Да тут бежать не далеко! Всего вечность до твоей любви...

- И куда ты так рано на прогулку с Гокку отправился? – спросил, наверное, уже давно не спавший Лианг. Темноволосый китаец насупился и сердито скрестил руку на груди. - Лян? А … ты чего не спишь? – робко оборачиваясь к источнику звука, спросил 58-ой. - Куда ты ходил так рано? Что за секреты? Тебе стало, что скрывать, Упа? – необычно холодно и нервно говорил Лян. Несмотря на внешнее спокойствие, Лян очень вспыльчивый и эксцентричный молодой человек. Из плотно сформировавшейся компании, вспылить и поднять всех на уши, это к Ляну. Удивительно, что в критической ситуации его китайская размеренность, раздавливает любой молодежный порыв энтузиазма к действу. Сколько бы силы не было собрано в его руках, и с каким бы великолепием он не прятал всё в себе, молодость никто не отменял. И хорошо, что у него есть куда девать эту энергию и эмоциональность, и, к слову говоря, такие разговоры были отличным растратчиком слов и чувств. - Это не твоё дело, Лианг. Оставь меня в покое. Мои прогулки и разговоры с начальником не касаются ни тебя, ни Ци, тем более. – Дерзко оборвал расспросы Упа. - Нет, касаются! – озлобленно, с подступавшим к горлу криком, говорил 2-ой, сам толком не понимая, почему его так задела скрытность Упы. – Не нужно шифроваться! Почему ты вечно что-то пытаешься утаить, сам настаивая на открытости! На белом лице сверкнуло изумление. Он явно забрел не в ту степь… некоторые темы были всё же не понятны Лиангу как бы он того не хотел. - Интересно «как»? – огрызнулся мальчик. - О чём спорите, парни. – Лениво напомнив о своём присутствии, встрял Ци. - Заткнись, только тебя здесь не хватало! - Аж дёрнувшись с места, крикнул Лян. Даже спустя три года ни черта не изменилось в этой камере. - Не кричи на него!- значительно повысив голос, возмутился 58-ой. - А с каких пор ты его защищаешь?! – с пущим негодованием взорвался Лианг. - Ты перестал относиться ко мне с таким пренебрежением, Упа? – неказисто улыбаясь, промямлил 71-ый. -Не встревай, Ци! – в один голос заставили замолкнуть 71-ого ругавшиеся сокамерники. - Эй, 8-ай камера, что за шум с утра пораньше? - окончательно ставя смазанную точку в разногласии заключённых, пробурчал заспанный смотритель. – Вы всё здание поднять умудрились. Не вынуждайте обращаться к Самону – сану. Но сам начальник, и без подзывов, уже поднимал здание на утреннюю тренировку. - Доброе утро, Самон – сан – бурчал подчиненный. - Утро добрым не бывает. Ты почему опоздал, и сейчас бездельничаешь? – начав сразу с «утреннего нагоняй», встретил коллегу глава 5-ого здания. - Прошу прощения, начальник Гокку! – отозвался, как по струночке выправившийся мужчина, всё же не торопившийся реабилитировать своё положение. - Что встал? Иди заключённых выводи. - Есть. Снова согнувшись коромыслом, он медленно поплёлся вглубь здания, напоследок, звучно зевнув и подставляя ладонь к уху, что бы послушать протяжные зевки заключённых, словно эхо разошедшиеся по всему зданию. Это было, своего рода, импровизированное приветствие начальства в его смену. - Тьфу, ты жопа ленивая… – тихо возмущался мартышка. И переключив внимание на камеру, расшумевшуюся ни свет, ни зоря, громогласно скомандовал. – 8-ая камера, на выход. По одному, колонной, в порядке убывания номеров. Уже переодетые парни, выйдя во двор, начали с небольшой разминки. Ци, как обычно отлынивал от тренировок, ссылаясь на что-то больное. А Лян и Упа уже переходили к 10-и круговой пробежке. По правде говоря, Упа и сам был тем ещё лентяем и никогда не упускал возможность оторвать ноги от земли. Может сидя у кого-то на шее или на руках, а может, беспощадно расходуя Цигун. Вторым способом он пользовался чаще, ибо первый требовал при себе каких-либо особых обстоятельств. И вот в очередной раз, не побрезгав воспользоваться магией, юноша завис в воздухе, имитируя пробежку. Это тратило свою долю сил, но чуть меньшую, чем при пешей прогулке. И ясно дело, затаившего обиду Ляна крайне не порадовало это надругательство над именно физическим воспитанием. И, цепляясь хоть за какую-нибудь мелочь, разжигал 2-ой спор. - Если не бегаешь, тогда уходи с дорожки и не мешай остальным. – Нервно фырчал и скалился темноволосый юноша. - Я тебя и пальцем не тронул. – Демонстративно закрывая глаза и обгоняя его, проигнорировал замечание сокамерника 58-ой. Как вдруг, отпихнутый чем-то Лян по инерции боком проехался по площадке, которую окружала беговая дорожка. - Тебе делать больше нечего?! Охренел что ли!!! – сквозь зубы громко выругался 2-ой, заставив обратить на себя внимание надзирателя, и остановится Упу. - Что произошло? – возник начальник. - Этот малолетний уё...- поймав себя на мысли с кем разговаривает, схватил за хвост почти вырвавшееся ругательство, - попытался меня с дорожки столкнуть! Я требую, чтобы его отстранили от тренировки! - 58-й, что за шутки! С чего это вдруг ты помешал тренировки, да ещё пытался навредить сокамернику? - Но я даже не коснулся его! Я физически не смог бы это сделать! Я впереди шёл! - растерянно пытался доказать свою правоту парень. - Чародей-волшебник херов...- процедил сквозь зубы Лианг. - Не подливай - помогая подняться, шикнул надзиратель. - Номер 58-й, я отстраняю вас от тренировки на сегодняшний день. Покиньте тренировочное поле. Бирюзовое поле медленно растаяло, и парень коснулся ногами земли. Со жгучей обидой от несправедливости и непонимания товарища, незримо наращивая смольно-чёрную ауру, поплёлся Упа. И окончательно раздувая костер ссоры, презренно зыкнув на темноволосого, добавил. - Как низко ты пал, Лян…. Тот же промолчал, но глядя глаза заметил, что-то новое в его взгляде. Они частенько ссорились по мелочам, но это проходило незаметно и либо же признавали свою неправоту, либо продолжали выяснять отношения в поисках компромисса, он находился редко, чаще же им наскучивало спорить, и каждый оставался при своем. Остальное же время они были «не разлей вода» и иногда казалось, знали друг друга лучше, чем сами себя. Когда они спорили, их глаза горели, горели и искрились, как спички! Ярко, с интересом и, как горячо они отстаивали свою точку зрения, но потом затухали, словно ничего и не было. Но в этот раз его взгляд был, словно мокрая спичка. Не загорался и всё больше и больше намокал. А потом, даже не успев прогореть, потух, оставляя режущий нос горький солоноватый запах серы. Упа тихонько сел к фармацевту. - Ты ведь его не толкал... - Помолчи, пожалуйста...- протирая слезящиеся глаза, оборвал парень. Смотря куда-то вдаль, часто моргал, не позволяя слезам намочить щёки или дать хоть кому-то заглянуть в душу. – Нет, не толкал. Он сам обо что-то запнулся... придирок... - А с утра, что за громкие сцены были? - По мелочи. - Ты куда-то отходил утром... вот Лианг и завёлся... ничего не сказал, вышел, пропал почти на сорок минут с Гокку. Вот он и подскочил, меня поднял, ругаться про себя начал. - Зачем ты мне это рассказываешь? - Я думал, тебе интересно чего он вдруг такой зло с утра. - Я и без тебя знаю. Он думает, что мы друзья и как положено я должен рассказывать ему всё о себе и делится своими мыслями, выслушивать его мнение и добровольно-принудительно принимать его помощь. - А вы разве не друзья? - Нет. Скажем так, будь мы на свободе, я вряд ли бы стал общаться с таким, по характеру, человеком как он. Здесь ему на руку играют лишь обстоятельства, вынуждающий его уважать, не смотря на скверный характер. Да и с кем еще в камере общаться… - Я? Упа так удивлённо посмотрел на Ци, что удивление постепенно переросло во взгляд, словно вместо человека там нечто недостойное места на лавке, что к слову весьма несправедливо… - Ты все еще вызываешь подозрения... твои взгляды непонятны, что весьма низко. Так что, не старайся поднять себя до нас или опустить нас до твоего уровня... Или ты тоже меня другом считаешь? - У-у-у-у-у-у-у, как грубо... После такого даже не знаю что сказать, ты всегда такой жестокий Упа…- заныл Ци. – Ну, вообще я думал, было бы не плохо, если бы мы втроём стали дружи-и-и-ить...- прикрывая голову руками, уже готовый схлопотать подзатыльник, скукожился мужчина. - И можно последний вопрос? - Ты много о себе мнишь, лентяй… ну ладно, чего тебе? - До кого, "до нас"? - Чего? - Ты сказал, "Не старайся поднять себя до нас..." Кого "нас"? - Меня и Ля... на...- совсем зажевав концовку слова, изначально уверенно заявил юноша, - …то есть до меня... Ци добродушно заулыбался и положил руку на плечи парнишке. - И часто ты говоришь о себе во множественном лице? - Убери руку, идиот...- безразлично пробормотал Упа, даже не пытаясь сопротивляться. - Парень... не ври хотя бы себе... Ты же тоже его другом считаешь. И тебе не противны его советы, замечания и так далее. И ты только с ним своими переживаниями делишься, в своём стиле, конечно же, но главное он тебя понимает. Я давно смирился с мыслью, что не стать мне частью вашей компашки, но смотреть на то, как вы дорожите друг другом это уже почти дружба... - Вот чего он взъелся с самого утра?! - резко выпрямившись, скинул руку юноша. – Ну, отошёл и отошёл, у меня своя же жизнь есть! Было бы что-то важное, я бы рассказал! Обязательно! - Ну, тише-тише... – протянул химик, затягиваясь из не пойми возникшей трубки. На другой стороне площадке Лианг вдруг остановился и хмуро посмотрел на "скамейку", увидев, как сидящие очень живо что-то обсуждают между собой. - Ты чего застыл 2-ой, тебя тоже отстранить? – заворчал Рокурики-сан. Но на замечания нерасторопного охранника отреагировал не только 2-ой, но и «скамейка». Цепляя на себе взгляд Ляна, Упа всё же успел безразлично отвернуться. Делая вид, что и вовсе не увидел, что на него сторожился Лян. Но вот только кто, как не Лианг знал, что Упа увидел, и на зло, даже не ответил, хотя бы той же строгостью, а пропустил мимо ушей, даже такую неказистую попытку наладить контакт. Да ещё и как нагло! Знать, что на тебя смотрят, и не абы какой-то парень со второго этажа корпуса, а твой сокамерник, и отвернуться, как от пустого места… Ссора ссорой, но это было довольно жестоко. Китаец закипал, но к удивлению, Лян стерпел… - Это ты уже перегибаешь… - в зевке протянул 71-ый. - Кто из нас ещё перегибает? Из-за своей язвительности специально упасть и сказать, что его кто-то толкнул… поведение настоящего мастера, ничего не скажешь. – Негодовал 58-ой заключенный. Остаток тренировки прошёл в таком же качестве. Упа наглел, а Лян терпел, накапливал мысли, искал слова… Ему, очевидно, уже было, что сказать.