assorted

-да подальше все пошло! мне надоело! пусть и дальше ищет сто причин, чтоб нам не быть вместе! - пак чимин в гневе отпинывает стеганный бархатный пуф, крышка от силы удара отлетает в сторону и оттуда вываливается стопка писем. лицо молодого придворного живописца идет пятнами от досады и еле сдерживаемой ярости. он короткими тонкими пальцами вцепляется в позолоченные подлокотники, стараясь удержать себя на месте и не начать крушить все вокруг. его прищуренный искрящийся всеми оттенками бешенства взгляд устремлен на окна-двери, за которыми в предзакатном теплом солнце утопает блекло сверкающие газон и куртина. через открытые двери долетают чириканье певучих экзотических птиц, отголоски безудержного смеха и гула голосов - некоторые гости его величества позволяют себе многое и даже больше за пределами дворцовых стен. чимин вполне мог быть одним из них. наслаждаться запретными прикосновениями, как и любой в его возрасте. и касаться в ответ. касаться, смеяться, касаться. он живо представляет себе, как рисовал бы плавные линии, горячие следы и трепетные прикосновения. тихие разговоры он изобразил бы на полотне самым изысканным способом, и даже его величеству не дал увидеть это сладкое, самое сокровенное.... встряхнув головой, мастер пак переводит взгляд на сидящего рядом мужчину. его величество устроился глубоко в кресле, о чем-то задумавшись. он медленно переводит взгляд с валяющихся на полу писем и переводит на заходящее солнце, и даже не щурится от его ослепляющей яркости. -извините за...это, - вздохнув, мастер пак встает и собирает письма. один из двух стоящих у дверей лакеев дернулся, чтоб помочь, но его величество чон хосок взмахом велит им обоим покинуть личную мастерскую придворного живописца. не замечая этого, аккуратно, с особой любовью пригладив сладко пахнущую бумагу, мастер пак убирает письма в потаенной ящик пуфа и садится обратно. -вы застали меня...врасплох. король чон лишь кивает и встает. художник тут же следует его примеру: несмотря на то, что лишь ему одному была оказана великая честь писать портреты его величества, мастер пак ни на секунду не забывал, из какого он сословия, какого рода, точнее то, что безродный. даже его фамилию - пак - один из самых древнейших, - его величество даровал по просьбе самого чимина взамен годовой платы. чимин прекрасно понимал, что не выживет среди высшего света, потомственные аристократы заклевали бы его моментально, поэтому, это был отчаянный, но оправданный шаг. пак чимин привычно следует за королем, ведь они нередко так прохаживались по дворцу. чимин не понимал смысла этой традиции, так как первым начать беседу с его величеством боялся, а монарх редко когда затевал разговор. -вы настолько влюблены, - придворный живописец вздрагивает и стыдливо склоняет голову. вообще-то, конкретно сейчас он думал не о случившемся, но все равно до сих пор чувствует неловкость. -еще раз извините, вы не должны были это увидеть... -не стоит. король чон небрежно взмахивает рукой и приближается к широким стеклянным дверям. бесшумно отворив их, величественно, с идеальной осанкой спускается по немногочисленным ступенькам к лужайке сочно лоснящегося западного парка. король чон не останавливается возле привлекающих всех желающих полюбоваться открывающимся впечатляющим видом на западное крыло и картинную галерею изящно кованных скамеек. сквозь широкие и высокие окна галереи можно было увидеть исключительные, впечатляющие своей оригинальностью и естественностью работы придворного живописца. король мог с легкостью сказать, с какого места открывается вид на какую именно картину. но он не оборачивался. твердо уверенный, что художник пак безмолвно следует за ним, он прошел вглубь парка, вытоптанная тропа змейкой расходилась под ногами, но, точно зная, куда приведет нужная дорожка, король следовал своей интуиции. -и сколько это продолжается? - до короля доносится прерывистый вздох мастера пака, но он пользуется тем, что ему, как королю, никто не посмеет отказать. а он просит не о многом. -года...два? я не уверен. - "два года и семь месяцев", - вяло поправляет его величество в уме, вслух ничего не говоря. вскоре они оказываются в идеальном круге посередь куртины, в центре которого установлен музыкальный фонтан в форме ангела. небесное создание держит крупную чашу над головой, откуда капля за каплей стекает вода, омывая ноги невинного херувима, от звонкого удара складываясь в причудливый перелив замысловатой, слегка грустной мелодии. -и кто она такая? знатная девица? - нависает неловкая тишина. король, делая вид, что не замечает напряженной запинки, позволяет себе расстегнуть пуговицы на своем белоснежном мундире и облегченно выдохнуть. а затем вольготно усесться на прогретую солнцем скамейку. - или это тайна? - шутливо подначивает, прекрасно видя, что придворный живописец не разделяет его настроения. - я умею хранить тайны. -я не...мне очень нравится моя работа. - издалека начал художник пак, и король почувствовал, как чувствует удовлетворение: значит, тот удостоит его полной откровенности. -и не хочу ее терять. -само собой, - важно кивает, соглашаясь, что да, условия что ни есть хорошие: проживание во дворце с полным пансионом, два выходных дня в неделю, оплачиваемый отпуск два раза в год, собственная мастерская, картинная галерея, где живописец руководствуется самостоятельно, не советуясь даже с королем, несколько юных подмастерий - монарх дал все условия, чтобы свободолюбивый художник не захотел покидать дворец. -присаживайтесь. - простодушно хлопает рукой рядом с собой. -я переписываюсь с одним человеком. - наконец подает голос пак, послушно опускаясь на скамью. -ни о каких серьезных намерениях речи нет, я даже не знаю, как тот выглядит. -но из какого рода вы должны были узнать за столько лет. -я не...это сложно... этот человек из низшего сословия. - художник храбро доканчивает предложение и смотрит прямо перед собой. его руки мелко дрожат, но в его позе так и читается: мне нечего стыдиться. -как этот мужчина относится к вашему высокому положению? и какого рода ваши отношения? - король даже не пытается сделать вид, что как-то удивлен открытием, хотя живописцу казалось, что оно глобальное. нет, король снова, в очередной раз намерен предпринять попытку рассказать пак чимину, что именно с ним тот переписывается уже столько месяцев, что только через письма смеет побыть просто мужчиной, а не королем, что только на бумаге может позволить себе говорить все те приятности, которые хотелось говорить горячим шепотом по всему телу придворного живописца. но он не имеет такого права. он и так слишком многое позволил себе: обнадежил доброго, умного, красивого мужчину, к которому испытывает сильную симпатию, впоследствии вызвал сильнейшее разочарование. а теперь последние несколько месяцев, как последний трус, пытается сказать простые слова: "это был я, все это время", но проглатывает их вместе с вязкой паникой, так как предугадать реакцию пак чимина невозможно. ответить живописцу не позволяет выскочивший из одного поворота паж. увидев его величество, он тут же останавливается и переводит дыхание, затем вышколенно, степенно подходит и на вытянутой руке подносит позолоченный прямоугольный поднос и запечатанным конвертом. -секретарь ким сказал, что это чрезвычайно срочное письмо. - глянув на герб на сургучной печати, король неожиданно кривится, словно проглотил добротный кусок кислого лимона. -надо сразу же ответить. - извиняющимся тоном говорит его величество, в прощающемся жесте кивая живописцу. он идет к ближайшей аллее, которая, после небольшого крюка, выведет к восточному крылу королевского дворца. -ваше величество! - вдруг громко, с откровенным возмущением зовет его пак чимин, и король удивленно оборачивается, а слуга, кажется, путается в ногах и спотыкается из-за чужой наглости. мужчина, подозрительно сузив глаза, испытующе смотрит прямо в королевские глаза, не пытаясь выдержать его взгляд, нет, а давя своим авторитетом, черпая уверенность в непонятном пока королю осознании чего-то. -мастер пак...? -я не говорил, что это мужчина. - голос художника неожиданно звучит обвиняюще, и от этого монарх лишь сильнее теряется. держа в твердых, мудрых руках все королевство, юный король шугается того, кто крепко держит его слабовольное сердце. -говорили. - живописец резко качает головой, и приближается к его величеству. а тот, застыв, не знает что предпринять: сбежать слишком позорно, а сознаться во всем еще страшнее. -не велите казнить, ваше величество, но это чрезвычайно важно! - положение неожиданно спасает все тот же паж с подносом, и монарх поспешно ухватывается за это. -да, конечно. простите, мастер пак, продолжим беседу...как-нибудь. - кивнув собственным словам и стыдясь посмотреть своими расширившимися от ужаса глазами на мужчину, король не сбегает, а стратегически отступает. но только на время.