Да тут бежать не далеко! Всего вечность до твоей любви...

Упа неловко выполз из воды, прокашливаясь и избавляя организм от лишних солей и жидкости. Помутилось в глазах, беленые руки дрожали от испуга и слабости перед ситуацией. Он еле перетаскивал озябшее тело от местной лужи, ведь по сравнению с окружающим вокруг океаном, их скудная площадка была и вправду, как лужа… Кто же знал, что глубина будет больше, чем рассчитывал юный сенсей. Надзиратель Гокку бил беспощадно, тренировка того требовала, но он быть и помягче, наверное, где-то в мыслях мелькала эта обидная правда. Но он не слаб! Он, как и прежде силён и способен сражаться! Никому не было бы приятно думать, что ты проиграл в битве из-за банальной паники и… неумения плавать. Четные попытки оторвать своё тело от нагретых солнцем плит, так и не увенчались успехом. Кашель не отступал. Всё вокруг темнело и, в конце концов, мальчик упал на мокрое, оставшееся от него место. Завидев, как их сокамерник и друг, … наверное, их можно так назвать, хотя, по сути, друзьями они друг друга никогда не считали. У них были достаточно близкие отношения, но видимо называть кого-то «другом», в колонии считалось чем-то запредельным. И не описывая свои отношения, как дружбу, старались вообще исключать это слово из лексикона по максиму, … бездыханно распластался, попытались, было перечить надзирателю, но Гокку резко оборвал их желание помочь. Не то, рыкнув, не то, вскрикнув, остановил, уже значительно приблизившегося Ляна, а следом и поднявшегося с лежанки Ци. — Не смейте подходить к этому мелкому паршивцу. Ослушаетесь и 12 часов исправительных работ особенно ты 2-й! — Но надзиратель Гокку…- Хотел было возразить Лян, но тут, откуда-то взявшийся Нико, впопыхах залетел в дворик. Взъерошены зелёные локоны, и даже привычно лежавшие на груди, пряди теперь толклись на спине, взымающийся от глубоких вдохов и выдохов заключённого. Перепуганный, с натянутой улыбкой, мол, «всё в порядке», на лбу испарина. Нико явно чем-то очень сильно обеспокоен. — Ни… то есть 25-й! Какого чёрта ты тут забыл?! Кто тебя выпустил? Где эта горилла Хаджиме?! — переходя с крика на разъяренный вопль, негодовал господин Самон. — Здрасте, надзиратель Гокку! Мне нужен сенсей Упа! Где он? — Нико прошёл через дворик, но увидев тело учителя, преспокойно лежащего в ногах надзирателя 5-го здания. -25-ЫЙ, НЕ МЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ИГНОРИРОВАТЬ МОИ СЛОВА! — С новой силой взорвался охранник. Но Нико и дела не было до воплей Самона… И подойдя к молодому учителю, застыл в тихому ужасе. Глядя на мокрую одежду и волосы сенсея, красноглазый парнишка припал к земле, а на щеках показалось несколько солёных дорожек. Как же так?.. Как такой сильный Упа упал от, казалось, уже привычных атак Самона. Что-то пошло не так.… Это, несомненно, отошло на второй план перед угрозой лишиться любимого учителя. Конечно, напрягся не только Нико, где-то в сердцах и Лян и Ци тоже переживали за сокамерника, но видимо получить по башке палкой от Гокку, было куда страшнее, чем потерять товарища…. Или это их дисциплина. Хот это и не в стиле фармацевта. Он пустил ситуацию на самотёк. Да и Лян бы в стороне не остался. Пусть и господа каменные лица редко говорят что-то мягкое и чувственно-тёплое в адрес друг друга, всё равно искренне переживают за, казалось бы, такие «незначительные» жизёнки, как они говорят, друг друга. Темноволосый китаец подошел к не молодому «химику» и тихо в своём стиле оценил ситуацию: — Надо же, как легко он сегодня пал. Ему далеко до подлинного мастера.... Ему нужно больше тренироваться. Как можно быть мастером цигуна и мало того, что не уметь плавать, так ещё и так быстро и недостойно пасть. Что с ним вообще произошло? — Лян нервно фырчал и хмыкал, шепча это Ци. Тот же в ответ смотрел вдаль, и также тихо прошептал: — Сегодня Гокку особенно беспощаден. Он на что-то зол и Упа под горячую руку попал, или он сам надзирателя вывел?.. — почти философски рассуждал Ци. — Это не наше дело. Сам разберётся. — Обрубил собеседник. — Он нахлебался, наверное. Ему нужно искусственное дыхание сделать, а то ведь он и помереть может. Такой стресс пережить… — Да кто ж его деть будет…- Кашлянул в кулак Лян, краснея от настойчиво проникавшего осознания, что по близости только парни, как-то не сильно желающие запятнать свою репутацию голубиз… *кхем* ну… сами понимаете, …Что уж они, не будущие мужики? Ляну всего 22, у него вся жизнь впереди и ставить крест на ней, ещё даже не начав жить, не вариант. Целовать парней не порок, если ты не по девочкам, а Лианг как раз из этих. Пусть при выходе никто этого и не вспомнит, сидеть в Намбаке ему ещё долго. Ци пусть и не так молод, но тут дело в другом, очнувшись, Упа в лучшем случае прибьёт горемычного спасителя быстро, а если милосердие совсем разыграется, то не убив, ни хило покалечит. А господин Самон даже демонстративно сделал шаг назад, заранее освобождая себя от добровольно-принудительной помощи в «этом» деле. Нико же поднял его на руки и перевернул на спину. Сокамерники любимого учителя стояли не в далике, их шёпот было сложно назвать шёпотом, так что, приняв их негласное предложение об искусственной вентиляции лёгких, решительно повис над пострадавшим. Несколько раз, слегка надавив на грудь, парень поспешно отстранился и, набрав полную грудь воздуха, стремительно приблизился к наставнику. Но коснулся паренька он крайне бережно, что сначала это было похоже на поцелуй. Да во только это он и был, хотя бы первые несколько секунд.… Стоило это остановить? Может лучше, что бы это сделал кто-то другой? Окружение прибывало в неподдельном шоке. Или скорее правильнее назвать это замешательством. Хотя, ведь, казалось бы, он же помочь пытается. Нико же в свою очередь делал это без задней и похотливой мысли, как вам, наверное, показалось. Молоденький американец думал лишь о том, как помочь учителю, не важно, как и что нужно было делать. В тот момент, не на шутку обеспокоившись состоянием сенсея, он был не прочь и свои лёгкие отдать, только бы с Упой всё было в порядке. Мир вокруг словно остановился. Голос охранника 5-го сектора предупреждавший о проблемах с начальством, животные вопли надзирателя, всё того же 5-го сектора, тихие вопросы Ляна и Ци типа, «Нико, ты уверен?» и, «Что ты делаешь?», и даже ворвавшиеся во дворик, Уно и Джуго, не отрывали зеленоволосого «made in America» парня от процесса. Стоп. Уно и Джуго?! Но…. А Хаджиме! А Рок! Каким ветром умудрилось их сдуть?! Джуго забежал первый, невзирая на свою обыкновенную медлительность, а следом и Уно. Заметив, «картину маслом» краешком глаза, последний, уже искал удобное местечко на полу для своей челюсти, готовой шарахнуться в любой момент на пол от изумления. Но его рот резко был прикрыт, лишая смысла выше сказанное. Наконец, отпустив озадаченного бесконечным множеством вопросов сокамерника, не менее удивлено промолчал Джуго, не найдя подходящих слов. — 11-й! 15-й! Вы тут, откуда, чёрт вас всех дери, взялись? — Закипая от злости, как чайник, всё сильнее краснел, и без того уже, обозлившийся на всех и вся, Самон. А картина всё больше и больше напоминала сцену из комедийного яоя. Прикосновение и воздух в легких заставили паренька поморщиться, хотя Нико и не заметил этого. Поскольку повторив процедуру набора воздуха, до прихода парней, его искусственное дыхание снова наминало поцелуй. Только теперь Нико коснулся губами учителя ещё аккуратнее. Их «вентиляция лёгких» теперь была ещё дольше, точнее её предварительные ласки. Теперь уже отчетливо почувствовав на себе тёплое дыхание и поцелуй, Упа открыл глаза и лицезрел перед собой кислотно-зелёную чёлку. Толи о неожиданности, толи от внезапно нахлынувшего стыда и смущения парнишка и вовсе почти отпрыгнул. Резко дёрнулся, оповещая народ, мол, всё под контролем, я жив. Хоть мальчонка и отпихнул бесстыжего ученика, всё же продолжал быть у нег на руках. Но вернёмся к окружению, которое пополнилось припозднившимся Хаджиме. По понятным причинам пропустившего в очередной раз всё веселье. Рок взял на себя смелость отвлечь ненадолго гориллу, дав парням возможность поймать неуловимого Нико. На не значительное время, конечно, но они хоть добежать успели. Злые глаза надзирателя 13-го сектора были видны далее из-под козырька фуражки. На лысых висках набухали вены с кипящей кровью. Крепкие руки превращались в железные кулаки, а из чрева с леденящим ужасом донесся низкий мужской голос. — А ну-ка три кретина, извернитесь мне объяснить произошедшее так, чтобы Сэйтаро потом не пришлось вас в срочном порядке в госпиталь высылать. По-хорошему же попросил, дел по горло, сидите на жопе смирно…. 25-й, ты охренел что ли посреди дня из камеры уруливать?! А вы три, точнее уже два, придурка, куда отправились?! — Стараясь не переходить на крик, Хаджиме держал последние ниточки самообладания, готовые в любую секундочку порваться. Но, как не к стати, на его голову свалился глава 5-го здания…. Покачивая «хвостом» к лысому охраннику, вальяжно расхаживая через весь двор, подбрёл Самон…. Почти расслабленную мордаху он скривил так, словно съел фуру лимонов, лишь только почувствовав на себе всё уничтожающий взгляд коллеги. Словно на зло, делая самый мерзкий голос, надзиратель заскрипел, докладывая за заключённых случившееся во дворе. Предварительно плюнув провокационную фразочку в лицо горилле. — Держи своих пидоров подальше от 5-го здания, ясно? Один из твоих заключенных посреди тренировки решил проявить тёплые чувства к моему подопечному, нагло игнорируя мои указания, как начальника и надзирателя, о немедленном возвращении в свой корпус, как минимум. А следом за «этим», прибежала и это неразлучная парочка. Как ты это исправлять будешь, я не знаю, но клянись, что смотрит… Схватив за наглеца, Хаджиме начал сильно сжимать шею мартышке, что тот, хрипя и сквозь зубы еле как смог договорить фразу, — …смотрительница узнает… о побегах… твоих никчёмных заключённых. — Не смей, Гокку. Я убью тебя, тварь. Медленно и мучительно, что бы та запомнил свою смерть. Каждую секунду, размером с вечность. Как таких крыс только земля носит. Надзиратель 13-го сектора с силой отбросил коллегу, так что тот по инерции пробороздил землю своим телом ещё несколько метров. Прокашливаясь и потирая горевшее от боли место, тот ехидно добавил: — И это я тоже припомню, горилла! От не имеющей границ наглости и глупого бесстрашия, разъяренного охранника, аж передёрнуло, и уже сделав шаг в сторону «бессмертной» обезьянки, в конфликт вмешался Рокурики-сан. — Оставьте его Хаджиме-сан! Забирайте своих заключённых и уходите отсюда! Надзиратель медленно опустил кулак и повернулся в сторону опешивших ребят. — Поняли-поняли, считай мы уже в наручниках, и делаем мебель… — пролепетал Уно. — Сегодня останемся без ужина, мы всё поняли, Хаджиме — сан. - Добавил 15-й. Дружно поклонившись, беглецы растворились за дверью. Дошла очередь и до виновника торжества — Нико. Засмотревшись на разборки надзирателей, Упа продолжал сидеть на руках ученика, а когда очередь дошла и до них, оттолкнул Нико, вскочил на ноги и отошел в сторону своих сокамерников. Сидя на коленках, 25-й виновато опустил голову и, бросив жалобный взгляд на своего надзирателя, шепнул дрожащим от слёз голосом. - Простите, Хаджиме — сан… В ответ Хаджиме лишь качнул головой в сторону выхода и сам отправился туда же.