***
Она приближалась к смерти, шагая как мертвый кусок мяса. Сердце бешено колотилось в груди — нет ничего, кроме темноты и страха. Она крупно облажалась, и это была его последняя капля терпения. «Как до этого дошло?» — единственная мысль крутилась в голове у юной девушки, пока её вели по причалу. Внизу, широко расставив пасть, зияла черная дыра. Несмотря на то, что руки связаны за спиной, а глаза ослеплены повязкой — не требовалось много ума, чтобы понять, где она находится. Доки для убийств в Эббот-Сити были не самым изысканным местом. И ей частенько приходилось здесь бывать. — Мне приказано убить тебя. Ты здорово выбесила босса, — прозвучал за спиной мрачный голос. Девушка подавила всхлип. Значит… это должен был сделать Лео. Фриск была в ужасе, разумеется, о чем тут говорить? Они собирались убить её… Как до этого дошло? Девушка знала о своём положении, знала, что получала по заслугам. Позади щелкнул пистолет. Дыхание замерло. Она понимала, что заслужила, но душа в груди горела желанием жить. Ей не хотелось умирать. Может быть, Фриск действительно была безумной, как все считали. Безумной настолько, что даже после того, как её похитили из дерьмового номера в мотеле, бросили в багажник машины и отвезли в доки для убийств на вершину Эббот — она всё ещё пыталась выбраться живой. — Ты не хочешь стрелять в меня, amore mio, — прошептала она последние дразнящие слова по-итальянски, стараясь вплести побольше сладких ноток. Обычно девушка ходила тише мыши, придерживаясь правила — не разговаривать без крайней необходимости. Неосторожно брошенное слово всегда тянет за собой неприятности. К тому же люди не хотели, чтобы она много болтала. Но сейчас, Фриск была по уши в дерьме, и она не видела смысла молчать. Кроме того, когда она говорила, то умела вертеть и ловко маневрировать словами. Лео мрачно усмехнулся у неё за спиной и провел рукой по её коротким темным волосам. Было время, когда в его пальцах чувствовалась какая-то нежность. Она вздрогнула, когда он слегка потянул. — Извини, детка, но в этот раз твой маленький трюк на меня не подействует. Ты облажалась… e avevo l'ordine di darti in pasto ai mostri, — пробормотал он ей в волосы. Она знала, что они сделают с ней. Убьют, заберут её душу, а затем бросят тело прямиком в ад — на пиршество демонам. Её губы задрожали. — Пожалуйста, Лео… Ты выше этого, я знаю, что ты не хочешь меня убивать, после всего… — умоляла она, пытаясь заставить его почувствовать особенным, сделать себя желанной. Иногда с мужчинами было легко управляться… но сейчас она сражалась в проигранной битве. У неё останется один выход, если он снова откажет ей. — У меня нет выбора, — выплюнул он. Фриск глубоко вздохнула. Вариант отпадал сам собой. Драться или позволить ему всадить пулю ей в череп? О чем тут думать? — Прости, Лео, — девушка резко развернулась, выбив пистолет стремительным ударом ногой по руке. Если ей и придется умереть, то она погибнет в бою! — Puttana del cazzo! — прорычал он, в порыве злости залипая ей пощечину. Они сцепились в схватке прямо у края бездны. Он толкнул её на спину, и она закричала, брыкаясь ногами. Повязка с глаз слетела в суматохе, и лунный свет ослепил взор, когда он потащил её наверх. С руками, связанными за спиной, было невозможно сопротивляться и дать отпор. Остановившись, Лео сжал её как в тисках, лишь тяжелое дыхание прерывало тишину. Фриск замерла, когда он крепко прижался к ней в небрежном, полном ненависти поцелуе. На мгновение ей показалось, что появилась надежда… а после он швырнул её через край. Она закричала. О, как она кричала, падая навстречу неминуемой смерти! Последнее, что Фриск увидела, падая в тёмную бездну — отдаляющийся силуэт Лео, что растворялся в блеклой луне. Наступила темнота, а за ней — боль.***
Девушка не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она упала. На самом деле она была уверена, что умерла. Какое-то время можно было бы так утверждать, так как её окружала лишь плотная тьма. Затем появилась тупая боль, — пульсирующая и ноющая, что заставляла её проснуться. Или, может быть, это был приторно-сладкий запах цветов, скручивающий желудок до тошноты? Что бы это ни было, оно вытаскивало её из утешительной бездны смерти. Она была бы рада этому, если бы не какая-то странная решимость в теле, заставлявшая прожить ещё один день. Жгучее пламя в костях, не позволяющее ей выскользнуть из жизненного цикла. И она наконец очнулась! Слабый красный свет исходил из груди, но когда глаза стали привыкать, душа исчезла из поля зрения. Вдохнув поглубже, Фриск почувствовала, как острая боль пронзила её: она лежала на боку; ребра были сломаны, а плечо раздроблено и находилось не на своем месте. Подняв голову к свету, она увидела бледно-желтый румянец восходящего солнца. Окружение её состояло из душащих, вьющихся сорняков и бесчисленных золотых цветов. Ирония заключалась в том, что это всё походило на её могилу, благо, в которой она проснулась. При напоминании о том, что она всё ещё жива, девушка застонала от боли и прикусила губу. Как же до этого дошло? Это был кошмар наяву! Фриск всхлипнула, пытаясь подняться с земли, несмотря на то, что ребра кричали ей, чтобы она просто легла и сгнила — стала удобрением для золотых цветов. Девушка глубоко вздохнула. Нет. Она была до бешенства одержима желанием жить. Руки были связаны, но она не могла сдаться прямо сейчас. — Oh putain de bordel de saloperie de merde! — закричала Фриск на родном языке, пробиваясь сквозь муки. Боль была временной, но приносила нестерпимую пытку — ей почти хотелось просто сесть и позволить чудовищам сожрать её, но в конце концов, она отбрасывала эти мысли: девушка была слишком упряма. Эти ублюдки хотели её смерти? Если она умрет, то только на своих условиях! Нельзя было забывать, что и другие тоже хотели забрать её душу. Она знала, что Дэмиан Алессандро Валеска будет охотиться за ней ради этой «драгоценности». Она не хотела доставлять ему удовольствие обнаружить её здесь, на дне ямы, и, честно говоря, девушка была в ужасе от того, что он сделает с ней, если найдет живой. Нет. Ей нужно продолжать двигаться. Фриск не могла позволить ему найти её. Он убьет её не один раз, и в отличие от Лео, обязательно позаботится о том, чтобы она осталась мертвой. Вот что он делал с предателями. Девушка предпочитала держать свою душу при себе. Несмотря на все трудности, она жила и любила жизнь не для того, чтобы умереть. Поэтому Фриск заставила себя, стоная и задыхаясь, подняться и бороться с болью. Девушка, спотыкаясь, шла по темному коридору: свет утреннего солнца постепенно угасал, вновь погружая в темноту. Каждый шаг и вдох приносил ужасную боль, на глаза наворачивались слезы. Вскоре её встретил тлеющий факел и арка, ведущая в коридор. «Отступи, коль не можешь видеть сквозь тьму или выстоять её испытания, ибо ад не терпит слабых и гнетущих», — Фриск старалась не думать слишком долго о значении этой цитаты, или что конкретно она значила для неё. Каждый ребенок слышал легенды и старые рассказы о демонах, скрывающихся в самом сердце этой горы. Видимо, она сошла с ума, если стоит сейчас у этой арки и не бежит в ужасе от этого места. Но какие бы чудовища не поджидали её здесь, в аду… она знала, что они ничто по сравнению с человеком, который будет преследовать её, когда станет известно, что Лео потерпел неудачу.