Бенди и Борис: секреты Чернильной Машины

Когда я был ребёнком, я любил смотреть на то, как другие работают. Как чужие руки закручивают вентили, как орудуют с разными механизмами, как набирают буквы на письменной машинке, пишут ручкой на бумаге... Может это и странно, но я всегда наблюдал за другими. Было в этом что-то такое неуловимое, что я не мог никому передать. Не знал, как. Б&%д*, конечно, тоже любил временами наблюдать за другими, но всё равно большее предпочтение отдавал безделию. Помню, он часто пропадал где-то, мы с А@л*$й долго искали его, а он оказывался на коленях у Г%*р?, который тихо рисовал у себя за рабочим столом, сгорбившись, как старик. *$н?и наблюдал за плавными движениями его руки. Ему очень нравилось за ним наблюдать. &/н*и был для него фаворитом среди остальных. У каждого из нас был тот, к кому мы могли прийти в любое время, кто занимал важное место в нашем небольшом мирке. И у меня тоже. Я всегда был заинтересован в работе молодого уборщика с волосами, завязанными в хвост, и с по-особенному живыми небесно-голубыми глазами. Помню, сначала я наблюдал исподтишка, каждый раз прячась за угол, когда его взгляд падал на меня. Я был очень стеснительным и мне было до чёртиков неловко. Я думал, что напрягаю его, что ему бы не понравилось, что за ним следят. Но в один из бесконечных дней всё изменилось... Когда я снова выглянул из угла, то в очередной раз поймал на себе его взгляд. По нему было видно, что он привык ко мне и уже не удивлялся. Но вместо того, чтобы осмелеть и подойти хотя бы поздороваться, я снова спрятался. Я всегда был трусом, даже несмотря на свой "образ". И когда выглянул вновь, то увидел его совсем-совсем близко и от неожиданности упал. Так же, как и трусом, я всегда был неуклюжим. Я помню, каким он показался мне тогда: он был высоким для кого-то вроде меня, и из-за света лампочки на потолке, слепящей меня, я не мог его разглядеть. Я подумал, что он, возможно, сейчас разозлится, поставит меня в угол и расскажет всё $*о?и. И я закрыл глаза. А когда ничего не произошло, открыл их и снова увидел его. Он присел на корточки и чуть наклонился ко мне вперёд. Наши лица оказались на одном уровне. Он больше не казался высоким. Он улыбнулся и протягивал мне конфету. Это была самая сладкая конфета в моей жизни. Его звали У.л*% Своё имя он произносил с такой гордостью, что казалось, он был самым великим человеком на свете. Каждый раз, когда я видел его со шваброй и ведром в одном из коридоров, он так же лучезарно улыбался мне и чему-нибудь угощал. ?о/*и небыл богатым, но с радостью тратил деньги на сладости для меня. Это было нашим секретом. Он любил рассказывать о своей жизни и о многих интересных вещах. Я спрашивал его обо всём на свете, а у У^%л& всегда был ответ. Я многое узнал благодаря ему. Больше всего на свете я любил слушать его рассказы, которые он придумывал специально для меня. Некие волшебные сказки, которые шли от чистого сердца. Один раз он даже попробовал написать книгу. Первым, кому он её показал, был я. И я был в восторге. В тот день мы многое обсуждали, придумывали персонажей и сюжетные ходы. А потом его отчитали за отлынивание от работы. На следующий день, когда я пришёл к нему, он улыбнулся мне натянуто, не как обычно. Он, тоскливо глядя на меня, рассказал, что книга понравилась только мне. Он был разбит, эта работа была важна для него. Тогда я поддержал его, как только мог. Я попросил ^о*л? продолжить писать её для меня, и на его лице по-немногу снова начала появляться та лучезарная улыбка. Каждая глава его истории казалась мне всё захватывающе и захватывающе. Через какое-то время я стал помогать ему с работой, чтобы у У@*!и было больше времени писать книгу. Это было не сложно для меня, потому что я делал более лёгкую работу. Я понял это, когда мы перетаскивали коробки в чулан. Они были не тяжёлыми, но ^о&л/ почему-то ныл от усталости и приговаривал, что, если его продолжат так грузить, то он свалит отсюда (тогда я не знал, что это значит). Но даже несмотря на это, на мои вопросы он отвечал, что не стоит за него беспокоится. Когда мы донесли последние коробки, он отряхнул свои руки и потянулся за ключами в карман, чтобы её закрыть. Это был не первый раз, когда он терял свои ключи, но каждый раз, в том числе и в этот, его лицо скривлялось от ужаса, а сам он оглядывался по сторонам. В этот момент к нам вышел грозный мистер Л&#*ен?. Он всегда злился на %ол*!, когда он терял ключи - самую ценную из доверенных ему вещей. Но в этот раз он не злился. Он улы%ался, как будто был не собой, и гово*ил полную чушь. Такую, какую иногда говор@т брат, когда становится нервозным. Когда У^?ли спросил, всё ли с ним в порядке, мистер &%ур*#н? будто очнулс! от своих мыслей, после чего пробубнил, что занят и что у нас появи*ся новый человек, который имел большую важност$. Мне стало интересно, кто этот новый человек, и тогда я попросил У&^л? отпустить меня посмотреть. Я побежал по коридору, думая, что новый д?у* будет таким же, как сам %*л?и. Не з^меч%я ничего вокруг (хотя ничего и никого вокруг, как ни странно, небыло), я столкнулся с бр@т*м. Он ничего не сказал мне, толь разве что выглядел беспокойным. Всё в этот день было беспокойным. Дальше я пошёл пешком, чтобы не врезаться в прохо^их. Следующего, кого я встретил, был Д&*$и. Я спросил его о но/*ом человеке. Он гром^о рассмеялся и п@треп&л меня по голове. Он рассказал, что этого ч?лов@ка он нанял дав!о, просто приш#% он то@*ко сейчас, так как ему нужно место для неких $ттр?кцио&ов. Сказ^л, что ег@ зовут Бе$ти, что он хоро?и* чело@ек. Бер%* я встр/тил на одн!м из сам&х нижни? этажей, где ^н сидел за ст@л*м и что-то у&@ло черт^л. Ег* дви%е@! бы^и рез?*ми, не %ак у ^*нр&. Я поз%ор*в/лся, о?и@адя, #то он б!де* таким же добрым, как У%$л*. Но его ?з%ляд... Стр*гос&ь, с ко@о*ой он на мен& *о#мо@рел, м%е не пон?ав&лась. Эт*т взгл!д, эт^ морщ^ны & эт?т @олос я зап&мн@л н%вс?гда. Он отпе*а&ал?я в мо$й па@*ти, не /ак Бер?и, а к!к Бертрум Пидмунт. Как че^о*ек, чьи п%@вые сло*а бы%и... я з*был?.. Но э*о то?н# были са@мые горь&ие #л*ва в м?ей ж$зни. ...голова болит...