assorted

Хосок просыпается весь взмокший, растрепанный и опухший. Тем не менее он отдохнувший, на душе все так-же спокойно, как и бывало эти полтора месяца, только в глаза словно песка насыпали, — их жжет яркий солнечный свет, что проникает через незашторенные окна. Чанди еще ни разу не забывала зашторить окно. — Чанди… — стонет вымученно. Он выспался, но поваляться в постели любит, пока Сонхо не залетит к нему с криками и объятиями. Виконт нехотя дергается, намереваясь зашторить окно, и только тогда чувствует чужое присутствие за спиной. Смотрит вниз и чуть не обмирает — его обнимает крепкая рука. Рука альфы. И голова взрывается воспоминаниями. Служебная винтовая ступенька. Его Высочество. Их ссора. Как Хосок плакал перед ним и умолял не трогать. И комнату вовсе не его. Хосок, даже не разворачиваясь назад, пытается выскользнуть, но они словно играют в детскую игру тяни-толкай, как только он отдаляется, принц неожиданно притягивает к себе еще ближе и прижимает к себе. Он спит. Виконт все-таки смотрит на него и понимает, что наследник спит. Поэтому пытается выскользнуть из-под чужой хватки, но его снова тянут ближе, на этот раз принц почему-то глубоко дышит у самого виска, замирает во сне, и резко распахивает глаза. Ему хватает меньше времени на осознание, чем Хосоку, на его лице расползается широкая ухмылка. — Отпустите, Ваше Высочество. — хрипло просит Хосок. — Я тебя не держу. — на что виконт выразительно смотрит на чужую руку на своем животе. — Я пол-ночи не спал из-за тебя, давай спать. — закрывает глаза обратно и сильнее притягивает к себе омегу, намеренно или нет, но давая прочувствовать свое возбуждение. Хосока словно кипятком окатили. — Ваше Высочество! — тонко и громко вскрикивает. Упирается ладонью в его грудь и пытается отстраниться, но затихает, когда до него доходит смысл чужих слов. — Всю ночь? Я спал тут? — принц мычит утвердительно. Быть того не может. Неужели то событие настолько его скосило? Принц вновь смотрит на него пронзительно, опускает голову ниже, буквально ложась на плечо Хосока, и омега не знает, что чувствует по этому поводу. Смятение уж точно. — Ты был безутешен, а я, как ответственный альфа, оберегал своего омегу. — такая формулировка Хосоку категорически не нравится. Он часто дышит ртом, не в силах подобрать слова так, чтоб не разозлить будущего императора, но и прояснить ситуацию. — Почти своего. — дразнится принц, не дождавшись никакой реакции. Тот неожиданно резко дергается и нависает над растерянным омегой, ложится сверху на него, придавливая, но не задавливая, давая почувствовать свое фактурное тело, которое не скрадывает вчерашняя одежда. Виконт шумно выдыхает. — Я…хочу стереть все твои плохие воспоминания. — Опускает голову совсем низко, носом касаясь чужого носа. — Близость альфы и омеги…это так сладко… — наследник пахом сильнее вжимается в пах омеги. — Я хочу показать тебе, насколько это может быть мучительно сладко. — наследник так же резко стекает с омеги и встает на ноги, отдалившись. Словно если не остановится сейчас, то зайдет слишком далеко. — И я подожду, пока ты сам не попросишь меня об этом. — не приносит клятвы, не обещает, а предупреждает. Хосок остается лежать один на кровати, разбитый, с часто подымающейся грудью от сбитых эмоций, он из-под прикрытых ресниц следит за уходящим наследником, и только тогда слетает с кровати и подбегает к окну, к свежему воздуху. Это что было? Перемирие? Ким Намджун теперь оставит его в покое? Он так четко и сказал, пока омега сам не попросит, но омега ведь не попросит, значит, все, спектакль окончен! Когда Хосок в самом лучшем расположении духа спускается вниз, освежившись и переодевшись, слуги только накрывали на стол, хотя он таких распоряжений не отдавал, но заметив главного помощника наследника у стены, понимает, кто позаботился обо всем. Каждый раз видеть этого альфу невыносимо, он тот, кто застал его в самый неприятный момент в жизни, но время лечит. Раз уж смотреть в лицо принца терпимо, то ни в чем неповинного помощника тем более. — Где молодой мастер? — спрашивает у стоящей у стены служанки. — Чанди отправилась с ним гулять, мой господин. — сев за стол, виконт начинает есть, не дожидаясь наследника. О нем позаботятся и без присутствия омеги. А Хосоку надо закончить все приготовления и отправляться домой, он уже загостился. — Вкусно пахнет. — со ступенек спускается Ким Намджун. Его мокрые волосы зачесаны назад, вид более домашний, особенно в простой рубахе без жилетки. — Твой запах чувствуется даже наверху. — Хосок бросает взгляд на помощника наследника, но тот стоит, опустив взор к полу. — Я думал…что эти игры прекратились. — наследник находясь в самом радушном расположении духа, громко смеется. — Раньше была лишь битва! — садится во главе стола. — Игры только начинаются, омега! И кстати, я все еще жду имена. — Имена? — наследник выразительно смотрит на него. — Хочешь, чтобы я избирательно казнил каждого? — Господи… — Хосок бросает вилку на тарелку. — Оставьте нас. — бросает слугам, но те не сдвигаются с места. Ну конечно, принц может быть в смертельной опасности, оставшись наедине с виконтом. — Сейчас. — наследник подкрепляет приказ виконта своим, и слуги лишь тогда уходят. У Хосока никогда не было авторитета в отцовском доме, он в этом и не нуждался. Хосок всегда дружил с прислугой. — Ваше Высочество…не надо никого казнить. — Когда мы наедине, зови меня по имени… Это также повысит количество власти надо мной. — откровенно флиртует, совсем заигравшись. — Намджун, — не веря собственной смелости, смотрит прямо в глаза будущему императору и зовет по имени. Он не уступает, лишь временно принимает правила. — Я уже все отпустил. — Твое вчерашнее поведение говорит, что нет. — Я просто испугался. — Испугался повторения, а это был просто я. — «просто я», как же глубоко вы ошибаетесь. — Как бы там ни было, я не хочу мстить. — у него была такая возможность. Хосок даже направил лук прямо в сердце спящего принца, но не смог спустить стрелу. — Очнись, омега! — повышает тот голос. — Это было пять лет назад. Я все уже забыл, не надо ворошить прошлое. — в глазах наследника загорается понимание. — Так вот почему тебя так резко отдали умирающему виконту? — ха, он, наверное, как и все остальные, думал, что Хосок гулял налево и направо от виконта. Конечно, репутацию имел неважную, и естественно принц посчитал его легкой добычей. Наверное и злился на него так часто из-за этого: не понимал, почему омега спит со всеми, а от самого завидного и перспективного альфы шарахается. — Намджун. — вложив всю имеющую настойчивость в его имя, чуть повышает голос. Принц не может сдержать улыбки, несмотря на всю серьезность обсуждаемой темы. — Скажи, что ты отстрелил его достоинство. Раньше ты прыгал и скакал по полям и лугам с луком. — Он это запомнил? Нет, даже не так, неужели он обращал на него хоть капельку внимания? Хосок привык быть невидимкой, это было весьма удобно. — Давайте уже есть. — принц послушно возвращается к еде. После позднего завтрака, будущий император уезжает вместе со своей администрацией и управляющим герцога на плановый объезд территории, а Хосок разбирает свою почту на террасе с теневой стороны. Чем ближе осень, тем прохладнее, и как раз сейчас самое удачное время для возвращения домой. На юге тепло держится дольше, хотя жара отступает почти сразу с наступлением осени. Разделавшись с корреспонденцией, оставляет необходимые инструкции экономке для свиты принца, ведь Хосок если не сегодня, то завтра точно уедет. Чанди находит его неожиданно. Заходит в кабинет со стуком, когда он отвлекся на чтение, и докладывает, что мастера Сонхо забрал с собой Его Высочество. — Прости? — Хосоку кажется, что он ослышался. — Его Высочество встретил нас, когда мы уже возвращались. Он усадил мастера к себе в седло… — юной девице невдомек, почему Хосок так испугался. — К.куда они направились? — служанка пожимает плечами. — Не могу знать, господин. — и только потом до нее доходит, что происходит то, что не нравится ее господину. Она виновато прикрывает губы рукой. — Не надо было отдавать? — Как будто это было в твоей власти. — Хосок откидывает книгу в сторону. Он уже ни за что не сможет сконцентрироваться и прочесть хотя бы строчку. Он цепко смотрит на красноватые кончики пальцев девчонки. — Ты сделала все утренние процедуры? — Конечно! — Хорошо. Закончи с подготовлениями, мы скоро уезжаем. Лишь дождемся возвращения Сонхо. — Чанди склоняет голову и шустро покидает кабинет, а Хосок, не в силах усидеть в кресле, встает и идет на террасу. Принц посчитает странным, что он ждет их возвращения прямо на крыльце, поэтому лучше посидеть тут. Лишь бы терпения хватило! Солнце медленно тянется за горизонт, скоро уже сумерки. У самого принца двое сыновей, он же должен понимать, что такая нагрузка непосильна для ребенка! Почему еще не возвратились домой? Неужели что-то произошло? — Папа! — звонкий голос сына эхом раздается в холле. Хосок вскакивает и через стеклянные двери возвращается в замок. — Папа! — зовет счастливо, чтоб поделиться своей радостью. Хосок ускоряется, чтобы поймать сына на руки, но как вкопанный застывает. Не застывает, а буквально леденеет от ужаса и осознания произошедшего, когда наконец видит искрящегося от веселья сына. Видим, как по его вискам тянутся застывшие красные дорожки. — Я купался в озере с дядей! — вещает на весь голос, бегом направляясь к только что вышедшему из-за угла отцу. Хосок выучено подхватывает сына на руки, но не может поднять собственных глаз, чтобы встретиться взглядом с принцем. Омега от удушающего страха буквально окаменел. Неожиданно чувствует, как у него забирают Сонхо. — Нет… — шепчет, но не может удержать. Он совсем без сил. Полностью опустошен. Безрезультатно пальцами цепляется за чужой лацкан, а руки дрожат. — Отведи его к няне. — раздается холодный приказ наследника. — Нет! — Хосок порывается обойти принца, но тот грубо толкает его назад. — Нет! — Стоять. — голос холодный, словно отколол лед, но у Хосока будто отмерло чувство самосохранения. Он смотрит, как ничего не понимающего сына личный помощник принца уносит наверх, а на лице помощника чувство сожаления. Подрывается догнать и отобрать сына, но Ким Намджун обхватывает его за талию и утаскивает в сторону. Грубо закидывает в кабинет, запирает дверь. Принц стоит, сложив руки на груди, массивный, намного сильнее, чем дубовая дверь за его спиной. В глазах полыхает ярость, хотя сам и пытается держать себя в руках. — Объяснись. — требует. — Он мой сын! — в отличие от него, Хосок слишком заведен. Паника застилала глаза, мешая думать и соображать. — Мой! Сын! — принц жестко усмехается. — Окрасившаяся в красный цвет вода указывает на другое. — Как вы посмели его искупать?! — набрасывается на принца омега. Толкает к двери, бьет по груди кулаком, больно и остро, пока Намджун не отталкивает его от себя. — Я с самого рождения держал его подальше от этого соблазна! Как вы могли… — Чтобы краска не смылась? — ядовито уточняет принц, теперь переходя в наступление. — Ты специально замазывал его волосы, чтобы скрыть, чей он сын! Что он мой сын! — Нет! — Хосок начинает плакать от бессилия. — Не твой! — качает головой, отступая назад. — Пожалуйста…не твой, прошу! — В ту ночь…там был ты, да? Ко мне залез ты, а не Чимин. — Это вы ворвались ко мне ночью! — начинает кричать Хосок. Несправедливость стольких лет наконец-то нашла выход. — Изнасиловали будучи пьяным! Даже не поняли, кто под вами лежит! — принц зло усмехается. — Изнасиловал? Ворвался? Забыл, с кем разговариваешь, омега? — Позови своего помощника! Это он утащил вас из моих покоев. — выплевывает Хосок, но по суровому лицу принца понимает, что выбрал не ту тактику. — Нет-нет-нет… — делает шаг вперед, льнет ближе к принцу. — Просто забудьте… Забудьте про меня и Сонхо, мы вернемся в поместье и никогда, обещаю, никогда вы нас не увидите! — Намджун смотрит на заплаканного, почти обезумевшего от страха омегу сверху вниз. — Ким Сонхо… Ты выбрал достойное имя для следующего наследника. — с этими словами выходит из кабинета. — Нет… Нет! — Хосок кидается ему во след. — Он бастард! Ему никогда не быть наследником! Бастард же, бастард! Бастард! Бастард! Бастард! — хоть омега и бежит, но не может нагнать широко шагающего альфу. Принц поднимается наверх, не слушая Хосока. — У вас есть свои сыновья, а моего сына оставьте мне, не трогайте его, прошу! — Намджун заходит в детскую Сонхо. Видит собранные вещи и с озарением качает головой. — Снова сбежать вздумал? Ты все это время бегал от меня не как омега, а как отец моего внебрачного ребенка. — смеется устало. Кажется, у него самого сил не осталось на злость. — Отнесите вещи Сонхо в мою карету. Мы на рассвете уезжаем. И вымойте всю краски из волос. — с этими словами принц покидает комнату, а Хосок падает на землю, совершенно опустошенный. — Папа… — Мой господин… — подбегают к ним сын и служанка, но Хосок лишь плачет навзрыд, в голос воет, скребя ногтями деревянный пол, немало напугав обоих. Хосок сам себя сейчас пугается.