Диалогов нет

- Ты прикалываешься?.. Плохо помнил остаток вечера. Крыло в ноль, никогда так хуево не было, казалось, что вот-вот сорвет и унесет с поверхности, боинг сбит, экипаж в агонии, если б Денис не держал крепко, разлетелся бы нахуй, катастрофа внутри должна была его разъебать на куски, нельзя, невозможно было представить, что это пройдет, как все остальное, что он попустится и преисполнится, и завтра будет новое утро нового дня, и как-нибудь помаленьку придется двигаться дальше. Денис держал его как-то неправдоподобно долго. Время текло, Влад обещал себе – вроде, даже обещал ему, не хотел помнить, что нес, плохо ворочал языком, сбивался, сам себе мешал, - но говорил, что уже все, он в порядке, он щас. Не двигался с места. Нихуя не мог себя построить. Слезы текли, как у бабы. Что Денису сопли на плечо свешивал, уже было уебищней некуда, но пока ревел, как-то мог дышать, а когда прекращал, едкая, тесная боль вгрызалась в легкие, сжимала их, никак не получалось вдохнуть, Денис гладил его по спине, по голове, покачивал даже, как пиздюка в люльке, как на всратом медляке, стыдно потом было вспоминать – пиздец. Все это стыдно и непосильно было вспоминать. И одновременно было громадное, дикое облегчение. Разнылся и расклеялся, тупорылый, и слабый, и жалкий, сам себя уважать перестал, нельзя так мужику, это край, - но Денис не ушел. Денис не ушел. Сухой, чистый поцелуй в висок. Время разматывалось, но Денис по-прежнему держал Влада в руках, не торопил, даже не успокаивал, не требовал от него уже ничего, и больше не кривил рот презрительно, не смотрел на Влада, как будто Влад подвел его, как будто его воротит. Влад не знал, почему так, хуже-то уже не могло стать, Влад не знал, почему так, но реветь и дышать становилось полегче, ничего не мог сказать ему настоящего, очень хотелось что-то сказать, подать сигнал, поблагодарить, позвать на помощь, но каша была в голове, каша во рту. Трясло, как под током. Денис посадил его: на пол, потому что Влад промахнулся мимо края дивана. Принес одеяло из спальни. Растирал ему дрожащие руки. Знобило, Денис ушел поставить чайник. - Не уходи. Влад сам себя не слышал и не знал, расслышал ли он, но он вернулся, кипела вода, чай потом не пили, Влад чувствовал, что отрубается, сжимал сильнее руки у него на поясе, когда снова как-то поймал себя в реальности, за окном был рассвет, чувствовал дыхание Дениса на своей шее. И как билось его сердце. Его плотный, неизменный, необходимый запах. Глотал его и не верилось, что все могло закончиться. Что все почти закончилось. Денис потрепал Влада по волосам. - Пойдем на кровать, все-таки. Припомнишь потом. И тут же: - Тебе что снилось такое, что руки опять ходуном ходят? Влад стиснул его пальцы. Денис погладил его ладонь, его запястье другой рукой. Потом коснулся губами. Плохо слушались ноги, когда Влад шел до спальни. Утром было не разлепить глаза. Где-то между делом Денис растолкал его, Влад вслепую съел таблетки с его ладони, не спрашивал, что это. Запил так же, послушно, у него из рук. Продрых до обеда в итоге, все равно пидорасило, как с дикого похмелья. Прикинул, что, в общем, заслужено: все-таки 0,5 в одного раздавить – не водицы глотнуть из колодца. Тут же мелькнула надежда: все списать на синьку, перелистнуть страницу. Какой только хуйни пацаны не творят по пьянке, это знакомо, это нормально, нечему удивляться. Когда встретился с Денисом взглядом на кухне под желтой лампочкой, понял, что номер не пройдет. Он не поверит. И не забудет. Денис тщательно порезал бутеры. Даже сахар размешал ему в чашке. - Тебе полезно сейчас, давай. А потом сказал: - Я подумал как следует, пока ты спал. Хорошо, Влад успел проглотить чай. - Нам надо разойтись пока. Давно надо было, чего уж там. Чашка ебнулась на пол и отскочила. Влад думал, что она разобьется. Почему-то хотелось, чтоб разбилось. Всю кухню блядскую хотелось разнести. - Ты прикалываешься, блядь? - Не ори, сядь спокойно. Поговорим. По-человечески, на этот раз. И Влад хотел себя считать когда-то совсем другим чуваком. Влад привык верить как-то, что у него есть яйца, что он сможет держать удар, если придется. Влад старался думать, что его хватит – на ровные движения, на минимум достоинства. Но Влад сел. И Влад заткнул ебало. - Ты чего побледнел так? Влад молча покачал головой. Старался смотреть в одну точку, в тарелку на столе, главное, чтоб не на него, главное, чтобы не снова – в падающий боинг. - Про проект не переживай, это сразу, это я не прав был, конечно, если уж до того, тоже погорячился. Проект к нашим делам вообще не должен касательства иметь никак, так что ты спокойно, уверенно считай, что все твое – твое, я слова назад брать не хочу, это непонятно уже, что такое. Парт я посмотрю твой, свой куплет допишу, сделаем приглос, как будешь готов. Надо было сказать ему что-то. Что-то кроме «причем здесь проект» и «иди нахуй». Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Как ты можешь-то. А почему нет? Почему нет, действительно. Господи, сука, нет, как до этого дошло-то. Нарисовалась в голове гигантская ручная мясорубка. И как Денис обстоятельно, по кругу вертит ручку. А там на винте его кости хрустят. - …и мы спокойно разойдемся при своих. - Зачем?.. Голос сел, вышло, как наждаком по горлу. Денис растерялся на секунду, потом снова заговорил, многословно и деловито, как будто пиздели про структуру сетки и смету на первый ивент, а не про то, что собирались все, что за этот год между ними происходило, ебнуть и зарыть поглубже. - Ты отдохнешь, в себя придешь, в конце концов. Проблема снимется, как таковая, автоматом: опять же. - Какая проблема снимется?.. - Ну… наша. В смысле не будет фактора риска никакого, тебе шарахаться не придется, не надо будет нервничать уже ни о чем. - Это из-за того, что я сказал вчера? - Влад… У мамы такой голос был, когда болел и отказывался пить лекарства. - Забудь, чо я сказал там. Забудь нахер тогда. Я – блядь, ок, ок, ты прав, все хуйня, я соберусь, я больше – не хочешь больше слышать лишнего, вот этой хуйни всякой… я погнал, я больше – ты больше не услышишь, нихуя, я обещаю. - Влад – - Я сделаю, что хочешь. Как хочешь. Я – ты чо хочешь? Про телок больше не пиздеть? Про пидоров не шутить? Я не буду, я клянусь тебе. Я блядь – можешь ебальник мне разбить, если опять – - Тебе не хорошо. От того, как терпеливо, «еще раз для дебилов», Денис это сказал, аж в голову дало. - Ты издеваешься. - У тебя нервный срыв вчера был. И продолжается, по ходу. - Ты только что сказал, что ты меня сливаешь – - Я тебя не – - Ты блядь чо ждешь-то от меня? Какое «хорошо», блядь? - Тебя трясло полночи. Ты встать не мог в прошлый приезд – - Я не выспался просто, ну я ж сказал тебе, тыщу раз уже… блядь – это из-за того раза что ли? Я не знал, что чо-то надо там, я не – я – надо вставать, буду вставать, ну – - Влад. Так странно, пиздец, так странно было смотреть ему в лицо. В его печальное, доброе, встревоженное лицо. И слушать, что еще минут пять – и Влад пойдет отсюда нахуй, навсегда. - Тебе совсем нехорошо. Вообще. Я выбесился, пиздец, честно-то говоря – когда слушал тебя – - Вчера?.. - А? Не, причем вчера. В эфире в твоем охуительном. Я как бы еще тогда решил: раз ты так хочешь двигаться – я не хочу, у меня есть уже опыт охуительных историй, когда ты гнилой труп, который в темноте ебут и потом прячут в шкаф – - Прости – - … а то пацаны не поймут и боженька накажет. Мне как бы нахуй это все не надо – - Пожалуйста. Пожалуйста, прости, я не – все не так – я блядь не буду больше, ну чо еще сказать? - Да я вижу. Еще страннее было понимать, что он не злится. Совсем. - Я правда вижу. И как тебе плохо, вижу, и что ты не можешь по-другому, ты в осколки весь. - Я научусь – - Не надо. Если тебе так плохо – - Это ты – не надо. Мне – ты серьезно? Ты шутишь надо мной? Мне лучше станет – типа – если ты пошлешь меня? - Ну до меня же было. Губы хуево слушались, как будто ебнул еще 0,5. Никак не мог подыскать флип. Лихорадочно перебирал варики, куда бежать, за что хвататься, на что ставить. Линия защиты, линия атаки, я люблю тебя, это последний раз, все будет по-другому, научи меня, все в порядке – охуительно, замечательно, - поехали на море, давай запремся и напьемся, хочешь, куплю тебе кольцо и нахуярю мелом трехметровое сердечко под окном – У тебя все было нормально, до меня, - он так сказал. У тебя все было хорошо. И Влад ответил честно, потому что как отвечать правильно, он больше не знал: - Не было. Денис выглядел растерянным. Расстроенным даже. Он беспомощно пожал плечами, едва-едва. Больше, видимо, не нашел, что предложить. - Не было лучше. Мне никогда не было лучше. Чем с тобой. Он завис на секунду. И Влад видел, что его проняло. И видел, что ему стало больно: но не понял, почему. Потом он, конечно, отвернулся и закатил глаза. Влад встал, двинул к нему и взял его на подбородок. - Серьезно. От собственной смелости, мгновенно вернувшейся, быстрей застучало сердце. Денис опустил веки и сидел неподвижно, не пытаясь отодвинуться или оттолкнуть его руку. Влад видел, как он затаил дыхание. Видел, что у него едва-едва румянец выступил на скулах. Пиздец хотелось его поцеловать. Влад заставил его повернуть голову, медленно, аккуратно. - Посмотри на меня, пожалуйста. Денис облизнул губы кончиком языка. Влад запустил пятерню в волосы у него на затылке. И вот тогда он открыл глаза. - Я пиздец боюсь, что моя жизнь вся по пизде пойдет. Еще сильней боюсь – блядь – хуй знает, как сказать. Себя, наверное. Мне под тридцатку, а я вообще не знаю, что со мной творится, как вообще правильно и куда дальше, блядь, переть, я нихуя вообще не знаю. Но я разберусь. Я разберусь. И пару яиц отыщу, я тебе обещаю. Денис притянул его за шею, и когда Влад уперся лбом ему в лоб, поверилось, мгновенно, что все будет хорошо – уже все хорошо – хотя все было совсем наоборот и их несло по склону. - Ты только помоги мне. Денис поцеловал его в переносицу сухими теплыми губами. Потом пальцами зачесал ему волосы. И мягко так его отодвинул. - Давай-ка здесь и тормазнем. - Дэн – - Я не знаю, как еще тебе помочь. Влад выпрямился. - Не хочешь меня спросить, нет? - Я вряд ли что-то другое тебе дать смогу. Какая разница? - Проверять не будем? Денис отодвинул табуретку, она с резким, мерзким звуком проехалась по линолеуму, он встал и взял дистанцию поосновательней, чтоб Влад над ним не нависал. Ну справедливо. Надо было ему воздуха оставить. - Я не первый день же как-то с собой живу, Влад. И не только с собой, если уж на то пошло, да? Я знаю отлично, чем это кончится все в таких раскладах, я даже то, что ты мне говоришь, дословно слышал все, я тебя умоляю - - Давай-ка нахуй эту тему. Денис осекся. Влад чувствовал себя, как на залете в дроп, мотор стучит, страшно – пиздец, но чуть притормозишь – и проебешься точно. - Нахуй, серьезно. Ты со мной встречаешься, либо ты говоришь, чо так ебет тебя, либо в пизду – я не хочу щас отвечать за левых ебланов, которые до меня обосрались. Денис замер. А потом Влад увидел, что он смеется. Влад сбавил обороты. Руки больше не дрожали. Почти. - Ты каждый раз мне говоришь, что ты давно живешь и у тебя все это было. И ок. Ок. Но у меня-то не было. И я не знаю, как не повторять чужой хуйни. Я к тому – я напорол, ок, косяк за мной, но если бы… ну, типа – если бы ты что-то такое сказал и сделал, я бы вообще не видел проблемы. - И я, короче, тоже не должен, значит, ты к этому ведешь? - Не-не-не. Нет. Вообще нет. Но типа мы – ну, разные совсем. Где-то вообще пиздец. - Ну да, один из нас Рифмабес в конце концов. - И второй наш генерал, чего уж там. - Ой, давай, да, замечательно. - И я не могу никак прикинуть грамотно, где будет нормально, а где рванет – Настрой слетел мгновенно. - Ну конечно. На самом старте, когда еще друг друга даже не касались, Владу казалось почему-то, что он неплохо научился играть с ним в паре. Просчитывать его реакции. Угадывать подход. Все это была хуйня. Секунда – и они снова были, как чужие. А Денис смотрел на Влада, словно его тянуло блевать. - Ты нарочно? - Да нет, что ты. Только это, Влад, я тоже слышал десять раз. Что я хуйню несу неадекватную, что я истеричка ебаная с мудовыми обидками, что я не долечился в дурке и мне назад пора… - Но я же ничего этого не сказал. Вот этого вот что ты слышал. Не от меня же слышал. И я не… я не знаю, чо делать, чтоб ты меня послушал, я блядь сдаюсь, реально. Пауза затянулась так, что Денис успел убрать пролитый чай, всполоснуть Владу кружку и залить ее снова. Шумело в трубах. У Влада тикали часы. Летела конфа, падали оповещалки на мобильник. Влад взял его глянуть. МЧС прислали предупреждение: будьте осторожны, штормовой ветер. Денис вернулся за стол, с другого края, как на переговорах. Указал Владу на стул напротив. - Что ты хотел сказать? - Этот твит – ловушка, или что? - Если хочешь, чтоб я два раза попросил, я не – хуй с ним. Ладно, хорошо, хорошо, вот так ты дела ведешь, я понял тебя, Владислав, справедливо. Я прошу. Скажи, что ты хотел. - Я хотел сказать, что мы разные люди – - Уже сказал. - Ты специально стараешься, чтоб проще не было, да? - Да ничего я не – ты во вкус вошел, что ли? Третий раз точно не попрошу. - Мы реально разные, очень. И от себя я идти не могу. А тебя я, выходит, не знаю. Чайная ложка крутилась у Дениса в пальцах и раз за разом ловила блик от лампочки. Влад считал их. Набрал тридцатку, прежде чем понял, что он не ответит, и продолжил. - И я не ебу, как без карты двигаться так, чтоб не подорваться. И чтоб тебе не делать ебано. Я не хочу тебе делать ебано. Никогда. И не хочу, чтоб ты – хуй знает – «долечился» или там мозг мне не парил. Почему обидки-то мудовые? Это как бы – не обидки, это важно дохуя мне. Но я не в курсе вообще, где я попаду по больному или перейду за берега. Я даже не ебу, где берега. Ложка легла на стол. Денис молчал еще долго – и не смотрел на него, когда наконец заговорил. - Так в этом и смысл, Влад. В этом и план. Чтоб ты ничего лишнего обо мне не знал. - Ты реально боишься, что я солью или что? Он торопливо покачал головой. - Нет. Что ты. Что ты. Не, всякое возможно, конечно – - Невозможно. Серьезно. - …но это не суть. Суть, Владислав, в том, что с тобой все было в порядке. Ну – пока я с тобой не случился, это я как-то не принял в расчет, губительно. - Прекрати – - И я думал, что, может… может, со мной тоже все станет нормально. И я в кои-то веки с кем-то что-то по-нормальному сделаю. Без воза и тележки всего вот этого говна. - Ну говно говном, я не хочу грязь какую-то поднимать, если что-то такое случилось, что ты мне – что ты не захочешь рассказывать. Но ты-то не обнулился – - Я не обнулился, да. Поэтому видимо и вот так все. - Мне можно к тебе подойти или щас не надо? - Не стоит. Денис потер ладонями лицо, так, будто устал смертельно. - Я тебе седня совсем спать не дал, да? Он мотнул головой, мол, насрать-забыть. Потом наконец посмотрел Владу в глаза: и Влад понял, что на всем вот этом витке охуительной беседы ни разу не ловил его взгляд. - Что ты хочешь знать? Если до того уже? Я – не обещаю, что на все отвечу, это сразу, чтобы было понятно.