Only Place I Call Home

В первый холодный день года Лиам натягивает свитер, собираясь на работу. Маленькая кофейня находится не так далеко от его квартиры, так что у него есть примерно полчаса между последней лекцией и началом смены, чтобы собраться и к нужному времени успеть в кофейню, в отличиe от Луи, который имеет достаточно времени, чтобы прибежать домой, не торопясь переодеться, и прийти на работу. Но Томлинсон все равно умудряется опоздать. К тому времени как Лиам добирается до кофейни, она уже полна народу. Вечерний ажиотаж из людей, которые, как и он, желая продолжить свой напряженный важный день, нуждаются в кофеине. На тротуаре, перед входом в кофейню, сидит парень. Лиам общался с ним пару раз, но его имени так и не узнал. Ему известно, что парень любит черный кофе и пончики, покрытые сахарной пудрой; то, что у него глаза, иногда настолько коричневые, что выглядят бесконечными, а иногда такие золотые, почти бездонные, что непонятно, как они могут не светиться; хриплый искренний смех, который редко кто-либо слышит; челюсть, всегда покрытая щетиной, словно произведение искусства; длинные тонкие пальцы, которыми он потрясающе играет на гитаре. А еще у него самый прекрасный голос из тех, которые слышал Лиам, хоть в этой области он совсем ничего не смыслит. Ах, да, еще он бездомный. Не то чтобы парень когда-то говорил об этом, просто из-за его внешнего вида сложно не догадаться. Он носит грязные потертые джинсы с одной дырой на колене и пятнами, которые не выводятся, сколько раз бы он не стирал их. Футболка новая. Она белая и выглядит свежо, чего не скажешь о его джинсовой куртке, которая как и джинсы, нуждается в стирке. Он играет возле кофейни, но никогда не заходит внутрь. Чехол для гитары открыт для денег, а голос слышен внутри здания. Он несколько раз засыпал с гитарой в руках, используя свой рюкзак в виде подушки. Луи каждый раз прогоняет его. Лиам нет. — Эй, — говорит Лиам, выглянув из-за двери. — Привет. Парень от неожиданности распахнул глаза, как будто он спал, что совсем не удивительно. — Лиам, — медленно говорит он. Лиам глубоко вздыхает и заходит внутрь. Все повторяется изо дня в день: каждый чертов день, каждую чертову смену, Лиам здоровается с парнем, и все, что он говорит в ответ, - это имя Лиама, заставляя Пейна покраснеть и, ничего не сказав и не предприняв, уйти. Хотя, шатен в самом деле не знает, что нужно делать в этой ситуации. — Никаких милых бездомных мальчиков, — говорит Луи, в то время как Лиам ныряет за прилавок и надевает фартук с глупым козырьком, что является частью их формы, — не важно, насколько он мил. — Я не хо… — Ты хотел, — твердо говорит Луи. — У тебя есть манера ждать, пока кому-то понадобится помощь. Это очень мило, что каждый вечер ты отдаешь ему затвердевшие пончики, но я вижу, как ты смотришь на него. Не думай, что я слепой. Лиам мечтательно улыбается в окно, наблюдая, как прохожие останавливаются и слушают парня, поющего за окном. — Он знает мое имя, — быстро говорит Лиам, возвращаясь к работе. Он тянется к салфеткам на прилавке, пытаясь сделать вид, что это не так важно. Ведь это на самом деле неважно, правда? — Только из-за того, что ты выходишь туда в своей форме, — заметил Луи. — Там написано твое имя. Лиам взглянул на свой бейдж на груди. — А, — и он сам не знает, почему это так расстроило его. — Я не знаю его имени. Луи застонал. — Ты будешь обсуждать его все время, пока мы работаем вместе? — спрашивает он. — Он будет постоянным предметом обсуждения в нашей жалкой жизни в этом заведении? — перед тем как ответить, Лиам топчется перед дверью. Он нервно кусает губы, наблюдая за тем, как Луи упирает руки в боки, и половина его тела блокирует проход, так как парень с гитарой сидит у окна. Когда Луи отходит от входа, он говорит: — Его зовут Зейн. Иди работать, Лиам. Лиам принялся за работу, но позже, во время своего перерыва, он делает один кофе себе, а затем еще один и выскальзывает на улицу, игнорируя вздох Луи за спиной. Сейчас еще холоднее, и Лиам задается вопросом холодно ли парню — Зейну, как сказал Луи — сейчас. Он смотрит наверх, когда Лиам открывает дверь, и это так же обычно, как и всегда, что парень — «Зейн», — напоминает себе Лиам еще раз — тянет руку, ожидая кофе. Лиам передает ему стакан, Зейн открывает крышку и делает большой глоток. С его губ срывается благодарный стон. — Спасибо, Лиам. — Пожалуйста… Зейн, — говорит Лиам в ответ. Он хочет узнать, как прозвучит его имя. Это новое иностранное слово, принадлежащее тому, кто чуть больше, чем знаком с ним. Луи, все еще стоящий за прилавком, уделяющий половину внимания клиенту, которого обслуживает, наблюдает за ними. — Ты должен был сам спросить меня, — говорит Зейн. — Я бы сказал тебе. Лиам пожал плечами. Он не мог до конца признать то, что причиной, по которой он не сделал этого, является то, что он не был уверен, что это правильно; слишком нервничал из-за того, что боялся, что Зейн не скажет ему. Хотя, он до сих пор нервничает, без особой на то причины. Это повторяется изо дня в день, только обычно они не разговаривают совсем. — Разве это важно? — отшучивается Лиам. Он прокашливается и добавляет: — Ты так и будешь сидеть здесь и говорить, или будешь играть? Губы Зейна поползли вверх. Это не счастливая улыбка. Она такая, когда его язык прижат к зубам, а нос сморщен. Это веселая улыбка. — Что предпочитаешь? Лиам секунду обдумывает просьбу. Грустно, что он запомнил те песни, которые Зейн может петь и играть, так же грустно то, что Зейн знает об этом. — Дэвид Гетта. Without you. Зейн немедленно убирает напиток и берет гитару. Пейн ловит на себе взгляд брюнета, как только он наигрывает первую пару нот, а затем Зейн смотрит на Лиама, и теплые и замечательные слова окутывают парня. — I can't win, I can't reign, I will never win this game without you… К тому времени как Лиам допивает свой кофе, и его перерыв заканчивается, песня подходит к концу, а по гитарному чехлу Зейна уже разбросаны банкноты. Зейн кладет гитару возле себя и, как всегда, возвращается к кофе, но при этом притянув к себе старую сумку крысиной расцветки, которая всегда находится за его спиной. Зейн вытащил блокнот и ручку. Он совершенно забывает о присутствии Лиама, когда пишет там, поэтому шатен возвращается в здание. Внутри Луи бьет Лиама по голове свернутой газетой и шепчет: — Нет. Пейн игнорирует его. Когда их смена подходит к концу, и он, и Луи заканчивают уборку магазина, Лиам берет все лишние пончики, которые они должны были выбросить, и кладет их в сумку, после чего надевает пальто. Луи цокает языком, но не протестует, когда Лиам выскальзывает из-за двери и кидает пончики в гитарный чехол Зейна. Он ничего не говорит, когда Лиам возвращается.

***

— Сколько песен ты знаешь? — спрашивает Лиам несколько дней спустя. Его смена заканчивается через час, но Мегги никогда не винит его за то, что он взял лишние десять минут перерыва. Возможно, он не должен быть снаружи, беспокоя Зейна, но он ничего не может поделать с собой. Зейн поднимает свой взгляд на Лиама, а затем переводит его на пакет в руках парня. — Что в нём? Лиам пожимает плечами и открывает маленький коричневый бумажный пакет. — Яблочный пончик и бутерброд с ветчиной. — Яблочные пончики мои самые любимые, — говорит Зейн, как будто Лиам не знал этого. — Ты пытаешься подкупить меня, Лиам? — Я могу сесть? — спрашивает Лиам вместо ответа. — Ты работаешь здесь, — напоминает ему Зейн, — а я тот, кто слоняется без дела. Я думаю, ты можешь садиться без моего разрешения. Лиам садится рядом. — Что нового? — спрашивает он. — Из последнего. Может, ты написал что-то? Зейн осторожно смотрит на Лиама: — Как ты узнал, что я пишу? — Мне так кажется, — говорит Лиам, пожимая плечами. — Ну, так что? Первые несколько нот, наигранные Зейном, показались знакомыми, и Лиам выпускает смешок перед тем, как он начинает петь. — Once upon a time, a few mistakes ago… — проходящая мимо девушка останавливается напротив них, но Зейн не прекращает зрительного контакта с Лиамом даже тогда, когда она бросает деньги. А затем и хихикающая пара бросает горсть мелочи. Потом одна пожилая дама говорит: «Слишком талантливый, чтобы быть здесь, на улице», перед тем, как бросить десять долларов, что заставляет глаза Лиама расшириться. Зейн не обращает на деньги внимания, потому что поет Лиаму. — I knew you were trouble when you walked in… Вместо того чтобы похлопать, Лиам отдает ему пакет. Зейн достает пончик и откусывает, а Пейн встает и стряхивает с себя грязь, прежде чем зайти обратно в кофейню. — Ты нравишься ему, — говорит Мегги, когда он встает обратно за прилавок. Лиам мотает головой. — Ему нравятся пончики.

***

В первый день, когда выпал снег, настроение Лиама было ужасным. Каждое утро у него практика перед экзаменами, где каждый мог понять, что им нужно подтянуть. И у него все идет наперекосяк. Его мозг не дает ответы ни на какие вопросы, хотя он знает ответы. Он знает. Ну, или парню просто так кажется. Луи не приставал весь день, потому что вчера был на вечеринке. Обычно Лиам не мирится с этим (он не любит напиваться по три раза в неделю, как большинство его друзей - предпочитает вечеринки по выходным), просто сегодня у него плохое настроение. Уже когда Лиам подходит к магазину, он знает, что Луи будет давить и давить на него, пока он не согласится пойти к кому-нибудь на вечеринку. Иногда работать с лучшим другом счастье, а иногда проклятье. Только он открывает дверь, стряхивая снег с головы, как Зейн окликает его. — Привет, Лиам! Пейн остановился. — Привет. — Я кое-что сочинил и могу сыграть тебе, если, конечно, хочешь, — говорит Зейн, выпрямляясь. Он улыбается Лиаму той самой улыбкой, когда его язык прижат к зубам. Ярко и привлекательно. — Ну, песня не совсем новая, просто я только что закончил работать над мелодией и… — Зейн, я не могу, правда, — говорит Лиам, немного сжавшись. — У меня есть работа. — Ох, — Зейн кивает, — да, извини. Лиам входит внутрь, и чувство вины обрушивается на него. Это как… как будто Луи знал, что так и будет. Лиам в самом деле не мог сидеть там с Зейном и слушать его песню, потому что ему еще нужно как-то выживать. Выживание включает в себя работу, даже тогда, когда он хочет просто упасть в постель и спать до тех пор, пока не закончится зима и лекции. — Он серьезно переделал песню 50 Cent'а в балладу? — спрашивает Луи. Дверь открылась, как только вошел покупатель, а вместе с ним и «Girl, you seem to love me now. Would you love me if I was down, and out? Would you still…» влетело в здание. — Как слышишь, — решительно говорит Лиам. — У тебя клиент. — Ох, как будто ты не собираешься провести весь свой перерыв, строя ему глазки и пуская слюни, — огрызается Луи. Но это точно не входит в его планы. Вместо этого он падает в кресло и засыпает до тех пор, пока Луи не находит его и не выталкивает из служебного помещения. Из-за этого Лиам злится. Он думает, что Зейн рассчитывает на кофе и каждодневную еду, которую он ему дает, хотя люди останавливаются и дают ему деньги, так что у него должно быть достаточно денег, чтобы купить себе еду. Но Лиам видел, что сегодня остановилось только два человека. Холодная и мучительная погода не приносит ничего хорошего, и заряжает негативом. В конце смены Лиам берет немного денег из своих чаевых и кладет их в кассу, перед их маленьким путешествием с пончиками и кофе. Он игнорирует осуждающий взгляд Луи потому, что он действительно должен сделать это. Снаружи холодно, и джинсовая куртка Зейна не может согреть его. Не из-за его волос, покрытых еще не растаявшим инеем, не из-за розовых щек, Лиам увидел, как дрожат его пальцы. Вероятно, они онемели, иначе ему бы удалось контролировать их. Неужели он в самом деле должен стоять в стороне и просто наблюдать за ним? Зейн складывает свои вещи в сумку, когда Лиам выходит из кафе. — Ты замерз, — комментирует Лиам, а потом чувствует себя идиотом. Зейн пожимает плечами и смотрит на него, когда становится коленями на землю. — Ничего, мне не привыкать. Это только начало. Лиам передает кофе, которое Зейн берет без вопросов. Затем, прежде чем подумать задать ему вопрос или остановить себя, он выпаливает: — У тебя есть место, где ты можешь переночевать? — брови Зейна поползли вверх, а губы сморщились. — Просто… Здесь холодно. Я хочу быть уверен в том, что ты не замерзнешь. — Вот оно что, — говорит Зейн. Он встает и складывает руки у себя на груди. — Что ты хочешь от меня, Лиам? Несмотря на то, что на улице холодно, в глазах Зейна пылает огонь. Лиам сделал шаг назад. — Извини? — Ты слышал меня, — огрызается Зейн. — Что. Ты. Хочешь. От. Меня? Лиам осматривается вокруг. Улица, где они находятся, совершенно пуста. Уже довольно поздно, так что большинство магазинов закрыты, и они единственные, за исключением пары, идущей в противоположном направлении на другой стороне улицы. Он видит в магазине Луи, который перемещается и заканчивает уборку, хотя он все так же бросает на Лиама раздраженный, нетерпеливый взгляд. И Лиаму очень неудобно. Он не понимает, чем мог вызвать такой резкий и сердитый взгляд Зейна. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — признается Лиам, — но если я сделал что-то, что оскорбило тебя… — Ты хочешь трахнуть меня, Лиам? Правильно? Ты дашь мне кровать, в которой я могу спать и заберешься в нее в середине ночи? — высказался Зейн. — Бедный, маленький бездомный мальчик так нуждается в чьей-то помощи, что встанет на колени перед любым, кто был добр с ним? — Нет, — произнес Лиам, задыхаясь и мотая головой из стороны в сторону. — Нет. Я просто подумал… — Ты ошибся, — окончательно говорит Зейн. — Понятно? Я имел дело с такими ребятами как ты с пятнадцати лет, хотя, обычно, они намного старше. Вы уверены что можете получить таких как я по щелчку пальцев. Но это не про меня, ты понял? Он заканчивает складывать свои вещи, закидывая сумку себе на плечи, а затем уходит вниз по улице большими быстрыми шагами. Лиам стоит весь в снегу, его нос немеет, сердце бешено колотится, и он удивляется тому, что только что произошло. Интересно, на самом ли деле Зейн думает так о нем. Неужели он на самом деле ожидал чего-то подобного? В конце концов, Луи затаскивает его внутрь и огрызается: — Какого хера ты делаешь? Швабра попадает Лиаму в руки, и он механически начинает вытирать грязь, натоптанную грязной обувью. — Я обидел его, — мягко говорит он, продолжая работать. — «Его» это кого? — рассеянно спрашивает Луи. Он останавливается. — Подожди, Зейна? Как? Что ты сделал? Лиам вздрагивает и застенчиво проводит рукой по волосам. — Я предложил ему переночевать у меня. На улице очень холодно, и я просто подумал, что… Я ошибся, по-видимому. Луи тихо засмеялся: — Ты думал о том, что у него в штанах. Лиам уставился на него: — Я… нет! Даже не думал! — О, да. Именно об этом. Лиам мотает головой и толкает Луи. — Не в этом смысле. Он думает, что я… был добр к нему, потому что я ждал, что он переспит со мной. Я предложил ему место, где остаться в обмен на него… Понимаешь? Луи ударил его по плечу: — Ты не серьезно. Он не серьезно. — Очень даже серьезно. Они закончили уборку молча. Лиам слишком распыляется на каждую вещь, чтобы быть в настроении для разговоров и, очевидно, он ошеломлен, что Луи впервые молчит. Возможно, это хорошо, хотя бы из-за того, что они никогда не заканчивали уборку так быстро. И обычно, у одного из них (как правило, у Луи), пропадает желание прибираться, или же он ускользает рано, извиняясь, оставляя другого, как правило Лиама, заканчивать. — Мне кажется, что это к лучшему, — говорит Луи, когда Лиам закрывает кофейню. — Я говорил тебе о том, как отношусь к тому, чтобы ты приводил бездомных к себе. Я знаю, что у тебя большое сердце, но люди пользуются этим, малыш, и я не хочу, чтобы ты пострадал от этого. — Я могу позаботиться о себе, — мямлит Лиам. Луи трет его спину через куртку. — Я знаю, что можешь, но, тем не менее, волнуюсь. В любому случае, ты сможешь сходить куда-нибудь и развлечься. Забудь об этом осле и просто расслабляйся. Возможно, если бы он не был в таком плохом настроении, то согласился бы. — Нет. Я думаю, что просто пойду домой. У меня нет настроения. Вздохнув, Луи качает головой в знак смирения: — Хорошо. Но не грусти весь вечер, ладно? Пообещай мне. — Я обещаю, — говорит Лиам, закатывая глаза. Луи слегка ударяет его по спине еще раз, прежде чем пойти домой. Лиам кладет свои ключи от кофейни в сумку и идет к себе домой, наклоняя голову против сильного ветра и снега, который создает впечатление, что лед режет его кожу. Он не беспокоится о Зейне. Точно не беспокоится.