Избавление

      После долгого съемочного дня все тело ныло от усталости, но Себастиан Стэн не подавал вида, как всегда являя собой воплощение дружелюбия, бодрости и хорошего настроения. Он будто бы не мог позволить себе слабину или, по крайней мере, чтобы эта слабина была замечена окружающими. Было необходимо держать себя, казаться легким и непринужденным — это его образ, его роль в жизни. Молодой румынский парень и подумать не мог, что второстепенная роль Баки Барнса — доброго (и смертного) друга капитана Америки — все-таки перерастет ко второй картине в роль главного антагониста — Зимнего Солдата. Большая ответственность. Большая нагрузка. Он отдавал себе отчет, что эта роль — его шанс.       Прощаясь с коллегами по съемочному цеху, перекидываясь шутками, эмоционально жестикулируя и хохоча, Себастиан на самом деле мысленно раз за разом падал без сил лицом в подушку и сразу же засыпал. Но этого нельзя было заметить со стороны, разве что пристально следить за актером и знать наверняка, когда он играет свою роль, а когда действительно живет…              Ты, Себастиан, определенно умеешь располагать к себе людей — спорить с этим фактом было бы глупо. Однако мне кажется, что я вижу лишь верхушку айсберга, хоть иногда ты и умудрялся вести себя так, будто мы — лучшие друзья. Ну, а я, конечно же, тебе подыгрывал. Ведь ты не думал, что хитрее всех?       В твоей манере, мимике и жестах всегда было нечто завораживающе-раздражительное. Когда ты безотчетно поправлял волосы, пропуская их сквозь пальцы, или произносил извечное «ну вы знаете» после каждой фразы, меня начинало потряхивать от отвращения, но я все же смотрел и слушал, не в силах оторвать свое внимание от тебя. С каких пор ты стал моей необходимостью? Я, по правде говоря, упустил этот момент. Если я разговаривал с тобой, слышал твой голос, смех, или же видел тебя мельком, в конце концов — просто знал, что ты находишься где-то рядом в эту минуту, то я чувствовал…умиротворение.       И какое-то время мне этого действительно было достаточно.              — Себ, пойдешь с нами, возьмем по пиву, отдохнем?       — Спасибо, но, пожалуй, в другой раз! Я что-то…немного устал. И вообще…мне надо тут кое-что забрать, вы идите. — Устал — было мягко сказано. Себастиан ввалился в гримерку, где ему, конечно, ничего не нужно было забирать: здесь находился спасительный диванчик. Как и мечтал накануне: повалился лицом в подушку. С разбега. И тут же застонал. Перевернувшись, задрал футболку и увидел красные отметины на бедрах и по бокам, на ребрах. «Черт, костюм снова натер, хоть его уже перешивали и подгоняли много раз…» — с досадой подумал румын. Ловя себя на мысли, что ему ужасно не хочется снова жаловаться на неудобную одежду, выставляя себя не в лучшем свете, и представляя, как он сам героически осваивает основы кройки и шитья за ночь, Себастиан задремал.       

***

      Румын обнаружил себя на крыше высотки, было тихо и свежо, а на горизонте виднелся потрясающий закат, окрашивающий все вокруг в теплые и уютные цвета. Боль в мышцах и от мозолей совершенно не ощущалась, напротив, чувство бодрости и легкости разливалось по телу. Глубоко вдохнув и оглядевшись по сторонам, он осторожно подошел к краю крыши и глянул вниз. «Свобода» –почему-то подумалось Себастиану. Он закрыл глаза с улыбкой наслаждения и расправил руки. Казалось, что вот так он может простоять целую вечность, чувствуя, как легкий ветер перебирает пряди волос, а снизу доносится далекий гул машин: недосягаемая суета. Он и не сразу заметил, как его талию и грудь нежно, но крепко обхватили сзади чужие руки — тревоги не было, чувство чужого присутствия было едва уловимым, почти нереальным. Даже уютным. Себастиану не хотелось открывать глаза. Между тем, подошедший сзади встал к Стэну вплотную, мягко коснувшись носом кромки волос на загривке, нежно и легко поцеловал в шею, аккуратно разомкнул объятия и…резко толкнул с крыши. Себастиан ахнул, теряя равновесие, в ужасе распахнул глаза и крутанулся на носках с грацией кошки. Рука скользнула по чужой, безжалостно неподвижной груди, и не нашла, за что зацепиться. Притяжение все же утянуло Себастиана с крыши вниз. Падая, он ощущал свист ветра в ушах; уменьшающийся мужской силуэт там, где он сам только что безмятежно стоял; и нарастающий вместе с паникой автомобильный гул, все ближе, ближе, …совсем близко!!!..