, что все в порядке, ему просто интересно стало, кто же ему так подсолил. чанмин окрикивает его, когда он уже одной ногой переступает порог их комнаты. чанмин машет рукой, подзывая к себе, сону кричит ему через весь коридор и откуда-то сбоку слышит красноречивое “вы можете не орать, а?”, и чанмин глупо-глупо смеется, а сону поворачивает ключи в обратную сторону, убирая затем в карман, и кричит в ответ: не можем! — что такое? — пошли есть мороженое? у чанмина огромные глаза, он выше, худее. он очень красивый и приятный, они неплохо ладят, несмотря на явно разные характеры, привычки и цели. мировоззрение. чанмин никогда не курил, не понимал, как он может употреблять травку и так наплевательски относиться ко многим вещам — не только к учебе, а в жизни в целом. но чанмин его принимал и охотно делился теплом, идеями, мыслями. — пошли. они занимают столик у окна, чанмин разглядывает стаканчик с шариками, приглядывается к ореховой присыпке и что-то напевает себе под нос. сону упирается ложкой в розовую начинку и интересуется: — как доклад? мы что-то празднуем или? чанмин хмурится: — что тут праздновать, в самом деле. выступил хорошо. — чанмин непривычно для себя морщится, отпускает глаза. — да ничего особенного, просто не хотелось в комнате сидеть. сону не знает, что на это ответить, поэтому он поводит плечами и пробует мороженое. молчание не накрывает неловкостью и смущением, чанмин ковыряется с орехами, расталкивая их по краям, сону смешливо наблюдает за этой причудой, но не комментирует. он знает, что чанмин иногда “застревает” на чем-то таком. к примеру, он чередует стикеры в тетради по цветам и четко вымеряет их расположение, а не крепит как попало. то же самое с вещами в шкафу и прочими мелочами. сону это странность кажется весьма прикольной. здорово, когда псих не только ты один. — черт, я снова это делаю, сону. я же просил меня отвлекать, черт. сону, прошу расскажи мне что-нибудь, а то мороженое растает. мне надо перевести внимание, — поясняет чанмин, и сону понимает, что тот доверяет ему, настолько доверяет, что так просто и естественно говорит о подобных вещах. когда-нибудь он расскажет чанмину, откуда у него и шрам, и таблетки в ящике. — робин влюблена в нэнси, стив в пролете, им удастся расшифровать послание русских, — сону пересказывает события тех серий, которые чанмин еще не видел, и тот растерянно выпускает ложку из рук. боже, кажется, сону сглупил. — как ты мог посмотреть без меня, мы же смотрели вместе! — по-детски обижается чанмин, и сону смеется, но чанмин тут же хлопает его по руке. — правда, сону, это слишком даже для тебя! — зато сработало, — сону кивает в сторону мороженого, чанмин хмуро цепляется за ложку и наконец пробует выбранный вкус. — и что вообще значит: даже для тебя? чанмин решает перевести тему: — и что робин нравится нэнси, правда? вот неожиданно. — ну, у них бы все равно не вышло, они скорее друзья, чем пара. — думаешь, из друзей не может выйти хорошей пары? — чанмин спрашивает не особо задумываясь, но сону почему-то кажется, что говорят они уже не о робин и стиве. — может, наверное, но не в их случае. нужна химия. дальше они эту тему не продолжают, только сону задерживает взгляд на чанмине, пытаясь догадаться, о чем он думает.