assorted

У высокородных детей нет свободного времени, — принц-регент выяснил это в первый же день. Ему позволили побыть с сыном неполные два часа. Сонхо ничего не спрашивал, ни о чем не рассказывал, лишь сидел в объятиях отца и судорожно вздыхал. Когда подошел гувернёр, ребенок огромными глазами захлопал, беспомощно глядя отцу в глаза. — Я никуда не уезжаю. — обещает, мягко массируя голову сына, уже уверенный в завтрашнем дне. Пропускает сквозь пальцы белые волосы, наслаждаясь их мягкостью. — Мы будем видеться ежедневно. — нежно целует в лоб. Сонхо так ничего и не говорит: нерешительно сползает с коленей отца и подходит к братьям, которые первыми шумно попрощались с принцем-регентом. Намгиль, старший, долго и подробно рассказывал ему о том, как им всем играется, как они любят друг друга дразнить и мириться. «У меня тоже есть папа», — с важным видом тот добавил, заставив Хосока на минутку задохнуться от тоски. Намхван, младший, что-то лепетал и бубнил под нос, еще толком не разговаривая, но доброднушно принял Хосока. Его первым на руках забрали, Намгиля за руку увели, а Сонхо сам направился к боковому выходу. Так принц-регент вернулся к своим обязанностям и настолько загрузился работой, что вечером не смог проведать сына, хотя изначально планировал. Он даже обрадовался, что в пылу эмоций не пообещал вечером зайти перед сном, иначе разочаровал бы сразу же после первой встречи за долгое время. Сам омега шел в покои как на каторгу. Ему не хотелось заходить в покои, раздеваться перед альфой и вновь лечь, напрягшись, в ожидании чего-то. Когда гвардейцы открывают двери, в комнате никого не оказывается. Омега растерянно смотрит на стоящую позади него Гамчхан. — Быстрее помоги раздеться. — приказывает, пока принц не вернулся. Его впопыхах раздевают, и Хосок торопливо проскальзывает под одеяло. — Задуй все свечи. — добавляет, и, дождавшись, пока Гамчхан исполнит приказ, а также подбросит дров в камин, тихо расслабляется, невольно прислушиваясь к тишине за дверью. Так и провел ночь, вздрагивая от каждого шороха. Принц не вернулся этой ночью. Не зная, что чувствовать — тревогу или облегчение, омега начал очередной день во дворце, да только в этот раз ему не позволили сбежать от новой реальности и забыться в работе: его пригласил к себе император. Его Величество был в другом кабинете, очевидно, парадном: тут на стенах висели цвета империи — белоснежно белые полотна, портреты предков во весь венценосный рост, а так же портрет действующего императора и его наследников. Чимина среди них не было. Кабинет был большим и просторным, звук шагов отскакивал от каменных стен и гулко вибрировал под высоким потолком. Создавалось ощущение, что монарх кровью и потом вырвал буквально пару минут для него, так как, как Хосок слышал, сегодня император исполнял роль верховного судьи для простого народа. Это был щедрый жест, который показывал близость между владыкой и поданными. — Как себя чувствуете? — начинает монарх, вставая из-за стола. Несмотря на холод, все окна широко распахнуты, продувая всех и вся, и принц-регент подозревает, что это из-за характерного въевшегося запаха пота от крестьян. — Благодарю, Ваше Величество. — Мне передали, что Сонхо принял вас хорошо. — Хосок лишь кивает, понимая, что это все пустые разговоры. Важное последует дальше. Так и получается. — Изначально я категорически был против вашего общения с ребенком. Мне не нужен был очередной герцогский отпрыск-интриган. — говорит прямо, серьезным взглядом придавливая к месту. Омега гулко сглатывает резко погустевшую слюну. — Я справедливо решил, что герцог с помощью двух детей хочет заарканить наследника престола — любой пришел бы к таким выводам. — добавляет, словно оправдывается, но тон и взгляд остаются серьезными. Принц настолько похож на отца — повадками, жесткостью тона и непреклонностью характера. И глазами. Осо— Намджун рассказал о том, что сделал с тобой. — омега сокрушенно прикрывает глаза. Он надеялся, он так надеялся, что оставил все это позади. Но каждый день — новое испытание. Интересно, сколько еще омега сможет осилить. — Признал свою вину. После этого я иначе посмотрел на всю ситуацию: омега тщательно скрывает произошедшее, скрывает ребёнка, избегает высокородное родство…я на многих насмотрелся, и отлично знаю, что все впились бы в такую семью как пиявки… — Я не понимаю, что вы хотите сказать, мой лорд. — не принести извинения уж точно. Нет. Император выше всего этого, и точно преследует собственные венценосные интересы. — Похвально, что вы сразу же взяли в руки все дворцовые дела, но ни это, ни текущий брак не укреплят ваше положение так, как отцовство. — Омега знал. Подозревал, что эту тему поднимут, но не так быстро же! Хосок не успевает прожить события в своей жизни, настолько быстро они происходят и сменяются на другие! — Мне доложили, что Намджун вернулся в свои покои этой ночью… — император качает головой. — Это недопустимо. Слухи уже разошлись. Больше никаких раздельных спален, пока не принесете мне благую новость. Я вам доходчиво объяснил? — Хосок склоняет голову. — Да, мой лорд. — император его тот час же отпускает. Хосок торопливо покидает кабинет, чуть ли не бегом, и нос к носу сталкивается с принцем, которого так же как и его пригласили на встречу, точнее на ковёр, как слугу. Увидев его растерянное лицо, Хосок невольно прыскает смехом. Бедный принц, даже понятия не имеет, на что их хотят внаглую подтолкнуть. И разве не смешно все это? Намджун смотрит на него удивленно, и это становится катализатором: Хосок громко, совсем неприлично начинает смеяться, похлопывая принца по плечу. Тот перехватывает его руки и смотрит в глаза обеспокоенно. — Что с тобой? — встряхивает за плечи, но Хосок смеётся, смаргивая слезы с ресниц. — Мы…- говорит, вдыхая воздух грудью, но давится из-за очередного приступа смеха. — Я… ты… — омега с силой сжимает рот, зубами вцепляется болезненно, чтобы не засмеяться, но его в очередной раз прорывает. Очевидно, принцу не смешно, и от этого становится только смешнее. Наследник неожиданно притягивает его к себе и запрокидывает на плечо, мигом выбив все истеиическое веселье. — Эй! — вскрикивает и пытается слезть, но принц унизительно бьет его по ягодицам. Это отрезвляет и заставляет брыкаться еще сильнее. Долго его не несут. Вскоре они оказываются в каминной комнате, где принц аккуратно ставит омегу на пол и встревоженно заглядывает в глаза. — Что он тебе сказал? — понимает сразу же, что стояло за его вспышкой истерики. — М? — берет за подбородок и поварачивает к себе, когда омега отводит взгляд. Хосок вздыхает судорожно, чувствуя, как слезы приближаются. — Мы… — начинает тихо, а потом выдыхает шумно, сдуваясь окончательно. — Мы должны выполнять свой супружеский долг… и з.з.зачать… — принц вздергивает бровь. — Ему докладывают о том, где и как ты спишь. И, очевидно, с кем. — Намджун сжимает челюсть с силой. — Подожди меня тут и не уходи никуда. — требует принц. Подталкивает к одному из диванов у камина и усаживает. — Я прикажу принести тебе вина. Жди. — помедлив немного, Намджун неожиданно мягко и нежно целует его в лоб, успокаивая, да уходит. Ни разу не успокоив.