assorted

Ким Тэхен в итоге начинает… прислушиваться. Собеседник, кем бы тот ни был, его видит, это печально и немного пугает, но со временем пленный приходит к мысли, что даже такая односторонняя беседа допустима, чтобы окончательно не сойти с ума между пытками и попытками сохранить рассудок из-за болей, пронизывающих тело и душу. — Что сегодня было в меню? — деланно весело спрашивает Голос, имея ввиду не еду, конечно же. Тэхен не обращает внимание на невидимого, как и обычно. Да и не до этого. Его как мешок с землёй кидают сразу у решеток, оставляя самому доползти до грязной койки. Стражники шумно-беззаботно переговораясь, запирают дверь, тяжело поднимаются по ступеням и затем раздается звук захлопнутой двери. Тэхен глухо мычит только после этого. Уткнувшись лицом в землю, он надгрудно стонет, болезненно мычит, и весь его подрагивающий вид говорит о том, что сегодня было во много крат хуже, чем обычно. Голос не решается что-либо сказать. Впервые за долгое время затянулась напряженная тишина. Приподнявшись на локтях, Тэхен ползет до койки, еле потянувшись, зубами хватает грязный подол своего пальто и, закусив, лихорадочно начинает вправлять сломанные пальцы. Раздается громкий хруст, следом за ним — горькое длинное мычание сквозь одежду. И так четыре раза. Еще четыре раза. Тэхен падает прямо так, на рыхлую землю, и отключается от нестерпимой агонии. Когда он приходит в себя, слышит приятное пение. Тихое, ненавязчивое, старую колыбельную песню, которая знакома всем из далекого детства, но запомнить слова и подпеть совсем уж невозможно. Пение раздается прямо над ухом, создавая впечатление тихой успокаивающей ласки. Слова льются шепотком, словно его боятся потревожить, и Тэхен позволяет себе еще немного поваляться, очистив мысли и тело от прошедших пыток. Пережитых. — Расскажи им все, что надо…за какую идею ты готов умереть? — вдруг отчаянно шепчет Голос, когда закончил петь и тишина затянулась. Тэхен открывает глаза, и над ухом раздается удивленный прерывистый выдох. Ким с трудом приподнимается с земли, даже не стараясь оттряхнуться. Не имеет смысла, он и без того грязный и потный, от него тянет убийственным смрадом. — А за какую идею тебя поместили сюда? — глухо спрашивает, и это в первый раз, когда он признает существование Голоса с их первого разговора. Голос не отвечает. Потом, спохватившись, отвечает быстро, словно он пожал плечами, но вспомнив, что его слышат, но не видят, поясняет: — У меня нет воспоминаний. Никаких. — Но ты жив? — Мое тело наверху…рядом с твоей пыточной. — Тэхен с трудом опускается на койку. Жалостливо смотрит на миску с остывшей кашей и стаканом воды у входа, но не может себя заставить доковылять до решёток. — Что там оно делает? — Его тоже…пытают. — вздохнув, Голос затихает, а Тэхен чувствует обоснованную жалость к невидимому, но еще и тихую радость: хотя бы этот незнакомец не чувствует боли. Сейчас, по крайней мере. — В прошлый раз, когда посещал себя, у меня были отрублены ноги. — добавляет еще тише, и Тэхена передергивает от ужаса. Если у него отрубят ноги…у него не будет возможности сбежать. О побеге и речи быть не может, но он все чаще задумывается об этом. Сколько месяцев он прозябает в герцогской темнице? Больше трех — уж точно. И этот голос подле него второй месяц. Время удивительно быстро идет за пытками. — Так ты…можешь летать, где хочешь? — Я хожу чаще всего. — поправляет Голос. — Но, да, летать тоже могу. — И сквозь стены смотришь? — Голос не отвечает. Зависает вопросительная атмосфера, Тэхен, уже не надеясь на ответ, прикрывает глаза локтем, стараясь не тревожить пальцы. — Чтобы ты ни задумал…не оставляй меня тут. — вдруг самым серьезным тоно говорит Голос. Тэхен так и думал. Он сам напросился бы в напарники. Но какая помощь от калеки? Это самоубийство! — Я ничего не задумал. — отрезает уверенно и честно. Он правда еще не запланировал ничего. — Пообещай. — не успокаивается Голос, егг голос становится взвинченным, словно пришедшая идея делает нетерпеливым и жадным. — Пообещай, что убьёшь меня до того, как сбежишь. — Тэхен потрясенно убирает руку и смотрит в сторону решеток, откуда и раздается голос. — Ты…серьёзно? Голос не отвечает. Долго. Очень долго. Тэхен приходит к выводу, что тот его покинул. — Надо мной лишь равно издеваются, не позволяя умереть. Я заслужил спокойной смерти.