***
Физрук встречает меня запыхавшегося и красного от ледяного ветра недовольным взглядом. — Я уж было решил, Адмиралов, что ты передумал. В ответ молчу, становясь в один ряд с остальными. Подачи отточены, даже неожиданно резкие и точные движения Кирилла и Юры, что сейчас играют против, не сбивают меня с толку. Мне плевать, насколько они прокачали свои скиллы за лето, потому что до меня им явно далеко. Каждый раз обхожу их, перекидывая мяч под ногами из одной руки в другую. Делаю повороты, избегаю пробежек. Ни одного фолла. Только когда со лба пот течет рекой, а грудь вздымается слишком сильно, мы заканчиваем. Склоняюсь вперед, упираясь руками в колени. Вдыхай через нос. Выдыхай через рот. Закрываю глаза, пытаясь предотвратить начинающееся головокружение. — Пиздец, Адмирал, иди ты в жопу, — в сердцах вздыхает Кирилл, хлопая меня по спине. — Тебе не кажется, что ты не в том положении, — смеюсь я, — вот когда сможешь у меня хоть один мяч забрать, тогда и словами разбрасывайся. Сижу на скамейке, жадно пью воду, футболка вымокла насквозь, но не остужает распаленную кожу. Наблюдаю за игрой и понимаю, что лучше прошлогоднего состава нам все равно не собрать. И, если Юра в этот раз не решит сломать себе еще что-нибудь, мы, может, даже победим. Снова начистим довольные лица маркетологов, особенно сильно я теперь хочу «поиметь» того поца. Хотя, Миш, чего ты лезешь? Что если Кот напросился, сам виноват, сам отгребает? Да не, глупость какая-то. Кот, который и мухи не обидит, потому что в ужасе забьется в угол? Смешно и неудобно. И что он мог сделать тому бугаю, чтоб ему так крышак продырявило? А если хорошенько подумать, то вполне может оказаться, что это и правда не твое дело, Адмиралов. POV Костя Рабочий день, как и предрекала Кристина, оказался сущим кошмаром. Товар не идет по кассе, колбаса взвешена неправильно, весы лагают, терминалы то выключаются, то включаются, мелочи ни у кого нет, но сдачу всем отсчитай, как будто у меня тут в денежном ящике живут магические эльфы, что именно сегодня устроили бойкот и отказываются чеканить монеты. И это все просто цветочки в сравнении с ебучими полчищами народа — голодного и злого. Каждый чем-то недоволен. Очереди, блять, стоят на полмагазина, кассиры постоянно носятся за отменами или перевешивать. Переоценка эта, итить ее во все места, пришедшая в семь вечера на добрую половину товара. Естественно скандалы и паника. Так и тянет залезть под кассу и нервно там покурить. На обед меня отпускают лишь в начале одиннадцатого, и я вместе со взбешенной Кристиной направляюсь на курилку, вдохнуть хоть немного свежего воздуха, пока она не испортит его дымом. — Ебануться просто, — выдыхает подруга, блаженно затягиваясь. — Может в стране война началась, а мы не в курсе? Смотрю на нее с улыбкой, наконец разминая затекшую спину. Быстро жую свою ореховую булку, потому что времени на полноценный прием пищи у меня все равно нет, да и домой скоро. — А у тебя, я смотрю, первый учебный день задался не лучше рабочего, да? — осматривает мое лицо, потому что по приходу на работу я успел пару раз от нее ускользнуть, ну, а наступивший час-пик после не дал Кристине достать меня расспросами. — Что произошло? Опять упал? — отчетливо слышу в ее голосе издевку. Понимает же, что не просто так на мне стали появляться кровоподтеки. В ответ лишь киваю, откусывая непомерно большой кусок, избегая этим прямого ответа. А что я должен ей сказать? Знаешь, твой дружок совсем поехал, ну ладно трахается он как будто в последний раз, так еще и лупит меня, как сидорову козу почем зря. Благо Кристина не напирает, делая вид, что полностью поглощена курением. И это снова вызывает у меня безграничное к ней уважение. Хотя, может мне стало бы легче, выговорись я ей. Если бы рассказал про Дениса, про то, что сегодня произошло, про Адмиралова, в конце концов. О том, в каком шоке я до сих пребываю, не зная, чего теперь ожидать. Может я завтра проснусь, а вся моя парта будет вдоль и поперек исписана оскорблениями личностного характера. Может завтра мне будут прилетать уколы со всех сторон, пока наша звезда местного масштаба будет сиять своей идеальной улыбкой. Меня снова бросает в дрожь. Но я смогу с этим смириться, но, если с легкой руки Адмиралова, выплывет что-то про Дениса, лежать мне в больничке далеко не с простым сотрясением. Но снова и снова я прокручиваю в памяти его взгляд, что тогда, что сейчас не понимаю, что в нем выражалось, не разбираюсь я в эмоциях других людей. Но его пальцы на моем подбородке, то нежное касание к щеке… Лицо заливает краска, но на улице темень и Кристина ни за что на свете не сможет разглядеть моего смущения. До сих пор не понимаю, что это было. Вернувшись домой в начале первого, я сильно пожалел о том, что продлил свой договор на работу. Спать осталось четыре часа, еще и живот урчит, предрекая мне бессонную ночь, если я сейчас же не поем по-человечески. В холодильнике лишь полупустая бутылка пива, яйцо и майонез. У меня будет царское пиршество. Мысли не отпускают вплоть до утра. Не могу уснуть из-за них. Постоянно ворочаюсь с боку на бок. Тру глаза, вздрагиваю, когда задеваю синяк на щеке. Какого черта я творю? Неужели в нашей семье, в отличии от нормальных, по наследству передается тяга к отбитым мудакам, вместо красивого носа или необычного цвета глаз? Я хочу к нему, прижаться к его спине, водить носом между лопаток, пока он будет залипать в своем телефоне, улыбаться, когда наконец повернется ко мне, прожигая взглядом из-под густых бровей. Черт возьми, я и не заметил, когда успел влюбиться в него! В какой из дней настал тот момент, когда наши редкие встречи начали разрывать мне сердце?***
Я стараюсь не сталкиваться с ним даже взглядом, когда мы в универе. Обхожу стороной его аудиторию, не иду в столовую со всеми, потому что он явно там сейчас. И мне даже представлять не хочется, как его разозлит мое присутствие. Сам же Денис не ищет встречи со мной, ни лично, ни через сообщения. И я бы начал загоняться, если бы меня не переполняла радость от неожиданного молчания Адмиралова. Ничего по сути не изменилось. Никто не кидал на меня косые взгляды, за моей спиной не шептались, меня не оскорбляли и не задевали, в общем все то, чего я так опасался осталось лишь в моей голове. Нормальный человек уже давно подошел и поговорил бы с одногруппником про тот день. Но когда я поступал, как нормальный человек? Лишь кошу на него глаза на парах почти целую неделю. И ничего. Либо я не замечаю, либо он наконец погуглил значение фразы «не твое дело». Кирилл больше не поднимает шумихи вокруг моей скромной персоны, а остальным это, видимо, перестало быть интересным еще первого сентября. Я уже и мечтать не смел, что доживу до пятницы. POV Михаил Физрук расписал просто невероятное количество тренировок. Будто мы не внутри университета играем, а как минимум планету представлять собираемся. Но мне это даже нравится. Родители с близнецами еще не вернулись из штатов, и на это время я перебрался в дедовскую квартиру в городе. Не прельщает меня мысль каждое утро вставать ни свет, ни заря, чтобы потом ехать на учебу два часа в полной маршрутке. Но не имея особых хобби или других интересных занятий, мне пришлось бы, наверное, взяться за учебу. Так что, Степан Владимирович, спасибо, что так хотите победы именно нам. Остаемся после пар всю неделю, только в пятницу не идем в спортзал, так как — это же пятница. А мы не виделись целое лето, а теперь и играть будем старым составом, а двоих новеньких запасников сможем ввести в курс дела и за чашечкой чего-нибудь горячительного. Информация о том, что у меня пустая квартира разносится по команде быстро и ребята начинают составлять список покупок. Долго читаю его, стараясь отыскать хоть что-то не спиртосодержащее. Закупаться отправляют нас с Юрой, потому что тот пока еще на машине. — Давай только по-быстрому, а то мне уже… — Юра давится своими же словами, осматривая километровую очередь. — Да блять, как обычно. Когда ж они уже нажрутся? Смотрю по сторонам. И правда слишком много народу, мы тут в очереди зазимуем видать, а, честно признаться, мне и самому уже не терпится как следует выпить. На часах половина седьмого, а народу как в пять, когда половина съебывает с работы пораньше. Пожимаю плечами и толкаю продуктовую тележку вперед, на ходу загружая ее необходимым. Становимся в конце прям вообще недвижимой очереди. Юра психует и требует позвонить ему, когда нужно будет забирать пакеты. Отпускаю этого истеричного, тут же залипая в телефон. — Кристина, сделай отмену, — доносится с соседней от меня кассы, неосознанно поднимаю голову. За спиной тут же слышится возбуждение покупателей. Довольно толстая девушка с нескрываемым раздражением на лице, перестает пробивать товар и направляется к другому кассиру. — Гаааляяяя, атмена, Гааааляя, — за моей спиной несколько школьников начинают неистово хохотать. Кристина нервно дергает плечом, клацая длинным ногтем по чужой кассе. Шутки про Галю, отмену и свободную кассу не прекращаются. Девушка наконец разворачивается к очереди лицом, по которому я вижу ее явное желание уебать этим хохмачам по сопатке палкой колбасы, которую она сжимает пальцами. Все снова расселись по своим местам, и только теперь я понял, что большинство и правда не просто так возмущается. Из семи касс работает шесть. Почему бы не посадить еще кого-нибудь за свободную, мелочь, а приятно. — Где носит Костю? — мимо меня пролетает низкая блондинка в фирменной жилетке и останавливается около той самой Кристины. — Здрасте, баба Настя, ты ж сама его на обед отпустила, — округляет глаза девушка, даже не оборачиваясь и продолжая пикать товары. — Блин, точно, — она закусывает губу и тут же начинает кому-то звонить, — Котик мой, я тебя еще потом выпущу, а сейчас сядь пожалуйста, шуриком. Подходит ко мне, кивая на одну единственную пока еще свободную кассу. — Пройдите туда, сейчас подойдет кассир. Ну мне терять нечего, и я резво пристраиваю позвякивающую тележку к пустой ленте. Ставлю уже открытый апельсиновый сок, за ним несколько бутылок алкоголя. — Здравствуйте, пакет нужен? Поднимаю голову и непроизвольно улыбаюсь. Удивительно. А вот теперь шуточки про свободную кассу и правда начинают играть новыми красками. — Здаров, Кость, — улыбаюсь я парню, забывая достать оставшиеся продукты, — не знал, что ты работаешь. Кот поднял на меня глаза и остолбенел. Сюрприз, блять. И, кажется, он предназначен нам обоим. Я немного ахринел, увидев тут Костика. Но я все же более отходчив и менее впечатлителен, чем он, продолжающий нещадно тупить, от чего позади меня уже начинают возмущаться другие покупатели, у которых судя по всему трубы горят еще с утра. Выразительно киваю на свои товары, забирая из его рук пакеты. — Паспорт, — приходит в себя Костя, при этом ставя в тупик меня. — Ты серьезно? Мы с тобой учимся в одной группе. — И что? — он явно хочет показать свое надо мной превосходство, выдыхаю, роясь в рюкзаке. — Доволен? — трясу перед его носом документом. В ответ лишь молчит, сосредоточенно пробивая товар. Бутылки складываются ровными рядами в пакет, а я нет-нет, но гляну иной раз на него. Щеки пылают, движения рваные — он слишком сильно нервничает. И неудивительно. В универе он с несколькими людьми поздороваться не может, а тут на тебе, больше сотни приветствий надо выговорить. Но больше меня удивляет, как он успевает совмещать. Или теперь уже не успевает? Что будет на экзаменах? Он же места себе не найдет, если не сдаст хоть один зачет. Рассчитываюсь. — Мы тут посидеть собрались, не хочешь после работы присоединиться? — в ответ лишь нервно качает головой, тут же хватаясь за покупки следующего человека. — Ладно, до понедельника тогда. Вот это конечно поворот, даже поворотище. И это многое объясняет — его усталый вид, круги под глазами, сгорбленную спину, то, каким невнимательным он становится на парах. Но зачем так сильно себя изводить? Или тебе настолько тяжело живется? Желание пить пропадает, его место заменяет любопытство что же все-таки происходит в жизни моего сокурсника. POV Костя Вот этого вообще не ожидал. Я же специально искал работу подальше, чтоб не дай бог не столкнуться ни с кем знакомым. Но вот Адмиралову приспичило забухать в пятничный вечер и теперь еще один мой секрет открыт ему. При большом желании Миша смог бы меня шантажировать в дальнейшем, чего мне бы, конечно, совсем не хотелось. К куче и так невеселых мыслей о том, что Денис видимо решил в каком-то роде бросить меня, добавляются еще и те, в которых я пишу за Адмиралова курсовые, сдаю за него тесты, да и вообще в целом учусь полностью за него. Наконец сдаю смену, и мы с Кристиной выходим на улицу, где нас уже ждет ее большая компания. В тот единственный, скажем даже, роковой вечер мне было плевать на такое большое скопление людей, потому что я был пьян большую часть времени, но теперь мне абсолютно не по себе. Кристина предлагает выпить по пиву, но я лишь устало отнекиваюсь и, распрощавшись, заворачиваю к остановке. На улице ни души. Опускаюсь на холодную скамейку, листая расписание. Последний автобус приедет через пятнадцать минут. Рядом кто-то садится. Я, ничего до этого не слышавший, вздрагиваю, уже представляя, как мое слабое тело разрезают на куски, пакуют руки в мешки отдельно от ног и туловища. На шею ложится ладонь и меня с силой тащат в бок. Целует меня. Только проехавшая машина на секунду освещает мне лицо «маньяка». Паническая атака поднимает белый флаг и медленно ретируется. Я выдыхаю в поцелуй и крепко обвиваю руками сильную шею. Даже в этой темноте я вижу его глаза, они горят то ли желанием, то ли гневом. Улавливаю слабые нотки алкоголя и сигарет. Чувствую, как он забирается холодными пальцами под мою короткую куртку. Подаюсь ближе, потому что могу сделать это только сейчас и не хочу упустить момент. — Я думал, ты не… — меня снова перебивает его язык, скользящий во рту, заставляющий все-таки закрыть глаза от удовольствия. Поцелуй властный, он не дает мне и шанса ответить или свести его на менее агрессивный темп. Рука на моей шее поднимается выше к затылку, и пальцы, запущенные в волосы, больно тянут их. Отстраняется от меня, отчего я на минуту прихожу в себя. Краем глаза замечаю движение сбоку. Высокая фигура, передумав нарушать наше уединение, быстро удаляется от остановки, оставляя нас снова вдвоем. Слава богу, что это видел только я. — Поехали ко мне, — сбито выдыхает мне в лицо Денис. И я поехал. И ни разу не пожалел об этом. Снова и снова отвечал на его требовательные поцелуи. Как верный пес исполнял все его прихоти и желания. Отдавался его рукам и губам без остатка. Он занял все мои мысли в этот день. Если вспомнить, мы скорее всего и парой фраз не перекинулись за эту субботу. Но раз я еще не получил ни одного увесистого удара, значит все делаю правильно, значит ему хорошо сегодня со мной. Я пробыл в этой сказке ровно до пяти часов. Решив проводить меня до магазина, Денис украдкой поцеловал меня перед работой, от чего внутри прям все обожгло. Ведь кто угодно может выйти в любой момент и тогда уже точно отпиздеться не получится. POV Михаил Сегодня эта компания меня тяготит. Мне совершенно не хочется поддерживать ни одну из поднятых тем, не хочется участвовать в диалогах, веселиться и беззаботно мешать виски с колой уже внутри себя. Ребята скоро поняли, что веселье сегодня обошло меня стороной, и больше не трогали меня, оставив наедине со своими мыслями. Захожу в свою комнату — единственную с такими окнами. Дальняя стена представляет собой полностью застекленное окно, открывается лишь одна сторона, открывая совершенно удивительный вид с семнадцатого этажа. Широкий бетонный выступ с улицы позволяет мне сесть там, беззаботно свешивая ноги над чертовой пропастью, где внизу все еще шумят редкие машины или еще более редкие прохожие. Холодные порывы ветра могли бы отрезвить сейчас даже Юру, который уже полчаса как спит на диване в гостиной, свесив руку в дружески подставленный под нее стакан с водой. Но меня этот ветер лишь пытается загнать обратно в комнату. Ставлю стакан с бренди рядом с собой, сильнее запахиваю шерстяную кофту, но с места не двигаюсь. Почему люди всегда поступают глупо? Не говорю, что я являюсь исключением, но мои глупые поступки мешают жить только мне, и никому больше, да и ко всему прочему, я своей глупостью не зарабатываю себе побои или унижение, как это делает Кот. Он же просто издевается сам над собой. Не позволяет себе жить лучше, бросаясь к этому моральному уроду, который ноги об него вытирает с разбегу. Я видел со стороны, как он, секундой раньше во всю целовался с милой легкодоступной барышней, а в следующую минуту уже лапал податливого Костю на остановке. И дернул же меня черт поехать туда снова. Вот что мне не сиделось в своей квартире, почему я просто не продолжил напиваться до беспамятства с командой? Стоял там, как даун и смотрел, как сильно Кот подается вперед к его губам, как скользит руками по его спине, стараясь притянуть ближе. Почему именно он? Ведь ты же сам понимаешь, что стоило ему увидеть меня, как у тебя бы появились новые синяки. Хочу помочь ему, и пусть он твердит, что ему это не нужно, эти отношения слишком токсичны для него.***
Воскресный вечер давно уже стал вечером кино. И этот день не был исключением. Сколько себя помню, меня всегда возмущал тот факт, что в кинотеатре нельзя посмотреть что-нибудь, что вышло не только что. Всегда казалось, будто там показывают лишь новинки, при этом крутят их по пять раз на дню, ровно до премьеры чего-то новенького. Но мой друг детства Ян развеял это мое заблуждение года четыре назад, когда привел меня в кинотеатр, где показывали черно-белый фильм «Двенадцать разгневанных мужчин». После этого мы каждое воскресенье выбирались в кино, если были в городе. — Я знаю, что мы смотрели его уже не один раз, но он стоит того, чтобы вновь освежить память, — улыбается Ян, скручивая пальцами билеты. — Наши места… Телефон в его кармане оживает, и я недовольно выдыхаю, ведь мы уже почти зашли в зрительный зал, а я очень не люблю, когда при просмотре фильма начинают звонить мобильники. Ян меняется в лице, стоит ему снять трубку. Билеты тут же оказываются в моей руке, а друг резко выбегает на улицу. — Ян, что случилось? — выскакиваю вслед за ним на улицу без куртки, тут же жалея об этом необдуманном действии. — Малую в больницу забрали, — дрожащим голосом выдает приятель, пытаясь отыскать ключи от машины в карманах. — Что-то серьезное? — Бля, Миш, да откуда я знаю?! — огрызается он. — Прости, но давай в другой раз. — Хочешь, поеду с тобой? — касаюсь его плеча. — Не надо, — наконец сбавляет обороты друг, понимая, что зря так разгорячился. — Там уже родители… — Хорошо, — не хочу напирать, — позвони, как узнаешь что-нибудь. В ответ лишь кивает, садясь в машину. До сеанса всего пара минут, и я решаю, что не хочу изменять традициям и плетусь в кинозал один, смотреть «В джазе только девушки». Мой взгляд привлекает девушка больших объемов, которая выдохнула сигаретный дым ровно за секунду до того, как вошла в холл кинотеатра. Она кажется знакомой, но мой мозг не может подкинуть мне идейку, где я ее видел. — Костя, нельзя же так себя гробить, хватит ныть, — она закатывает глаза, и я внезапно понимаю, что это та самая кассирша, чуть не избившая школьников до полусмерти одним лишь взглядом. — Раз в месяц можно и отдохнуть по-человечески. Они проходят мимо меня, показывая свои билеты пожилой женщине. Костя не поднимает глаз от пола, отчего явно не замечает меня и всю дорогу что-то невнятно бурчит себе под нос, на что его спутница никак не реагирует, лишь продолжая свой пробивной путь. Их места оказались прямо передо мной, предоставляя мне возможность смотреть в затылок сокурсника. И почему Ян выбрал этот кинотеатр? Он настолько стар, что кажется, будто тут фильмы смотрел еще Ленин, как бы неправдоподобно это не звучало. Проходы между рядами ужасно узкие, сиденья твердые и скрипучие, не то что в новых залах, где в проеме между пятым и шестым рядами, можно кровать поставить, и смотреть кинцо в самых комфортабельных условиях. Фильм начинается, погружая всех в свою особенно привлекательную атмосферу. Я тут же забываю о существовании проблем, загонов и мыслей по поводу дурацких поступков Кости, что сидит сейчас передо мной. Но даже это не способно оторвать меня от экрана. Ну сидит и пусть сидит. Я между прочим заплатил за фильм, и не хочу теперь от него отвлекаться. Но мне приходится, когда Кристина, если я ничего не перепутал и девушку и правда так зовут, что-то прошептав моему одногруппнику, удаляется из зала, поднимая волну недовольства ее отнюдь не миниатюрными формами. Костя еще какое-то время сидит в одиночестве, нервно осматривая зал, погруженный в темноту. Если его спутница ушла не просто попудрить носик и именно об этом предупредила перед своей отлучкой, то я ему опять не завидую. Ведь даже самому адаптированному к обществу человеку не по себе смотреть фильм в полном одиночестве, а для Кости это и подавно может приравниваться к трагедии вселенского масштаба. Костя стойко выдерживает еще полчаса фильма, а Кристина так и не возвращается, из чего я делаю вывод, что Кота с воскресным кино обломали так же, как и меня. Собираюсь подсесть к нему, думая, что так ему будет менее неловко досматривать фильм. Но он опережает меня, подрываясь на ноги и пулей вылетая из зала. Не выдержал все-таки. — Любишь старые фильмы, Кот? — толкаю его плечом у гардероба, отчего он шугается, словно его сейчас изобьют до неузнаваемости. — Господи, это всего лишь я, — улыбаюсь ему, забирая свою куртку. — Адмиралов? — что за тон, позволь узнать? Поднимаю брови, не ожидая такой реакции. Хочу съязвить в ответ, но мой взгляд предательски цепляется за его потрескавшиеся губы и остаточные следы синяка на правой щеке. Снова начинаю злиться на него за слабоволие. — Не хочешь перекусить? — беру себя в руки, понимая, что навязать свои взгляды ему все равно не смогу, хотя бы потому что кричать об этом на улице явно плохое решение, а меня выслушать за две с половиной секунды у него не получится, ибо он уже стоит в дверях, яростно пытаясь открыть их от себя, когда надо всего лишь потянуть. Смотрю на него с напускным ехидством и открываю дверь, выпуская на улицу, где он тут же начинает колотиться, клацая зубами. Отвечать мне, впрочем, он явно не спешит и виной тому даже не то, что у него зуб на зуб не попадает. — Ну так что? — все-таки стою на своем я. Поднимает на меня глаза, явно растерявшись от напора. — Ой, да пошли уже, там дальше есть кофейня, хоть чая попьем. Расскажешь мне о прелестях взрослой жизни. Как же легко им манипулировать. Из-за неумения сказать нет, Костя плетется за мной, вынужденно выслушивая, что в этом году мы точно победим журналюг. Знакомая мне уже давным-давно кофейня оказывается закрытой на переучет, и Костя тут же начинает бормотать что-то про другой раз и про то, что ему уже давно пора. Замечаю, как сильно он пытается укутаться в свою куртку, но она слишком тонкая, чтобы сохранить тепло надолго. Губы уже почти синие, и надо бы и правда отпустить бедолагу домой, а то неровен час заболеет и умрет, так и не узнав, что можно быть с человеком, которому по-настоящему важен. Беру его ледяные руки и без церемоний засовываю в свои карманы, из-за чего Костя оказывается слишком близко ко мне, упираясь своим красным носом в мой шарф на шее. — Ты что делаешь, Адмиралов? — шипит Кот, стараясь вырвать свои руки и как можно быстрее отстраниться от меня. — А что такого? — не понимаю я причин его негодования. — Ты ж замерз весь. — Ты знаешь, как это выглядит со стороны? — Нет. — Слишком… — Слишком как? — мне нравится, что сейчас он так близко ко мне, и я даже не понимаю почему. — По-гейски, — выдыхает Костя, тут же заливаясь краской. — Прости, но я думал ты и есть гей. Почему тогда тебя это волнует? — Ты-то нет! Что все подумают о тебе? — Обо мне? — ничего себе. Тебя и правда сильнее заботит, что подумают обо мне, и абсолютно плевать на себя? Это я слишком взбалмошный и непредсказуемый иногда даже для самого себя, но ты-то. У тебя всегда все продумано, это тебя волнует чужое мнение, это ты готов забиться под плинтус, лишь бы никто лишний раз не посмотрел в твою сторону. А сейчас тебя волнует моя репутация среди абсолютно неизвестных мне людей? — Какая мне разница, что обо мне будет думать тот жирный дядька или та надменная мадам? Захотят назвать меня пидором, флаг в кулак и барабан на шею. Главное, что я всего лишь помогаю товарищу-гею, зная, что все равно останусь натуралом. — Мне не нужна твоя помощь, Адмиралов, — все же выдергивает свои руки из моих карманов, даже не прощаясь, удаляясь от меня. — Ошибаешься, — шепчу уже самому себе я, понимая, что опять упустил шанс сблизиться с ним сильнее.