Девочка с севера

      Очнулась Еинэ сразу, с диким рывком, и с легкостью распахнула набухшие глаза. От яркого света, окутывающего ее взор, девушка несильно сщурилась, но не смогла прикрыть глаза вновь. И это было странно. Вся обстановка была странной и совсем не успокаивающей.       Она… умерла? И попала в Посмертие*? Другого объяснения своему странному состоянию найти девушка не могла физически.       Когда глаза немного привыкли к свету, Еинэ смогла осмотреться вокруг. Это была большая просторная комната, будто лучащаяся природным светом изнутри. Она вызывала больше радости, чем небольшой затуманенный домишко старухи, приютившей ее ранее. Огромное окно обрамляли кружевные занавеси, чуть колышущиеся под просачивающимся в комнату ветерком.       Белый потолок с легким узором зеленоватого оттенка. Странный слепящий светильник, похожий на большое блюдце. Длинные стены, покрытые чем-то, похожим на матерчатую ткань с незамысловатым рисунком.       Еинэ осторожно попыталась шевельнуть правой рукой и зашипела от нарастающей боли. Казалось, в руку словно вонзились тысячи рассвирепевших ос-урви**. Она успела понять, что лежит на просторной кровати, покрытой хлопчатой белой простыней. Не жалкой ветошью, а плотной, шелковистой тканью.        С большим усилием она смогла повернуть голову в сторону и разглядеть дверь, за которой раздались едва слышные шаги. Через несколько секунд немого разглядывания двери, та открылась, и на пороге появился молодой незнакомый мужчина. Еинэ замерла, едва дыша и пытаясь слиться с обстановкой.       Несмотря на небольшой возраст, она пережила многое и имела некий опыт. Весь он осваивался на том, что мужчина — это опасно: вечные побои, страшные ругательства. Обыкновенная грязь и ужасная мерзость…       Зашедший в помещение несколькими секундами ранее мужчина напоминал тайя***. Он явно был чужаком, иноплеменником. Иногда они бывали в городе, Еинэ замечала их прежде. На них показывали пальцем, остроумно огрызаясь на них и пытаясь прогнать прочь, смотрели как на нечто странное. Еинэ тоже смотрела.       Сейчас она напряженно смотрела на тайя, который неспешно приближался к ней. При всем своем желании она не могла даже пальцем пошевелить, что уж и говорить о сбалансированной обороне и какой-никакой атаке.       Что же касается мужчины… Чужак медленно подошел к ней, всмотрелся в маленькое испуганное личико и быстро вышел, чтобы снова вернуться, но теперь с женщиной. Оставив ее, тот снова вышел и оставил девушек наедине.       В понимании Еинэ женщина, пускай тоже тайя, — это безопасно. Тревожно, но безопасно.       Еинэ чуть расслабилась, оглядывая расслабленную чужачку, ее черты лица, походку и прочие мелочи. Женщина присела рядом, на уголке кровати и опустила руку. Еинэ подметила, что кисть была очень красивой, узкой, с множеством толстых браслетов. Она опустилась на лоб девушки, проведшей холодную ночь в лесу под бушующим снегом.       — Девочка, тебе понятны мои слова? — ее голос был столь же красивым и успокаивающим, как она сама. Девушка окончательно успокоилась, но, поняв, что та ждет вразумительного ответа, медленно закивала головой.       — Да, пресветлая, я понимаю вас… — ее речь была тихой, говорила она с запинками.       — Я не пресветлая, а это, — женщина обвела рукой все пространство, пытаясь нормально объяснить все странной девушке, — Не загробный мир. Как тебя зовут, малышка?       — Еинэ. — на лице Еинэ пробежала буря эмоций, но главным, конечно, выступало удивление. Как не Посмертие? И где же это тогда она? Не в Подземье ведь… Определенно нет, потому как ни огня, ни боли — так же нет. И не пресветлая? Хотя, это вполне возможно. Незачем ей было спрашивать имя, раз она знала все.       Женщина о чем-то расспрашивала успокоившуюся девушку, поглаживая ее по спутанным волосам, а девочка как-то незаметно легко отвечала ей, повествуя чужачке отрывки из своей сложной непродолжительной жизни.       После ее напоили чем-то белым и очень вкусным. Конечно, доверять кому-то было рискованно, но Еинэ просто забылась. Да и обстановка была дружелюбной. После ей дали что-то золотистое и искрящееся, что она выпила залпом, а потом просто закрыла глаза, растворяясь во сне.       Следующее пробуждение было менее комфортным и приятным. Девушка сразу поняла, что не так. Кажется, она упустила. Солидно. С трудом соскользнув с запачкавшейся постели и ужаснувшись грязи после себя, Еинэ попыталась снять и спрятать испорченное во сне белье.       Ничего не вышло. Это событие окончательно выбило ту из колеи, и она в ужасе забилась в угол, трясясь от нарастающего страха.       Когда в комнату вошла женщина-тайя, Еинэ не могла не кричать, ни плакать — она просто сидела, оцепенев и вжавшись в угол всем своим телом. Женщина же очень медленно, не обращая внимания на испорченную постель, опустилась на пол, как-то странно, словно паук-стенолаз****, приблизилась к ней, а потом будто окружила ее собой, гладя по голове, волосам, плечам. Она словно не чувствовала, как пахнет от Еинэ, какая она грязная и мерзкая.       Теплые прикосновения ко всему телу и монотонный голос, похожий на урчание гавури*****, понемногу успокоили Еинэ. Женщина заглянула ей в лицо, отводя спутавшиеся прядки в разные стороны, гладя ее по щекам, рукам, которые Еинэ с силой прижимала к груди.       А затем очень медленно и осторожно подняла ее, словно пушинку, и куда-то понесла. Когда Еинэ увидела большую емкость, полную парящей воды, едва не потеряла сознание — все, теперь точно все… Самая страшная смерть.       Желание жить оказалось сильнее страха, и Еинэ забилась в судорогах, пытаясь вырваться из длинных рук. Ей это удалось, и она, упав на пол, кое-как рванула из комнаты прочь. В голове крутилось осознание всего. Чудовища. Все тайя — чудовища, так было всегда.       Она пролетела по лестнице и с размаху ударилась о запертую дверь лбом. С воем заскреблась, будто дикое животное, забилась о дверь, моля выпустить ее. Оглянувшись, Еинэ замерла и сжалась в скулящий комок. К ней приближались те тайя — и женщина, и мужчины.       Она протянула к ним руки в молящем жесте, скуля от страшного ужаса, тело предало ее, и Еинэ поняла, что опять упустила — под ней растянулась смущающая горячая лужица. Женщина максимально медленно, присев, пытаясь как можно меньше пугать девушку, приблизилась к ней и смогла коснуться горячего лба рукой.       — Малышка, девочка… — ее тон словно вводил в транс. Она явно умела управлять своим голосом и располагать к себе людей, Еинэ — не исключение. — Что мы не так сделали? Что тебя пугает?       — Я нет. — девчонка пустилась в сложно дающиеся ей объяснения, сильно запинаясь и путаясь в собственных словах. Она и говорила не часто. — Не топить. Не убивать. Я хорошая. Не надо… — она окончательно забилась в истерике, ее плечи предательски подрагивали, что усилилось, когда чужачка сочувственно погладила ту по голове.       — Тебя здесь никто не обидит.       — Нет. Нет… — Еинэ ничего не понимала. Как она оказалась у чужаков, и кто они на самом деле? Женщина-тайя о чем-то недолго рассказывала, убрав руку ото лба забившейся в угол крошки, и мужчины кивнули.       Перед ними появилась большая лохань с парящей водой. Женщина жестами велела Еинэ смотреть на ее действиями и начала медленно снимать с себя одежду. Раздевшись, она забралась в ту самую лохань и осела в ней, скрестив ноги.       Еинэ, недолго наблюдав за ней, понемногу успокоилась и, поднявшись с насиженного места, подошла к емкости. Женщина-тайя несильно плеснула в нее водой, пытаясь привлечь, но не отпугнуть, а затем вновь коснулась рукой лба Еинэ.       — Вода. Теплая. Хорошо. Приятно. Пробовать? — попытка максимально понятно объяснить девушке, что нужно делать, была выигрышной.       — Пробовать.       Еинэ стянула с себя вонючие и мерзкие лохмотья и залезла всем туловищем в теплую воду. Та тут же стала мутной и темной. От ее вида Еинэ сжалась, хотя в емкости было и правда приятно.       — Купальня?       — Купальня. — чужачка старалась отвечать на все вопросы сироты.       — Я грязная. Сильно грязная.       — Смоем все. — та смогла уговорить девочку отмыться, потому после лохани Еинэ согласилась посетить комнату для купания. Другая лохань была белой и красивой.Пространство украшал теплый искусственный дождик, идущий откуда-то сверху, можество различных притираний, которые вкусно пахли и сильно пенились. Женщина-тайя неспешно отмывалась сама и отмывала улыбающуюся девочку.       Теперь, казалось, она была отмыта до скрипа. Намыленной оказались даже сплетенные сухие волосы, которые прежде она мыла нечасто. После купания девушка оказалась завернута в два мягких махровых полотнища. Еинэ казалось, что она действительно умерла глупой смертью и воскресла где-то там, в параллельной вселенной, где все хорошо.       Когда, вытертая и переодетая в теплое пушистое одеяние, она подошла с женщиной к комнате, то вспомнила произошедший немногим ранее казус и тревожно посмотрела на женщину, взглядом прося прощения.       — Я напачкала.       — Не страшно. — чужачка приветливо погладила ту по влажным волосам, — Белье мы сменим, а матрас в специальном чехле и не мог промокнуть. И потом — ты болеешь.       — А куда?.. — закончить предложение она точно не могла, но женщина поняла ее без слов.       — Под кроватью есть горшок. Пока — он. Потом я покажу. Не бойся.       Еинэ успокоенно кивнула. К ее глубочайшему удивлению, тайя оказались совсем не страшными. Странными, но не страшными.       Ее провели в комнату, где уже не пахло грязью. Вся комната была заполнена запахами экзотических трав, а постель оказалась чистой. Женщина-тайя помогла ей расчесать волосы и переодеться в новое одеяние, длинную мягкую рубаху.       Ее вновь напоили чем-то белым и золотистым. Еинэ вновь не понимала, что это, но теперь самовольно доверяла чужакам. После принятия, по всей видимости, лекарства, тайя показали девушке горшок и вновь уложили на постель.       — Отдыхай. Сегодня и так много потрясений.       Еинэ медленно кивнула и прикрыла глаза, засыпая. Сил на другое уже не осталось. Уже уплывая в сон, она услышала, что ее оставили одну и прикрыли дверь. *Посмертие — народ девочки верит, что люди жившие достаточно правильно, попадают в место вроде нашего рая. **Осы-урви — крупные насекомые, похожие на земных шершней. Агрессивные и больно кусаются. ***Тайя — чужак, иноземец. В мире, где жила девочка, так зовут людей с ярко выраженной европеоидной внешностью, преимущественно светловолосых и светлоглазых. Тайя — что-то очень чуждое, иное. ****Паук-стенолаз — крупное, размером с чайное блюдце, членестоногое, не агрессивное, но довольно неприятное. Имеет привычку лазать по стенам и двигаться боком. *****Гавури — крупный зверь, похожий на земную кошку, размером с рысь с густой и пушистой шерстью.