assorted

-Мы с ним теперь друзья. Друзьяшки. Лучшие бро. Братишки. -Хватит. -Друзья - не разлей вода, это вам не шуточки. -Хосок, бога ради, я тебя выкину, – шипит Тэхен, больно ущипнув Хосока. Тот стонет протяжно болезненно, обидно засопев. – Лучше сконцентрируйся на предварительном показе, скоро моя коллекция выйдет на подиум. Бросив уничижительный взгляд на взволнованного дизайнера, Хосок все же затихает, невольно раз за разом бросая неоднозначные взгляды на главного редактора. Тот сидит у самого подиума, две личные ассистентки сидят прямо за его спиной, записывая каждое профессиональное замечание, а по бокам легендарный креативный директор Ким Сокджин и не знакомый Хосоку мужчина. Ну, конечно же, главный редактор в гуще событий, как иначе. У него активная на развлечения жизнь и друзьяшество с таким, как Хосок не сдалось. Не говоря уже о чем-то более…эм. -Я должен найти себе парня. Говорит именно в тот момент, когда Тэхен поднялся со своего места рядом с Хосоком, чтоб встать рядом с подиумом – скоро его модели выйдут. -Да твою мать, хен. – стонет в голос дизайнер, когда от неожиданности заявления больно ударяется о стоящий впереди стул. Шум привлекает сидящих спереди верхушек, и Чон поспешно втягивает голову в плечи. Но Чон настроен всерьез - он намерен найти себе кого-нибудь, пока не нашел проблем на голову. Ему вредно дается близость с главным редактором, непроизвольно воздерживаясь в жизни от секса. Во избежание позорных стояков и признаний, так сказать. Можно сказать, он себя в жертву приносит ради общего дела! . Наконец, спустя еще полторы недели, показ прошел в футуристическом, современном здании Dongdaemun Design Plaza(Тондэмун дизайн плаза), где знаменитые дизайнеры под чутким руководством дома «ErL», распределенные по залам и категориям, представили истинным ценителям моды результат упорного труда и последовавшего жесткого отбора. Таких залов было 14, а в одной даже находились не так давно созданные и впервые участвовавшие на таком крупном показе марки – «ErL»любит вкладываться в перспективное будущее. И делает это с завидной частотой. Глаза гостей бегали по всему залу – куда ни глянь сплошное гламурное изобилие. На больших экранах - съемки с бэкстейджа, приправленные заводной песней, задавая нужную атмосферу до начала дефиле. А на столиках в главном зале стояли планшеты, которые шли из рук в руки – люди, словно стадо, быстро поддавались нужному настрою и послушно хомячили все, что этот вечер предлагал. -Тренд этого сезона – открытые плечи? -Да, хоть в нашем обществе это было долгое время неприемлемо, нынешняя молодежь любит бросать вызов. Тем более они практичные – блузки и кофты на резинках, – на широком экране виднеется спокойное лицо Тэхена, а прямо снизу подписано «V». Хосок громко хмыкает – Ким такой спокойный, будто не он на пару с Чоном до начала шоу, предпочтя дешевый соджу элитным коктейлям, хлестал прямо через горло в одном из подсобок. Если бы кто их увидел: вздернули бы на месте же. Кадр быстро сменяется, и оператор наводит камеру на диктующих закон моды, а именно Ким Сокджина, Ким Намджуна и Хосок не успевает дальше рассмотреть, так как лихорадочно выключает гостиничный телевизор, будто главный редактор через дисплей мог бы увидеть его, взмокшего и голого после быстрого секса, на постели. Чимин лежит на спине, впав в легкую дрему, и Хосок первым спешит в душ. Ему пора возвращаться к себе - у него завтра выходной, надо хорошо отоспаться в своей постели и весь день посвятить себе. Когда он выходит, ополоснувшись прохладной водой, Чимин сидит на грязной, как это часто бывает после секса, постели, дезориентировано косясь по сторонам. Чон переодевается в свою одежду, которая в свою очередь отказывается без боя налезать на все еще влажное тело. -Номер арендован до утра, можешь оставаться, – замечает Хосок. -Какая-то нестыковка в отчете для завтрашнего суда, прокурор срочно требует оригинал протокола вскрытия. – качает головой с видным сожалением. Ах, да, Чимин судмедэксперт ведь. Хосок часто забывает и ошибочно думает, что тот рядовой патологоанатом. Пожав плечами на слова Пака, парень первым покидает номер и спешит к ближайшему метро. После того, как Чон познакомился с Паком, жить стало спокойнее – у них не было отношений в классическом смысле. Простое снятие напряжения. Пак Чимин – патологоанатом, врачам в Корее уж точно запрещено вступать в открытые гомосексуальные отношения. Чон Хосок – помощник дизайнера, и он вечно бегает на побегушках у него, между работой над разработкой очередного аксессуара. Им обоим катастрофически не до отношений. И это обоим выгодно, как ни посмотри. Еще и Ким Намджун. Испытывая к нему хоть какое-то подобие симпатия, Хосок как-то не готов броситься в омут с головой в другие отношения, более того, когда даже ничего близкого не испытывает к Чимину. Впрочем, как и тот к нему. Осложнений нет, и не будет, - одно это чего стоит. Тщательно вымывшись дома, Хосок со стоном вытягивается на своей постели, с блаженством отключая будильник: ему завтра никуда не надо. И телефон разрывается звонками, казалось, когда он только прикрыл глаза. А на деле – три часа утра. -Да? – хрипит Хосок, слипшимися глазами не разглядев звонившего. -Спишь, друг? – раздается бодрое. -Нет, медитирую. – Хосок прочищает горло, со стоном переворачиваясь на спину. Через динамики льется тихое хмыканье под ванильной песней. Редактор, вероятно, только сейчас возвращается с вечеринки после показа. – Сделай громче, – просит неосознанно. Намджун слушается, негромко замечая: -Не уснешь обратно? Хосок отрицательно мычит, хотя почти, да, спит. -Смой сон и спускайся, у меня для тебя сюрприз, друг. -Что? – широко раскрывает глаза Хосок. -Ого, аж взбодрился. Любишь сюрпризы? – одно то, что едешь сюда уже сюрприз! -Не особо, – с подозрением откровенничает, садясь на постели. -Мои – полюбишь. Я заезжаю на твою улицу, – сбросив вызов, Хосок кидается в ванную, чтоб хоть как-то снять опухлость с лица. Перед домом на узкой улице с перебоем работающими фонарями, сочно сверкал красный Audi RS5. Хосок замирает на доли секунды – у него перехватывает дыхание от эстетичности увиденного: платиноволосый главный редактор со стильной укладкой и тщательно подобранным дизайнерским костюмом на фоне машины класса F. Хосок и так падок на Намджуна, а вот это вот – хадака дзиме* какое-то. -Что ты творишь. – Хосок обладает удивительным способом перескакивать с уважительного обращения к начальству на фамильярное. Виновник – прямо по маршруту. Не доверяя своему писклявому голосу, он вновь прочищает горло, но не повторяет вопрос. Водительская дверь осталась открытой – машина преданно с раздражающей частотой пищит, напоминая об оставленном ключе в замке, разбавляя этим старую песню «Your latest trick» из динамиков. Сверкнув запретными ямочками как нечего делать, Намджун открывает пассажирскую дверь и достает оттуда серебряный поднос с золотой каймой по круглым краям. А на нем – изобилие десертов начиная от лимонных кейк-попсов и заканчивая кокосовыми макаронами. И, сука, протягивает его. -Э-э… - щеки начинают отчаянно пылать. Хосок переводит взгляд с подноса на редактора и обратно, не соображая, что сказать. -Возьми, – представив себе на секунду, как Намджун просит кого-то из ассистенток собрать ему десерты с фуршета…не стоит признаваться, что это слишком даже для него, давно выросшего из нежного романтического возраста. Но, черт возьми, глупая улыбка расползается по лицу, разбавляя огненный румянец нежным смущением. -Я выбрал только самые вкусные, – почему-то добавляет, и Хосок мученически прикрывает глаза. Окей, Намджун лично собирал десерты. -Не возьмешь? Может, ты не любишь сладкое, друг? -Вот еще! – сипит Хосок, хватая поднос приличной тяжести и вызывая этим довольную однобокую улыбку. -А что ты еще любишь? – невинно спрашивает редактор. Он дожидается ответа, поставив одну ногу в салон с водительской стороны и придерживая дверь – мужчина, хоть относительно и бодрый,всевсе равно светит уставшими подушками под глазами. -Спать по ночам, и в свои выходные, – вредно отвечает Хосок, уязвленный тем, как в очередной раз с легкостью поддался чужому обаянию. Но улыбка, черт возьми, все еще на губах. -Я тоже, – ничуть не смутившись, светится мягкостью Намджун и садится в машину. – Съешь сладкое и спи дальше, друг-стесняшка. Машина уезжает, оставляя после себя тишину и полный поднос десерта. А Хосок не уверен, держал ли редактор намеренно дверь приоткрытой все это время, но мелодия саксофона, которая тут же въелась в сонный мозг, задала еще большую медовую атмосферу. Подействовало ли это на Чона? Еще как.