Семейная жизнь

POV Аскани Вот достигаешь своей цели, а потом растерянно стоишь, не понимая, то ли счастлив, что всё наконец-то получилось, то ли расстроен, не зная, что делать дальше, так как попросту не верил, что твоя мечта когда-нибудь всё-таки осуществится. Вот и я стоял, вернее, лежал, растерянный, потому что оказался не готов к тому, что Тим так «скоро» (всего-то через пять лет после помолвки) согласится стать моей женой. Я полагал, что ждать, пока она придет к этой мысли сама, придется лет десять, не меньше. Вдумчивая она у меня. Присмотреться ей, видите ли, нужно было, решить. Я же еще в четырнадцать лет определился с выбором своей будущей супруги и, несмотря на все её уговоры пересмотреть выбранную кандидатуру, остался верен своему выбору до последнего. И правильно сделал, потому что лежал бы сейчас вместо меня какой-нибудь принц и нежно обнимал бы мою девочку. А в том, что парень бы точно появился, я абсолютно не сомневался, так как не так уж и легко найти умную, красивую, богатую (хоть мне на это плевать, уж поверьте), да еще и драконицу впридачу. Мне, считай, повезло, ухватил, что называется лакомый кусочек. Ага, повезло. Прыснул мысленно со смеху, вспоминая наши вчерашние сборы ко сну, превратившиеся в мини-поле боя и за что, как вы думаете? За ночнушку! Тим, как только увидела какое белье ей сложили для путешествия, спать в подобном отказалась категорически и сразу же потребовала мою рубашку. Не знаю, чем ей не приглянулись эти полупрозрачные, на тонких лямках пеньюары, потому что, как по мне, они были довольно милые и длинные, правда, тонкие сверх меры, ну это же медовый месяц, поэтому и одежда соответствующая. В итоге победила моя рубашка. Честно, не давал! И даже аргументы приводил, что её ночнушки вполне себе приличные. Уперлась как бык и сделала по-своему. Поэтому сейчас я с внутренним удовлетворением смотрел на неё, одетую в слишком большую для её миниатюрной фигурки мою белую рубашку. Пара верхних пуговиц расстегнуты, открывая тонкую шею и немного верх груди, на которой сейчас покоилась моя рука, обнимая её со спины. Во сне Тим ничего не имела против такого её положения, а я словно вор, желающий ограбить богатый дом, двигался медленно и бесшумно — поглаживал мягкую упругую грудь сквозь тонкую шелковую ткань и отчаянно испытывал собственную выдержку, потому что хотел её до одури, уже наверное второй час пребывая в возбужденном состоянии, пока эта красавица спокойно спала. По-моему, налицо вселенская несправедливость в действии. Не удержался и медленно заполз рукой под край рубашки на живот, а потом еще выше, касаясь бархатной голой кожи, и накрыл вершинку одной груди рукой. Заворочалась, но не проснулась, а я осмелел сверх меры, подвинулся ближе, прижимая её к себе, и нагнулся, целуя тонкую шею. Прильнула во сне ближе и тихо застонала, приоткрыв призывно губки. Каюсь, не удержался, навис сверху, касаясь их губами, легко, почти не дотрагиваясь. Распахнула сонные глаза и, мысленно отправив мне веселое «Доброе утро, Ас!», ответила на поцелуй, затевая нежный, плавный танец наших языков. Застонал в ответ ей в губы и почти лег сверху, вжимая её в матрас своим весом. В голове не было ни одной связной мысли, лишь острая потребность ощущать её руки на своих плечах, чувствовать её запах и прижиматься как можно ближе. Поцелуи быстро переросли в нечто большее. Тим, увлеченная не меньше моего, принялась целовать мне шею, подбородок, её руки будто бабочки своими крылышками дотрагивались до моих плеч и спины. Перевернул нас, устраивая её сверху. Посмотрела затуманенным взглядом. Губы ярко-красные, припухшие от наших поцелуев, рубашка снизу расстегнута — видно голые бедра и белую полоску трусиков. Фантазия услужливо подсказала мне картину того, как я стягиваю с неё эту ткань, припадаю губами к груди, целую, а потом укладываю на спину, снимаю ненавистное белье и… Что я там говорил насчет своей неимоверной выдержки? Наверное, я переоценил собственные способности, так как сейчас я был очень близок воплотить свой сценарий в жизнь и уверен, она бы не была против, наоборот, позволила бы мне сделать всё, что пожелаю. Нагнулась, касаясь своей грудью моей, и потянулась к… ушам. Ох, зря она до них дотронулась! Потому что после этого крышу мне снесло окончательно. Простонал жалобно и попросил: «Еще», одновременно с этим инстинктивно подаваясь бедрами вперед. Положила ногу как раз между моих, отчего сейчас я абсолютно непозволительно терся об неё пахом, дурея от каждого касания даже сквозь ткань штанов. — Тим! — простонал в голос, ощущая, как напряженное тело вспаривают спазмы, пробегая вдоль всего тела, и концентрируются где-то паху, а всё тело горит, словно в огне. — Ас? — сквозь пелену тумана донесся до меня вскрик Тим, а я ощутил такую лёгкость во всем теле, что показалось, будто еще немного и взлечу. Ах, вот как оно бывает. Теперь понимаю отчего мужчины так любят этим заниматься. Ничего прекрасней я за всю жизнь не испытывал. Наверное, я потерял сознание, так как когда их открыл вновь, то лицо и подушка были мокрыми, а бледная, словно снег, Тим со слезами на глазах сидела рядом, держа меня за руку. — Лежи, не вставай. Я сейчас Шона позову. Он поможет. Это явно ненормально! — решительно сказала она с таким серьезным видом, что я поспешил успокоить: — Не надо Шона. Со мной всё нормально. Я просто… Ээээ, понимаешь мужчины так удовольствие после секса получают. Я… как бы… кончил первый раз, — проговорил, сбиваясь, не зная, какие более удачные слова подобрать. Думал, что она в курсе таких деталей, а оказалось вон как. — Впервые слышу, чтобы при этом сознание теряли, — выдала строго Тим и одновременно привела мои мокрые волосы в порядок, высушив воду. Потом, словно выискивая подвох, поинтересовалась: — С тобой точно всё хорошо? Ничего не болит? Вот уверен, что выгляжу сейчас, как полоумный идиот — улыбка на поллица, взгляд расфокусирован. Потянулся, схватил её за ладонь и успокаивающе заверил: — Со мной всё отлично, лучше, чем когда бы то ни было! Усадил между своих ног, обнимая со спины руками, и потянулся носом к волосам, вздохнул приятный родной запах, ощущая себя какой-то мягкой, неустойчивой массой, а не живым человеком. — У тебя что-то мокрое. Кровь? — испуганно спросила Тим, поворачиваясь и явно пользуясь моим затормошенным состоянием, шустро развязала завязки на поясе и стащила с меня штаны, раньше, чем я успел пикнуть. — О… — Говорю же, все хорошо, — смущенно повторил я, спешно вставая с кровати, чтобы вновь одеться. Пошатнулся, ощущая, как кружится голова, и отвернулся, завязывая пояс по-новой. Чёрная ткань немного блестела от проступившей с изнаночной стороны спермы. Отчего-то стало стыдно, что она видела меня в таком неприглядном виде. Хотя… будто это в первый раз? Наша первая встреча происходила приблизительно в подобных обстоятельствах. Только я смущаться не мог, так как валялся без сознания после очередного покушения на мою жизнь. Подошла со спины, а потом обняла поперек груди, прижимаясь к лопаткам щекой, и произнесла виновато: — Прости. — За что? — опешил я, не понимая, о чём вообще она говорит. — За то, что я такая глупая у тебя. Ну что за чушь?! Обернулся, сел на колени, устраивая свою голову у неё на животе, поднял рубашку и поцеловал чуть ниже пупка, облизнул и спустился дорожкой поцелуев ниже, останавливаясь на треугольнике белой ткани, поцеловал и его тоже, посылая мысль: «Ты — мой подарок от Богов, любимая! И боюсь представить, какую цену они мне предъявят за него. Но я всё отдам. Слышишь?» — Ты чего плачешь?..