Возможно, ты не любишь легенды. И всё же я знаю одну: О странных мирах и загадочных зверях, И о том, как в принцессу влюбился дракон…
***
Атанасия проснулась от какого-то резкого наваждения и предчувствия опасности. Она с усилием подняла отяжелевшие веки, щурясь от рассветных лучей солнца, проникающих через высокую траву, откидывающую на её личико острые тени. Глубокий вдох. Воздух, невероятно свежий, сплетённый из запахов листвы, травы, цветов и влажной росы, ударил в нос, заполнил лёгкие кислородом настолько, что голову слегка закружило. Это утро могло быть невероятно добрым, будь принцесса в тёплой сухой постели, а не на лесной лужайке средь влажных от расы травинок. Могло бы быть и такое утро добрым? Возможно, если бы не ещё одно «но». Её священный зверь, что до этого подобно тёплой грелке, одеялу и подушке, которых у девушки не было в силу обстоятельств, спал рядом с ней, почувствовал неладное, как и подобает животным, проснулся и теперь рычал на какую-то рыжую лисицу, пытающуюся стащить её скромные остатки ужина из приоткрытой сумки. Видимо, вчера она очень устала, раз уж заснула прямо так: на траве, под открытым небом, непонятно где. Лисица то ли тявкала, то ли скулила, в очередной раз делая небольшой выпад, а потом припадала к земле, будто молила всё-таки дать ей поесть, ведь она и сама, как они, выживает как умеет. Девушка сделала попытку пошевелиться и тут же пожалела об этом. Всё её тело отяжелело, будто налившись свинцом, и затекло. Ей казалось, что она, её душа и тело отслоились. Нет, принцесса видела его, немного чувствовала, могла пошевелиться, однако всё это было как-то так отдалённо, что ей стало страшно не вернуть себе полноценный контроль и стать душой без тела, одиноким призраком, без конца слоняющимся то там, то сям. К тому же, она чувствовала холод, мурашки покрывали её спину, руки и ноги. Атанасия вдруг почувствовала злость к этой лисице. Потому что, ну, если бы зверёк не появился, тёплый Воронуля покинул бы её? Нет… Лисица продолжала метаться в разные стороны в попытке перехитрить большого чёрного зверя, который словно сдуру когда-то опустил кончик своего хвоста в голубое небо, будто в краску, а потом измазал себе и мордочку в этом небе. Довольно странный домашний любимец, не вписывающийся даже в их необычный мир, однако Атанасия любила его всем сердцем, а он любил её, а ещё шоколад. Никто не знал, откуда он у неё появился, никто и не знал, что это за вид, однако все его побаивались, только почему-то не лисицы. — Кыш-кыш, уходи, — сонно пробубнила девушка, махая рукой в сторону. Второй рукой она опёрлась о землю, чувствуя, как сырая земля холодит пальчики, а травинки щекочут ладонь. Едва ли её попытки помогут прогнать лесную красавицу, раз уж даже Священный Зверь не может с ней совладать. Атанасия недовольно сверлила лисицу взглядом голубых драгоценных глаз, а потом, сменив гнев на милость, пожаловала ей косточку с жалкими остатками птичьего мяса. Лиса рывком подхватила брошенное лакомство и умчалась, скрывшись в кустах. Воронуля тяжело вздохнул и тявкнул ей в след. — Ну-ну, она ведь тоже есть хочет. От одной косточки не обеднеешь, — Атанасия подползла к питомцу и опустила руку на мягкую чёрную голову, ласково поглаживая, запуская пальчики в пушистый мех на шее, а потом вновь возвращаясь, чтобы почесать за острым ушком. Он был таким мягким и тёплым, что всё тело Атанасии в мгновение стало чувствовать себя лучше. Зверь прижался к ней, роняя её на траву, а потом и вовсе лёг сверху. В такие моменты Атанасия задумывалась о том, что не так уж и плохо она живёт. Да, у неё больше нет постоянного дома, да, у неё почти не осталось средств к существованию, однако, разве она не свободна? Разве не чувствует тепло и холод? Разве не живёт? Девушка считала, раз уж Судьбе захотелось проверить её на прочность, то зачем жаловаться и жалеть себя? Нужно идти вперёд, и тогда, возможно, Судьба проникнется к ней уважением и пошлёт что-нибудь хорошее в награду. А пока можно наслаждаться и этим самым моментом, когда тебя есть кому любить, есть кому греть, есть кому защищать и есть кому воровать у тебя редкие лакомства. — Всё, Воронуля, слезь, — звонко смеясь, приказала Атанасия, но питомец даже и не думал прекращать целовать её лицо шершавым языком. Она мягко оттолкнула его мощное тело в сторону, словно это был не какой-то там сильный зверь, а такое странное чёрное облако с затаёнными в нём грозами, однако, на удивление всех, безопасными. Воронуля лишь весело стал кататься по траве рядом с ней, пока она принимала сидячее положение. Как-то быстро роса высохла, и трава стала куда более приятной. Принцесса подняла голубые глаза в небо, встречая этот день улыбкой лучезарнее самого солнца, что, несмотря на то, что было только утро, уже припекало её покрасневшее личико, вплетая в её волосы и пушистые светлые ресницы солнечных зайчиков. Тёплый летний ветерок поднял в воздух цветочную пыльцу, наполняя воздух медовым запахом, унося эту пыльцу в лес, где она смешается с запахом елей и мха, станет чем-то новым, чем-то таким же свободным, как всё кругом. В животе заурчало, и Священный Зверь, весь облепленный сочными зелёными травинками, с любопытством покосился на хозяйку. Атанасия бросила скупой взгляд топазовых глаз на сумку, из которой виднелись остатки былой роскоши: ломоть хлеба и вода, могло бы быть ещё и мясо, но его они пожертвовали наглой утренней гостье. Негусто, а особенно для той, что раньше жила на широкую ногу. — Ну вот, снова нужно в город, — личико девушки, что до этого украшала улыбка, омрачила тень грусти. Зверёк опустил голову набок, отчего длинные острые уши качнулись в ту же сторону. Ему и невдомёк, что город для Атанасии был зоной повышенной опасности, ведь она была не простой жительницей Обелии. Если посмотреть на портреты, так густо расклеенные по столице, и на неё, то любой человек всяко поймёт, что она — та самая принцесса, пропавшая несколько месяцев назад так внезапно. — Недавно отец разослал кристаллы с моим образом по всей Обелии, так что меня могут узнать даже за пределами императорского города. Придётся нам с тобой быть аккуратнее, Воронуля, иначе… — Атти даже не хотела думать о том, что отец сделает с ней. Вероятно, убьёт, как и хотел, однако пусть сначала найдёт её, прятавшую лицо под магией перевоплощения. Атанасия могла колдовать, вот только с теми толиками маны, что у неё были, выходило довольно хилое волшебство. Магии едва ли хватало на две телепортации, изменение лица и голоса на каких-то полчаса, да и Воронулю приходилось укрывать заклятием невидимости, чтобы не бросался в глаза. И всё же с этим она уже могла ходить в город, не боясь разоблачения, и даже ночевать в гостиницах. Принцесса отломала кусочек хлеба и откусила, тщательно прожевывая, а заодно и продумывая план действий. — Спать ещё раз под открытым небом я не хочу, а на комнату в гостевом доме почти не оставалось средств. Цены из-за скорого фестиваля неимоверно подскочили. Тут даже золота всей империи не хватит, — мрачно пробурчала девушка с набитым ртом, протягивая кусочек хлеба и Воронуле. Тот недоверчиво принюхался, а затем осуждающе чихнул, будто говоря: «Это даже не шоколадка, так почему ты суёшь мне это?». — Ты ещё не голоден? — Атанасия заметила, что зверь практически не ел, однако шоколад любил до одури, ровно как и она. Беглянка пожала тонкими плечами и сама съела этот кусочек, раз Священный Зверь не захотел. Этим особо не наешься, но другого у них не было. Она прикинула, куда они могут пойти. Сейчас они находились на лесной лужайке относительно недалеко от земель, принадлежащих герцогу Альфиус. Кстати, о них… — Может… Может, нам попытать удачу у них? — спрашивает девушка, на что Воронуля лишь одобрительно машет хвостом. Только он вряд ли понимал, что подразумевала хозяйка, да и вообще не знал, что хорошо, а что плохо, но раз это говорила она, то это должно быть правильно и полезно. Она усмехнулась и, доев свой завтрак, бодро поднялась с земли, отряхивая свой коричневый потрёпанный плащ. Зверь тоже поднялся на лапы и слегка отряхнулся, избавляя свой шикарный чёрный мех от душистых травинок, ещё больше распушившись. — Только нам нужно быть осторожными. Этот Альфиус… Кто-кто, а этот тип не станет меня прикрывать в обход доверия папы, — мрачно проговорила Атанасия, поправляя сумку с небольшими пожитками на плече. У неё ещё оставалось золото, что ей удалось стащить из дворца, когда она замыслила побег, только его хватит не более, чем на неделю, нужно было экономить. Почему-то она всегда знала, что отец рано или поздно захочет убить её, так сильно его съедала ненависть к ней за смерть матери, а внезапная амнезия только больше усугубила ситуацию. Однако она с самого детства прятала золотишко и всякие дорогие побрякушки, на всякий случай. Они покинули поляну, пройдя под кружевами деревьев, отбрасываемыми их сочной зелёной листвой. Эти кружева раскинувшимися по земле полотнами укрывали лес от жарких солнечных лучей. За небольшим леском перед Атанасией открылся вид на прекрасный, довольно большой сад, густо усаженный деревьями, топиариями и кустарниками, хотя это даже походило больше не на сад, а на тот же лес, только более ухоженный. В принципе, сад как сад, только вот в его середине, в самой красивой его части, где были высажены клумбы с цветами и стояли какие-то статуи, она увидела кое-что, что могло насытить их желудки. Прямо в саду был накрыт стол, у которого носились горничные, расставляя на него фрукты, сладости, чай и многую другую еду. Атанасии почудилось, что она почувствовала запах ромашкового чая, который горничные наливали в дорогой сервиз. Она вспомнила, как точно так же проводила время в саду со своим папой, и её сердце почему-то сжалось. Воронуля, почувствовав тоску хозяйки, тыкнул чёрным влажным носом ей в руку и посмотрел снизу вверх глазами-бусинками. — Прости, ты прав, не время унывать, — принцесса осмотрела близлежащие территории на наличие кого-либо. Сегодня удача была явно на её стороне, кроме прислуги в саду никого не было, оставалось только дождаться подходящего момента. — Вот у них пирушка намечается… Они же не обеднеют, если я стащу у них что-нибудь вкусненькое? Да, наверняка не обеднеют. Едва ли они съедят это всё, — заверила саму себя девушка. Не то, чтобы она находила идею заниматься воровством привлекательной, но выхода-то всё равно не было. В конце концов, этот Альфиус ей должен. Она на протяжении всего времени не рассказывала папочке о его злых намерениях подсунуть дочь старшего брата Клода, как сводную сестрёнку Атанасии. «Ты должен быть благодарен, и ты отплатишь мне за это, Мистер Снежок». Девушка в нетерпении потёрла руки и опустилась к своему питомцу. Тот послушно сидел, повиливая хвостом. — Будь хорошим зверем и подожди меня тут, ладненько? Никуда не уходи! Мой милый Воронуля, я обещаю достать нам что-то сладкое! — Священный зверь не знал многих слов, которые говорила ему хозяйка, или которые он слышал от служанок, когда те ухаживали за ним при дворе. Пожалуй, он не знал значения человеческих слов, кроме слова «сладкое», и когда его уши улавливали это самое слово, он становился счастливее и послушнее, предвкушая вкус сладкой конфетки или кусочка кремового тортика. Воронуля покорно залез в кусты и притаился, Атанасия смерила его ласковым довольным взглядом и, щёлкнув пальцами, исчезла. Резкий ветерок чуть не выхватил у одной из горничных салфетку, которой та протирала поблёскивающие на свету серебренные приборы. Она подозрительно огляделась, будто что-то заподозрила, однако ничего примечательного не увидела, а потому продолжила своё занятие. Принцесса в мгновение оказалась в центре сада. Своевременно наложив на себя заклятие невидимости, девушка на всякий случай спряталась за ближайшее к столу дерево, сделав его своей точкой наблюдения. За ним было не только отлично видно прислугу, но и слышно, о чём она болтала. По всей видимости, они заканчивали сервировку, но тут вдруг какая-то самая старшая женщина недовольно осмотрела стол и обратилась к другим. — Ну же, принесите салфетки! Они уже скоро будут здесь! А ты, помоги мне принести пару подушек на стулья! Господин сегодня будет завтракать с госпожой Дженнет и с господином Иджекилом, — горничные послушно кивнули и разбежались кто куда, будто услышав мольбы беглянки. Атанасия, осматриваясь, вышла из-за дерева и подбежала к столу. Как только она вышла из тени дерева, лучи ударили ей по глазам, немного ослепив, или это количество еды на неё так действовало? В животе снова заурчало, когда она бросила взгляд на жареное мясо. Сколько бы она не убеждала себя брать только самое необходимое, а глаза всё равно разбегались. «Я возьму лишь эти пирожные и конфеты, а ещё этот хлеб, нарезку и это мясо… О, и печенья, тут довольно много печенья!» Атанасия широко раскрыла тряпичную сумку, набивая её всем, что можно было унести: конфетами, печеньем, фруктами и даже вяленным мясом. Прислуга почему-то не спешила возвращаться, сад полностью пустовал, лишь звонкие птичьи трели ласкали слух, и ветерок теребил длинные золотые локоны, собранные в хвост для удобства. Когда в сумке закончилось место, принцесса осмотрела стол, прикидывая, сильно ли изменилось его наполнение, но на её радость он всё равно продолжал ломиться от количества яств. В конце концов, не такая уж у неё и большая сумка. «Отлично! А теперь надо вернуться к Воронуле…» Принцесса вновь щёлкнула пальцами, но мана, которой было не особо много, её подвела, и она телепортировалась несколько не туда, куда планировала. Принцесса покрутила головой. Почему-то перед ней всё ещё был сад, только другая его часть, более неприметная и густо засаженная деревьями и кустарниками. Она определённо была ближе к тому месту, где она оставила Священного Зверя, однако всё равно не там, где надо. «А? Почему я ещё…» — Простите, Вы… — чей-то голос позади заставил девушку вздрогнуть. Неужели она попалась? «Чего?!» Атанасия медленно повернулась, желая остановить время или хотя бы открутить назад. Лучше бы она под магией невидимости ушла самостоятельно! Стоило ей развернуться, она увидела перед собой Младшего Альфиуса с красным цветком мака в руке. Он смотрел на неё, широко раскрыв золотистые глаза, обрамлённые белыми ресницами. В который раз она находила его невероятно привлекательным и милым. — Принцесса… Я не сплю? Это правда Вы?! — юноша раскрыл рот в немом удивлении. Конечно, он, как и многие другие, знал о том, что Её Высочество пропала, но он даже представить не мог, что она явится перед ним в прикиде эдакой разбойницы с кинжалом на поясе и полной сумкой чего-то пахнущего едой. Ветер вдруг снова поднялся, сдувая сорванные листья прочь. «Вот же чёрт! Всё так хорошо начиналось!» Иджекил пару раз моргнул, чтобы точно убедиться, что ему не кажется. Атанасия не могла пошевелиться. Ей казалось, что дух покинул её, что всё её тело парализовало. Девушке даже стало стыдно. Наследная принцесса поймана за воровством, ну разве не смешно? Хотя, конечно, в этом не было смысла, ведь как только он расскажет, что видел принцессу, как только раскроет её или схватит, или поведёт к герцогу — её жизнь будет кончена. Для всей Империи ситуация выглядела просто как ссора дочери и отца, однако никто не знал, что на самом деле Клод мечтал от неё избавиться, а иначе бы давно уже выяснились сведения насчёт Дженнет. Раз Роджер ещё не действовал, значит, их легенда работала. — Принцесса, Вас ищут уже очень давно! Где Вы были? Вы решили вернуться? Его Величество всю Империю на уши поднял. — Атанасия хотела что-то сказать, но была настолько в шоке, что слова лишь беззвучно слетали с дрожащих губ, теряясь вместе с ветром. Атанасия вдруг вспомнила дебют, где они впервые встретились. Они тогда довольно мило поболтали, ей даже казалось, что они подружились. «Быть может?.. Довериться ему?» Сделав пару глубоких вдохов, принцесса взяла себя в руки. Даже если он не поймёт и силком её потащит — она не умрёт! — Иджекил! Я… Это… Не говорите, что видели меня, ладно? — выпалила Атанасия, и брови Младшего Снежка в эмоции ещё большего удивления поползли вверх. В другой день она бы посмеялась с этой нелепейшей ситуации, однако сейчас решалась её судьба. — Но… Вы так стремительно исчезли! Почему Вы прячетесь? — Атанасия хотела быстро как-то объясниться. Уже придумала что-то наподобие «я решила пожить жизнью обычных людей» или «я бросила папе вызов, потому что он не подарил мне какие-то там драгоценности», но властный низкий голос где-то в стороне вернул её к реальности, и она с видом загнанного в угол кролика попятилась назад. — Иджекил! Ты где, Иджекил?! — Отец… — юноша обернулся на голос. Принцесса посчитала это отличной возможностью. Сейчас-то у неё должно получиться. Девушка щёлкнула пальцами и испарилась, будто её и не было никогда на этом самом месте. Когда Иджекил обернулся, перед ним была пустота, лишь листочек, который он до этого приметил застрявшим в её волосах, тихо летел к земле и, коснувшись её, застыл, как единственная память о ней. Юноша ещё пару секунд смотрел на место, где перед ним исчезла принцесса, а потом обернулся, когда почувствовал руку отца на своём плече. — Иджекил, я тебя зову-зову, что ты тут делаешь? — строго спрашивает мужчина, но, видя растерянность сына, тяжело выдыхает, сменяя гнев на милость. — Пойдём, завтрак уже подали и Дженнет заждалась, — юноша послушно кивнул, следуя за отцом и в последний раз бросая взгляд на то самое место, где лежал листок. Ветер слегка колыхал его, однако он не улетал. Принцесса наблюдала за ним со своего укрытия на холме у леса. В конце концов, собрав все остатки своей маны, у неё получилось телепортироваться туда, куда нужно. Она не могла определиться, повезло ей или же нет, ведь это мог быть и не Иджекил, а какая-нибудь горничная, Дженнет или даже сам Роджер. Что бы тогда было… — Это было близко, — Атанасия облегчённо выдохнула. Только сейчас она заметила, как у неё немного свело плечо от тяжёлой, набитой съестным сумки. В любом случае, самое сложное было позади. Ей так показалось. Однако, когда она заглянула в кусты, в которых оставила зверя, там оказалось пусто. Никаких глаз-бусинок, никакого счастливого тявканья. По траве лишь была разбросана шерсть. — А где Воронуля? Никогда раньше не убегал… — Девушка почесала затылок и огляделась. Почему-то на траве была раскидана шерсть, а трава в некоторых местах вырвана с корнем, будто кто-то цеплялся за неё когтями. — Что произошло? Неужели кто-то посмел напасть на Воронулю?! Ну я ему покажу! Принцесса решительно сжала лямку набитой сумки. Благодаря вырванным клочкам земли, она быстро сообразила, что его повели в лес. Чем дальше она шла, тем больше понимала, что его вели против воли и что это была не какая-то драка. Из земли торчали корни деревьев, на которых виднелись свежие следы когтей, они как ранки то и дело присутствовали то на одном корне, то на другом. Принцесса спешила. Во всём лесу стояла идеальная тишина, можно было лишь услышать, как редко стрекочут насекомые и вдали кричат птицы, но, зайдя немного глубже в лес, Атанасия услышала приглушённое тявканье и странное ворчание. — Воронуля! — закричала девушка. Священный Зверь был единственным, кто на протяжении всего времени был с ней, благодаря ему она ещё не умерла от холода и всепоглощающего одиночества. Разве могла она позволить кому-то его забрать? Уничтожить его? Нет, она изранит этого негодяя всего ножом и, может, даже убьёт, как был готов убить за неё Воронуля. Ногтями врежется в лицо, исцарапает всю душу и вывернет наизнанку мир в поисках преданного друга. Между ними была связь крепче твёрдой стали. Поэтому, не жалея ног, спотыкаясь о корни, царапая руки и лицо об острые хлёсткие ветки многочисленных деревьев, продавливая мягкий душистый мох, выковыривая его высокими сапогами, она побежала в сторону, откуда доносились рычания. — Прекрати уже грызть эту верёвку и сопротивляться! Что за упёртая тварь?! — девушка не видела, куда бежит. Ей хватало лишь странного голоса и тявканья, а потому она совершенно не заметила, как на её пути оказался незнакомец. Атанасия с треском врезалась в него, роняя на мягкую лесную подстилку из мха и падая за ним следом. Лицо и глаза жгло от ударов веток, и ей приходилось ориентировалась на ощупь. Она чувствовала мягкие волосы в своих руках, тёплую ткань какой-то одежды и… Что это? Чешуя?