Не причина, а следствие: Радиоактивно!

      Предлагая подобный аттракцион, Россия руководствовался отнюдь не здравым смыслом.       Осознание того, что он переоценил свои силы, подло ударило под дых, когда они преодолели длинную парадную лестницу, а впереди оставались целых два этажа.       Беларусь догадывался, что брат в своем «отпуске» ничем полезным для организма не занимался, в чём вскоре и убедился. Ощущая всем телом каждый чужой рваный вдох, и выдох, и тяжелое сердцебиение даже через одежду. Это пренебрежительное отношение к самочувствию расстраивало и раздражало. Республика не беспомощный и не при смерти. Зачем так изгаляться над собой?       Попытка слезть — чёрта с два, РФ отступать был не намерен. Беларуси оставалось лишь смириться: недовольное кряхтение волновало сильнее, чем молчаливое сопение. Просто не позволял ему в край перегружаться: постоянно притормаживал, грозя паяльником, если тот не переставал торопиться.       Неосознанно масла в огонь подливали случайные страны, которые обгоняли их, кидая короткие приветствия, и заинтересованно оглядывали. От чего горе скакун рвался показать, как всё хорошо. Хоть полумертвый, да такой же упертый.       Но вот последний рывок. С чувством выполненного долга федерация торжественно преодолел последнюю ступеньку. Раз плюнуть! Подавайте таких ещё пятьсот. Мысли смелые, но отходя с прохода, ноги с легкостью верёвки согнулись, роняя плашмя. Занавес. То ли это кровь в висках стучала, то ли аплодисменты. Если второе, то посвящалось убогому образу жизни.       Когда гул в ушах рассеялся, Россия смог расслышать удаляющиеся шарканье и ругательства, осознавая, что груз с души свалился. Даже свалил. Буквально. Куда? РФ, прикрывая лицо, рывком сел, сразу вжимаясь в стену, потому что мир совершил кульбит и заплясал пятнами. Ну тут ладно, ожидаемо. В отличие от сюрприза Беларуси. Который между прочим успел облюбовать мусорку у арки коридора. — Белка…ты чёт зеленый… весь, — чуть глумления. Некрасиво, зато профилактика. Нечего на собрания нетрезвым приходить. А раз чешется, для приличия, хотя бы уже там напиваться. Под присмотром.       Федерация задушено хохотнул, рассудив, что в целом, они оба два тупых пня, и сошлись как звезды.       Фееричное воссоединение, что сказать.       Повиснув на новой подруге, РБ поднял мутный и полный укоризны, отчасти злой, взгляд, проклиная себя за то, что выпил. И брата заодно. Устроил тут, понимаете, дохлое родео. Но в тот же момент бессильно зажмурился, успокаиваясь, не желая огорчать его потуги, чем бы тот не руководствовался. Пока что. Во всяком случае, это точно станет новым хитом для будущих подколок. Республика оставался безмерно рад, предполагая развитие событий и куда хуже. Понимая хрупкость контроля над ситуацией, которому позволил выскользнуть из рук ещё давно. А осколки трудно и болезненно собирать. Очень. Он до сих пор не справился. Россия спрятал их большую часть с собой, и Беларусь почти потерял надежду положительно повлиять на того, но не теперь.       РФ между тем скомкался в углу, наблюдая боковым зрением за РБ. Тот похлопав себя по щекам, взбодрившись, отлип от мусорки. Один из плюсов быть воплощением — чаще всего пахнешь природой или чем-то нейтральным, и освежителя воздуха не надо. Проблевался и благоухаешь. Минусов, безусловно, тоже хватает.       Наступать левой ногой более, чем неприятно, но возвращаясь, республика старался сделать походку как можно ровнее, ведь за каждым движением следят. Нечего понапрасну беспокоить. Недомолвки останутся на какое-то время. Это естественно. Главное, не подавать виду.       Он нависнул над скрюченным братом, что подарило мнимое превосходство, но чтобы не нагнетать, сообщил: — Минутная слабость. Хлебну водички в зале, и будет зашибись.       Зная, что никто из них начистоту говорить не станет, он не поинтересовался чужим состоянием. Вместо того протянул руку — помочь встать. Россия не шевельнулся. — Хрипеть мне там не хватало. Посижу ещё… проветрюсь. — Тогда посидим, — пожав плечами, он засунул чёрный и белый рукава в карманы расстегнутого бомбера, — не проблема. — И будем как два придурка…торчать тут. Бел, пж…посиди с остальными.       Беларусь с подозрением прищурился. Всё в порядке? Или начинать паниковать? Ему не до конца в происходящее верилось. Похоже, голова не совсем прояснилась. От чего и белые стены казались дальше, и потолок выше, а сам себе РБ — потерянным в этом пространстве. И не только тогда. Необъяснимая тревога разрасталась вновь, крича отчётливо одно: «убедись». Беларусь не в силах был её игнорировать. Пойдя у неё на поводу, он непроизвольно сжался от неловкости и, как бы глупо, по его мнению, то не звучало, тихо произнес: — Ты взаправду здесь?       Ему ничего не стоило самому проверить: видел чётко, конечности есть — да дотронуться страшно. Вдруг, тот серьёзно возьмет и исчезнет как галлюцинация.       Россия ответил не сразу, будто его подловили: — Конечно. Ты… белку что ли поймал?       Нервная усмешка перекосила лицо республики. Как пугающе иронично, если бы на самом деле упился до горячки. Возможно, что-то похожее даже было до этого. Или нет. Сложно сказать, точнее припомнить. К некоторым воспоминаниям, как к манке с комочками, прикасаться нет желания. До отвращения.       Усомнившись в собственной адекватности, Беларусь уже упрашивал, нежели спрашивал, жалостливо как маленький ребенок: — И никуда не уйдешь? –…Никуда. Раз припёрся.       Так и быть. РБ уловил в небрежном тоне настоящее обещание. И с долей облегчения принимая реальность, но скрепя сердце, уступил. Развернулся уходить, тут же оборачиваясь, не упуская возможности задержаться, хоть на долю мгновения. — Принести воды? — Не, я… Там уже, — федерация по-доброму шикнул, — Иди-иди.       Терпение — добродетель.       Звук неровных шагов мучительно медленно отдалялся, пока полностью не затих за хлопком двери. Опираясь о стену, РФ встал, убирая, наконец, ладонь от лица и запрокидывая голову. В глазах ненадолго потемнело. Он с горечью шумно выдохнул ртом. В груди скрутился шипастый ком и буйно зарезвился, царапая ребра. Вопросы брата задели. Россия отлично понимал, почему они появились, и почему тот так быстро сдавался, боясь давить или рассказывать о своих проблемах. По большей части его переживания не беспочвенны. Как бы не хотелось отрицать.       Сквозь окна янтарное солнце, как благословением, лучами не спеша касалось всего вокруг, топя в тёплом золоте. Погода обнадеживающе прекрасна, словно тоже поддерживала: «Чувак, не кисни. Это время для свершений, любви и крокусов.» Как-то слащаво, да грело душу. И подкармливало уверенность в правильности действий. Федерация опустил взгляд от слепящего света, который только-только добрался до него, поджигая алые огоньки рядом, на полу. Внутри резко шкрябнуло. Блятство! Не заметил их раньше. Ярило, тебе причитается за зоркость.       Он в моментально стёр те подошвой. А уловив голоса на этажах ниже, малость шатаясь, поскорее направился прочь оттуда. Лучше никого не встречать. Другие не так бы поняли его «боевой» расскрас.       Ворвавшись в туалет, РФ жаждал свежести Альпийских гор. Пусть пить из водопровода — такая себе идея, но после Сахары во рту, это просто сказка. Особенно, если язык засушил солено-сладкий металлический вкус. Пока с Беларусью шли, кровь предательски потекла из носа, приходилось слизывать, чтобы не изгваздаться. Позже, оставшись в одиночестве, он расслабился и просто размазывал её по лицу, поэтому выглядел так, будто съел кого-то живьём.       Прокашлявшись, тот плеснул на себя, принимаясь оттирать подсохшие разводы. Не шибко заметные: треть хлебала и без них красная, но ощутимо мерзко стягивающие кожу. Под спокойный шум воды, обволакивающий сознание, быстро управившись, страна на миг выпал из мира. А придя в норму на автомате провел влажной, спасибо хоть не грязной, ладонью по голове, взлохмачивая то, что там имелось. У них не пышные кудри, всего-навсего короткий пушок, что пригладил — и вовсе сливался с черепом. Иногда, разумеется, длиннее, если запустить.       Рассеянно поглядев в зеркало, Россия с прискорбием признал себя в растрепанной мокрой развалюхе. Позор. Однако, в своё оправдание, он занялся собой. С сегодняшнего дня. Притопал вот на мероприятие, хотя по чесноку других планов как-то не построил. Но не помешало бы пограндиознее изменение обычного порядка вещей. Курить что ли бросить? Вспомнилось, как не так давно федерация настолько надымил в квартире, что Петербург его потом голодом морил, покамест не заставил вылизать каждый сантиметр жилплощади. Теперь сигареты дома только на балконе, и под строжайшим надзором.       Слабая ухмылка померкла, сменяясь досадливой хмуростью, когда он продолжил рассматривать отражение. Всё-таки запачкал свитер и безрукавку. Бог с ними, те чёрные. РФ несмело повертел сине-серую ушанку, что до того покоилась отдельно. Она находилась бок о бок с эпицентром событий, но, ну и ну, абсолютно чистая.       Дальнейшая отмывка одежды подзатянулась: трехцветные рукава тоже пострадали, но он обнаружил это не раньше, чем раскатал их. Затем, чуть не оглох, пользуясь донельзя громкой сушилкой, от которой палева было как от космодрома.       А нос кровить всё не прекращал.       Страна облокотился спиной о раковину, откровенно скучая. Вокруг не за что было зацепиться глазу, кроме тёмно-синей плитки стен. Впрочем, и её вскоре рассматривать надоело. Прикрыв устало веки, он прислушался к ощущениям. Щекотно. Струйка лениво тянулась, заставляя брови и губы подрагивать. РФ стойко боролся с тем, чтобы не шмыгать. Организм решил избавиться от лишнего — сопротивление бесполезно. Жаль, троху не дотянул. Тогда и крайние меры не понадобились бы.       Россия не засекал, но очевидно, утекла уйма времени. Он раздраженно снимал и надевал с пятки обувь. Беларусь точно волнуется. Да и остальные, наверное, в замешательстве. Вот Российская Федерация, вроде, был, а вот его нет. Дежавю.       Внезапно, в носу жутко засвербело. Россию всего передёрнуло, будто током ударило — тот чихнул, еле успевая прикрыть лицо от неожиданности. — Ля!       Сверху громыхнуло. Перед ним шлепнулся собственный кед. Зажужжало и замигал свет. Страна глянул вверх, затем вниз — сделал вывод, что надо б валить, пока не застали на месте преступления. Не пойман не вор, как говорится.       Вновь умывшись, натягивая обувь, он внезапно понял — кровь больше не идет. Не теряя ни секунды тот покинул комнату. В коридорах оказалось пусто и тихо. Видимо, все уже собрались. Прелестно. РФ с удовольствием провёл бы пару часов в туалете, вместо встречи. Но как долго можно избегать? Очень долго, в самом деле. Упёртость в этом не знает границ. Совсем другое — вовремя остановиться. Тем более он уже здесь. Деваться некуда. Лишь вперёд. Он считал, что когда перешагнёт порог, всё вернётся на круги своя. Плохо или хорошо бы то ни было. Постепенно или нет.       Крепко сжимая ручку скобу, РФ приоткрыл огромную дверь.