Профессиональный риск

Такэо Арисима был одноклассником Аяко. Будучи довольно спокойным и малообщительным парнем, он никогда особо не выделялся среди активных и весёлых ребят. В клубной деятельности не участвовал, учился посредственно и ни с кем не дружил. Однако учителя, по неизвестной никому причине, именно ему всегда поручали передавать задания вечно болеющей Соно, в то время ещё сидящей на домашнем обучении. Тогда-то ребята и познакомились. Девочка частенько расспрашивала спокойного и рассудительного одноклассника о школьной жизни, пару раз ходила с ним гулять в соседний парк и даже дарила шоколад на День Святого Валентина. Он был не слишком против её общества, приходил в гости несколько раз в неделю и помогал с домашней работой. В выпускной класс они отправились уже вместе. Странноватая и отчуждённая Аяко, о которой из-за многолетнего отсутствия ходили самые разные слухи, за этот решающий учебный год так и не смогла завести себе друзей. Нелюдимого и молчаливого Такэо если и замечали, то только ради того, чтобы попросить сделать за них домашнюю работу или прикрыть перед учителем. Они не были изгоями, но всё же в дружную компанию учеников 2-С класса явно не входили. Поэтому и старались всё это время держаться вместе. Соно прониклась к своему единственному близкому другу настолько сильно, что в один момент осознала — она беспамятно и бесповоротно влюбилась. Её не смущала его робость и нерешительность, не отталкивала еще совсем мальчишеская угловатость. Она относилась к парню со всем трепетом и мягкостью, обычно характерными для её ещё совсем юных лет. Эти чувства и стали причиной того, почему девочка не могла рассказать правду о тех годах, что она провела на домашнем обучении. Её ложь была продумана и выверена до деталей, ведь оказалась придумана задолго до знакомства с Арисимой — серьёзная и неизлечимая болезнь, из-за которой ей категорически нельзя травмироваться. Это был их с родителями план на случай, если вдруг придётся отвечать на неудобные вопросы. Столь неожиданный факт всегда шокировал незнакомых людей, поэтому они старались как можно скорее закрыть интимную тему. Так произошло и с её школьным другом. Аяко до последнего не хотела врать о своей способности. Только не ему. Они же всё-таки самые лучшие друзья. Но рисковать этими узами ради облегчения собственной совести было слишком страшно. Поэтому девочка продолжала рассказывать выдуманные подробности своей болезни, придумывать несуществующее, но очень эффективное лечение, гулять с ним и довольствоваться тем, что они могли часто видеться. Так и продолжалось до тех пор, пока не пришло время поступать в университет. Именно тогда начался самый непростой этап их взаимоотношений. Целеустремлённая и упорная Соно отправилась постигать азы журналистики, планируя затем пойти работать на известный телеканал. Арисима же выбрал радикально противоположное — он решил обучаться кулинарному мастерству за границей и в будущем мечтал открыть свой ресторан. После стажировки во Франции он вернулся совершенно другим человеком. Уверенный в себе, смотрящий на всех сверху вниз, окрепший и возмужавший Такэо стал живой сенсацией в Йокогаме. Призёр международных кулинарных конкурсов, молодой «Гений вкуса», получивший право работать шефом одного из самых крупных ресторанов города. О его возвращении Аяко узнала из интервью, случайно прочитанного во время обеденного перерыва. По ту сторону фото, занявшего всю страницу глянцевого журнала, был чужой для неё человек. Да, мягкие черты лица, чуть раскосые глаза и светлые волосы точно позволяли узнать в нём её школьного друга, но вот холодный взгляд, скрещенные на груди руки и надменная ухмылка казались совершенно незнакомыми. Неужели он мог измениться так сильно? Оказалось, что мог. Тогда они встретились спустя две недели. Она говорила много и сбивчиво, а он слушал и иногда слегка улыбался на некоторые её шутки. Арисима больше не был скромным и зажатым парнем, стесняющимся позвать школьную подругу на летний фестиваль. Теперь Соно видела перед собой успешного, богатого и довольно высокомерного мужчину, любящего крепкий американо и никогда не посещающего дешёвые кафе. Но даже кардинальные изменения не смогли заглушить те нежные чувства, что заставляли девичье сердце трепетать от одного только взгляда на него. Аяко, вопреки логике и здравому смыслу, старалась вновь найти в этом чужаке своего милого и доброго друга. Она продолжала тайно его любить ровно до тех пор, пока столь близкое и частое общение не начало вызывать вопросы. Девушка наплевала на всё и сама рискнула предложить встречаться. И получила отказ. Парень обосновал своё решение тем, что сейчас строит карьеру и ему не нужны отношения. Предложил оставить всё как есть. Окончательно сбитая с толку Аяко согласилась — и более к этой теме они не возвращались. Арисима часто менял своих сексуальных партнёрш — и влюблённая в него журналистка хорошо знала об этом. Обычно это были хрупкие и очень милые девушки, что становились частыми гостьями дорогого и популярного заведения. Они не могли остаться равнодушными к широкоплечему и высокому шеф-повару, похожему на принца, сошедшего со страниц девичьих сказок. Сам Такэо по-прежнему избегал долгосрочных отношений из-за совсем ненужных ему обязательств и почти всё свободное время уделял работе. Именно по этой причине на данный момент они и не виделись больше месяца. И вот сейчас воодушевлённая Аяко спешила на столь долгожданную встречу со своим объектом воздыхания. Этим утром Соно была в удивительно хорошем настроении. Обычно непреклонная Фудзимото спокойно отпустила её в отгул и даже дала два дня сверху на урегулирование «неотложных дел». Статьи приняли без особых корректировок, а новых заданий больше не присылали. Решив, что сама судьба подталкивает её к заветному моменту, девушка позвонила своему вечно занятому другу и договорилась увидеться. Выбрав самое милое платье из всех, что имелись в её гардеробе, надев туфли и даже собрав наконец свои непослушные волосы в тугую косу, она на всех парах отправилась к их заветному месту — скверу у прежнего дома её родителей. Именно там они часто гуляли, когда учились вместе в школе. И именно там Аяко впервые поняла, что влюбилась. Ноябрь пришёл в Йокогаму совсем незаметно для Соно, успевшей за последний месяц пережить самые огромные потрясения в своей жизни. Она смотрела на разноцветное одеяло из листвы, укутавшее все деревья в парке, и её сердце замирало от нахлынувших эмоций. Воспоминаний было так много, что девушка всё продолжала стоять у невысокой деревянной скамейки и никак не могла заставить себя отвести взгляд от маленького старого фонтана в центре парка. Около него она впервые поцеловала Такэо в щёку. Он тогда застеснялся, робко взял свою подругу за руку и молчал всю обратную дорогу домой. В тот день она, совсем как и сейчас, с восхищением рассматривала жёлтые и красные листья на деревьях, подставляла лицо под лучи почти переставшего согревать солнца и искренне улыбалась. Аяко была счастлива. Не нужно было стесняться себя, прятаться и оправдываться. Достаточно было просто вот так гулять с Арисимой и лишь изредка обмениваться короткими шутливыми фразами. — Уже пришла? Прости за опоздание, — услышав знакомый голос за спиной, она резко развернулась на месте. Лишь на долю секунды, но внутри всё напряглось от внезапного появления кого-то вне пределов зоны видимости. Похоже, что последние недели, наполненные стрессом и опасностью до самых краёв, существенно сказывались на нервной системе. — Да. Это ты меня извини. Я на удивление быстро добралась, — девушка улыбнулась, поднимая глаза на друга и замечая его тёплый взгляд. С каким-то совсем не свойственным ей смущением Аяко отметила про себя, что он стал ещё привлекательнее — светлые локоны были небрежно взлохмачены и ярко контрастировали с потемневшей от загара кожей, чёрная рубашка и брюки очень выгодно подчёркивали его фигуру, доведённую до совершенства сотнями часов в тренажёрном зале. Красивый, высокий, амбициозный и перспективный. И уж точно никаким образом не связанный с преступным миром. Образ рыжеволосого мафиози, вчера вдавившего стальную дверь в бетонную стену одним прикосновением, сам по себе возник перед глазами. Его холодный взгляд, низкий голос и руки в кожаных перчатках, так не вовремя всплывшие в воспоминаниях, почему-то вызывали странное напряжение где-то глубоко внутри. Аяко будто бы невзначай встряхнула волосами, стараясь отогнать от себя непонятное наваждение. Лишь спустя пару секунд она осознала — мысль о Накахаре пришла сама собой, когда она постаралась представить, какие же девушки могли нравиться успешным и красивым парням. Ужас какой. Вот уж точно личные вкусы преступников были не её ума делом. Их предпочтения и близко не касались Аяко, так что тратить время на такие размышления в подобный момент никак не стоило. К тому же о каких здоровых человеческих отношениях там вообще можно было думать? Скорее всего, только подобие разрушительной любви Бонни и Клайда. Чёртова Портовая мафия даже сейчас лезла в голову. Соно легко отогнала от себя навязчивые мысли и вновь вернулась к делам сердечным. У неё впервые за последнее время намечался поистине чудесный будний денёк — прогулка в парке, поход в кино на довольно популярный фильм и, конечно, завершение вечера в ресторане. Свобода от работы и всех проблемных дел информатора, близость любимого человека и пасмурная, но всё же довольно тёплая погода. Лучшего времени для их встречи нельзя было и представить.

***

— Ты давно не звонила. У тебя всё хорошо? — Такэо начал разговор по душам почти сразу, как они покинули кинотеатр и отправились в уютный итальянский ресторан. Новенький триллер не только не произвёл на девушку особого впечатления, но и ещё вогнал в тоску — погони, перестрелки, преступники. Так много всего вновь и вновь напоминающего о том, что она теперь была пособницей жутких типов из Портовой мафии. Даже несмотря на то, что она всеми силами старалась отвлечься, смутно знакомые образы каждый раз насильно хватали её за шкирку и волокли обратно к отвратительной сцене в комнате дочери Сугимото, сворованному синему платью и вскрытой двери редакторского кабинета. И ведь все эти годы одной только лжи о «Синеве небес» было достаточно, чтобы чувствовать себя рядом с Арисимой вполне спокойно. Но сейчас количество новых секретов заставляло не на шутку понервничать. Вот только к чему всё это? Он тоже не рассказывал ей обо всём, так зачем переживать из-за своих тайн? — Да, всё чудесно. Очень много работы навалилось в последнее время. Да и ты сам был занят — даже мои смс игнорировал, — Соно ответила спокойно и дружелюбно, с большим усердием сдерживая желание поделиться всем, что с ней случилось. Слова так и рвались из груди, заставляя нервно ёрзать на стуле и перебирать между пальцами выбившиеся пряди вьющихся волос. — Ох, точно. Я что-то совсем не нахожу времени на переписки. Сеть наших ресторанов расширяется — в прошлом месяце летал в Окаяму на открытие. Кстати, там ведь вроде твой отец сейчас живёт? Аяко медленно пила ужасный на вкус можжевеловый раф, так активно расхваливаемый молодым официантом. Причудливые сочетания вкусов никогда ей не нравились, но перед знавшим толк в этом деле Такэо не хотелось настрого отказываться от «уникального предложения». Вот и приходилось теперь мириться с неудачным выбором и по чуть-чуть отхлёбывать из чашки противную зеленоватую жижу. Неожиданный вопрос заставил наконец отставить странное варево в сторону и радостно воскликнуть: — Да, он теперь там живёт! Поздравляю с открытием нового ресторана! А почему мне не написал о том, что поедешь туда? Я бы с удовольствием составила тебе компанию! В следующий раз… — Аяко, я был там со своей девушкой. Если бы люди были способны убивать словами, то, в теории, Арисима уже точно мог лицезреть её хладный труп. Соно замерла и, не находя себе места после столь шокирующей новости, принялась залпом пить отвратительный на вкус можжевеловый напиток. У него есть девушка. Не пассия на одну ночь, не сопровождающая на крупное мероприятие, не случайная незнакомка. Его пара. Та, чьё место его подруга детства хотела занять с самой школьной скамьи. Девушка. Возлюбленная Такэо. Как же, оказывается, больно услышать это. — Ах, ну раз так, то ничего страшного. Я совсем скоро поеду к отцу — могу предложить ему сходить в ваш ресторан. Уверена, он очень крутой, — Соно тараторила так быстро и нервно, что сама поражалась своему поведению. Неужели она ожидала, что после того отказа он внезапно изменит своё мнение и влюбится в неё? Какой бред. Стоило понять это сразу же после его возвращения из Франции. Парень вроде него никогда не стал бы встречаться с низкорослой лохматой девчонкой, еле попавшей на стажировку в редакцию и к тому же имеющей неизлечимую болезнь. На что она рассчитывала? И ответила сама себе — на чудо. Каждая девушка, даже будучи обладательницей самой загубленной самооценки на свете, хочет верить в то, что найдётся человек, который примет и полюбит её. Аяко не была исключением. Ведь она сама любила вопреки всему — и так эгоистично ждала этого в ответ. Не давила, не настаивала, но упорно продолжала верить, что если наконец станет успешнее и женственнее — в один чудесный день он разглядит в ней девушку. Законченная наивная дура. Так жалко и глупо было пытаться меняться для того, кто с самого начала считал тебя только другом. И почему безответно влюблённые девчонки всегда верят в сказки о разрушении этого стереотипа? — Ох, ну ладно. Боялся, что расстроишься из-за всего этого. Очень здорово, что ты приняла всё настолько положительно. Спасибо тебе. Ты отличный друг, и я рад, что наконец смог поделиться такой хорошей новостью, — Такэо лучезарно улыбнулся, и на его правой щеке появилась еле заметная ямочка. Та самая ямочка, которая некогда заставляла бесконечно умиляться и заливаться до самых ушей багровым румянцем. Сейчас же его некогда лучшая подруга просто наигранно растянула губы в ответной улыбке. Отвратительное ощущение. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы спрятаться от того унижения, в которое окунулась с головой. Неслась сюда пешком с другого конца города, как полная идиотка. Наряжалась, красилась, отпрашивалась с работы. Мечтала наконец забыться во всех этих приятных заботах и почувствовать себя нужной. Не жалким ничтожеством и трусливой бездарностью, на которую коллеги сваливали всю работу, а начальство отправляло на самые сложные интервью. Не беспросветной дурой, так неудачно вляпавшейся в самую большую проблему всей своей жизни. Не той, на кого один из глав Исполнительного комитета мафии смотрел с таким отвращением, что хотелось удавиться. Обычным человеком. Девушкой, поддерживающей своего друга все эти долгие годы. Той, кого он постоянно держал на расстоянии, но так и не оттолкнул. Ведь он всё знал с самого начала. С той маленькой коробки на День Святого Валентина, подаренной ему ещё в средней школе. Так почему позволил этому всему затянуться? — Да, всё супер. Ты же знаешь, что всегда можешь всем со мной поделиться и всё мне рассказать. И, конечно, я тоже всегда могу довериться тебе, — Соно произнесла эти слова с почти ощутимым усилием. Ложь. Кристально чистая и такая откровенная. Она так легко лгала, глядя прямо в глаза, и ненавидела себя в этот момент. Потому что опять струсила. Они просидели в кафе ещё пару часов, пока на улице не стемнело окончательно. Вконец расслабившийся Арисима много рассказывал о своей работе и иногда вскользь упоминал ту самую Ясуко, с которой они, похоже, проводили вместе много времени. Аяко слушала его вполуха — доедала заказанный в эмоциональном порыве шоколадный чизкейк и иногда излишне активно кивала. Она разрывалась между жгучим желанием уйти домой и такой невыносимой потребностью в его обществе. Это всё жутко нервировало. — Ох, уже так поздно. Прости, мне пора ехать. Надеюсь, совсем скоро вновь увидимся! Я бы очень хотел, чтобы ты познакомилась с Ясуко. Уверен, вы поладите, — парень явно был доволен сегодняшней встречей. Столько спорных моментов удалось урегулировать за один только день. А вот Соно чувствовала себя поистине отвратительно. Утренняя радость сменилась полнейшим разочарованием. Пусть даже девушка давно знала, что её чувства были не взаимны, но ведь и сам Такэо продолжал быть одиноким и нередко давал ей повод усомниться в том отказе. Тогда что же сейчас так её задело? Наверное, то, что желание на время скрыть все свои проблемы за любовными переживаниями оказалось просто очередной бесполезной затеей. А ведь она всерьёз подумывала всё ему рассказать. Наконец раскрыть правду. Они расплатились за ужин и вышли из ресторана. Арисима не предложил её подвезти, однако попытался поймать такси. Девушка поспешила его остановить и заверила, что предпочтёт немного пройтись. Она улыбалась почти беззаботно и к завершению встречи даже смогла взять себя в руки, поэтому эмоции вышли вполне себе искренними. Парень крепко обнял её на прощание и попросил звонить чаще. Его автомобиль был припаркован совсем близко, поэтому Аяко предпочла дождаться, когда он уедет. Покачивая небольшой сумкой в руках, она медленно побрела в сторону ближайшей остановки. Неудобные туфли натёрли ноги до кровавых мозолей, а некогда тугая коса почти полностью расплелась. От тёплой погоды не осталось и следа — вечер был промозглым, а небо вот-вот норовило разразиться дождём. Девушка успела запрыгнуть в последний автобус, идущий почти до самого её дома, и, расплатившись за проезд, быстро прошмыгнула на заднее сиденье. Транспорт со скрежетом тронулся с места, с каждой минутой отъезжая всё дальше от парка. Соно подняла левую руку и рассеянно посмотрела на немного потемневший бинт, скрывающий вчерашний порез. Такэо даже не поинтересовался, что могло произойти. Он словно напрочь забыл обо всём, что было связано с его школьной подругой. Раньше его волновал каждый незначительный синяк, ведь он прекрасно знал, что Аяко нельзя травмироваться. Сейчас, похоже, это уже никого не интересовало. Молодой шеф-повар был полностью безразличен к волнующейся о нём подруге. Мягкая улыбка и блестящие голубые глаза не выражали ровным счётом ничего. Пустота. Куда же делся тот робкий и добрый парнишка, с которым они некогда вместе готовились к экзаменам и обсуждали выбор университета? Всё когда-то заканчивается. И их дружбе тоже, видимо, пришёл конец. Как жаль, что с чувствами всё было куда сложнее. Ноющая боль в груди не давала нормально вдохнуть. Слишком много потрясений для такого короткого промежутка времени. Неужели она действительно была полнейшей неудачницей? Везде всё рушилось. То, что за долгие годы выстраивала упорным трудом, сейчас рассыпалось прямо на глазах. Как её жизнь превратилась в это? Жгучие слёзы покатились по щекам, но Аяко продолжала сидеть прямо и неотрывно смотреть в окно. Крупные капли падали на колени и оставляли почти прозрачные следы на тонкой ткани платья. Она ненавидела себя за эту слабость и беспомощность. Корила за нерешительность и ложь. Готова была сгореть дотла от уничтожающего чувства вины перед самой собой. И по-прежнему не могла избавиться от сомнительного ощущения ожидания. Ответа от Портовой мафии всё ещё не было. И тревожные мысли о собственной безопасности позволяли сохранять мало-мальское самообладание. Пусть даже она и льёт сейчас слёзы по очередному отказу — что они в сравнении с горечью от загубленной карьеры и жизни?

***

Отец позвонил спустя некоторое время после того, как опустошенная и уставшая Аяко вернулась домой. Она успела принять душ, проверить рабочую почту и с молотком осмотреть комнаты на предмет наличия посторонних людей. Удостоверившись в том, что в квартиру более никто не проникал, девушка включила для фона новостной канал и отправилась заваривать кофе. Звонок отца в столь поздний час оказался неожиданным. Она и сама очень хотела связаться с ним, но, вернувшись в такое время, всё же решила отложить это дело на утро. Разговор вышел эмоциональным и довольно продолжительным. Юная журналистка во всех красках рассказывала о сложном характере редактора Ямасаки, жаловалась на требовательную Сакуру и низкую зарплату стажёра. Отец же в ответ только громогласно смеялся и поучительным тоном говорил, что это был её выбор и он предупреждал о подобных последствиях. Услышав басистый голос отца, Соно немного успокоилась. Поддержка самого родного для неё человека в такое непростое время была настоящим бальзамом на истерзанную душу. Масаши был весел и бодр, много шутил и даже пару раз передавал телефон галдящему без остановки Ичиро. Мальчонка тараторил сбивчиво и часто проглатывал буквы, однако искренне радовался возможности совсем по-взрослому поговорить со старшей сестрой. — Пап, а могу я приехать к вам на выходные? Там ведь праздники, мне уже выделили свободное время, — воодушевлённая ночным разговором девушка на время даже забыла о том, что мафия так до сих пор и не вынесла окончательный вердикт по поводу первого задания. Аяко запнулась лишь на мгновение, ощутив холодок осознания, пробежавший по спине. Ладно. Пусть отец думает, что всё хорошо, и она уже планирует поездки на ближайшее время. Ответ оказался совсем не таким, как она ожидала — он неожиданно задал встречный и самый неприятный вопрос из всех, что только можно было себе представить. — Аяко, расскажи, как там дела с твоей болезнью? Ты справляешься? У тебя сейчас всё чаще странное настроение, ты редко звонишь и иногда отключаешь мобильный. Что случилось? — его громкий и сильный голос стал заметно тише. Похоже, что Хитоми была дома. А иначе бы точно не стал использовать эти завуалированные выражения, которые его дочь так ненавидела. Масаши Соно не зря был некогда одним из самых уважаемых офицеров полиции Йокогамы. Проницательный и внимательный к мелочам, требовательный и строгий даже со своими родными. Ни одна деталь не могла укрыться от него — и именно этого Аяко так боялась, когда взялась за работу информатора. Если он узнает слишком много, то может серьёзно пострадать. Она сильно увязла во всём этом — отступать было поздно. — Ну, вроде всё неплохо. Порезов почти не бывает, поэтому она под контролем. А звоню редко из-за работы, я ведь говорила уже, — и снова ложь. Как часто она врала людям в последнее время? Это становилось настолько привычным делом, что не было необходимости даже задумываться прежде чем сказать что-то. Нужные слова появлялись сами собой. — Ты не в порядке. Не надо пытаться обмануть меня. Знаешь ведь, что я чувствую, когда ты пытаешься что-то утаить. Говори правду. Девушка закусила губу и сжала в руке свой старенький телефон. Тонкий корпус нагрелся и теперь почти обжигал ладонь. Нести на себе бремя этой тайны было невыносимо тяжело. Но и сказать всё, как есть, означало бы потерять всю семью окончательно. Да она лучше умрёт на месте, чем позволит этому случиться. — Прости. Да, был один случай, когда она вырвалась. Но не больше. Тогда я просто была на взводе. Я всё контролирую, — почти правда. «Синева небес» проявлялась всё реже и реже, почти не доставляя сложностей и не привлекая к себе лишнего внимания. Было ли дело в силе воли или же просто в истощённых жизненных силах, она задумываться не хотела. Несколько секунд на той стороне телефонной трубки была тишина. Девушка уже хотела окликнуть отца, но тут он сам произнёс: — Хорошо. Раз ты так говоришь — я тебе верю. Но всё равно будь осторожна. Всё, он спокоен. Соно облегчённо выдохнула и немного прикрыла глаза. Критическая точка была пройдена, и они вновь продолжили общаться на самые разные темы. За шутками и обсуждением последних новостей прошёл час. Малыш уже капризничал, поэтому отцу следовало бы поспешить уложить его спать. — Ладно, пап, не буду тебя больше задерживать. Тогда я на этой неделе забронирую билеты и приеду на выходных. У Ичиро ведь совсем скоро день рождения. Привезу с собой чего-нибудь вкусного. Может, те трубочки с заварным кремом? В прошлый раз Хитоми их очень хвалила. Желание вновь увидеться с отцом и ощутить тепло семейного очага было почти болезненным. Она так долго была одна, что сходила с ума от холода безжизненной квартиры. Однако и тут робкие попытки вырваться из уже ненавистной Йокогамы достаточно грубо пресекли. — Аяко, не торопись. Мы пригласили друзей на день рождения, поэтому людей будет много. Ты не совсем хорошо себя чувствуешь, поэтому давай не будем рисковать? Я сам приеду к тебе через недельку-две, хорошо? А пока отдохни, прогуляйся с подружками. Встреться с Такэо наконец. Уверен, он будет рад тебя видеть. Девушка замерла, вслушиваясь в незнакомые интонации голоса отца и вновь ощущая то самое чувство. Опустошение. — Ладно, дочка, я побежал. Доброй ночи тебе. Ложись пораньше и выспись хорошенько. Береги себя. — Угу. И ты береги себя, пап. Он почти сразу нажал на отбой, и звонок прервался. Экран телефона всё ещё горел, освещая своим ярким светом часть стола и парочку разбросанных по нему книг. Нарастающая истерика, сейчас так остро ощущаемая Аяко, давила на грудь и заставляла в панике метаться по квартире. Будь проклят этот день. Она плакала в ванной ещё почти час. С усилием растирала по лицу солёные слезы и, совсем как ребёнок, стучала ногами по полу. Хотелось прекратить этот кошмар прямо здесь и сейчас. Остановить это адское колесо, несущее её в самую преисподнюю. Проснуться — и вновь оказаться школьницей, живущей со своим папой в маленьком уютном доме на окраине города. Снова встретить робкого и милого Такэо, впервые попасть на летний фестиваль, запустить разноцветного воздушного змея и никогда не пойти работать журналистом. Просто стереть последние месяцы из жизни. Немного успокоившись и выпив парочку таблеток от нервного перенапряжения, расстроенная девушка уселась перед телевизором с бездонной кружкой горячего кофе. Бессмысленные ток-шоу сменялись одно другим, исчезая с экрана также быстро, как и появились. Заплаканные глаза нещадно жгло, однако Аяко старалась не обращать на это внимание. Она прижала ноги к груди, укуталась в самый тёплый плед и с маниакальным взглядом уставилась на скачущие яркие картинки. Голова гудела, а воспоминания о недавних событиях каким-то нечётким диафильмом мелькали перед глазами. Как это всё уже осточертело. И тут, посреди очередной бредовой и до невыносимого громкой рекламы, раздался стук в дверь. Соно резко подскочила с дивана и, еле найдя пульт, наспех отключила телевизор. Квартира погрузилась в звенящую тишину. Может, просто ошиблись? Кому она могла понадобиться посреди ночи? Однако тяжёлый стук раздался вновь, и незнакомый мужской голос произнёс: — Госпожа Соно, Вам доставка. Пожалуйста, заберите заказ. Аяко молчала, решив притвориться, что дома никого нет. Однако и это не отпугнуло настырного ночного гостя: — Госпожа Соно, я знаю, что Вы внутри. Выходите немедленно, или я пойду к Вашим соседям. Девушка недовольно скривила лицо и отправилась в прихожую. По дороге схватив на всякий случай лежащие на тумбочке ножницы, она зажала их в руке и спрятала за спиной. Нужно быть готовой к любому стечению обстоятельств. Телефон лежал в кармане, так что она сможет быстро набрать номер полиции. Пару раз провернув ключ в замке, Аяко совсем немного приоткрыла дверь и выглянула наружу. — Я точно ничего не заказывала. Вы ошиблись адресом. Молодой парень в форме доставщика пиццы протянул ей картонную коробку. Ёжик рыжих волос торчал из-под кепки, а янтарные глаза были слегка прищурены. Он улыбался и выглядел достаточно безобидно. — Никакой ошибки. Откройте и увидите сами. Всего доброго. Незнакомец всучил ей посылку и, заметив выпавшие ножницы, коротко хмыкнул. Он поклонился на прощание и, развернувшись на пятках, широким шагом отправился к лестнице. Опешившая журналистка смотрела ему вслед ещё пару минут, после чего вернулась домой и замкнула дверь. Небольшая коробка с нарисованной на ней аппетитной пиццей была поразительно легкой. На секунду Соно даже подумала, не могла ли там быть бомба, но, осмотрев предмет со всех сторон и не найдя ни одного проводка, всё же отмахнулась от этой мысли — ведь спрятать нечто подобное в таком узком предмете было бы нецелесообразно. Побродив вокруг ещё минут десять, девушка всё же не выдержала и рискнула открыть таинственную ночную посылку. То, что оказалось внутри, заставило охнуть и в изумлении попятиться назад. В коробке лежали деньги. Десятки купюр, стянутых тонкими бумажными лентами, были уложены длинными прямыми рядами и скрывали собой всё картонное дно. Центром этого зелёного полотна являлся белый лист бумаги, идеально ровно разделённый пополам в месте сгиба. Аяко осторожно взяла его в руки и развернула. На плотной матовой поверхности каллиграфическим почерком было выведено: Аяко Соно, Ваше первое задание выполнено успешно. С этого момента Вам официально присвоен статус информатора. Оплата произведена в полном объёме, передана с посыльным. Вас ожидают завтра в штабе к часу дня для оглашения условий следующего задания. И внизу стояла подпись: Мэйсей Гото, Заместитель члена Исполнительного комитета Портовой мафии Чуи Накахары