Свет

12 сентября, 8:50 Название станции, на которую прибывает поезд метро, объявляет несколько раз запись голоса женщины-диктора. Вагон забит, все спешат на работу или учёбу, а может и вовсе куда-то в другое место по своим делам. Но миниатюрный рыжий парень омега восемнадцати лет, одетый в тонкое жёлтое худи и чёрные джинсы, которые уже из-за долгого ношения начинали протираться в некоторых местах, думает лишь о том, что вот-вот опоздает на свою работу. Это можно было бы назвать подработкой, но парень не посещает высшее учебное заведение, и поэтому работает полный рабочий день в закусочной «Bon appetit». Её название, конечно, чрезвычайно не оригинальное, и оно вообще не соответствовало настоящему вкусу тамошней еды, но кому было не плевать? Он нервно оглядывает толпу, стоящую рядом с ним у дверей, и вздыхает, мысленно моля поезд о том, чтобы тот останавливался как-нибудь побыстрее. Частично его желание вырваться поскорее из вагона заключается не только в том, что он очень сильно опаздывает, но и в том, что парень просто ненавидел набитые людьми пространства. И нет, он очень любил и ценил многих людей и ко всем незнакомцам относился спокойно и вежливо, но случались моменты, когда в поездах его, ну, просто бесстыдно лапали. И это вовсе было не случайно, а совершенно точно намеренно и осознанно. В толпе он обычно не мог понять, кто именно это делает, так как попросту не мог развернуться, но отчётливо ощущал на своих ягодицах большие ладони, которые очень грубо его трогали. Парень в очередной раз вздыхает, радуясь, что сейчас ничего подобного не происходит. Поезд наконец полностью останавливается, двери открываются, и толпы людей вываливаются из вагонов, спеша — кто куда. Хината Шоё, придерживая свою почтальонку спереди, пытается протиснуться между людьми, дабы быстрее выбраться из душного и шумного метро. Благо, его рост не был особо высоким, и ему всегда удавалось ловчее остальных проделывать такое. Оказавшись на не менее шумном перекрестке, Хината по привычке проверяет время по уличным часам, в ужасе осознавая, что до начала рабочего дня осталось семь минут, а до закусочной идти минимум десять. Но, если бежать, это время сократится вдвое, и у него даже будет две минуты, чтобы переодеться, поэтому Шоё немедленно стартует. На самом деле, у него нечасто бывают такие утренние пробежки по людным улицам — он всегда старается, чтобы не опоздать и у него было время в запасе. Парень очень ответственно относится к своей работе, так как только она может помочь ему добиться желаемой цели. Но сегодня, увы, было неудачное утро, и его тётка, Нао Фушими, из-за подгоревшей яичницы, которую приготовил ей племянник, взъелась на него и не затыкалась практически до самого его выхода, грозясь при этом, что не выпустит Шоё из дома, что сильно задержало его. Хотя, сегодня всё было относительно спокойно. Хината прекрасно осознавал и помнил, что бывали случаи и похуже, так что такое вполне можно было ещё стерпеть молча. Чуть не сбив с ног нескольких людей, спотыкаясь и чуть ли не падая носом в асфальт, Шоё наконец-то оказывается перед пунктом своего назначения. Он с облегчением выдыхает, когда понимает, что у него целых три минуты в запасе! За такую скорость Хината мысленно хвалит себя и входит через заднюю дверь внутрь небольшого здания, которое расположено в довольно многолюдном месте. Здесь узкая дорога и ещё более узкие тротуары, а также много подобных забегаловок и недорогих магазинов, в которых можно найти всё, что душе угодно. Оказавшись внутри, Шоё сразу же спешит оставить свои вещи и переодеться в форму, состоящую лишь из одного передника грязно-серого цвета, на котором неподходящим шрифтом написано название закусочной. Хорошо, что форму он стирает каждый вечер воскресенья, поэтому она хотя бы приятно пахнет стиральным порошком. Закончив с переодеванием, Хината торопится в зал. Обычно, утром у них мало посетителей, потому что часто сюда идут во время обеда на бизнес-ланч, и тогда уж приходится действительно попотеть, чтобы удовлетворить желания каждого посетителя и получить хоть какие-то чаевые. Хотя, Шоё обычно получает достаточно чаевых, правда, совершенно по другой причине. Утром сегодня всего три официанта: сам Шоё, молчаливый шатен среднего роста, чьё имя Хината никак не мог запомнить, но кажется, он был бетой, и маленькая милая блондинка Хитока Ячи, с которой Шоё подружился здесь. Пожелав доброго утра парню, Хината поспешил к Хитоке, чтобы обменяться парой слов перед работой. — Доброе утро, Ячи-сан! — поздоровался он, искренне дружелюбно улыбаясь ей и оценивая то, что она сегодня хорошо выглядит — как обычно. Вообще, Хитока была младше его на год и училась на третьем году старшей школы, но на данный момент её школа закрыта на пару недель, поэтому она решила какое-то время поработать и в утреннюю смену. Ячи планировала в будущем стать иллюстратором, поэтому активно старалась накопить на учёбу как можно больше денег. К слову, Хината видел несколько её работ и был просто в восторге от того, как изумительно у неё получается рисовать, поэтому он даже не сомневался, что её возьмут на бюджетное место. — Доброе утро, Хината-кун, — ответила она, скромно улыбнувшись и, кажется, чуть-чуть покраснев (может, ему показалось?), — А ты был на грани опоздания. У тебя всё в порядке? Шоё еле сдерживается, чтобы не исказить на своём лице всё отвращение и горечь произошедшего этим утром. Как же он ненавидел себя за то, каким беспомощным являлся. Но Хината уже давно врёт практически всем о том, что у него всё нормально с тётей, что они спокойно и мирно живут, и вроде бы никто и не сомневался в правдивости его слов. — Да, конечно, я просто проспал из-за того, что не услышал будильник, как обычно, — ответил он и глуповато улыбнулся, глядя в карие глаза Хитоки, настраивая зрительный контакт, чтобы она точно поверила в эту ложь. Было тошно вспоминать об его утренней ситуации, которая, хоть и повторялась довольно часто, являлась крайне противной, и он, несмотря ни на что, каждый раз чувствовал себя потом очень подавленно. Чертовски хотелось побыстрее съехать от этой тётки! Хината каждой частичкой своей души ощущал дикое желание как можно скорее начать просыпаться где угодно, лишь бы не с ней под одной крышей, поэтому копил на то, чтобы начать снимать хоть какую-то комнату или, если повезёт, маленькую квартирку, пусть и не в лучшем состоянии. Но говорить это Ячи не стоило, чтобы лишний раз не волновать её. Она и так была довольно нервным человеком и всегда сильно проявляла эмпатию. Только один человек знал, насколько тяжело Шоё приходилось всю жизнь. Он больше не хотел никого этим волновать и нагружать, но дружбой с этим человеком он дорожил больше, чем с кем-либо другим, соответственно, уровень доверия у них был на высоте. Хинате приходится прервать свой поток мыслей, когда вдруг в дверь входят первые посетители, которых нужно обслужить, поэтому парень отвлекается на работу. Поздороваться с гостем, посадить его за столик, дать меню, потом принять заказ, дождаться заказа, отнести еду посетителю, а под конец идёт расчёт, и если официант идеально справился с работой, то и чаевые скорее всего будут соответственные. Хотя, чаевые — штука сложная, ведь каждый воспринимает их по-своему. Одни никогда их не оставляют, другие же оценивают сервис и в зависимости от него оставляют чаевые, кто-то (а это самые щедрые) оставляют их всегда… Ну, а есть те, кто оставляет с весьма щедрыми чаевыми ещё и записки с номерами телефонов и предложениями познакомиться или «прекрасно провести вечер». Такого рода чаевые Хината получал чаще всего. Альфы и, как ни странно, беты абсолютно разных возрастов интересовались им, хотя сам Шоё считал себя самым обычным омегой и не более. К слову, он никогда не звонил на эти номера, а если с ним флиртовали в открытую, то просто игнорировал их. Некоторые посетители уже были знакомы парню, так как они иногда приходят сюда, кто-то — чаще, кто-то — реже. Этих постоянных клиентов можно было разделить на две группы: одним нравилась недорогая, но довольно-таки неплохая еда в нескольких шагах от дома или работы, а другие приходили сюда пофлиртовать с ним. Каждый раз он чувствовал себя мерзко и грязно, находя дополнения к чаевым в виде тех самых записок с предложениями провести ночь вместе. Они также наводили некий страх того, что может появиться какой-нибудь ненормальный, который станет преследовать его, а может и вовсе сделает чего похуже… Бр-р. Но Хината гнал пугающие мысли прочь, ведь он должен был быть хорошо настроен на работу, дабы заработать как можно больше. Деньги — его главная цель сейчас, и он должен заработать как можно больше, поэтому надо терпеть.

***

16:48 Время близится к ужину и вечерней смене. Хината уже попрощался с Ячи и сейчас ждёт кое-кого, кто работает именно в это время. Парень всегда ждал этого человека с нетерпением — он являлся его самым лучшим другом. И, хоть он обычно опаздывал, сегодня Хината чувствовал, что он придёт вовремя, поэтому в данный момент он использует свой десятиминутный перерыв, залипая в телефон и сидя в раздевалке для персонала. Вдруг он слышит за спиной звук опускающейся ручки, а затем и скрип задней двери. Хината мигом вскакивает с места, оборачиваясь. — Кенма! Вошедший крашенный блондин-омега даже не успевает поздороваться, как на него со скоростью звука налетают и крепко-крепко обнимают. — Шоё, — спокойно произносит Козуме, таким образом приветствуя друга. Кенма не очень хорошо умеет проявлять свои эмоции, поэтому он лишь слегка взъерошивает рыжие волосы друга, тем самым показывая, что он тоже рад видеть его. Хината отпускает парня и начинает радостно скакать вокруг него. — А я знал, что ты сегодня не опоздаешь! — И как ты каждый раз это делаешь? — спрашивает тот, сбрасывая сумку и переодеваясь. — Я экстрасенс! — хихикает Хината в ответ. — Да-да. — О! Кенма, как дела в университете? — с неподдельным интересом спрашивает парень. — М-м, сегодня о софтах много говорили и ещё о паре вещей, но ты не поймёшь. — Хе-хе, не пойму, ты прав! Зато, как же это интересно — быть айтишником! Парень на это лишь как-то задумчиво пожимает плечами, заканчивая с переодеванием. Хината постоянно это твердил ему, ведь он был действительно изумлен тем, какой талант был у Кенмы к программированию и всему вытекающему. Он, можно сказать, даже завидовал ему: Козуме учился на первом курсе в неплохом университете и ещё был очень умён. Шоё бы тоже хотел получить высшее образование, но ни денег, ни талантов к чему-то он не имел, за исключением, наверное, спорта. — А у тебя как дела? Хината секунду молчит, что не уходит о внимания программиста. Парень вспоминает утреннюю ситуацию с тётей, а затем пытается выдавить из себя что-то наподобие предложения. — Ну-у, в общем… — начинает он, но Козуме вовремя прерывает его, спасая от мучений. — Опять скандалила? — спокойно спрашивает он, уже зная ответ. Шоё кивает, на что следует грустный вздох первокурсника. — Может, ты всё-таки согласишься жить у меня? В вопросе слышится надежда. Надежда на то, что Хината наконец забьёт на свою упёртость и станет жить с ним, потому что Кенма переживает за него каждый раз, когда друг ссорится с тётей. — Ни за что! — мигом отвечает Шоё, — Ты и так живёшь в безумно маленькой квартире, я не хочу мешать тебе! — Если это ты, то я совсем не против жить с тобой. Я же сам предложил, — сдержанным тоном говорит Козуме. Но Хината лишь отрицательно мотает головой, продолжая настаивать на своём. — Нет, Кенма, я не хочу тебя впутывать в свои проблемы ещё сильнее. Я сам должен справиться с этим. Козуме одаряет его слегка печальным взглядом, но тут же убирает все эмоции с лица. Спорить с этим упрямым бараном слишком бессмысленно. Если он что-то взял себе в голову, то от этого вряд ли откажется. Хоть Кенма и не показывает свои чувства в открытую, Хината должен был понимать то, что тот безумно волнуется из-за него. Они же, всё-таки, лучшие друзья. Кстати, о друзьях. Их дружба началась на втором году младшей школы. Они тогда учились вместе, ведь Шоё перевелся в его класс. Кенма обычно не общался с одноклассниками, предпочитая общению с ними игры на своей портативной консоли. А Хината тогда тоже был тише воды, ниже травы. И, однажды, учительница поставила их в пару для задания. Мальчики вырезали и раскрашивали данную им работу с бумажными зверьками, и оба они молчали до тех пор, пока Шоё вдруг не спросил: — Какие игры у тебя есть на приставке? Кенма тогда очень сильно удивился и даже забыл, что от него ждут ответ, ведь никто раньше не интересовался этим. После того, как он всё же опомнился, мальчик довольно коротко рассказал про небольшую часть игр, которые у него есть. — О-о-о, как круто! Карие глаза заблестели восторгом, он словно преобразился от рассказа Козуме. Все эти пару месяцев, что они учились в одном классе, Кенма никогда не видел его таким, а ведь он часто наблюдал за остальными детьми со стороны. — Слушай, а можно я как-нибудь посмотрю, как ты играешь? — осторожно спросил Шоё. Было видно, что он старается преодолеть себя и подружиться с одноклассником. Кенма угукнул на его вопрос, ведь мальчик показался ему очень приятным в общении, словно именно с ним ему намного легче разговаривать, чем с одноклассниками. — Ура! Я так рад! — воскликнул Хината, и чужая улыбка словно согрела Козуме изнутри. Почему же раньше он никогда не улыбался?

***

20:43 Рабочий день подходил к концу. Практически все посетители уже разошлись, за исключением тех, кто доедал свой ужин или ждал счёт. Они хорошо потрудились сегодня. Кенме, хоть и тот не любил общаться с людьми, вместе с Шоё делать что угодно было намного легче, да и деньги ему нужны были как и для оплаты аренды квартиры, так и просто для жизни. — Протри, пожалуйста, шестой столик, — произносит Козуме, кивая на стол около окна, пока сам протирает другой. — Конечно, — мигом отвечает Шоё. Протерев стол, он замечает, что один из последних посетителей только что вышел из помещения. Официант отправился к его столику, дабы забрать счёт и деньги. Открыв небольшую книжечку, он увидел чек на 1100 йен (который сам и принёс), неплохие чаевые и записку. Шоё устало вздохнул и начал разворачивать листочек. Ему уже даже было известно, что там будет написано. «Хочешь получить больше, красавчик? Позвони мне» и номер с именем рядом. Хината с отвращением фыркнул и скомкал бумажку. Да когда же они отстанут от него? Вдруг дверь закусочной открывалась, и Хината подумал, что очередной клиент ушёл, но оказался не прав. — Куроо-сан! — воскликнул парень, подбегая к высокому тёмноволосому парню со странной причёской, который был одет в толстовку и джинсы. От него пахло машинным маслом, что было уже привычно. — Оя, привет, коротышка, — с ухмылкой приветствует он официанта, глядя на того сверху-вниз, а затем окидывая зал взглядом, — Как у вас тут дела? — Всё прекрасно! Продолжаем бороться с социофобией Кенмы! — хихикнул Шоё, затем оглянулся, проверяя, что лучшего друга сейчас нет рядом, а затем помахал рукой к себе, подзывая альфу наклониться к нему, — Он сегодня залипал на твою фотографию. Это было так мило! Тецуро, кажется, даже смутился от его слов, а на вид ведь казалось, что парень точно не знал такой эмоции. Хината, если честно, не чувствовал никакой вины за то, что так легко сдаёт друга. Ведь это всё не просто так, он старается для него: Козуме абсолютно точно нравился Куроо, и это было взаимно. Шоё видел из них действительно прекрасную взаимопонимающую пару, поэтому всячески помогал Куроо сделать первый шаг в их отношениях. Вообще Тецуро казался тем ещё ловеласом, но на деле, влюбившись в этого асоциального крашеного блондина, альфа будто растерял всю свою уверенность в себе. Парень уже пару месяцев думал о том, чтобы признаться наконец омеге. Слова Шоё как раз-таки придавали, возвращали эту уверенность, и теперь он уже категорично настроен поговорить об их отношениях с Кенмой. Он просто не может упустить его! — О, твоя причёска никогда не меняется, — произнёс откуда-то появившийся Кенма, — Мне было бы жутко лень каждое утро с ней париться, — вздохнул он. — И тебе привет, — лукаво улыбнулся Тецуро, чуть потрепав волосы омеги, — Пудинг. Козуме от этих слов как-то слегка покраснел и отвёл взгляд, пялясь в куда-то в пол. Хината же, наблюдая за столь милой картиной, просто не мог их прерывать, поэтому ретировался дальше — заканчивать уборку в зале и обслуживать последних клиентов.

***

21:14 Закончив с работой полностью и закрыв помещение, две омеги и альфа вместе шли до станции. Куроо и Кенма собирались погулять и приглашали Шоё, но он вежливо отказался, понимая, что это определённо шанс для них. Он даже пытался отговорить их провожать его до станции, но они оба настояли об обратном. И вот, сейчас они втроём болтают о всякой ерунде. Хината специально идёт с краю, справа от Кенмы, чтобы те шли рядом. Господи, кажется, он уже ощущает себя какой-то свахой, ей богу. Попрощавшись, (ещё пока неофициальная) пара пошла куда-то в сторону парка, а Шоё — на станцию. Его вдруг одолели мысли о том, как же он всё-таки рад за друга и о том, что он немного завидует ему. Сколько он себя помнит, Хината всегда считал, что его никогда и никто не сможет полюбить по-настоящему. Никто не станет интересоваться им, как человеком, как личностью, все альфы и беты будут видеть в нём лишь довольно привлекательного омегу для своих извращений. Как же мерзко и обидно. Он честно пытался смириться с мыслью о вечном одиночестве, но как-то не получалось, поэтому в нём всё ещё теплился маленький огонёк надежды на то, что какой-нибудь бета или даже альфа влюбится в него, и Хината тоже полюбит его, как Куроо Кенму. Шоё каждый раз млел от этой мысли, ведь так хотелось любить и быть любимым! Но, по крайней мере сейчас, он точно должен быть настроен на свою главную цель: съезд от тётки. Хината вздохнул. Может, когда-нибудь он заживёт счастливой жизнью.

***

22:03 Омега аккуратно приоткрывает дверь, стараясь быть как можно тише, и осматривается. Тётя точно ещё не спит, но быть замеченным вообще не хотелось. Ловко прошмыгнув внутрь, без единого скрипа и лишних движений, Шоё тихонько развернулся и направился в свою комнату. Фушими, кажется, смотрела телевизор в гостиной, поэтому телек должен был идеально заглушать любые издающие звуки и ошибки. Ключевые слова — «должен был». При входе в свою комнату дверь как-то слишком громко скрипнула, поэтому из гостиной сразу раздался грубый женский голос, заставляющий его подойти к ней. И он обязан был слушаться, иначе бы его дела значительно ухудшились. Хината спокойным шагом вошёл в более-менее просторную комнату, лицезрея ненавистную ему хозяйку не менее ненавистной квартиры. Женщина выглядела жутко уставшей, а значит, настроение у неё сейчас ужасно скверное. Её тёмные волосы были растрёпаны, а серые глаза имели довольно тёмные мешки под ними. Косметика на ней ещё не была смыта, но за день уже находилась не в самом лучшем виде, придавая Нао ещё более неприятный вид. Взгляд её был до ужаса злой и пугающий, поэтому Шоё сразу же отвёл взгляд, стараясь не смотреть на неё. Господи, а он же уже достаточно давно не видел её в настолько плохом настроении! От понимания этого всё сжалось внутри, и парню захотелось умереть любым возможным способом, лишь прямо сейчас, чтобы не быть с этой женщиной, которая являлась ему кровной родственницей, в одном помещении. — Шоё, какого чёрта ты так поздно? — её вопрос пока что звучал без агрессии, но с явным раздражением в голосе. Хинате нужно было быть как можно осторожнее и стараться правильно подбирать слова. — Я был на работе, — спокойно ответил он. — Да? Тогда где же деньги? — её голос звучал чрезвычайно недовольным, презирающим. Ну вот, опять! Опять она включала какую-то свою тупую доказывающую пластинку, лишь бы найти любой, даже самый глупый докопаться до Шоё. Где деньги? Какие, к чёрту, деньги, если зарплата выдаётся в конце месяца, и она это прекрасно знает? — Будут в конце месяца, — пытается сдерживаться Хината, дабы не дать проскользнуть даже малейшим ноткам раздражения и ненависти. Иначе она могла превратиться в куда более страшного монстра. — В конце месяца? Но я знаю, что у тебя есть и сейчас, так что поделись ими со своей тётей, — она не просила, она именно приказывала, пристально глядя на племянника. И Хината, честно говоря, застыл столбом. Ему так сильно были нужны деньги, и ведь если он сейчас даст ей только пару тысяч йен, то она обязательно потребует больше, и тогда — всё, пиши пропало! Придется начинать сначала! Сколько раз так уже было? Она постоянно трясла с него деньги, хотя сама нормально зарабатывала. И ведь дело не в том, чтобы она должна была кормить его, нет! Она просто специально хотела отнять у него деньги, как последнюю надежду съехать от неё, чтобы накупить себе одежду, выпивку, поиграть в патинко* или вызвать мужчину на час! Шоё… он просто не мог больше это терпеть, ведь эти круги ада всё повторялись и повторялись. Он… должен был дать ей хоть какой-то отпор и не позволить отобрать у него деньги! Он просто обязан ради своей цели! — Ну? Чего замолчал? — раздражённо спросила она, одаряя парня презрительным взглядом. — Нет… — Что ты сказал? — переспросила женщина, очевидно, не ожидая такого ответа. Но Хината не собирался проигрывать ей здесь и сейчас, он просто не мог! — Нет! — громко и чётко повторил он, осмелившись ещё при этом смотреть тётке прямо в глаза. В её серых глазах пару секунд стояла растерянность. Она такого совсем не ожидала. Шоё так долго терпел, всегда боялся, ведь её оружием были не только слова. Но сейчас он искренне чувствовал гордость за самого себя, какими бы не были последствия его ужасно смелых действий, он гордился самим собой. Правда, эффект от его смелости был недолгим, и вот, спустя каких-то десяти секунд недоумения женщины, её взгляд изменился на злобный, разъярённый, просто невероятно гневный. Хинате стало не по себе. — Нет? Ты что, совсем из ума выжил? — она встала с дивана, излучая неописуемо убийственную ауру, и стала медленно подходить к омеге, — Мозгов совсем, видимо, не осталось, слишком часто я, похоже, била тебя. Фушими подходила всё ближе и ближе, а Шоё отходил назад, пока не упёрся спиной в стену. Паника мигом охватила его, ведь бежать было некуда! Она точно схватит его, если он попытается убежать! Что же делать? — Ты такое ничтожество, — буквально выплюнула тётя, почти дойдя до парня, — Да как… Да как ты посмел! — закричала она и замахнулась для пощёчины, но Хинате повезло уклониться. Или не повезло — это лишь разозлило её ещё больше. Она схватила парня за волосы, грубо потянув обратно, абсолютно не жалея сил и заставляя его смотреть на себя. — Я спрашиваю: как ты посмел? И тогда уже его со всей силы бьют по лицу. По щеке мигом расходится сильная, жгучая боль, но Шоё терпит, по крайней мере старается терпеть и не позволяет себе даже пискнуть. Но партизанское молчание племянника вовсе не радовало женщину, она все больше и больше выходила из себя, доходя до такого предела, что, казалось, ещё немного и она правда убьёт его. — Ты оглох? Я ещё раз спрашиваю… — Я ничего тебе не дам! — заорал Хината изо всех сил, чтобы до этой отвратительной дряни наконец дошло. А затем, ему прилетел ещё один неслабый обжигающий удар по другой щеке, заставивший его заткнуться. Он почувствовал, как хватка на его волосах усилилась, но уже в следующий момент его с силой откинули на пол. Шоё, зажмурившись, уже приготовился защищать жизненно важные органы, инстинктивно свернувшись калачиком и стараясь защищать живот, но следующих ударов не последовало. Он с опаской приоткрыл один глаз, смотря снизу-вверх на женщину. Она всё ещё пылала из-за гнева, но взгляд её был направлен не на племянника, а куда-то в сторону. Кажется, она выглядела разочарованной и смятенной из-за того, что Хината сейчас проявил характер. Сколько так прошло времени? Шоё не знал, он лишь ожидал каких-либо действий со стороны тётки, но она лишь молчала и пялилась в одну точку, пока в один момент не заморгала, злобно взглянув на омегу, а затем просто вышла из гостиной, и судя по звукам её шагов, она направилась к выходу. Несколько секунд она, очевидно обувается, а затем слышится скрип двери и хлопок. И он сейчас остался один? После всего? Похоже, его поведение действительно очень сильно потрясло женщину, что она, скорее всего, пошла в бар. Хината не верил… Не верил своему счастью. Все двенадцать лет он терпел, боясь, что его реально могут убить, но сейчас впервые всё пошло не так, как обычно. Он был так горд, так рад, что даже зарыдал. Щеки всё ещё горели, а волосам всё ещё было больно от грубых дёрганий, но это всё заглушалось на фоне радости от его личной победы. Он даже улыбался, правда улыбка была очень вымученной и усталой. Но всё-таки Хината понимал, осознавал, что такое провернуть хотя бы ещё раз вряд ли получится, ведь тётка уже будет готова к такому, и в следующий раз она наверняка сделает ему намного больнее. Шоё почувствовал отвратительное, ноющее отчаяние, которое постепенно расползалось по всему телу, давая ему осознание того, что, возможно, он сейчас ухудшил своё положение раз и навсегда. Надежда и радость от победы так быстро сменились отчаянием — ужасно. Невообразимо ужасно почувствовал себя Шоё. В голове навязчиво закрутилась то, что дальше будет лишь хуже. Что же ему следует предпринять? Ну, очевидно, что поскорее съехать отсюда, но ему всё-таки пока не хватает, а до зарплаты ещё далеко. Как же можно быстрее раздобыть денег? Найти ещё одну работу? Взять в долг? Ограбить кого-нибудь? Варианты отчаянно вертятся в голове, пока вдруг не появляется ещё один. Ужасный, отвратительный, действительно отчаянный вариант, который вполне может быть действеннее всех. И Хината всерьёз задумывается насчёт него, пока поднимается с пола и бредёт к ванной.