***
21:50 Боже, боже, боже, да что ж он творит? Стоит прямо перед дверью Кагеямы уже несколько минут и пытается собраться с силами, чтобы наконец нажать на злосчастный звонок. Ему даже жарко стало находиться здесь в довольно тёплой зимней одежде, поэтому он стянул с себя шапочку, развязал и оставил покоиться на собственных плечах нежно-зелёный шарфик, да и вообще расстегнул куртку. И сейчас мял в руках несчастную шапку, безуспешно стараясь успокоиться. Потому что сердце билось как ненормальное! И какой только чёрт дёрнул его прямо сейчас по темноте и почти в десять вечера пойти к Кагеяме? Ох, точно, это же был алкоголь и безумное желание поскорее увидеть только что полностью принятого сердцем и разумом возлюбленного. Но как же это глупо! Нужно было подождать хотя бы до завтра! Ох, ладно, делать уже нечего. Раз пришёл, то просто обязан сделать надуманное! Но как только юноша подносил палец к кнопке звонка, то спустя уже через несколько секунд опускал его обратно, не в силах завершить последний шажок к своей цели. Слишком сильно он волновался! Слишком сильно нервничал! Что-то подсознательно останавливало его, хотя Шоё на девяносто семь процентов был уверен, что всё будет хорошо. Но три чёртовых процента всё равно не давали покоя! И вот, спустя примерно минуту, он всё же в очередной раз поднимает палец вверх и, зажмурившись, начал мысленный отчёт, чтобы было легче. Один… Два… Три. И за дверью слышится пронзительная и немного раздражающая трель звонка. Сердце тут же замирает. Убежать? Спрятаться? О боже, а если Кагеямы нет дома? А если он прямо сейчас развлекается с каким-нибудь омегой, совсем позабыв о Хинате? Но такие нелепые домыслы как-то сами по себе испаряются из головы, когда там, за дверью, слышатся приглушённые шаги, затем раздаются щелчки замочка, после чего ручка двери поспешно опускается, и… Шоё видит перед собой домашнего и очень красивого Тобио, который взволнованно глядит на него своими узкими, голубыми, как ночное небо, глазами, и вдруг ему становится так спокойно, так расслабленно на душе, от чего омега невольно начинает улыбаться. А ещё он немножечко смущается Кагеяму теперь, от чего кровь приливает к его щекам. — Привет, — хоть и тихо, но довольно легко произносит Хината. А чужое лицо становится только забавнее. — Ч-что ты здесь делаешь? — вопрошает тот и пялится на него так, будто бы не может поверить собственным глазам. Ох, точно, что же он тут делает? Не может же он вот так, стоя на пороге, признаться во всём. Причина, причина… Взгляд натыкается на кошечку тигрового окраса, которая внимательно рассматривает омегу, сидя на полу перед входом, и тут же над головой Шоё загорается лампочка. — Я пришёл за Хикари? — слова звучат слишком неуверенно и фальшиво, даже он сам это чувствует. Но сейчас главное — попасть внутрь квартиры Кагеямы, чтобы спокойно поговорить. Хотя, наверное, всё-таки не стоило врать, но это же Хината: он сначала делает, а потом думает. Однако во взгляде Тобио чётко промелькнуло недоверие, от чего незваный гость заволновался. — Серьёзно? Сейчас почти десять вечера, — его глаза чуть прищуриваются, а сам парень опирается на дверной косяк. Его явно раскусили, но нужно держаться до последнего. — Н-ну да? — всё ещё не внушает доверия, — Можно войти? — наконец осмеливается спросить тот, на что практически сразу же получает разрешение. Оказавшись в прихожей, Хината полной грудью вдохнул столь вожделенный аромат Кагеямы, чуть смешанный с запахом кошки, которым было пропитано всё в квартире. Такой родной. И хорошо, что Тобио не заметил этого немного странного действия, пока закрывал дверь, а то омега бы умер от стыда. А когда же он начал снимать с себя верхнюю одежду, то к нему вдруг пришло невероятное осознание, что они сейчас практически вдвоём в одной квартире. Он и Кагеяма. Ну и малышка Хикари, конечно же. Но так-то они, считай, лишь вдвоём… И это понимание так невообразимо сильно смутило парня, что тот намеренно начал раздеваться медленнее. — Хината, что происходит? — нетерпеливо и совершенно непонимающе вопрошает альфа сзади, как только Шоё вешает свою курточку на крючок. Сердце тут же пропускает удар от волнения, а пульс заметно учащается. Он молчит, не говорит ни слова, собирается с мыслями, настраивается: он должен сейчас сказать это, просто обязан! Раз пришёл, раз зашёл, раз прямо сейчас испытывает гостеприимство и терпение Кагеямы, то просто обязан взять себя в руки! Это ради же их счастья. Ведь девяносто семь процентов не врут? — Тебе одиноко без меня? Хината сам поражается, насколько чётко произносит вопрос, насколько уверенно звучит его голос и насколько смущённо Кагеяма отводит взгляд, когда отвечает «Есть немного». И когда же Шоё слышит столь долгожданный ответ, то просто не может сдержать улыбку и даже сам чувствует, что сейчас она немного иная. Он счастлив, но счастлив по-особенному. А ещё он влюблён. Влюблён в этого долговязого, грубоватого и такого же глупого, как и он сам, парня и просто не может прекратить созерцать столь милое, забавное и необычное для альфы выражение лица. Стесняется как маленький ребёнок! «Есть немного» значит «Да, мне было чертовски одиноко без тебя, но я не скажу прямо». Это легко прочитать в Кагеяме. Все эти выводы, все эти чувства переполняют его тело, сердце и разум настолько сильно, и Шоё даже на секунду теряется, не зная, что со всеми ними делать. Но после его самого как-то начинает тянуть к Тобио. Секунду-другую он даже чуть сопротивляется столь внезапному и мощному порыву, но затем понимает, что только так сможет донести до возлюбленного все свои недавно осознанные, но столь сильные и искренние чувства. Поэтому юноша одним единственным смелым шагом сокращает расстояние между ними до минимума, а затем крепко обнимает растерянного парня, блаженно утыкаясь тому прямо в грудную клетку и нежно поглаживая чужую спину. Так приятно, так хорошо, он словно находится в раю, где кругом витает аромат Кагеямы и всё такое же мягкое и большое, как и он. Не сравнимое ни с чем ощущение — обнимать любимого человека. — Кагеяма, — Хината поднимает свою рыжую макушку вверх, улыбается и влюблённо из-под полуприкрытых век глядит прямо в глаза альфе, налаживая зрительный контакт, — Мы такие идиоты. Мы столько времени не понимали, что нравимся друг другу. Слова даются как-то совсем легко, однако Шоё вовсе не придаёт этому значения, когда после короткого бездействия чужие большие ладони с теми самыми изящными пальцами обхватывает его талию и притягивают ещё ближе, а носом ему зарываются прямо в рыжие вихры, жадно вдыхая аромат, отчего омеге даже становится немножечко неловко. Самую малость, потому что такое для него в новинку. Но он всё равно льнёт сильнее к Тобио, не желая упускать ни секунды столь прекрасного момента. Всё ещё капельку сложно поверить в происходящее, потому что Хината уже давно прекратил надеяться на то, что подобное может случиться, что его полюбят не только за внешность. Ведь они с Кагеямой значат друг для друга куда больше обычных возлюбленных. — Ты — мой свет, — шепчет альфа ему в макушку, пока у Шоё всё переворачивается от этой простой, на первый взгляд, фразы. Но в неё заложено многое, он чувствует это. И может сказать то же самое про Тобио, ведь тот тоже стал для него светом.***
23:47 — Когда ты съезжал, то забыл у меня одну из своих футболок, — произносит смущённый хозяин квартиры, вынимая аккуратно сложенную одежду из шкафа, — Я-я постирал её и погладил, чтобы ты потом мог её забрать. Ему до сих пор неловко после того неожиданного признания, да что уж там говорить, он всё ещё в шоке, что всё происходит наяву. Да ещё и Хината остаётся у него с ночёвкой, когда они вроде как стали парой… Это всё так смущает бедного парня, у которого совсем нет опыта в подобных вещах. Как правильно себя вести? Пожалуйста, выдайте ему краткий курс с советами что можно, а что нельзя делать, находясь в отношениях! — Уо-о-о, — восторженно издаёт Шоё, отвлекаясь от поглаживания уже задремавшей Хикари, и подпрыгивает с дивана прямо к Кагеяме и забирает футболку, — Спасибо тебе! — П-придурок, ты слишком близко, — бурчит тот, краснея сильнее и отводя взгляд куда-то в пол. И омега искренне не понимает такой реакции. — А не ты ли, случаем, час назад беззастенчиво обнимал меня крепко-крепко, м? — решил слегка поиздеваться юноша над своим чересчур застенчивым теперь уж парнем. — Заткнись! Это было другое… Ого, Хината и не подозревал, что люди способны краснеть настолько сильно. Нет, серьёзно, нужно раскрепощать его! — К слову, — вдруг заговорил Тобио уже более спокойным голосом. Видимо, пришёл в себя, — Почему ты так нарядно одет? Специально приоделся? И почему пришёл именно в такой час? Ну Кагеяма, конечно, засыпал его вопросами, но вполне справедливыми. Ведь если бы ситуация была обратной, то Шоё бы тоже, несомненно, нашёл бы все эти факты странными. Как бы сильно не хотелось рассказывать об этом, но врать или отмалчиваться совершенно не стоило. Кагеяма же точно всё поймёт, в этом не было сомнений. — Если честно, — взволнованно заговорил омега, присаживаясь обратно на диванчик, и похлопал рукой по месту рядом с собой, приглашая присесть своего альфу, — Я был на свидании с Ацуму-сан, — признался тот и получил в ответ взгляд, наполненный изумлением, которое после сменилось растерянностью и даже шоком. Да уж, он, Хината, точно начал не с того. Для Кагеямы такое заявление слишком резкое и неожиданное, а может даже… расстраивающее? Ох, только не это. — Нет-нет, ты не подумай, — поспешил объясниться коротышка, активно жестикулируя руками, — Я правда надеялся, что это дружеский, эм… поход в ресторан? — но, кажется, его разъяснения только больше вводили парня в недоумение, — Знаю, звучит странно и не вызывает никакого доверия, но это так, — он опустил взгляд вниз на свои руки, которые разместились на круглых коленках, — Он пригласил меня, но я поздно понял, что это может значить, а потом… ну всё было так хорошо, мы просто общались, а когда уже собирались идти по домам, то Ацуму-сан вдруг признался мне, и я… — Шоё сделал небольшую паузу, неосознанно нагоняя саспенс, — Почему-то сразу подумал о тебе в тот момент. В общем, я отказал, но именно его признание мне позволило понять, что ты мне уже давно нравишься. И поэтому мне захотелось как можно скорее рассказать обо всём тебе… Не волнуйся! Между нами вообще ничего не было! — заверил того омега, повернувшись к парню и вскинув палец вверх. Однако Кагеяма всё равно выглядел как-то нервно и задумчиво. Он ревновал? Или его беспокоило что-то ещё? Такое его выражение лица определённо точно не нравилось юноше. Подавленный и расстроенный. — Кагеяма, что-то… — Всё в порядке, я нисколечко не сомневаюсь в твоих словах, — перебил того альфа, но Хината-то видел, что ни черта не в порядке. — Эй, — он подполз ближе к собеседнику и встал на колени, а затем сбоку обнял за шею сидящего, — Если тебя беспокоит что-то ещё, то ты всегда можешь поделиться этим со мной. Я хочу помочь тебе избавиться от любых твоих волнений. В каждое слово он старался вложить как можно больше своей заботы и любви, чтобы Тобио чувствовал себя комфортно настолько, насколько это возможно. Даже если бы они не встречались, Хината бы всё равно оставался бы для альфы тем самым другом, которому всегда можно всё рассказать, поделиться мыслями и получить поддержку. Он бы в любом случае не оставил бы его одного. — Просто я не думаю, что стоит об этом говорить, — вздыхает Кагеяма, и вновь на него накатывает отвратительное чувство, будто бы он не достоин всего этого счастья. Что не достоин сейчас находиться в объятиях столь светлого человека, как Хината. — Кагеяма, — чётко зовёт его по фамилии омега, аккуратно поворачивая кистями рук голову парня к себе, чтобы смотреть тому прямо в лицо, — Если тебя это волнует, то я просто обязан выслушать тебя и попытаться помочь! В конце концов, я теперь твой парень, разве нет? Самый близкий человек, считай! И… ты всегда делал для меня то же самое. Так что, пожалуйста, расскажи мне. После столь пламенной речи юношу одаряют удивлённым взглядом. Очевидно, что Тобио никак не ожидал подобного от Шоё, но его слова звучали так уверенно, так искренне и так обнадеживающе, из-за чего альфа всё же решил довериться ему. Какими бы странными и неприятными могли показаться его мысли, он всё равно хочет верить в то, что Хината примет абсолютно всё и не откажется от него. — Мне кажется, что я совсем не достоин тебя, — признаётся он, и омега отпускает его лицо, продолжая стоять на коленях на диване. Мальчишка внимает каждому слову и смотрит настороженно на партнёра, — Я уже однажды приревновал тебя к Ацуму-сан, и тогда мне показалось это жутко неправильным. Потому что я не тот, кто должен ревновать тебя, не тот, с кем ты должен быть. Я правда люблю тебя, но всё равно не мог избавиться от чувства, будто с Ацуму-сан ты точно был бы счастлив. Сказать, что Шоё был шокирован таким ответом — ничего не сказать. А ещё всё это альфа проговорил с таким лицом, будто бы вот-вот и заплачет. Боже, как же тяжко ему было лицезреть такого Кагеяму. О чём он? Кто как не он заслуживает счастья? — Но почему ты так считаешь? Есть какая-то определённая причина? — искренне недоумевает Хината. Слышится тяжёлый вздох, после чего Тобио устремляет взор в пол, не в силах смотреть на своего возлюбленного. Он никогда об этом не говорил и даже не делал намёков на то, что собирался сейчас рассказать. Кто знает, какая реакция будет у омеги. — Я бывало повышал на тебя голос, — печально продолжает объяснение тот, — И мне невероятно страшно за тебя, потому что однажды это может перерасти во что-нибудь похуже, ведь у меня не очень хорошо получается контролировать гнев. Я боюсь поднять на тебя руку, боюсь, что стану ограничивать твою свободу, как настоящий собственник, боюсь стать таким же, как и мои родители. — Твои родители? — поражённо вырывается у Шоё, но мигом осознав, что, наверное, не стоило это спрашивать, стыдливо прикрывает ладошкой рот. Вот дурак! Кагеяме же наверняка неприятно говорить об этом! — Всё в порядке. Это не настолько личное, тем более тебе я могу рассказать, — успокоил того Тобио, всё так же продолжая просверливать дырку в полу. Что бы он там ни говорил, всё равно выглядел до безумия меланхоличным, подавленным и смятённым. И дабы хоть как-то поддержать своего парня, Хината изменил своё положение и удобно расположился на краю дивана рядом со своим парнем, свесив ножки. А затем подложил одну руку под ладонь Кагеямы, расположившуюся на бедре, а второй накрыл сверху, получив некий «сэндвич» из их кистей рук. Зато это определённо точно возымело свой эффект. Тобио удивлённо глянул на омегу, но тут же на его лице промелькнула улыбка благодарности, после чего он продолжил уже более уверенно: — Просто нашим с сестрой родителям пришлось пожениться довольно рано, в их восемнадцать и девятнадцать лет, а всё из-за того, что мама забеременела. И как ты можешь догадываться, их брак был далеко не самым крепким: частые ссоры, которые бывало даже доходили до драк, а порой доставалось и нам, полное непонимание друг друга и собственных детей. В нашей семье постоянно была напряжённая и чрезвычайно холодная атмосфера. Только мы с сестрой имели хорошие отношения, старались держаться друг за друга, хотя разница у нас была в целых восемь лет. А ещё у нас был дедушка, который часто забирал нас на каникулы сюда, то есть в другой город, позволяя нам спокойно провести месяц. Он научил меня многому, в том числе и играть в волейбол, — печально дополнил он. По его тону и рассказу было понятно, что дедушку он очень сильно любил. У Шоё буквально сердце сжималось от тяжести чужих слов. — В семнадцать сестре окончательно осточертела жизнь в такой семье, поэтому она ушла жить к своему парню, а я остался один. Мне тогда было девять, так что иногда она забирала меня пожить к себе, зная, насколько тяжко жить с родителями. Но это случалось довольно-таки редко. К слову, я до сих пор не понимаю, зачем они завели второго ребёнка и, наверное, никогда уже не узнаю, потому что оборвал с ними все связи как только съехал. Да и вообще они развелись, когда мне было четырнадцать, а потом постоянно спихивали меня друг на друга. Поэтому я вырос… таким? Ну, знаешь — отстранённым, нелюдимым, порой довольно агрессивным. Все так думают обо мне. — Но зато сейчас ты сильно изменился! — заверил его Хината, сильнее сжимая чужую руку с шершавой и мозолистой от работы кожей на ладони. Но это всё равно самые важные руки для омеги. — Сейчас ты не тот Кагеяма, который был в самом начале нашего знакомства. Мне кажется, ты стал намного заботливее, добрее, милее, да и вообще изменился только в лучшую сторону. Даже с Хикари смог подружиться, хотя раньше рассказывал, что животные тебя стараются за километр обходить! — и будто бы в доказательство этих слов уже бодрствующая кошечка запрыгнула на диван, а затем подобралась поближе к альфе и стала принюхиваться к нему, довольно урча. Настоящие чудеса, не иначе. — Я думаю, ты уже давно скинул свою корону! — он рассказывал обо всём этом так уверенно и эмоционально, из-за чего Тобио даже невольно загляделся, а внутри начало приятно разливаться тепло. Он правда не безразличен Хинате. — Поэтому я уверен, что ты точно не станешь как твои родители, потому что попросту не хочешь этого! — продолжал тот, заглядывая в чужие глубокие, как море, зеницы. И это его взор достиг самой души, — Мы обязательно со всем справимся! Ведь мы должны проходить вместе через огонь и воду, верно? Просто помни, что ты — потрясающий человек. Кагеяма! Ты заставляешь меня чувствовать всякие «Бум!» и «Бам!», да и вообще я очень благодарен тебе за всё… я не брошу тебя, понял? Так что перестань сводить меня с Ацуму-сан и думать о себе так плохо. Ты не твои родители, ты совершенно другой человек! Поэтому я знаю наверняка, что ты никогда не навредишь мне. И… эм… — щёки юноши внезапно покрылись лёгким багрянцем, а сам он отвёл взгляд, — Я-я люблю тебя таким, какой ты есть… и попытаюсь вернуть на верный путь, если ты вдруг оступишься. Кагеяма был настолько сражён пламенной речью Шоё, что даже на какое-то время потерял дар речи, не в силах выдавить из себя ни слова. Его слова глубоко засели в самых глубинах разума, не желая покидать их. И они возымели столь сильный эффект, что Тобио сам поверил в то, что он хороший человек, ведь Хината так сильно ценит его. Тот бы не отдал своё сердце кому попало, верно? Всё у них будет хорошо, он обязательно постарается стать самым лучшим и единственным парнем для своего рыжего маленького солнышка, которое сейчас весь красный и смущённый от собственных же заявлений и «с интересом» рассматривает линолеум в гостиной. Потому что больше некуда деть свой взгляд. Такой ребёнок. Ну как такого не поцеловать в лоб, слегка наклоняясь, рукой убирая мешающую прядь и нежно, едва ощутимо, касаясь губами чужой кожи. Для настоящих поцелуев пока что слишком рано, но такое тоже прекрасно выражает все чувства и благодарность альфы. А когда он отстраняется и видит перед собой глупо замершего и ещё больше раскрасневшегося парня, то не может отвести взгляда — слишком завораживающий вид. А затем омега смущённо зарывается лицом в ладошки и смущённо вздыхает, не в силах совладать с собственными эмоциями. И Кагеяма остаётся лишь очарованно улыбаться, глядя на столь прекрасную картину. — Эм… что насчёт твоего новоселья? — неуверенно спрашивает Тобио спустя пару минут, чтобы разрядить обстановку. Да и вообще вопрос довольно важный. — На самом деле, я ещё не думал об этом, — вздыхает мальчишка, наконец оторвав собственные руки от лица. — Ты хочешь, — парень неосознанно делает паузу, но после договаривает, — Жить со мной и дальше? Услышав этот вопрос, Шоё мигом загорается и не медлит ни секунды с ответом: — Чёрт возьми, конечно хочу! — без стеснения восклицает он, сжав кулачки для доказательства своих намерений, а Кагеяма ликует в душе. Всё же успел он соскучиться по этому несносному ребёнку за всего лишь одну неделю, которая показалась целой вечностью. Но, с другой стороны, теперь они будут жить у него как пара, а это должно менять некоторые моменты, да? Например, у них будет общий бюджет, Хикари продолжит жить здесь, они смогут делить одну постель… О боги, он слишком стесняется, чтобы даже думать о чём-то таком! — Нужно будет вернуть арендодателю ключи, да и вообще забрать свою предоплату, — продолжал рассуждать вслух омега, — Завтра утром, наверное, напишу Кенме и отменю всё, хотя… А после, судя по его глазам, у юноши промелькнула какая-то интересная мысль, после чего его лицо озарилось хитрой ухмылкой, явно не предвещающей ничего хорошего. — Знаешь, чего я ещё хочу? — звучит очень интригующе. Кагеяма нервно сглатывает, молчит, чувствуя себя как на иголках, и терпеливо ждёт ответа. — Поспать в твоей футболке! — наконец-таки торжественно объявляет омега, вскидывая руки вверх. И эта фраза ещё долго не укладывается у альфы в голове, заставляя маленьких Кагеям суетиться у него в голове для того, чтобы правильно проанализировать её. Поспать… в его футболке? Вот так сразу? Хината, какого… Но уже через секунду Тобио поражённо обнаруживает, что мелкого сорванца и след простыл, после чего до его ушей доносится радостное «Нашёл!», исходящее, очевидно, из его комнаты. Придурок Хината, ввёл его в ступор своей ухмылочкой, а сам внаглую смылся, чтобы своровать его одежду! Подрываясь с места, он спешит в соседнюю комнату, что-то ворча себе под нос, но как только его нога ступает на порог, то парень тут же застывает в проходе и пялится в одну точку, а точнее на Шоё. Этот мальчишка бесстыдно залез в чужой шкаф, нарыл там какую-то футболку, быстренько стянул с себя всю слишком красивую для дома одежду, кинул её на спинку компьютерного кресла и натянул ту самую вещь на себя. И теперь воришка с интересом разглядывал футболку на себе, чуть оттянув край снизу спереди. Если бы Кагеяма сказал, что ему от слова совсем не понравилось увиденное, то стал бы самым большим лжецом в мире, потому что, чёрт возьми, Хинате невероятно шло. И чёрный цвет вещички, и её слишком большой размер для и так не высокого омеги, и то, как она слегка прикрывала подтянутые бёдра бывшего волейболиста примерно наполовину. Но пожалуй самым очаровательным были ключицы и чуть приоткрытое левое острое плечо с манящей белой кожей, разглядеть которые не составляло никаких проблем из-за больших размеров слегка съехавшего в сторону ворота. Как можно было оторвать взгляд от такого? Кажется, ему эта футболка подходила даже больше, чем её настоящему владельцу. По правде говоря, он серьёзно мог бы смотреть на столь прекрасное, обворожительное и даже в какой-то степени возбуждающее зрелище, если бы не юноша, который в какой-то момент отпустил край снизу, а затем схватился за другую часть повыше, на груди, оттягивая вверх и зарываясь носом прямо в чёрную хлопковую ткань. Прикрыв глаза, он с упоением вдыхал чужой аромат, пока у Тобио окончательно не сдали нервы. — Придурок, ты чёртов развратник! — с этими словами залившийся краской Кагеяма в одночасье оказался рядом со своей кроватью, после чего одним движением стянул покрывало и накинул его на рядом стоящего омегу. Тот ещё несколько секунд соображал, что произошло, а затем, самодовольно улыбаясь, перевёл свой взор на чересчур красного альфу, который сейчас был не в состоянии даже мельком глянуть на партнёра — настолько сильно ему было неловко. — Кагеяма-кун, тебя так легко смутить, — усмехнулся тот, — Стесняшкаяма-кун! — Заткнись, — буркнул он в ответ, не поворачивая головы, — Это у тебя ни стыда, ни совести! — Да я вообще ничего такого не сделал! Это же совершенно нормально — носить одежду своего парня! — парировал омега, но сам отчего-то покраснел, — Лучше слушай, что я придумал…***
1 февраля, 0:29 Забытый телефон, находящийся в беззвучном режиме, завибрировал где-то на диване, но хозяевам квартиры сейчас было далеко не до этого. В соседней комнате на кровати два парня, альфа и омега, были слишком увлечены друг другом, совсем не обращая внимания ни на что вокруг. — Не хочешь сегодня попробовать в таком положении? — оторвавшись от сладких губ полуобнажённого парня на своих коленках, с придыханием и обольстительной ухмылкой на лице поинтересовался Куроо, а затем заправил светлую прядь за ухо партнёру. — Как хочешь, — равнодушно ответил тот. Кенма пытался казаться как можно более безразличным к этому вопросу, хотя весь его вид кричал о заинтересованности в предложении Тецуро. И такое поведение очень даже нравилось альфе, поэтому он вновь впился в чуточку опухшие от частых поцелуев губы и довольно зарычал, хаотично блуждая руками по спине под домашней рубашкой омеги (единственной вещью, которая сейчас была надета на него) и вызывая тонну мурашек у того. Все средства защиты уже были наготове, поэтому дело оставалось за малым. Заставив Козуме приподняться с его бёдер и упереться коленями в кровать с двух сторон от них так, чтобы тот мог спокойно находиться в таком положении, удерживаясь лишь за широкие плечи партнёра, Куроо выдавил немного гель-смазки на пальцы и собственный член, ощущая будоражащую прохладу на горячем органе, и, придерживая одной рукой юношу за поясницу, ввёл один палец в него, получая в ответ приглушённый вздох. Поначалу ощущения всегда странные, непонятные, да ещё и лубрикант холодный, однако Куроо каждый раз находит, чем можно отвлечь его во время довольно скучного растягивания. И сейчас он самозабвенно увлёкся чужим ушком, то опаляя её дыханием и дразня, то прикусывая мочку и чуточку оттягивая её в сторону, срывая рваные стоны с губ Кенмы в качестве награды, ведь каждый раз от этого действия всё внизу живота неописуемо приятно скручивалось. Поэтому он предпочитает причёски, закрывающие его уши от посторонних глаз, ведь это его эрогенная зона. А затем добавляет ещё один палец и теперь орудует ими куда усерднее, раздвигая, чуть прокручивая и сводя обратно. Такое ощущается уже гораздо интереснее. Кенма, несмотря на, казалось бы, скромный характер, невероятно любит оставлять собственнические отметины на чужих плечах, шее и ключицах. Поэтому сейчас, пока его дорогой парень занят его задницей, он с радостью пользуется моментом и, наклонившись ближе к чужому полностью оголенному плечу, блаженно вдыхает природный запах альфы, который из-за возбуждения стал ещё ярче, а затем с затуманенным разумом несильно прикусывает распаленную кожу, как бы пробуя на вкус. Затем зализывает укус, снова кусает чуть сильнее рядышком, оставляя уже более заметную отметину от зубов, после чего довольно разглядывает собственно проделанную работу и повторяет всё по новой. И Тецуро правда хочется умереть на месте из-за столь болезненных и одновременно заводящих ещё больше ощущений. Кенма любит его дразнить укусами, потому что сам он не может сделать того же. Ведь в противном случае он может пометить омегу, чего пока что не было в их планах. А так хотелось бы впиться клыками в невероятно ароматную кожу геймера где-нибудь чуть ниже ключиц и оставить самую настоящую метку, закрепив тем самым их связь на всю жизнь. Тогда бы их запахи смешались навсегда, создавая неповторимое сочетание лесных орехов и мёда. Но для этого пока что было слишком рано, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как наслаждаться этой мыслью в своих грёзах. Так что Кенма тот ещё хитрый лис, совсем-совсем не невинный ребёнок. И Куроо очень любит то, какой его омега в постели. Совсем ничего не стесняется. — Я вхожу, — предупреждает альфа, наконец вынув липкие пальцы из заднего прохода партнёра, и внимательно следит за реакцией застланных пеленой золотых глаз. — Давай уже, — только и всего произносит Козуме, после чего обхватывает руками чужое привлекательное, с кошачими чертами, лицо Тецуро и утягивает в страстный и очень мокрый поцелуй, возбуждая их обоих до предела, и сам уверенно и нетерпеливо насаживается на напряжённый член парня во всю длину. Но Куроо, подметив то, как болезненно шикнул и зажмурился его парень сквозь поцелуй, поспешно отпрянул от того. — Не нужно было так резко, — вздохнул он и стал кончиками пальцев успокаивающе поглаживать омегу по спине, особое внимание уделяя позвонкам. Серьёзно, порой он слишком торопится. — Я в порядке, — обняв того за шею, как ни в чём ни бывало шепнул Кенма, опаляя горячим дыханием ухо, — Ты можешь двигаться. И это прозвучало столь соблазнительно и интимно, что альфа правда как с цепи сорвался и начал двигаться, правда, вовремя взял себя в руки, задавая медленный темп, который никак не нравился Козуме. Поэтому он вновь и вновь забирал инициативу в свои руки, сам подбирал подходящий угол, задавал свой собственный, более быстрый темп и целовал своего парня так искусно и так умело, что уже только этим доводил Куроо до исступления. Маленький дьяволёнок, которого нужно укротить. Поэтому он снова прибегает к нечестному ходу, снова припадая к чужому ушку и начиная вытворять с ним всё, что только вздумается, а свободной рукой ухватился за твёрдый член Кенмы, начиная водить вверх-вниз по стволу и параллельно потирая красную головку большим пальцем. И тот правда чуть поубавил свой пыл и теперь выстанывал чужое имя на всю квартиру. Придётся им завтра краснеть перед соседями, ну и плевать, пусть завидуют. Ради столь сексуальных разгорячённых стонов наслаждения любимого можно и потерпеть косые взгляды. И как только он думает об этом, то в ту же секунду достигает сладостной разрядки. Всё тело содрогается в пламенном оргазме, в настоящей эйфории, и он кончает, а за ним и омега пачкает их животы вязкой горячей жидкостью, после чего обессиленно обмякает в руках Куроо. Впрочем, такое неудивительно после такого-то горячего секса. Тецуро усмехается про себя, приобнимает расслабленное тело, целует куда-то в висок, а затем заботливо укладывает уставшего и сонного юношу на белые простыни и улыбается. Он так сильно любит его, что даже слова не нужны. А вот стакан воды и горячий душ — очень даже.