Томные чувства

Проснувшись и чуть взбодрившись, Родион приоткрыл форточку. Затылок охладил лёгкий ветерок. Шалопай. Минуту назад он колыхал незабвенную природу, предоставляющую свои мягкие молодые листочки этому шаловливому бездельнику. И вот уже он в душной хижине, что только и рада охладиться и освободить себя от мыслей, повисших в воздухе. От самого окна и до так беспечно приоткрытой двери тянулся свежий поток. Уборка неспешно продвигалась. Иногда её перебивали внезапные движения, обращённые к листочку бумаги. Неосторожные записи были наложены друг поверх друга. Буквы весёлыми танцами стремительно подходили к испачканному в чае углу. Однако водная стихия настигла их раньше. -Ох.. Что же это? - ринулся за салфеткой неосторожный учёный. Полупустой стол вскоре блестел сыростью, привлекающей внимание к не самой ровной поверхности. Сильный сквозняк лишь помогал разносить воду по деревянной конструкции. Лосев поспешил захлопнуть входную дверь, дабы предотвратить импровизированный потоп. Казалось, будто всё пошло не по плану. И всё же, даже факт потери записей, а за ними и клавиатуры, был не способен перетащить на себя особое внимание. Его концентрация была направлена на что-то более интересное для самого обладателя разума. Усталый взгляд поднялся на полупустую стену, минималистично украшенную ромашкой в рамке и самыми обычными настенными часами; хотя сложно назвать обычным предмет, раскрашенный Кириллом Кирилловичем. На лицевой стороне красовалась прелестная бабочка, каждая частичка которой, казалось, вот-вот вспорхнёт. Это были определённо единственное живое существо, способное увлечь Лосева, по крайней мере, до относительно недавних пор. Эти изящные насекомые могли целыми днями беззаботно кружиться над ароматными цветами, пестрящими по всему зеленеющему лугу. Родион был увлечён их вечной свободой, уходящей в полные умиротворения повседневные полёты. От заплуталых раздумий отвлекла минутная стрелка, походившая на тоненький ус. За всё время она успела пройти целый круг и даже чуть больше. Теперь взгляд переместился на подоконник, заставленный различными цветковыми растениями. Бутоны, полузакрытые и немного поникшие, служили самыми интересными часами, созданными матушкой природой. Вечерело. Со временем становилось всё холоднее. Понемногу темнела кровля пушистых растительных великанов-деревьев. И самые обычные пейзажи начинали приобретать причудливые оттенки, рисующие завлекающие к себе картины одинокой долины. Такое явление было повседневной неособенной частью вечера. Однако именно в этот день Лосеву она казалась особенно пустынной, а настроение - беспомощно безнадёжным. И проблема была не во тьме, присущей ночным пейзажам. Нет. Проблемой казалось вездесуще спешащее время. Оно неумолимо катилось вперёд: незаметно проскакивали часы, утекали минуты; и с каждым новым шагом, сопровождающимся характерным тиком, был слышен и ещё один тихий и мало для кого заметный звук. Приглушённым топаньем гуляла надежда, так и норовясь проскользнуть в дверной проход. Но, к счастью, этому было не суждено свершиться. Родион с лёгкостью прождал бы хоть до следующего утра. Сквозь монотонные отстукивания послышались и иные звуки. Слабо закрытая дверь не выдержала давления, распахнулась для свободолюбивого прозрачного сквозняка. Приоткрытое окно также поддалось сиюминутному совсем необдуманному желанию. Растения на полу. Тюль чуть ли не сходит с ума от резкого порыва ветра. Подобное можно было предвидеть, даже предотвратить. "Но что уж об этом и думать... ", - вздохнул учёный и побрёл за совком, попутно разглядывая вид из оконной рамы. И как он мог не заметить ухудшения погоды? На улице раздались хлюпающие удары ботинок по лужам. Они ускорялись и с каждым шагом становились всё яснее, перемешиваясь с тяжёлым дыханием, скорее подходящим на отдышку. Вскоре прибор, предназначавшийся для уборки всякого мусора, сам стал частью ненужных помех, возглавляя невеликий земельный замок с керамическими укреплениями. К шлепкам мокрых ботинок прибавилось и шарканье потасканных тапочек, нещадно давящих и без того уставший от всего пол, ворчливо скрипящий на каждый шаг. Потёртая дверь открылась настолько быстро, что единственным внятно произнесённым звуком стал удар о соседствующий с проходом шкаф. В дом начало заливать. Пока выцветший коврик расслаблялся под лёгкими каплями, валящимися на него одна за другой, Лосев безмолвно наблюдал за нескончаемыми ручьями, обогнуть которые было достаточно сложно, особенно для подуставшего немца. Учёный закрыл глаза руками. "Дурак ты, Родя", - пронеслось в намокающей голове. Темнота скрыла стыдливый румянец, но лишь на мгновение, пока мокрая рука бережно не втолкнула вовнутрь. -Донёс, забирайт, - подобные слова ошарашили Родиона. На самом деле, ничего он не ждал, отдав задание Элиасу, так как Софья не должна была ничего передавать, даже не подозревала, что учёному что-то нужно. -Ч-что? -Вот! Софья забыть об этом, попросиль подождать. Вечер, поздно уже, ещё и погода подводить. Старалься укрыть от дождя, - Лосев подлетел к столу, некоторое время посмотрел на немного мокрое полотенце. Медленно стянул ткань, украшенную блёклыми цветами, и запах своевременно разнёсся по помещению. "Пирог, " - тихо проговорил он. Ароматная выпечка стояла на старой затёртой деревянной тарелке, прикрывая её самые неприглядные места. - "И вправду что-то дала.." -О чём ты? Она сказаль, что ты давно просить испечь пирог, - не понимающий тон Элиаса привлёк внимание хозяина дома. -Друг мой мокрый, вы не продрогли? На улице просто кошмар какой-то. Скорее присаживайтесь, - параллельно словам торопливый учёный подносил табуретку к обогревателю, доставал мягкое полотенце, старый колючий плед и пару тапочек. Включённый электроприбор начал излучать приятное тепло, дошедшее и до немца. Тот немного обмяк, но, собравшись с мыслями, собрался выдвинуться в сторону дома. -В такую погоду? Да вы с ума сошли! - Родион развёл руками и, осмотрев уставшего друга, предложил тому остаться наподольше.