***
К сожалению, тихое воссоединение семьи недолго оставалось непотревоженным. Прошло всего несколько минут — и троицу застал врасплох полу-истеричный женский голос, гремевший в коридоре снаружи. — Как это: вы не знаете, где он? Он должен быть в постели! Вы обязаны за ним присматривать! Ремус и Сириус обменялись встревоженными взглядами поверх головы Гарри, который снова напрягся в объятиях крёстного. — Молли… — попытался успокоить даму мужской голос, прозвучавший тише, но ближе. — Нет! Мне это надоело! Я этому мальчику как мать, и я не позволю… Дверь распахнулась, но Сириус и Ремус так и не услышали, что Молли кому не позволит. Они уставились на рыжеволосую женщину, которая стояла в дверях, как ангел отмщения, умолкнув посреди пылкой речи с раскрытым ртом. Сириус полусидел в кровати, с мрачным выражением лица вцепившись в крестника, а Ремус более-менее незаметно заслонил их от двери собой. Мгновение Молли стояла столбом, моргая, а после остановилась взглядом на маленьком мальчике в постели. Её лицо смягчилось в облегчённой улыбке. — Гарри, — начала она, спешно подходя вперёд, — вот ты где, солнышко. Однако в центре комнаты Ремус внезапно остановил её, загородив ей путь с решимостью на лице. — Молли, — поздоровался он с натянутой улыбкой. Всё-таки их последняя встреча не очень хорошо закончилась. — Очень рад. Как вы видите, с Гарри всё в порядке. Едва доходившая до плеча Ремуса, та немного замешкалась, явно раздираемая между инстиктом подбежать к Гарри и нежеланием огибать волшебника в процессе. — Да… — ответила она, немного заколебавшись. — Видимо, да. Мы просто очень испугались, когда не нашли Гарри утром в его кровати. После всего произошедшего… — она оборвала фразу, но Ремус прекрасно знал, что она имела в виду. — Ну да, его не похитили, если вы об этом, — поддел её Сириус, сидя на кровати. Ремус видел дополнительный подтекст в его словах. Всё же прошло лишь пару дней с тех пор, как Молли обвинила Сириуса именно в этом преступлении, причём совершённом не единожды. — Он находится на своём месте. Там, где ему хочется быть. Слова были брошены как вызов, но, к удивлению Ремуса, Молли не кинулась на красную тряпку. Вместо этого она чуть замешкалась и шагнула назад. — Да, наверное… — слегка неловко сказала она. — Вы ведь, конечно, не станете винить его за то, что он пытался убедиться в моём добром здравии, — продолжил Сириус, и его тон ясно давал понять, что он вовсе не был в этом уверен. Молли, явно услышав то, что Сириус оставил невысказанным, хмыкнула. — Да. Нет. Конечно, нет! Как я и сказала, я просто волновалась, потому что Гарри куда-то пропал. Повисло неловкое молчание, когда Сириус отказался поддерживать разговор и лишь разглядывал Молли с холодным ожиданием в прищуренных глазах. — Я… эмм… также не знала, что вы уже пришли в себя, мистер Блэк, — наконец разорвала тишину Молли. — Как вы себя чувствуете? Целители очень о вас беспокоились. Как и все мы. Брови Сириуса вылезли на лоб при этих словах Молли, а выражение его лица едва не заставило Ремуса фыркнуть вслух. Но он разделял чувства друга: он и сам ушам своим не верил. Неужели Молли имела в виду, что она беспокоилась о Сириусе? Ремус нашёл взглядом Артура Уизли, который стоял у самого порога и с любящим раздражением смотрел на жену. Ремус прекрасно знал это чувство: Сириус раньше тоже часто вызывал его в нём. И продолжал вызывать. — Вы уж меня простите, но я не вполне доверяю этому утверждению, — ответил Сириус с сомнением во взгляде и жёсткостью в голосе. Молли снова хмыкнула. — Нет, — сказала она, на мгновение задержав взгляд на комнате, а после осмелившись встретиться взглядом с Сириусом. — Думаю, ничего другого мне и не следовало ожидать, — она сделала глубокий вдох. — Мистер Блэк… Сириус. Я хочу перед вами извиниться за мои… сомнения. Иногда наши страхи и… и наши потери… мешают нам увидеть правду. Но я признаю свои ошибки. И мне вполне очевидно, что в вас я ошиблась. Сириус нахмурился. Выражение его лица ещё не смягчилось. Он был не из тех, кого прельщают красивые слова. И не из тех, кто с лёгкостью забывает и прощает. — Значит ли это, что вы больше не против установления мной опеки над Гарри? Ремус поджал губы, пытаясь скрыть свою улыбку. Его друг, как всегда, прямолинеен. — Ну, наверное… если вы подтвердите, что способны о нём заботиться… и если Гарри по-прежнему хочет жить с вами… — Гарри, который с тех пор, как Молли вошла, не издал ни звука, бешено закивал, — то, наверное, отказывать вам нет причин. Конечно, в Норе ему всегда будут рады, — поспешила заверить она, на этот раз широко улыбаясь Гарри. — И, естественно, — вмешался стоявший в дверях Артур Уизли, — окончательное решение всё-таки не за нами. Вам придётся согласовать этот вопрос с министерством, Сириус, но, думаю, мы двое можем заверить, что препятствовать этому не будем. На самом деле, мы вас даже поддержим. Последние слова он адресовал жене, которая чуть поморщилась, но кивнула. Снова повисла неловкая тишина, полная неуверенных взглядов. Молли переминалась с ноги на ногу. Ремус чуть кашлянул, переводя взгляд от Сириуса к Молли. — Ну, что ж, — наконец произнёс Сириус. — Надеюсь, мы рассеяли ваши волнения. Прошу меня извинить, но я собирался одеться, — посмотрел он на Ремуса. — Лунатик, ты принёс брюки, как я просил? — Одеться?! — воскликнула Молли с явным шоком в голосе. — Вы ведь не собираетесь сейчас вставать? Вы были в коме больше суток! Вас вообще хоть осматривали целители? — Почему бы нам не пойти сообщить им, что Сириус очнулся? Этой троице нужно побыть наедине, — успокаивающе пробормотал Артур, отводя её к двери. — Что?! О… да. Да, конечно, — неуверенно оглядела их Молли. — Но не позволяйте ему выбираться из постели, — предупредила она Ремуса через плечо. Затем дверь за ними закрылась. — Что. За. Хуйня? — раздался в повисшей тишине вопрос Сириуса, который с сомнением поднял бровь, глядя на Ремуса. — Бродяга! — мягко пожурил его оборотень, кинув взгляд на Гарри. — Выбирай выражения! — Ладно, — кивнул Сириус. — Извини. Что. За. Избранная хуйня? На этот раз Ремусу оставалось только рассмеяться. Это действительно было хорошим кратким изложением предыдущей беседы. — Серьёзно, Ремус, это из меня ещё наркота не вышла, или Молли Уизли только что извинилась передо мной за свои во мне сомнения и практически отдала мне опеку над Гарри? — Если нет, то наши галлюцинации странно похожи, — сухо ответил Ремус. — Эмм, — склонил голову Сириус. — Быстро все посмотрите в окно! — воскликнул он, махая в его направлении рукой. — Кажется, там сейчас раки на горах свистят!***
В Лондоне вовсе не выросли горы с раками, но Сириус за это не ручался. Он верно догадался, что Молли и Артуру потребуется всего несколько минут, чтобы оповестить целителей и медсестёр об изменениях в его состоянии. Медики поспешно направились к нему, стали махать вокруг него палочками и энергично переговариваться, попросту игнорируя самого Сириуса первое время. Лучше относиться к ним он от этого не стал. По их словам, он оказался небольшим медицинским чудом, которое должно было проснуться или сильно позже, или никогда. — Очень жаль, что я доставил вам неудобства, — едко прокомментировал это Сириус. — О, нет-нет-нет, — поспешил заверить его молодой колдомедик с прыщавым лицом. — Это настоящая фантастика. — Да неужели? — вымолвил Сириус два тщательно пропитанных сарказмом слова. — Конечно же, мы очень рады видеть вас в добром здравии и хорошем самочувствии, мистер Блэк, — с придыханием принялась убеждать его, так сказать, юная медсестра, и то, как зарделись её щёки, пока она строила Сириусу глазки, заставило его отшатнуться и лишь увеличило желание сию секунду выбежать из палаты. Ему, к счастью, удалось влезть в какие-то брюки, но, хотя раньше он никогда не был излишне скромен, сейчас, будучи полуголым в присутствии кучи детей, он чувствовал себя очень неловко. Наконец в дверях громко прокашлялись, и толпу молодёжи неодобрительным взглядом оглядел пожилой мужчина с ухоженной седоватой бородой. — Леди и джентльмены, не следует беспокоить пациента. Я разделяю ваше удивление, но вынужден вам напомнить, что первым вашим действием должно было стать оповещение его лечащего врача, — щёки некоторых виновато покраснели, но как минимум один человек украдкой закатил глаза. — А сейчас отойдите и наблюдайте за осмотром пациента. — На самом деле, пациент хотел бы выписаться, — кисло ответил Сириус. Старший волшебник посмотрел на него, словно удивляясь, что он вообще заговорил, и покачал головой с тем же неодобрением, которое только что высказал кучке практикантов. — Не глупите, мистер Блэк. Вы сейчас не в том состоянии, чтобы отсюда уйти, — он подошёл вперёд, направил палочку Сириусу в грудь и быстрыми чёткими движениями замахал ей. Сириус прищурился. Уголком глаза он заметил, как Ремус поморщился, а потом встретился с ним взглядом и предупреждающе помотал головой. «Не смей», — чётко и ясно говорил он всем своим видом. Сириус мило улыбнулся. — Я очень сомневаюсь, что по-прежнему нахожусь в тюрьме, поэтому не представляю, что могло бы меня остановить. Целитель отвлечённо нахмурился, не встречаясь с ним взглядом. — Учитывая обстоятельства, можно сказать, что ваше физическое состояние удивительно хорошее. А именно, мы ожидали, что вы будете полумёртвым, но это не так. Однако мы понятия не имеем, как повлияло всё произошедшее на ваши магические способности. Это надо качественно протестировать. Вы здесь пробудете как минимум пару дней, может, неделю-другую… — Да?.. — уставился на него Сириус. — Нет. Никак нет. Спасибо за заботу, но я, пожалуй, пойду. С этими словами он отвернулся от всё ещё мелькавшей палочки, отправился в кладовую при противоположной стене и обшарил её всю, пока не нашёл подходящую одежду — видимо, даже свою собственную. К счастью, Ремус всегда был наготове. — Мистер Блэк! Вам, действительно, не следует… Сириус не слушал то, что говорил ему целитель. К счастью, за долгие годы он привык напевать в своей голове мелодию, когда кто-то в очередной раз пытался объяснить ему, что ему нельзя делать. Он не собирался терять время. Свободный и способный уйти домой с Гарри, ни за что на свете он не остался бы в этом жалком здании подопытным кроликом и предметом обсуждений. Он зашёл за штору, повешенную ради приличия, и надел робу. Судя по голосам, доносившимся с противоположной стороны, количество людей в палате в считанные секунды увеличилось в несколько раз. Молли с Артуром вернулись, как и Альбус; пришли ещё медсёстры, целители и другие люди, о которых Сириус не знал ничего: ни имён, ни причин пребывания здесь. — Мы оставим его у себя под наблюдением ещё как минимум на три дня… — Ожоги практически зажили, но его колдовские способности и общее состояние… — Гарри, конечно, пока поживёт у нас… — Да, так, наверное, будет лучше. В министерстве будет слушание по вопросу опеки над ним, но спешить сейчас некуда… Сириус спокойно застёгивал одежду, пока Ремус, напряжённо стоявший слева, держал Гарри за руку и взволнованно поглядывал на друга. Сириус надеялся, что беспокоила волшебника беседа по ту сторону занавески, которая велась в его отсутствие, но исключительно о нём, а не заметная дрожь в его ногах, которую он пытался подавить. Полностью одевшись, Сириус распрямил плечи и вышел из-за шторы, становясь лицом к большей части толпы и рассматривая её прохладно и уверенно. И секунды не прошло, как все утихли, а те, кто не смотрел на него, повернулись к нему. Уверившись, что всё внимание обращено к нему, Сириус выдержал паузу и заговорил: — Я понятия не имею, кем является половина из вас, и не хочу этого знать. Но вы, вероятно, все знаете, кто я такой. Поэтому буду краток. Я забираю своего крестника, и мы с ним возвращаемся домой. Если кому-то из вас придёт в голову идея остановить меня, пусть только попробует. С этими словами Сириус поднял Гарри на руки. Тот обвил Сириуса руками и ногами, уткнулся лицом ему в плечо. — Мистер Блэк, вы не можете уйти просто так. Вам нужен отдых и… — Сириус, подумай немножко… — Гарри следует вернуться к нам, пока вопрос опеки над ним не будет решён официально… — Нет, — прогремел голос Сириуса поверх воцарившегося гула. — Объясняю популярно. Я больше не ребёнок и не узник, и мне надоело, что за меня решают, что мне можно, а что нельзя. Я выписываюсь из больницы, а после этого возвращаюсь домой: к себе или к Ремусу. Гарри я забираю с собой. Если мне понадобится дополнительная медицинская помощь, я знаю, где её найти. А теперь уйдите с дороги, или вы об этом пожалеете. Высокий от природы, наконец свободный от ошейника и наручников, Сириус держался гордо и решительно. Ремус видел в этом человеке прежнего Сириуса, который при всей ненависти к своему роду был Блэком по крови и вызывал в равной мере нешуточный страх и уважение. Толпа расступилась перед ним, как перед королём на приёме. Но Ремус знал Сириуса лучше всех и поэтому поспешил вслед за ним, пока тот не упал в обморок посреди коридора, испортив такое впечатление.***
В обморок Сириус не упал, но у него ушло куда больше сил, чем он готов был признать. Уже практически дойдя до лифтов, он услышал поспешные шаги сзади и обернулся с гневом на лице, готовый убрать с дороги любого, кто посмел встать у него на пути. Однако, повернувшись, он оказался лицом к лицу с Ремусом. Тот мирно поднял руки. — Не нужно отрывать мне голову, я не останавливать тебя пришёл! — Я знаю, Лунатик, — растерянно посмотрел на него Сириус. — Я думал, это один из так называемых целителей. Ремус уже было открыл рот, но Сириус его перебил. — Я знаю. Я знаю, что, с твоей точки зрения, мне не следует так поступать, но я не останусь здесь ни минуты дольше. Хватит им надо мной экспериментировать, указывать, что мне делать, сплетничать обо мне. Я сыт этим по горло. Гарри я тоже здесь не оставлю на пару недель. Нечего ребёнку делать в больнице, а от себя я его не прогоню. Никуда и никогда. — Я понимаю, Бродяга, — смягчилось выражение лица Ремуса. — Не надо оправдываться. Давай просто… пойдём домой, а? Всё остальное подождёт. Сириус облегчённо кивнул, и они вместе зашли в лифт, спустились в фойе. Чего они никак не ожидали, так это толпу людей, которая встретила их сразу возле дверей вспышками камер и подставленными волшебными микрофонами. — Мистер Блэк! Вы действительно невиновны? — Вы уже поправились? От каких травм? Когда вы их получили? — Чем вы собираетесь заняться на свободе, мистер Блэк? Каковы ваши планы на будущее? — Будете ли вы подавать заявление на опеку над Гарри Поттером? Правда ли, что Поттеры сделали вас его крёстным отцом? — Что насчёт слухов о вашем суде с министерством? Есть ли у вас план мести, мистер Блэк? — Мистер Блэк, вы будете баллотироваться на выборах, как ваш отец? Сириус застыл столбом перед морем людей, которые кричали, махали и даже улыбались ему. Он уже был в центре внимания широкой публики — перед судом, но тогда толпа источала враждебность, обзывала, проклинала его, желала ему смерти. Сейчас же от неё исходил главным образом восторг, словно он был знаменитостью. При этом многие из этих мужчин и женщин, вероятно, всего несколько дней назад кричали ему, что он даже Азкабана недостоин. Сириусу захотелось аппарировать далеко-далеко отсюда, но, как и в любом государственном учреждении, здесь стояла защита против трансгрессии. — Без комментариев, — внезапно раздался из-за его правого плеча спокойный, но уверенный голос. Ремус обошёл его, снова заслонил собой. И Сириус, вопреки собственным убеждениям, благодарно улыбнулся. Камеры защёлкали с новой силой, а голоса запищали ещё больше, стали едва не более восторженными. Но Ремус только поднял вверх руки и зашагал вперёд, раздвигая толпу и освобождая Гарри с Сириусом дорогу. Маленький мальчик Сириуса уткнулся лицом ему в плечо, словно пытаясь спрятаться, а сам он лишь высоко поднял голову и, избегая чужих взглядов, пристально смотрел на Ремусову светло-русую копну волос. Они выбрались наружу; тусклая холодная лондонская улочка стала для Сириуса разительным контрастом по сравнению с больницей. Одинокий старик выгуливал собаку, мусор на обочине дрожал на ветру, а голуби пару секунд рассматривали его, после чего потеряли к нему интерес. Всё это было слишком обычным для мира, в котором он так долго пребывал. Он нашёл взглядом Ремуса, и долгое мгновение они молча глядели друг на друга. И Сириус видел в глазах друга то же самое, те же радость и облегчение вкупе с некоторой оставшейся тревогой, то же неверие, что они справились. Что они смогли. Ремус протянул Сириусу руку, и тот, всё ещё не имевший палочки, переплёл их пальцы. Они по-прежнему смотрели друг на друга, когда Ремус аппарировал.***
Возвращение в дом Ремуса не должно было казаться возвращением к себе домой, всё-таки это место было его тюрьмой с самого момента прибытия сюда. Кстати, неужели это было всего две недели назад? Но, когда теперь Сириус оказался в уютном тепле гостиной, он почуствовал нечто совсем другое. Словно в морозный зимний день его укутали тёплым шарфом. Он был в доме Ремуса. Там, где ему всегда рады, в месте, насквозь пронизанном духом его друга. Он окинул взглядом диван и кресло, камин и большие окна, выходившие на сад на заднем дворе, рассеянно дотронулся рукой до голой шеи, где раньше был закреплён ошейник. Теперь всё казалось большим по размеру и не столь ограничивающим. Дышать было легче. Он подошёл к большим деревянным дверям, и его рука чуть задрожала, когда он потянулся их открыть. Какое-то время оценивающе посмотрев на порог, он закрыл глаза и широко шагнул вперёд, вдыхая запах сырой земли полей и терпкий аромат соснового леса. Тёплая маленькая ладошка взяла его за руку, и уютный вес Гарри прислонился к нему сбоку. Сириус одной рукой приобнял мальчика за плечи и крепче прижал к себе крестника. Мгновение они стояли так рядом. Вместе. — Сириус? — наконец спросил Гарри тихо. — Да, щеночек? — Что теперь будет? Мы останемся здесь, у Ремуса? — А ты этого хочешь? — Не знаю, — закусил губу Гарри. — Мне нравится наш дом. Там у меня есть своя комната, и домик на дереве, и метла. Там всё наше. Сириус улыбнулся. Он тоже так считал. Этот дом пришёл им на помощь в нужное время. Он был маленький и немного странный, но их собственный. Сириус тоже соскучился по нему. — Значит, мы туда вернёмся, как только разрешим вопрос с опекой. Завтра утром я первым делом пойду в министерство разбираться с этим, договорились? — Хорошо, — Гарри неуверенно замолк. — Сириус? — Ммм? — Когда я буду жить с тобой, а ты будешь моим… моим… опекуном, — Гарри оборвал фразу и уставился на собственные ноги. Сириус опустил взгляд на его чёрную копну волос. — Да? Продолжай, Гарри. — Помнишь, как миссис Уизли хотела меня усыновить? — Да, помню, — Сириус не предполагал, к чему Гарри клонит, но был рад, что тот об этом с ним заговорил. — Ты… ты так сделаешь? — тихо спросил Гарри. — Когда будешь моим опекуном? Сириус не сразу ответил, подождал, пока Гарри поднимет на него неуверенный взгляд. — А ты хочешь? — спросил он тогда. Гарри сглотнул. — Я хочу быть твоим сыном, — робко пробормотал он немного погодя. Затем он поднял вверх свой маленький подбородок с упрямством, которое резко напомнило Сириусу Джеймса. — И я не хочу, чтобы кто-то опять пытался забрать меня у тебя. Сириус встал на колени и заключил в объятия маленькую фигурку Гарри. — Я тоже этого не хочу. И ты уже мой сын, в любом случае. Но если ты этого хочешь, Гарри, я с радостью тебя усыновлю. Ты будешь моим сыном, я буду твоим папой, и никто не посмеет возражать. — Можно мне тогда будет называть тебя папой? Сириусу пришлось сморгнуть слёзы, выступившие ему на глаза при виде надежды и доверия на личике Гарри. — Я буду очень горд и счастлив, если ты когда-нибудь этого захочешь, — просипел он. — Я хочу. Я хочу, чтобы у меня был папа. Я всегда этого страшно хотел, — Гарри отстранился от него и просиял невозможно широкой солнечной улыбкой. — И я хочу, чтобы это был ты, потому что ты лучший папа в мире. И если у меня будешь ты, я больше никогда-никогда не захочу чего-то ещё! — Не стоит, — рассмеялся Сириус. — Ты можешь хотеть и чего-то ещё, щеночек. Помнишь, я ведь обещал тебе, что мы устроим собственное Рождество, правда? Разве ты не хочешь получить свои подарки? Гарри задумался. Всё-таки раньше ему никогда не дарили подарков на Рождество. — Наверное, я всё-таки хочу рождественский подарок, — осторожно ответил он, немного помолчав. — Но можно меня сначала усыновить? — Да, — хохотнул Сириус. — Как захочешь, Гарри, обещаю. Во что бы то ни стало. Лёгкий стук о дверную раму привлёк их внимание, и, обернувшись, они увидели Ремуса, стоявшего там с улыбкой на лице. — Я заварил горячий шоколад. Кто-нибудь хочет чашечку? — Да! Да! — закричал Гарри, прыгая на месте, а после побежал на кухню. Сириус наблюдал за ним с любящей улыбкой на лице. — Всё с ним будет в порядке, верно? — спросил он. Ремус протянул Сириусу руку и поднял его с колен. — С ним всё будет хорошо, Бродяга. Теперь он с тобой, и всё у него будет чудесно.***
Когда весь шоколад был выпит, а Гарри наелся печенья Ремуса, мальчик заснул у крёстного на коленях, и они отнесли его наверх, в кровать Сириуса. Солнце быстро пряталось за вершинами деревьев; двое магов сидели рядом у камина на диване, держа в руках по хрустальному бокалу огневиски. Сириус смотрел в огонь, видимо, крепко задумавшись, а Ремус уголком глаза наблюдал за другом, за бликами пламени, которые танцевали на его по-прежнему слегка тощем лице. Он выглядел одновременно молодым, уязвимым и не по годам взрослым. Сердце Ремуса отзывалось слабой болью при мысли о том, что его друг уже никогда не станет прежним, хотя все испытания остались позади. Со временем внешние следы пережитого пропадут, но долгие годы в Азкабане оставили глубокие шрамы в самой душе Сириуса. Он больше никогда не будет весёлым беззаботным парнишкой. А затем Ремус вспомнил, как Сириус всю жизнь скрывал настоящего себя за этим образом, и вздохнул. Возможно, не так уж Сириус и изменился. Он всем корпусом повернулся к волшебнику, сел, поджав под себя колени, и ждал, пока друг встретится с ним взглядом. Мгновение спустя серебристые глаза Сириуса обратились к нему в ожидании, и Ремус задал вопрос, вертевшийся у него на языке последние несколько часов. — Как ты на самом деле себя чувствуешь? — Я свободен, — поднял брови Сириус, — и вы с Гарри рядом со мной. Как я себя чувствую, как ты думаешь? Чертовски хорошо. — Ты же знаешь, что я не об этом, — с ласковым раздражением глянул на него Ремус. — А о чём ты тогда? — спросил Сириус, переведя взгляд на пламя. Но Ремус не собирался давать ему снова увильнуть. Он наклонился вперёд, снова пытаясь поймать его взгляд. — Что с твоей магией? Она вернулась? Ты можешь ей пользоваться? Сириус уставился в свой бокал, молча помешивая янтарную жидкость. — Сириус? — переспросил Ремус, чьим сердцем вновь завладела тревога. — Ты пробовал колдовать? — Да. — И?.. — У меня… получилось. Ремус сделал глубокий вдох через нос. Подробности… Ох уж эти подробности. — Чего ты не договариваешь? Услышав дрожь в голосе Ремуса, Сириус наконец снова встретился с ним взглядом, молча извиняясь. — Оно получилось не очень хорошо, — признал он. — И не очень быстро. И заняло много усилий. — Сириус… — сглотнул Ремус. — Я знаю, — перебил его Сириус, не давая закончить фразу. — Я вызову Помфри утром. А пока… давай сегодня расслабимся, хорошо? Утро вечера мудренее. И что-то в груди Ремуса заболело ещё пронзительнее, но всё-таки он улыбнулся. — Да, — ответил он, моргнув. — Конечно, мудренее.КОНЕЦ*