Томные чувства

«Изумрудная трава ласково треплет рыцаря по голове, пока тот отдыхает от боя с грозным драконом. Принцесса спасена, отдана в руки королю. Отец не против замужества дочери, особенно когда это и есть её спаситель. Свадьба будет сыграна потрясающая, прогремит она на весь мир. И пир будет славится ещё долгое время. Конец.» «Эх, а как бы я хотела, чтобы и в моей жизни всё было романтично», — пролетела в голове у пятнадцатилетней девочки мысль. Она встрепенула огненно-рыжими волосами и перевернулась с живота на спину.  — И всё же, надо что-то делать! Такая я пропадаю! Этих принцев не дождёшься! — сказаны эти слова были достаточно громко, что их услышала мимо идущая Степанида.  — Ты опять о своих принцах грёзишь? — поинтересовалась девчонка. Она быстро подбежала к Ане и с ухмылкой посмотрела той прямо в глаза. — Нету их, не-су-щес-тву-ют!  — Глупая ты, Стеша. Конечно, они существуют. Просто живут они далеко за океаном. Это я виновата! Как же они могли узнать о принцессе в беде, если нигде даже не записано, что она существует, — Аня встала и важно поправила юбку, — но теперь, когда они услышат обо мне в интернете, то точно приплывут, чтобы меня спасти!  — Ой, — недовольно воскликнула Степанида и ударила ладонью по лбу.  — Отправляемся к Лосеву! — прогремели как гром среди ясного неба слова, и их автор, устремив взгляд вверх, встала в героическую позу. Потом, собравшись, со всех ног побежала к домику учёного. Младшая поплелась за ней. ***  — Друг мой неумолимый, ну войдите вы в… — Лосев споткнулся о лежавшый на полу мусор и упал, после чего поднялся и продолжил, — положение! Ну вам же это почти ничего не стоит! Мне нужен лишь небольшой кусочек бумаги! Жалкий клочочек!  — Я вхожу в твоё положение, Родион, — почти с оскалом проговорил кудрявый молодой человек, — уже как месяц, однако, мне кажется, что это переходит все границы! Слишком много «кусочков» ты просишь! Целый блок истратил я на тебя! Мне скоро стихи писать будет не на чем! Зачем тебе столько?!  — Тогда мне нужно было всё это для записи опытов.  — А сейчас? Не скроешь, твой опыт удался, ты демонстрировал его вчера! Не мог же ты придумать что-то ещё за одну ночь. Или у тебя нескончаемый поток идей?  — Это не столь важно.  — Если ты хочешь, чтобы я дал тебе ещё бумаги, то советую постараться меня уговорить, так что не упирайся! Одно из самых важных условий, которое я выдвигаю — это чёткая цель! Цель! Я хочу знать, на что уходят мои драгоценные волокна!  — Это.. в.. в личных.. в личных целях, — запинаясь, произнёс учёный, медленно переводя взгляд то с рук на ноги, то с ног на ножку стола.  — В каких это таких «личных целях»? — грубо старается уточнить «бумагодатель».  — Я, — Лосев поразмыслил пару, другую секунд, — пишу письмо, письмо пишу для.. — Родион вполне себе видимо занервничал, даже говорить начал как-то странно. Однако, Александра, так звали кудрявого юношу, ничего не смущало, и он с таким же раздрожением продолжал смотреть прямо в глаза. — Ну.. для кое-чего важного, очень важное письмо, — кривая натянутая улыбка была здесь не очень уместна, так как разговор приближался к кульминации, а напряжённость поэта к своему апогею.  — Это что, тайна какая-то? Вы заговор решили против меня устроить? Подбираете лучший момент?! — Саша не выдержал. Но немного погодя он остыл и протянул два листка чуть мятой бумаги. — У меня осталось слишком мало, проси в следующий раз у кого-нибудь, кто имеет больший запас, — сказано это было с неким раздражением, но всё же было видно, что по большей части юноша успокоился.  — Всецело благодарю, друг мой щедрый, — крикнул на прощание Родион, — вы действительно хороший человек!  — А если бы пожадничал? Или вообще бумага закончилась бы, то что, сразу ужасное создание не от мира сего? — задал уже сам себе вопрос поэт и скрылся за дверью. *** Вскоре несколько помятых листков валялось на столе у компьютера учёного. Лосев решил для начала отобедать, а лишь потом заниматься каким-либо делами. Однако, тарелка супа так и застряла где-то на полтора часа в микроволновке, и, несмотря на то, что электроприбор изо всех сил грел еду целых 2 минуты, блюдо после такого длинного ожидания вновь стало холодным. Родион прямо перед трапезой отвлёк стук в дверь. За которой оказались две девчонки.  — Здравствуйте, неожиданные мои, что вас привело в моё скромное жилище, — решил узнать Лосев, хотя сейчас его скорее волновало, почему же они пришли именно в этот момент.  — Здравствуйте, Родион. Мы пришли к вам по одному ооооооочень важному делу, — протянула Аня. — Не могли бы вы нам помочь прославится в интернете? Это очень важно, вы понимаете, сейчас принцы, наверное, очень продвинутые. И, по большей части, сидят в интернете. Поэтому, если я смогу прославиться, то они точно узнают обо мне.  — Девочки, не думаю, что смогу чем-то сильно вам помочь, — с ноткой стыда и непонимания произнёс хозяин дома. — Единственное, что я могу весомое сделать — это предоставить в ваше пользование компьютер.  — Правда? Родион, это было бы так классно! Спасибо вам! — радостно почти пролепетала девушка. Быстро подбежала к рабочему столу, пододвинула стул и уселась прямо перед монитором. — Научите?  — Конечно, — печально согласился мужчина. Он устало глянул на микроволновку, потом на Аню, потом на Степаниду. Если бы он так просто мог взять и отказаться. Просто попросить уйти и не предложить помощь, то это уже не был бы добрый отзывчивый Лосев, а лишь его подобие. После загрузки компьютера на рабочий стол повылезала куча рекламы сомнительного содержания. Родион как можно быстрее убрал весь этот мусор, дабы не вызвать поток ненужных вопросов. Благо Степанида решила понаблюдать за природой и ничего не увидела. Однако, Аня успела заметить некоторые открытые окна, даже прочитать. Но ей же было не 5 лет. За всем этим последовала лишь хитрая ухмылка. Но ни единого звука. Прошло ни много ни мало час с лишним. За это время Стеша успела сгонять до Копатыча, пообедать и вернутся. А Аня тем временем завела достаточно много аккаунтов в разных социальных сетях. По её мнению это могло помочь в осуществлении планов. Дальше дама была в состоянии справится и сама, так что Родион с чистой совестью отправился на обед. Он вновь разогрел суп и принялся его поедать, да с такой скоростью, что уже вскоре тарелка просто блестела. За компьютером девушки провели весь оставшийся вечер, даже не заметив, что учёный уселся за обеденный стол и увлечённо начал что-то чиркать на мятых листочках. Их не беспокоил его суетливый неразборчивый бубнёж. Так компания просидела ещё около 3 часов. На часах было без пятнадцати минут девять вечера. Когда минутная стрелка приблизилось к отметке двенадцать, в дверь постучали.  — Да-да, входите! — крикнул Лосев. Дверь распахнулась, в проёме показались силуэты: один в шляпе-цилиндре, другой в гермошлеме. Учёный дёрнулся было достать тряпку, ведь за окном был жуткий ливень и грязевое море по колено, однако вспомнил, что последнюю тряпку он по неосторожности выкинул, а больше у него и не было.  — Дружище, ты где весь вечер был? Мы ведь договорились сегодня поиграть в шахматы, заходил к тебе днём, да тебя и дома не было. У кого ни спрошу — никто не знает, — огорчённо произнёс человек в цилиндре.  — Ja-ja, ты ещё собираться зайти ко мне после этого. Но я тебя ждаль, ждаль, да так и не дождаться. Пойти к тебе, по дороге встретить Кирилла Кирриловича. Мы испугаться и началь беспокоиться. Что такое? — хладнокровно пытался произнести немец, нотка беспокойства бессовестно выдавала его. Элиас заметил и замолчал, не стал больше ничего говорить.  — Друзья! Разве я не.. — начал Родион, немного покраснев, но вдруг увидел, как гости, сняв ботинки, начали подходить ближе. «Они не должны этого увидеть», — пронеслось в голове учёного. Он быстро свернул листок и спрятал под рукой. Сделано это было ну совершенно не незаметно. Друзья заинтересовались, однако, Кирилл уж нарочно или хитростью ничего выяснять не собирался, — не.. не предупреждал вас о том, что сегодня никак не могу?  — Nein, — произнёс Элиас, который выглядел чудо более, чем просто заинтересованным в бумажке, — ты не предупреждайт, а мы ждаль и беспокоиться.  — Оу, прошу прощения за это. Впредь я постараюсь быть более внимательным. Ум.. эм.. не хотите чаю?  — Не отказались бы, — с улыбкой согласился Кирилл Кириллович.  — Ладно, Родион, мы пойдём, а то поздно уже. Спасибо, — спокойно произнесла Аня.  — Спасибо тебе огромное! — прикрикнула Стеша, описывая руками в воздухе большой круг.  — Пожалуйста, — спокойно с доброжелательной улыбкой произнёс Лосев. Отвлекшись на девочек, учёный забыл о листочке, спокойно встал и пошёл ставить чайник. Немец быстро схватил бумажку, делая это максимально незаметно, пряча свой необъяснимый интерес и от Кирилловича, и от Лосева. Он в последнее время вообще ощущал себя максимально странно. Проснулся интерес ко всему, связанному с учёным. Это пугало, но не напрягало. Уточнив, может ли он присесть в кресло, получил положительный ответ и устроился в этом уютном ложе. Убедившись, что Кирилл и Лосев отвлечены чайником, Элиас тихо, почти бесшумно развернул листок, подумав о том, какой же всё-таки Родя рассеянный. «Дорожайший мой друг, надеюсь, что ты замечаешь все эти изменения в нашем общении после того самого случая. Я стараюсь быть таким же равнодушным, но, пойми, это действительно сложно. Я не всегда могу сдержаться, и что бы не стиснуть тебя в своих объятиях, пытаюсь избегать любого контакта. Прошу меня простить, если вдруг обидел тебя, или обременил своими чувствами. Но то, что я сейчас ощущаю… у меня не хватает слов, чтобы передать. Хотя нет, мне не хватает выразительности и уверенности. Надеюсь на лучшее, но всегда готов к худшему. Скорее бы вновь тебя увидеть. Мне не даёт покоя та стена, которую я строю между нами, про…», — прочитал в уме любопытный товарищ. Весь лист был испачкан чернилами, было очень много зачёркиваний и исправлений. Прочитано только то, что можно разобрать. Письмо было явно недописано, и немец знает причину. Но причину боли со стороны сердца он понять не может. Эта мышца колотилась, как бешенная, с каждым ударом беспокойство наростало.  — Was ist das? — почти прошептал Элиас.  — Вы что-то сказали, друг мой? — послышался голос со стороны кухонной части дома.  — А? Ja-ja, хотель узнайт, готов ли чай, — выкрутился немец, дальше он судорожно сложил листок и пошёл на кухню. Проходя у обеденного стола, оставил записку. Благо, никто ничего не заметил, так что можно было обойтись без нелепых объяснений. Зачем взял и прочитал? На это никто не мог дать ответа. «Глупый Элиас». После, друзья мирно попили чай, пообсуждали бытовуху, жизнь, происшествия, и гости отправились домой. Лосев же сел за стол, открыл свёрнутый листок и продолжил: «…проломить бы её, снести к чёртовой матери! Обнять тебя! Ты снова зашёл ко мне. Часто ты теперь посещаешь моё скромное жилище. Я не против. Приходи ещё, делай это хоть каждый божий день! Прошу. Только не оставляй. Эх, как-то эгоистично получается, но я жду.» Учёный переписал начисто, положил в конверт, начиркал имя отправителя, имя получателя: «От: Лосев Родион; Кому: Шварц Элиас».