assorted

-Ты ахренел меня запирать? Намджун довольно скалиться на рык Хосока. Наконец-то. Наконец-то он добился хоть какой-то искренней реакции от него. -Намджун, отопри. - ярость клокочет в груди, делая грубее голос. Хосок избегает прямого взгляда на Кима, бесполезно дергая ручки. Вот она, заветная конопочка разблокировки, надо только потянуться и нажать. И всё. Но весь смак в том, что Ким сидит спереди, и потянуться за кнопкой означает дотянуться до него тоже. Хосок дергается, когда Намджун лезет назад. Пытается выскользнуть, пока Ким распутывает свои длинные ноги, но его грубо бросают обратно на сиденье. -Что теперь, а? Что. Теперь. - подбородок высоко скинут, вызов так и хлещет в глазах. Но Намджун словно не слышит. -Восемь месяцев. Восемь сраных месяцев я сдерживаюсь, уважаю твою просьбу и не лезу. И сегодня, что? Почувствовал себя бессмертным? Стыд окрашивает Хосока с кончиков волос до пальцев ног. Он чувствует жар даже затылком. -Понятия не имею, о чем ты. - мямлит Чон, обмахиваясь рукой. Господи, он весь горит. Ким не верит ему, само-собой не верит. Более того, Чон сам себе не верит. -Это было ради шоу, ясно? Ничего более. - Ким вздергивает левую бровь, без слов спрашивая, с каких пор продюсер run bts требует скиншип. - Умоляю, прекрати. - глуше некуда, Хосок. Будь тверже. Но...зачем? Просто, какого чёрта? Почему Чон чувствует такую ответственность, когда он даже не всратый лидер группы? Не чёртов хён? Почему он обязан волноваться обо всём этом, когда его настырно умоляют просто позволить, вот уже который год. Почему Хосок выбрал именно такую позицию? И в этот момент как обухом по голове проносятся все 18 лет до дебюта, нереально трудная дебютная пора , бешеные будни в последние годы со слабыми попытками осознавания, что вот они, звезды мировой величины. И вот почему он чувствует эту ответственность. Не Намджун давит, сбрасывая на него свои чувства, словно атомную бомбу, - и разбирайся, как хочешь. Нет. На него давит его собственная жизнь, ее составляющая. Намджун слегка наклоняется к Хосоку, заставляя того вздрогнуть. -Не надо. -О чем ты думаешь? Я еще ничего не сделал? - в голосе усмешка, потому что у него на душе праздник. Сегодня на предзаписи шоу, Хосок позволил себе то, что давно не позволял. Это была не случайность. Пристальный взгляд на покрасневшую шею стало ответом. В противовес своим словам, Намджун наклоняется и носом проводит по щеке, ощущая ответный трепет. Густая слюна заполоняет рот, и Намджун гулко сглатывает. Просто, господи, как он сильно одержим. Хосока пробирает дрожь, и он чуть ли не проклинает себя за маленькую слабость перед камерами сегодня. Он позволил себе полностью прижаться к Киму, введя всех присутствующих в легкий ступор - этого ведь не требовалось по сценарию. Но Хосок.....слишком долго. Слишком долго прошло с того момента, когда они просто дотрагивались друг до друга. И он....просто нуждался. И сейчас, кожей чувствуя напряжение, он почти жалел, что прикрываясь камерами, пожадничал. Намджун еле ощутимо проводит пальцами по выступающим позвонкам, выворачивая внутренности Чона. -Поговорим? -Да. - облегчённо выдыхает Хосок. И как только поворачивает голову к Киму, его целуют напористо. Густое напряжение внутри трескается от двух глухих стонов, что одновременно вырываются в поцелуй. Хосоку горячо, судорожно, тошно от клубка острых чувств, что скручивают внутренности. Он падает на спину от неожиданного напора, всем телом ощущая чужое обжигающее тепло. Намджун целует его со всем отчаянием, и протяжно стонет, когда Хосок раскрывает свой рот, приглашающе. Он, словно путник, что дорвался до живительного источника, умывается близостью Хосока, уже задыхаясь от головокружительного удовольствия. Глаза закатываются, но он отказывается прерывать поцелуй, чтобы вдохнуть. Не сейчас, когда наконец-то.... Но Хосок первым отстраняется, шумно вдыхая воздух. Их возбуждения непроизвольно трутся друг о друга, но никто не ощущает стыда. -Я не разрешал целовать. - хрипит Чон,сверкая влажными глазами. -Что тогда твои пальцы делают под моей футболкой? - и правда? Хосок краснеет сильнее, его щеки напоминают свекольный цвет. Но на этих словах сильнее сжимает Намджуна, словно тот может встать и оставить Хосока. Неосознанно вжимает короткие ноготки сильнее, прижимая к себе все ближе. Но уперто отказывается отвечать. Намджун языком проводит по упорно сжатым опухшим губам Хосока, заставляя того тут же призывно раскрыться и начать хныкать. -Такой отзывчивый... Я до безумия в тебе, Хоби.... Ты это знаешь, потому что чувствуешь то же самое. Намджун не углубляет поцелуй, когда неожиданно чувствует соленую влагу на своем языке. Он удивленно смотрит на парня, что беззвучно плачет. Не рыдает, а тихо даёт волю слезам. -Это неправильно. -Да. -Нас могу уволить. - снова согласный кисок. Намджун все это знает. Слишком долго он позволял себе мечтать об этих отношениях с разными исходами. -Будет скандал. - Хэй. - Намджун приподнимает подбородок Хосока, заставляя того раскрыть покрасневшие глаза. -С самого начала вся ответственность на мне.... Я не прошу тебя разделить ее со мной, а прошу....довериться... Ну, же, Хосоки.... Сколько раз меня вызывали на пятый этаж, ну? Чон гулко сглатывает. -Много раз... -А сколько раз спускался с красной щекой? Хосок не хочет на это отвечать, потому громко шмыгает носом. -Каждый раз.... Намджун смотрит снисходительно. -Ну и? Жив-здоров, группа процветает... Сейчас тоже, максимум, что позволят, это две-три особо звонких пощечины. Никакого скандала, я тебе обещаю. Хосок знает, Хосок верит. Ким всегда головой отвечал за группу. И всегда один отчитывался перед начальством. А в особо напряжные моменты, с ним без слов поднимался Джин. Не потому, что Хосок не хотел, а потому, что Намджун не позволял. И поэтому он со скрипом позволяет Намджуну хотя бы процентов десять из того, что хочет ему дать. Хосок, правда, хочет расслабиться и окутать своей любовью на все миллионы, что его разрывают, и принимать в ответ столько же, но...не сейчас. Сейчас его максимум - слабые десять. А Намджун рад и этому, поэтому тут же приникает ко рту с очередным поцелуем, в котором искреннее "спасибо" тонет между стонами.