𝔄𝔪𝔦𝔠𝔲𝔰 𝔳𝔞𝔪𝔭𝔦𝔯𝔦 𝔤𝔢𝔫𝔢𝔯𝔦𝔰

«Путь в тысячу ли начинается с первого шага». Лао-Цзы

      Она никогда не любила Туссент.       То живописный край, что находился на юго-западе от Ангрена, возле горы Горгона. И столица ему — Боклер, красивая ясность.       Только вот в воздухе витала беззаботность, чувствовался пьянящий запах вина — это и отталкивало. Именно это ей и было не по нраву. «Не удивлена, что это место кишит вампирами, — про себя заметила девушка, останавливая коня у самого входа в город».       Она не могла не привлечь к себе внимание.       То была девушка, восседающая на черном вороном коне. Статном, не очень массивном, элегантном и высоконогом, с чарующей гривой, отчасти заплетенной в нетугие косы, и фризами, что ниспадали на большие черные копыта.        Аристократическая осанка. Слегка приподнятый подбородок. Темные, практически черные глаза, чем-то напоминающие драгоценный камень — черный опал. И волосы цвета воронова крыла, доходящие до поясницы, что гармонично смотрелись с окрасом ее коня.       Величественное, но в то же время скромное одеяние: темно-синий камзол с аккуратной вышивкой серебряными нитями, черные, как смоль, штаны, высокие сапоги на небольшом каблучке. Ножны на бедре, что были закреплены кожаными ремешками, из которых виднелся кинжал с изящной рукоятью, на навершие которой красовалась горгулья с рубиновыми каменьями в глазах. А за спиной — станок арбалета.       Один лишь взгляд на девушку позволял понять: она непростая барышня, скольких миллион. Она другая. Осанка, выдержка, взгляд, да те же одежда и оружие — все это говорило само за себя. Она воин ни больше ни меньше. А если быть точнее, она охотница на нечисть (пусть это название она так и невзлюбила), на вампиров. — Где я могу оставить коня? — ее голос звучал твердо, таким же твердым был и ее взгляд. Она обращалась к стоящему неподалеку стражнику, что пару мгновений назад любовался носками своих кожаных сапог.       Мужчина обратил на нее свой взор затуманенных очей. Он будто был не здесь, а где-то далеко, в омуте своих мыслей. Он молчал, и это раздражало: она не любила повторять дважды. И благо не повторила — не пришлось. Стражник так и не узнал, какой она может быть в гневе: вдалеке показалась фигура мужчины, что размашистым шагом двигался к ним.       Тонкие усики. Полосатый сюртук, поверх которого был надет кожаный камзол коричневого цвета. На плечах — искусно выкованные металлические наплечники, а на руках — перчатки. С левого боку болтался меч, закрепленный ремешками на поясе. — Миледи Вертэнди, если я не ошибаюсь, — монотонно проговорил незнакомец, кивнув в знак приветствия. — Дамьен де ла Тур — командир местной гвардейской стражи, доверенное лицо Ее Милости Княгини Анны-Генриетты к Вашим услугам, — представился мужчина, подав руку, желая помочь наезднице, что, к его удивлению, поведя плечом, спешилась без чужой помощи. — Княгиня уведомила о Вашем прибытии. Мы признательны, что Вы, миледи, не остались равнодушны, — командир учтиво поклонился.       Охотница не была болтлива, когда дело касалось работы, и сейчас она молча ждала, ждала его слов. Ей нужны были подробности.       Чуть помедлив, поняв, что от него ждут, мужчина повернулся лицом к стражнику, чей взгляд стал более осмысленным, чем раньше. — Моррис, — обратился к нему де ла Тур, — отведи коня нашей гостьи в стойло. Проследи, чтобы его напоили и накормили. — Так точно, — отчеканил мужчина, отдавая честь.       Несколько шагов, и стражник потянул свои руки к жеребцу, пристально наблюдавшему за всем тем, что творилось перед его носом, и когда чужак оказался слишком близко, начал грозно раздувать ноздри и рыть копытом землю. Он предупреждал: не любил, когда к нему приближались чужаки, в особенности, когда они тянули свои руки. И стоило стражнику все же коснуться коня, как тот резко мотнул головой, вырвался, заржал. — Тш-ш-ш, — сняв перчатку, девушка положила руку на его шею, немного потрепала. — Ты же хороший мальчик, Льёт, — конь вновь заржал, чуть привстав на дыбы, тем самым выражая свое недовольство. Но все же после слов хозяйки, когда Моррис предпринял вторую попытку, жеребец позволил себя вести. Но лишь за поводья. — У вас чудесный конь, Миледи Вертэнди. Чувствуется твердый характер и верность Вам. — Благодарю, месье де ла Тур, — коротко проговорила охотница. — Но я прибыла сюда не для того, чтобы показать Вам и княгине своего скакуна. — Безусловно, — кивнул командир. — К сожалению, Вы сможете встретиться с Ее Милостью лишь завтра. Но она просила передать Вам свою благодарность за то, что Вы не остались равнодушны к нашей беде. — Дамьен жестом предложил пойти вглубь города. — Неподалеку отсюда есть чудесная таверна, могу рекомендовать ее Вам. Чудесное место, и будьте уверены, на Ваши вещи там никто не позарится, они не посмеют. О своем же коне, Миледи, не беспокойтесь — он будет на княжьей конюшне. В любое удобное для Вас время Вы сможете навестить его. — Благодарю. Но могу ли я получить хотя бы от вас информацию о Бестии? — Я отвечу на любой Вас интересующий вопрос, миледи Вертэнди, — спокойно произнес мужчина, сжимая пальцами эфес меча. — Признаться честно, ранее я сам расследовал это дело, но после княгиня обратилась к ведьмаку, к небезызвестному Геральту из Ривии. В настоящий момент он располагает большими знаниями о Бестии, благодаря ему мы узнали, что имеем дело с вампиром. — Смею предположить, что вы недовольны появлением ведьмака, — уверенно проговорила девушка. Интуиция подсказывала ей, что Дамьен сам желал раскрыть это дело. Только вот по силам ли это обычному служаке, коим и был Дамьен? Он мог быть гениальным тактиком, стратегом, но никак не следователем — в этом Вертэнди была уверена. — Признаюсь, я был против приглашения убийцы монстров, но не смог перечить Ее Милости. Ему не ведомы наши земли, наши законы. Он считает: бестию можно и нужно усмирить, что убить не получится. Считает, что то нам не по силам. — Месье де ла Тур, — учтиво начала девушка. — Если речь идет о Высшем вампире, то ни Вам, ни Вашим гвардейцам, ни даже мастеру ведьмаку не удастся одолеть его. Он может быть сильнее всех вас вместе взятых. — Миледи, Вы имели дело с этими тварями… — Прошу прощения, — резко перебила его охотница, не выдержав. Она слишком близко была знакома с ними, с вампирами, особенно с их Высшими сородичами. Она не могла пропустить мимо ушей такое обращение. — Высшие вампиры — разумные существа, такие же,как и мы, «люди». И слово «твари» весьма неуместно по отношению к ним, может быть, если только к Низшим. — Он убивает…       Она слышала это ни раз, потому даже и не удивилась. За всех тех, с чьих уст срывались эти слова, говорил страх. Уж никак не здравый смысл. То было и в случае с Дамьеном: эти существа были ему неизвестны. А все то, что нам неведомо так или иначе вызывает его — страх. Де ла Тур боялся не существ, а своего незнания. — Месье де ла Тур, убивать могут и другие создания, — заметила охотница, не отставая от мужчины ни на шаг. — К многочисленным смертям он может быть и не причастен. А если случится так, что все это его рук дело, а не его низших сородичей, то у него должен быть, как минимум, мотив, если, конечно же, мы не имеем дело с вампиром, находящемся в зависимости от крови. Дабы исключить Ваш следующий вопрос, добавлю, Высшим вампирам не требуется кровь для существования, она сравнима с алкоголем: вызывает эйфорию, а при чрезмерном употреблении и зависимость. — Местами я не согласен с Вами, миледи. Бесспорно, Вы обладаете большими знаниями в этой области: ни я, ни княгиня, ни кто-либо другой в настоящем вопросе вам не ровня. Возможно, лишь милсдарь ведьмак. Посему только Вам судить о Бестии. В свою очередь я могу только предоставить Вам доступ ко всем записям о расследовании, что было проведено мной. Думаю, при встрече с Вами Ее Милость сама озвучит эту необходимость. — Буду весьма признательна, — последовал сдержанный кивок. — И, месье де ла Тур, все же напомните княгине о моем приезде. Хотелось бы как можно скорее приступить к делу. У нас не так уж и много времени. — Я передам, — мужчина учтиво поклонился. — Та таверна, о которой я говорил, перед Вами. Надеюсь, Вы не побрезгуете моим советом. А сейчас, как бы мне не хотелось оставлять Вас одну, я вынужден Вас покинуть — долг зовет. Располагайтесь, миледи Вертэнди, отдохните. Утром я или мои люди найдут Вас.       Охотница лишь кивнула. Не хотелось тратить время и силы на пустые слова, ведь впереди ее ждала нелегкая работа. Та работа, которой она жила уже несколько лет.