Разие Султан: Неизвестная история

POV Разие. — Ибрагим!!!!! — душераздирающие крики тети Хатидже заставили меня проснуться. — Ибрагим! — встав с кровати, я быстро подошла к окну, но выглянув, ничего не смогла разглядеть, лишь какие-то стражники стояли. — Ибрагим!!! — я, набросив на себя халат, быстро вышла из своей комнаты, столкнувшись с Дерьей. — Госпожа. — поклонилась она. — Что происходит? — спросила я. — Что за крики? — Беда, госпожа. Ибрагима-пашу казнили. — опустив голову, сказала служанка. — О Аллах. — я выбежала на балкон, хоть была уже осень, но я должна была убедиться в правдивости этих слухов. Выглянув через перила, я увидела гроб, в котором лежал Ибрагим-паша, а возле него, на коленях плакала Хатидже Султан. Шах Султан стояла в стороне, наблюдая за этим. Посмотрев чуть в сторону, я сумела разглядеть Малкочоглу, который как раз смотрел в мою сторону. Я не могла, поверит в происходящее, а слезы сами наворачивались на глаза. — Папа? — вдруг, за спиной я услышала голос Османа, и повернувшись…. . Лица Османа и Хуриджихан были испуганны. — Разие, папу убили? — я подбежала к ним и обняла крепко. Я не знала, что нужно говорить в таких случаях. — Ваш отец с ангелами, он теперь на небесах. — у детей слезы лились рекой, от чего в моем сердце боль с становилась все сильнее. Ибрагим-паша, был сильным, умным и храбрым человеком, но больше всего мне жаль Тетю и брата с сестрой. *** Переодевшись, я спустилась на первый этаж, где на тахте возле окна сидела Шах-и-Хубан Султан. Я поклонилась, и подошла к ней. — Садись, Разие. — тихо сказала женщина. — Тетя, простите за мой вопрос, но скажите — Вы знали о том, что пашу собираться казнить? — Знала. — опустив взгляд сказала женщина. — Поэтому повелитель мне и сказал взять тебя. — Как повелитель так мог? Разве он не клялся в том, что его рука не поднимется на пашу? Разве… — Разие. — перебила меня женщина. — Не забывай, что решения повелителя не обсуждаются. Если он так решил, значит, на то есть свои причины. — Этих причин я не пойму. — вдруг, в двери постучали. — Войди! — сказала я. В зал вошел ага. — Пришел Малкочоглу Бали-Бей. — Проси. — добавила тетя. Ага ушел, а за ним через несколько секунд вошел Бей. — Шах Султан. — поклонился он. — Разие Султан. — обратился мужчина и ко мне. — Что тебе нужно? — спросила я, не желая любезничать и вежливо говорить. — Госпожа, простите, но повелитель приказал привезти Вас во дворец. — Меня? — удивилась я. Посмотрев на Шах Султан, в ее глазах я прочла — «возвращайся», однако я приняла уже другое решение. — Бали-Бей, передал повелителю, что я пока останусь здесь, возле Хуриджихан и Османом. — Но, госпожа…. — я подняла руку в знак того, чтобы тот замолчал. — Я все сказала. Возвращайся во дворец. — Слушаюсь. — Малкочоглу поклонился и покинул зал. — Разие, что это было? — с возмущением спросила тетя. — Если повелитель приказал тебе вернуться, значит, ты должна… — Что я должна? Разве я сделала это потому, что просто не захотела? Я осталась ради Хатидже Султан, ради детей. А повелитель… пусть его тешит любимая Михримах. — я увидела легкую улыбку на лице госпожи. — Что? — переспросила я. — Когда-то, у меня так же была она — детская ревность. — Это не ревность, просто так оно и есть. — Ну, конечно, конечно. — улыбнулась женщина. POV Автор. «Три дня спустя» Бали-Бей стоял возле двери входа в покои повелителя, и ждал, пока Разие Султан пойдет к отцу. Она сегодня вернулась во дворец, и по приказу падишаха, хранитель покоев отправил агу, чтобы тот позвал ее. — Бей, Бей! — к нему быстрым шагом подбежал Сюмьбюль-ага. Он явно выглядел расстерянным. — Бей…! — Что такое, Сюмьбюль-ага. — Я и не знаю… я сообщил Разие Султан о том, что ее ждет наш султан, однако… — приложив руку к своей щеке, сказал евнух. — Султанша сказала, что не может пойти. — «Передай повелителю, что я плохо себя чувствую», и вот, захлопнула дверь перед самым моим носом. — А что с ней? — Не знаю, на вид кажется здоровой. Как повелителю это сказать? — Я сам ему скажу. Можешь идти. — поклонившись, ага ушел, а Малкочоглу, сделав глубокий вдох, вспомнил, как тогда Разие посмотрела на него, с какой… даже не злостью, а скорее — с болью. — Бали-Бей… — повернув голову, мужчина увидел повелителя стоящего возле него. — Повелитель, простите. — тот быстро склонил голову. — Где Разие? — Госпожа сказала, что плохо себя чувствует и не сможет прийти сейчас, но…. — не дослушав хранителя покоев, падишах направился прямиком в покои своей дочери. *** Разие лежала на кровати в своих покоях, продумывая множество неприятных моментов, которые ей пришлось пережить в этом дворце за столь короткое время. — Внимание! Султан Сулейман! — услышав голос евнуха, девушка как можно быстрее встала с кровати, но поправить платье и волосы не успела. Сложив руки впереди, она поклонилась. Султан быстро вошел в покои, и, посмотрев на дочь, немного приподнял левую бровь. — Разие, что с тобой? Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь.– положив руку на подбородок дочери, повелитель поднял ее голову, но вместо искр в глазах, он увидел лишь опущенный взгляд. — Повелитель, скоро все пройдет, не волнуйтесь. — Что с тобой последнее время? Где твой огонь, где улыбка, где свет в глазах? — Все потухло, повелитель. — сказала девушка, чем сильно удивила отца. — С Вашего позволения, я бы хотела вернуться в Манису, к брату и Валиде. — Почему? Тебе здесь не нравиться? — Нет. — резко ответила она, со все еще опущенным взглядом. — Здесь много боли, смертей и несправедливости. Я была счастлива, надеясь, что Вы не разделяете своих детей, не защищаете одного, когда виновны оба, но… . — Вот оно что. Думаешь, я не справедливо тогда поступил? — Да… ведь Михримах… — сжав губы, сказала она. — Простите, это уже не важно. Все равно, виновата вновь, останусь я. — Разие, говори…. — но в ответ тишина. — Разие… — Михримах оскорбила мою Валиде, Вы ведь, я уверенна, не весь разговор слышали, вот я и не сдержалась. Я могу простить оскорбление к себе, но не моих родных. Ни Вас, ни Валиде, ни Мустафы. — подняв глаза, султанша посмотрела прямо на отца. — Я не жалею о своих словах, повелитель. Ни капли не жалею. И если Вы желаете снова наказать меня за это, я приму все что Вы прикажите. Тяжело вздохнув, Сулейман молча сделал шаг вперед, и крепко обнял дочь. Наклонив голову, он вдыхал родной запах, вспоминая, сколько боли несознательно принес ей. — Мой цветок весеннего сада, моя гордость, моя Разие. Разве мог я представить когда-то, что причиню столько боли тебе. Ты кровь моя, плоть и частичка души, которую я так сильно люблю, и никуда тебя не отпущу, ты будешь возле меня, и о наказании забудь. — отстранившись от дочери, мужчина вытер ее слезу, и приподняв лицо девушки, улыбнулся. — Обещаю, что впредь, я буду справедливо относиться ко всем вам, и не стану причиной твоих слез. — поцеловав дочь в лоб. — А теперь, вытри слезы, и приходи в мои покои. Сегодня прибудут твоя Валиде и Мустафа. — Правда? — улыбнулась та. — Это прекрасная новость. — повелитель наконец-то впервые с момента казни Ибрагима-паши улыбнулся. Как только дверь за султаном закрылась, Разие сделала глубокий вдох, а на выдохе легко улыбнулась уголком губ. Двери в комнату открылись, и туда быстро вошла Дерья. — Госпожа, Вы плакали? — Не совсем. — девушка подошла к зеркалу, и взяв маленький платок, начала вытирать лицо. — Как не странно, но способ Михримах работает. Моя хитрость, умение плакать и вот — не я прошу прощение у повелителя, а он у меня. — Госпожа, простите, но я должна Вам кое-что передать. — Говори. — Когда я направлялась на кухню за шербетом для Вас, то встретила хранителя покоев. Он просил передать Вам, что ему нужно с Вами встретиться, чтобы отдать какую-то важную вещь. — И какую же? — Не знаю, госпожа. Но Бей будет ждать вас сегодня вечером в саду. — Интересно. — Вы ведь не пойдете? — Почему бы и нет? — Но вдруг кто-то увидит. — Тогда я что-то придумаю. Перед тобой ведь Разие Султан. POV Разие. Только я собиралась выйти, как в двери постучали. Махнув Дерье, чтобы та открыла дверь, я повернулась к двери, чтобы взять лукум, лежащий на тарелке. Дверь открылась и я в этот момент повернувшись увидела: — Эсмахан! — с радостью видеть ее сказала я. — Разие Султан. — поклонилась она. — Ахаха! — я быстро подошла к ней и крепко обняла, то же сделала и сестра. — Какая Султан? Просто Ра-зи-е. — по складам произнесла я. — Хорошо. Ты так красива, настоящий цветок. — Ты так же очень красива. — я наклонилась к ней и на ухо проговорила. — Только смотри осторожно. В немилость Михримах впадают все, кто красивее ее. Ахаха! — мы засмеялись. — Ты давно приехала? — Вчера вечером, но слышала, что ты эти дни жила во дворце тети Хатидже. — Да, в связи с последними событиями, мне лучше было побыть с детьми. Им без отца очень плохо. — Бедные. А ты не знаешь причину казни паши? — Не знаю, Эсмахан, но причина должна быть веской. — Ты права, Разие. — Но не стоит заставлять повелителя ждать. Пойдем, а вечером, прогуляемся по дворцу, и поужинаем у меня на террасе. — У тебя даже терраса есть? — Конечно, я ведь Разие. — мы смеялись. *** Придя к покоям повелителя, я увидела Малкочоглу Бали-Бея, который стоял у входа в покои отца. — Разие Султан. — поклонился он. — Эсмахан Султан, повелитель ждет вас. — Мой брат уже там? — спросила я. — Да, госпожа. Там все. — Отлично. — улыбнувшись ему, мы зашли в покои. — Красивый, правда? — спросила я у Эсмахан. — Да. Войдя в покои, мы с порога поклонились. Подняв голову, я увидела маму, брата, а так же Хюррем Султан, Мехмеда, Михримах, Селима, Баязида, Джихангира и Шах-и-Хубан Султан. — Валиде. — я подошла к матери, и поцеловав ее руку, приложила ко лбу. — Разие, моя милая. — мама обняла меня очень крепко и я почувствовала себя как в детстве, когда боялась темноты и грозы, то она ложилась возле меня, крепко обняв, а я, вдыхала ее аромат, который всегда мне пах розами или тюльпанами. — Разие. — обратился Мустафа, протянув ко мне руки. — Брат. — я отпустим Валиде подошла к нему и так же крепко обняла его. — Я так рада, что ты здесь. — Мы тоже рады, хоть и повод такой. — все прекрасно понимали, почему здесь все собрались. Дальше были разговоры, и я узнала, что мой племянник — сын Мустафы Сулейман стал ангелом, погибнув от оспы, а его мама Фатьма — покончила жизнь самоубийством. А мне не говорили, потому что знали, что это станет сильным ударом для меня. Я стояла возле Эсмахан, и то ли мне казалось, то ли ловила ее мимолетные взгляды в сторону Мехмеда. Нам повелитель сообщил, что новым Великим Визирем стал Айяс Мехмед-паша, и это на удивление сильно обрадовало мою Валиде. Дальше день прошел очень быстро. Мы с Эсмахан ходили по дворцу и гарему, выходили в сад, а вечером, у меня на террасе накрыли стол. Эсмахан не смогла прийти, так, как ужинала с Шах Султан и Лютфи-пашой. — Разие… — тишину перебила мама. — Как тебе удалось заполучить эти покои? Я думала, что их себе потребует Михримах. — Так и было. Я знала, что она уже давно положила глаз на них, но я первая их получила. — Молодец… — улыбнулась она. — Ну, а как ты здесь? — спросил Мустафа. — Тебя никто не обижает? — Что ты? Никто. Разве что… . — Что такое? — У нас с Михримах плохие отношения, я думаю, что она даже ревнует братьев ко мне. — Да уж… — протянула мама. — А она и правда, похожа на Хюррем. — Валиде взяла стакан с шербетом и сделав глоток, очень странно посмотрела на меня. — Валиде, вы что-то хотите мне сказать? — спросила я, видя, что это так. — Ты уже взрослая девушка, и я думаю, что пора уже подумать о твоем будущем. — Валиде, простите, но Вы о чем? — Мама говорит что хочет тебя замуж выдать. — услышав это, я с нескрываемым удивлением посмотрела с начала на Мустафу, а потом и на маму. — За…замуж? — Да. Разие, я в твоем возрасте уже носила Мустафу под сердцем. — Но… мама, я… . — И я уже подобрала подходящего человека для этого. — Уже? — мой голос повысился, но осознавая, что нужно держать себя в руках, я сделала глубокий вдох и еще раз спросила. — Уже? — Да. — с улыбкой ответила мама. — Говорю сразу, я с этим выбором не согласен. — добавил Мустафа. — Не знаю о ком речь, но я уже поддерживаю брата. — Речь идет о Айяс Мехмеде-паше. Он как-то приезжал в Манису, и мы с ним поговорили… — мама в никем восторге рассказывала о нем. — Тем более его уже назначили Великим Визирем, чем не прекрасная партия. — Но он намного старше меня. Тем более… я не… — посмотрев на брата, я засмущалась говорить о том, что не люблю его. — Простите, но я никогда не выйду за него. Или же Вы уже с повелителем говорили об этом? — Нет, еще не говорила, но как только представиться случай. — Валиде была явно серьезно настроена на это. — Для разговора этого пока рано. Пусть пройдет некоторое время со дня смерти Ибрагима-паши. — я слушала брата и понимала что он на моей стороне, и это поможет, если мама все же решиться на это. После ужина, Валиде и Мустафа отправились по своим покоям, а я осталась на террасе, и опиравшись на перила, смотрела в ночной сад. Только у меня все начало налаживаться, как мама решила выдать меня за Мехмеда-пашу. — Только этого не хватало. — проговорила я немного под нос. — Госпожа. — ко мне подошла Дерья. — Вы сегодня не пойдете в сад? — А зачем? — не поворачиваясь с просила я. — Уже ведь поздно. — А Малкочоглу? — услышав его имя, я вспомнила, что он хотел встретиться со мной в саду. — Я о нем совсем забыла. Подай мою синюю накидку. — накинув на себя накидку с капюшоном, мы с служанкой отправились в сад. Дойдя до жемчужного павильона, я увидела стоящего ко мне спиной Бея. — Бали-Бей. — сказала я, и мужчина резко повернулся. — Мне сказали, что ты хотел со мной встретиться. — Госпожа. — поклонился мужчина. — Простите за мою дерзость, я знаю, что… . — Не переживай. Какая же у тебя вещь, что мне принадлежит? — Вот… — он поднял руки, держа украшение. Присмотревшись, я увидела то самое ожерелье, которое недавно потеряла на охоте. — Ты нашел его?! — я была очень рада, ведь это подарок Мустафы. — Вы потеряли его той ночью на берегу озера. А когда я хотел Вам его вернуть, его постоянно что-то мешало. — Спасибо, Малкочоглу. — я забрала украшение с его рук, но все же, ожидала от него еще чего-то, но решила взять все в свои руки. — Бали-Бей, мне не подобает такое говорить, и я поверь, никогда и никому такого не говорила, но… . Каждый раз, когда я вижу тебя, слышу твой голос или чувствую твои касания, мое сердце трепещет. — я не понимала откуда у меня столько чувству, но думая, что я от этого буду смеяться, наоборот, ощущала искренность собственных слов. Но по лицу Бея видно было растерянность. — Я не знаю что со мной, и как все это назвать, но я решилась признаться тебе в том, что чувствую. — Госпожа, я…- между нами повисла пауза. — Если у тебя нет таких же чувств или хотя бы симпатии ко мне, прошу, сразу скажи. Я не Михримах, и преследовать тебя не стану, однако… . Если ты не считаешь меня… , я все пойму. — Госпожа… — опустив взгляд, сказал он. — За это короткое время я Вас мало узнал, но и того мне хватило, чтобы кроме красоты Вашей, разглядеть доброту, ум и искренность. Эти качества делают Вас настоящей, но… я даже думать не могу о том, чтобы почувствовать хоть что-то к Вам. — услышав это, я на миг перестала дышать. — Даже, если бы я признался в своих чувствах, ничего быть не может, ведь Вы госпожа, а я верный раб династии. Я недостойный Вас. — О чем ты говоришь? — удивилась я. — Я еще не встречала более достойного человека, твоя преданность повелителю безгранична — это видно, но я все поняла. Лишь попрошу… — я протянула ему свой платок. — Я знаю, что мои слова тебя ошарашили, но возьми этот платок, и подумай. Если у тебя есть какие-то чувства, но ты скрываешь их, раскрой их завтра при встрече, а если же, твое сердце закрыто для меня… — просто верни платок. — снова пауза, но все же, Малкочоглу взял платок. — А что, если окажется, что Вы уже в моих сердце, душе и мыслях? — я не могла понять, мне на миг показалось, что у него все же есть ко мне что-то. — Что тогда с нами будет? — Иногда не хватает лишь капли смелости, а ведь она может изменить всю нашу жизнь. — я улыбнулась, на что в ответ получила такую же улыбку. Вдруг, в стороне послышался шорох в кустах, который насторожил нас. — Дерья! — я позвала служанку. Но та вышла с совсем другой стороны. — Госпожа. — поклонилась она. Бали-Бей оставив меня, быстро отправился в ту сторону, а через некоторое время вернулся с серьгой. — Нас подслушивали. — сказал он, держа украшение вверху.