***
В белой палате за стеклом, прямо напротив Бокуто, возились врачи с их незаменимыми помощниками. Они снимали показания со всей стоящей вокруг аппаратуры. Один из медбратьев повернулся к полицейскому, что обеспокоенно следил за хаотичным движением вокруг своего друга, и позвал его движением руки. Котаро словно на несколько секунд парализовало и ударило током одновременно, помотав головой, он медленно прошёл в палату, тихими непривычными для него шагами. — Меня зовут Яку Мориске, я — медбрат, помогающий в лечении Куроо Тетсуро, — парень был ниже мужчины на полторы головы. — Бокуто Котаро, полицейский детектив, — он в ответ протянул руку и крепко пожал её, — что произошло? — Есть вероятность, что вскоре Куроо-сан проснётся, — дежурно произнёс фразу Мориске, едва заметно улыбнувшись, — появилась внешняя реакция. Котаро озадаченно посмотрел на низкого парня, а затем перевёл взгляд на Тетсуро. Бледный, забинтованный и в пластырях, с маской на лице, многочисленными трубками, по которым текли лекарственные препараты и поступала пища, его щеки заметно впали, волосы были разметаны по подушке, на запястье красовался катетер, а на пальцах непонятные для Бокуто прищепки. В ушах монотонно раздавались звуковые сигналы кардиографа. Несколько девушек в белых халатах покинули палату, за ними вышли и молодые парни. За исключением Яку, он стоял, обняв папку, и выжидающе смотрел на парня, что лежал на койке. Врач внимательно посмотрел на него, похлопал по плечу и под фразу: «Даже, если глаз с него не будешь сводить, от этого он не проснётся быстрее», вышел. — Он ведь… проснётся, да? — непривычно для себя очень тихо, с болью и надеждой произнес Бокуто. Его глаза застилала мокрая пелена, искажая картинку, собираясь у нижнего века в большие капли. — Была внешняя реакция, находящиеся в коматозном состоянии, лишь перед пробуждением подают признаки, — монотонно проговорил парень, по-прежнему не сводя глаз с Тетсуро, — это может проявляться по-разному, сокращение мышц рук или ног, слёзы, сокращение лицевых мышц, всё это означает, что мозг способен дальше функционировать. А если он способен работать, значит, жить точно будет. — И… когда это произойдет? — проглатывая ком в горле, низким голосом спрашивает Котаро, вытирая предательски выступившие слёзы. — Максимум через сутки, — Мориске делает тяжелую паузу, — минимум — пять минут. — Опять эти числа… — едва различимо, полушепотом, охрипшим голосом произносит Куроо, — сколько… их… ещё будет? Бокуто стоял неподвижно, широко раскрыв глаза. От речи друга его готово вывернуть наизнанку. Котаро испытывает боль из-за того, что видит, как его близкому человеку больно даже говорить, но, в тоже время, его наполняет изнутри радость оттого, что Тетсуро вообще пришёл в себя. Что ему сейчас делать? Мориске по пейджеру вызвал лечащего врача, начал что-то писать в папке, а затем, взял стул и уселся рядом с парнем. — Как вас зовут? — врач слишком долго шёл, поэтому дежурные вопросы начал задавать Яку. Ему много раз доводилось видеть, как расспрашивают людей с амнезией и только вышедших из коматозного состояния. — Куроо Тетсуро, мне 30 лет, я… — сделав паузу, пациент медленно приоткрыл глаза, привыкая к ослепляющему свету. — Что последнее вы помните? — Как Бокуто орал в рацию, вызывая подкрепление. — Вы помните, кто такой Бокуто? — Яку что-то продолжал писать в папке и смотрел за движениями лежащего, как он медленно двигал каждым пальцем сначала на руках, а затем на ногах. — Чёртов засранец с неиссякаемой энергией, мой лучший друг, сотрудник полиции и детектив, а еще он похож на сову со своей забавной укладкой. — Эй-эй! Можно было и без оскорблений! — Котаро шутливо надул щеки, как и любил делать всякий раз, когда Куроо говорил что-то со словом «засранец» или «сова». — Хорошо. Что ещё вы помните? — в этот момент в палату вошёл врач со стаканом воды в руке и осмотрел происходящее недовольным сердитым взглядом. — Мориске-кун, это не твоя обязанность расспрашивать пациента, ты вообще не имеешь права делать это! — Мужчина поставил руки в боки, посматривая на парня из-под бровей. Тетсуро, всё еще едва шевеливший своими конечностями, попытался поднести руку к лицу, ему это удалось сделать спустя минуту тяжких усилий под громкое и строгое отчитывание медбрата. — Задолбала уже эта чёртова ублюдочная маска, — специально, как можно грубее выразился Куроо, чтобы привлечь к себе внимание, — мне, собственно, плевать, кто меня будет расспрашивать. — Какой сегодня день? — продолжает задавать вопросы Яку, полностью игнорируя тяжелый взгляд врача. — Второе октября, можно мне стакан воды? — Держи, — Котаро забирает стакан у врача и передаёт его Тетсуро, помогая Мориске приподнять койку, чтобы пациент принял сидячее положение, — сегодня пятое октября, ты пролежал в коме трое суток… — Что это за абсурдное поведение, молодой человек? Вон из палаты! — кричит мужчина. — Бокуто Котаро, полицейский участка №135, — он достает из внутреннего кармана куртки под халатом удостоверение и раскрывает, показывая жетончик, — вы не оказали необходимую помощь больному, а вместо этого принялись отчитывать того, кто был рядом и смог её отказать. По-хорошему, я обязан вас арестовать и полностью отстранить от лечения людей… — С чего бы это вдруг?! — врач густо покраснел и, поправляя свои очки, был больше похож на индюка, — я на вас в суд подам за угрозы! — Тогда, на вас подам в суд уже я, за неполученную медицинскую помощь, а также отсутствие обследования после коматозного состояния, плюс при больном вы начали решать рабочие моменты. Давайте посмотрим, чьё заявление примут? — Куроо самодовольно и победоносно улыбнулся. — Ты пролежал в коме трое суток, — вздохнул Яку и, закрыв папку, повернулся к Тетсуро, — к тебе будет приходить психолог, невролог и ещё несколько врачей, которые будут отслеживать твое состояние. — И надолго я здесь? — слова медбрата звенели в его ушах, а в голове была пугающая пустота. Бокуто следил за другом не отводя глаз, сейчас было заметно, что пациент напуган, слегка удивлён и устал. — Может быть месяц… — Слишком долго, — перебил Куроо, сжимая ладони в кулаки до белых костяшек. В палате воцарилась тишина, нарушаемая монотонными звуками кардиографа, тихими вздохами Котаро, который хотел что-то сказать ободряющее, но никак не мог подобрать слов. Врач попросил выйти поговорить Яку, они стояли прямо за стеклом. Руки Тетсуро медленно разжались, расслабились, послышалось тихое дыхание, голова аккуратно сползла на плечо. Он уснул, снова. Бокуто был встревожен, не понимая, снова ли это кома или просто обычный сон. Полицейский аккуратно опустил койку, слегка потрепав чёрные волосы Куроо, неаккуратно разброшенные по небольшой подушке. «О чём ты только думал, когда ввязался в мафию…» Котаро ругал себя за то, что допустил главную ошибку в своей жизни — позволил другу ступить на страшный, тёмный и мрачный путь. Ругал себя за каждый его синяк, ссадину, перелом, потянутую мышцу. Сейчас он загонял себя в тупик отчаяния, погружался в своё подсознание, открывая новую сторону себя. Вспоминая все неудачные моменты: проигрыш в волейболе, заблокированные удары, как он не смог перекинуть мяч через сетку, отдаление от Куроо в то время, когда обязан был быть рядом, а самым добивающим, эдакой «вишенкой на тортике» служило допущение оплошности и Тетсуро начал убивать. Бокуто сел на стул, на котором совсем недавно сидел Мориске, пододвинулся ближе к койке. Вокруг него царил мрак, собственное бессилие перед сложившейся ситуацией, в голове была сплошная темнота мыслей. А в палате ярко светили лампы, настолько светло, что полицейский закрыл глаза и положил голову рядом с рукой друга. «Чёрт, чёрт, чёрт! Да почему же?! Почему именно ты?! Я ведь также был всегда лицом к лицу с опасностью, со смертью. После того, как закончил школу, отучился в универе, получил должность в полиции. Всегда был в первых рядах на сложных заданиях по захвату мафии, наркоторговцев, серийных убийц… Я уже как десять лет чуть ли не на «ты» со смертью, а в итоге…» — Хватит уже винить себя, от этого мне легче не станет, — сквозь сон пробубнил Тетсуро, — нормально всё будет. Как и всегда. — Ты всегда так спокойно говоришь, — полушёпотом произнёс Котаро и услышал, как друг слегка смеётся, — здесь нет ничего весёлого. — Да, знаю. Куроо положил свою руку на голову полицейского и едва ощутимо потрепал волосы, а затем рука потяжелела, а сердце Бокуто пропустило один удар. После этого мужчина открыл глаза и увидел белоснежный пол, по которому были раскиданы различные провода от приборов и трубки. Пальцы Тетсуро слегка дрогнули, он знал эту реакцию, тело расслабилось и мозг посылает импульсы по нейронным связям, отчего и происходит сокращение мышц.***
— Что, что, что-о-о? — удивлённо пропел Сатори, снимая своё пальто тёмно-коричневого цвета, он слегка отряхнул рубашку и элемент одежды повис на вешалке. — Ушиджима-кун, ты не шутишь? — Звонил Бокуто из больницы, Куроо пришёл в себя, — повторил Вакатоши, закидывая ногу на ногу, сидя на небольшом кожаном диване. — Ему надо проходить реабилитацию. — Это и не удивительно, — догадливый демон прошёл к своему столу и включил компьютер. — Всё же у него… — Несерьёзные телесные повреждения, — перебил его мужчина, облокачивая голову на руку, — за исключением ножевого ранения, большая удача. — Хм, а где наш ребёнок-коротышка? — Сатори осмотрел кабинет, в котором находились только они вдвоём. — Впрочем, неважно. Тебе не кажется странным то, что у него есть вся информация на нас, Куроо, а также он без особого труда нашёл все камеры слежения в здании, где находилась кубомедуза? — Тоже хотел с тобой об этом поговорить, подозрительно всё это, настолько, что аж мурашки по спине бегут. — О-о-о, так у тебя не только от перестрелок они идут, — демон сощурил глаза и пристально посмотрел на напарника, — однако, не моё это дело. Надо как-то разузнать у него всё, но предчувствие говорит мне, что Бокуто обо всём в курсе. — Почему ты так думаешь? — Ну… он лучший друг Тетсуро-куна и, я думаю, что… — он прервал свою речь, услышав тихий стук в дверь, а после в кабинете появился предмет их обсуждения, — а мы-то думали, куда наш ребёнок пропал. Хината недовольно фыркнул и поставил на небольшой столик держатель с тремя стаканами кофе. Устало плюхнувшись на диван, он взял один, сделал несколько глотков и схватился за телефон, активно нажимая по экрану пальцами. Двое заинтересованно наблюдали за этими действиями, пока на компьютере не прозвучало уведомление о новом письме. В нём была просьба от директора составить полный отчёт об их миссии по захвату кубомедузы и спасении коллеги. Сатори поморщился, но начал печатать, не отвлекаясь ни на что, за исключением того момента, когда Вакатоши любезно поставил рядом с ним стакан. — Тетсуро понадобится около месяца, чтобы восстановиться, — после недолгого молчания наконец сказал Хината, не отвлекаясь от переписки в телефоне. — Откуда ты… — Мой друг работает в больнице, где он лежит, — незамедлительно ответил Шоё, по-прежнему не отводя взгляда, — ещё сказал, что, возможно, его переведут сюда. — Это ещё зачем? Врач и в полиции? — Ушиджима вопросительно изогнул бровь, показывая всё его непонимание ситуации. — Он медбрат, а не врач, — заблокировав телефон, рыжий парень сделал ещё один глоток горячего напитка, — он очень хорошо разбирается в отравляющих веществах. В универе он был единственным, кто безошибочно указал все названия и смертельную дозу для человека из десяти предложенных ядов. Сатори отвлёкся ненадолго от монитора, оценивая услышанную фразу. «Не дурно, весьма недурно.» Подумал демон, понимая, что этому человеку идеально подойдёт должность судмедэксперта. На экспертизу редко что-то отправляется, по крайней мере, пока с ними работал Наотаро эта вакансия пустовала долгое время. В прошлый раз на месте обнаружил опасность Тетсуро, тогда они думали, что никакой специалист им уже точно не понадобится. Но в связи с последними событиями… Тендо продолжил печатать отчёт, периодически попивая кофе. — Хината Шоё… — вдумчиво произнёс имя парня Вакатоши, усаживаясь напротив него, привлекая к себе внимание рыжего, — во-первых, спасибо за кофе. — Да, пожалуйста, в этом нет ничего особенного, — он слегка рассмеялся, держа стакан в руках и рассматривая детектива. — Во-вторых, таких, как ты, владеющих быстрым сбором любой информации, называют информаторами. Сердце Хинаты громко стукнуло и как будто упало куда-то вниз, по затылку пронеслись мурашки, оставляя после себя неприятные ощущения. — Информаторы, в основном, работают на мафию. Шоё почувствовал, как его руки онемели, а пальцы стали ледяными, не смотря на то, что он держал горячий напиток. — Ты член мафии, ведь так? — Ушиджима наклонился вперёд, облокачиваясь на колени, Сатори удивлённо посмотрел на ситуацию, что сейчас разворачивалась в кабинете. Демон изучал лица обоих. У Вакатоши было спокойное лицо, ни одного лишнего движения, впрочем, как и всегда. Тендо изредка называл его «Мистер каменное лицо, чёрта с два я покажу вам какую-либо эмоцию». А вот у Хинаты было удивление. Всего на долю секунды его брови дёрнулись вверх, зрачки сузились и едва заметно забегали, слегка прикушена нижняя губа. Главный детектив отодвинулся от стола и встал, медленно приближаясь к рыжему парню. Сел на диван рядом с ним и без какой-либо мысли взял в руки держатель для стаканов, якобы невзначай касаясь холодных пальцев, что сжимали кофе. Тендо тяжело вздохнул, прокручивая ненужную вещь и рассматривая её. Затем он резко отбросил её на стол и двумя пальцами нащупал пульс на шее Шоё. Сатори чувствовал, что сердцебиение участилось, а значит, что это испуг. Чего бы сейчас не ляпнул рыжий, всё равно уже попался. — Да, я информатор, — спокойно ответил Хината, убирая от себя руку детектива, — раньше я работал на мафию, да, всё верно. Для таких, как я, редко находится хорошая работа. — А как же попытка соврать? — демон был разочарован, что так и не смог покрасоваться своими знаниями. — Врать детективам всё равно, что поставить овцу перед волком, — произнёс Шоё и поставил стакан на стол, оценивая удивлённую реакцию двух мужчин, — прежде, чем смог отдать информацию мафии, случилось недоразумение, и меня выгнали из кабинета. — И что за недоразумение произошло? — Вакатоши вернулся в привычное положение, выпрямив спину и облокотившись на спинку дивана. — Дело четырехлетней давности, которое крутили по новостям неделю назад, там ведь был обнаружен кусок ткани, который не принадлежал мужчине, — с тяжёлым вздохом начал рассказ Хината, пытаясь всячески не упоминать Куроо, — он не принадлежал ни убийце, ни той женщине, с которой жертва сидела в клубе. Можно сказать, что эти два случая: суицид девушки и смерть мужчины. Это подставное убийство. Кто-то намеренно скрыл ещё одно. — Ты понимаешь, что сейчас находишься в полицейском участке, где тебя могут арестовать? — Ушиджима продолжал свои вопросы без единой эмоции на лице. — Если меня арестуют, то вы не сможете закончить это дело, сейчас я — ваш ключ. А после раскрытого дела все СМИ будут расхваливать именно вашу детективную контору, а показательно меня арестовывать не имеет смысла, тогда общественность может подумать, что в ряды полиции уже затесалась мафия, пропадёт доверие к госслужащим. — Он прав, Ушиджима, — наконец внёс свою лепту Сатори, принимая расслабленную позу на диване, — Тетсуро-кун мне также кажется подозрительным. И если они напарники, то должно быть и он как-то связан с мафией. — Тогда, получается так, что Бокуто покрывает их обоих. — Да, получается так, но мы не можем арестовать этих троих, — Тендо встал и вернулся в своё кресло, отпивая из стакана кофе, он посмотрел на Ушиджиму, который явно ждал продолжения фразы, — хорошо же ты меня знаешь. Прям приятно. — Ты всегда так делаешь, в этом нет ничего особенного. — Как это «так»? — Сатори пытается сыграть в дурачка, намеренно заставляя говорить Вакатоши свой вопрос, но получая лишь молчание, грустно и наигранно вздыхает, — объясняю: Хината, как он и сказал, является ключом, у Тетсуро наверняка есть догадки, кто босс мафии кубомедузы, бонусом служит и то, что мы можем задержать и его босса, тем самым, накрыв две мафии и уничтожив их. Что до Бокуто… Он потрясающий полицейский, да ещё и детектив неплохой, хоть и действует, в основном, интуитивно. У него много наград, постоянно ездит на повышение квалификации, всегда первый в самой сложной ситуации. Арестуем этих троих и, как уже сказал Хината, действительно общественность потеряет доверие к полицейским. Знаешь, что потом будет? А потом начнётся самый настоящий беспорядок. Дети не смогут доверять патрулирующим, потому что наслушаются всякого от родителей. Люди пожилого возраста так и вовсе могут начать настоящую истерику, когда кто-то из полицейских предложит свою помощь: будь то донести продукты или просто перевести через дорогу. Подростки и молодые начнут беспредел. Как полицейский я обязан арестовать этих троих. Перед законом обязан, перед общественностью, потому что чёрт их знает, что в их головах происходит или может произойти, — Тендо прервал свой небольшой монолог, сделав очередные несколько глотков кофе, чтобы промочить горло, которое начинало слегка першить, — Но. На мне висит ответственность за раскрытие дела, за тебя, Вакатоши, и за них. Мой вердикт таков: я, как главный детектив полицейского участка №135, не вправе арестовывать своих коллег, потому что это помешает ходу расследования, а также я не могу пойти против тех, кого тщательно подбирал в свою команду.