достойные

Икар в механизмы сложные влюблён до беспамятства. Брут его поддерживает с первой встречи в колледже, когда единственный не стал шарахаться от странноватого мальчишки из приюта, а протянул ему руку. Брут горит идеями так же ярко, оспаривает, восхищается и предлагает что-то новое. Икар поначалу поверить не может, что такого невозможно подходящего человека нашёл. А вскоре забывает, что жил когда-то без Брута. Икар отвыкает творить без смешливого голоса и восторженных взглядов. Брут сам ничуть не глупее, но признаёт за Икаром первенство легко и естественно, комплименты на публике отвешивает один за другим. — Такая конструкция не протянет и месяца, мы должны быть реалистами! — спорит Брут с ним наедине и безумные неземные идеи помогает в жизнь воплотить, внося коррективы. Икар не представляет, где бы он был без поддержки лучшего друга. Единственного близкого человека в мире. Брут протаскивает его в высшее общество и с влиятельными людьми знакомит, Брут в его начинания вкладывается финансово и морально, Брут на них силы и душу не меньше Икара тратит. Брут старательно вытесняет воспоминания об одиноком и неуютном детстве, заполняет жизнь Икара взаимопониманием и теплом. Брут его на одну ступень с собой ставит (на самом деле, всегда немножко выше). Именно Брут советует ему жениться, чтобы укрепить свой статус в обществе не только за счёт изобретений. Причём излагает аргументы так убедительно, что Икар даже не думает сопротивляться. Иногда он доверяет другу больше, чем себе. Икар верит и соглашается познакомиться с «отличной перспективной девушкой, дочерью уважаемых родителей и любимицей Полиса». Лия в их мир вписывается поразительно легко. И кажется идеальной кандидатурой (и вообще — идеальной). Только Икара всегда несовершенство вдохновляло. И огонь. Лия — девочка с обложки без единого изъяна, за который взглядом (и душой) зацепиться можно бы, у неё глаза холодные. Красивые до бесконечности, с вежливым интересом и одобрением, но без живой искры. Брут, тем не менее, в её ледяных глазах р а с т в о р я е т с я. Брут всё реже засиживается допоздна, реагирует на новые проекты сдержанно и сухо, всё чаще смотрит сквозь Икара. На неё. Пустота чёрной язвой растекается в груди. Икар вдруг понимает, что изобретения не дарят былого подъёма и не приносят радости. Икар вдруг понимает, что не железки любил всё это время, а возможность творить с таким же увлечённым человеком вместе. Икар бы всё отдал, лишь бы его взгляды восторженные вернуть. Он ради этого готов на край мира идти. Или даже дальше — в лагерь изгоев. Девочка в лоскутном плаще смотрит в небо влюблёнными глазами и говорит о звёздах. Она настолько живая и пылающая, что Икар сам невольно вспыхивает, а приоритеты в его голове выстраиваются стройными рядами. Дышать становится легко. Он Музе благодарен безмерно, он поднимает её над землёй и кружит, слушая звенящий смех. Он целует её в щеку и надеется, что ещё сможет вернуться. Подарить Музе мечту за то, что Муза подарила ему надежду. Муза помогает ему понять, что такое счастье. Икар лишь мечтает, чтобы было не поздно родной огонь в зелёных глазах вернуть. Он старается спрятать свой страх, когда возвращается в Полис и строит из себя вдохновлённого идиота. Икар себя и правда немного идиотом чувствует, но риск того стоит. — Это невероятно, знаешь, это новое слово в мире прогресса! — он хватает Брута за руку, подводя к стеклянной стене, откуда вид на весь город открывается. Полис лежит у их ног. — Никто, кроме нас, такое сделать не способен. Мы откроем людям новые горизонты. Мы вырвемся в небеса вдвоём, что скажешь? Брут переводит взгляд с раскинувшегося перед ними Полиса на Икара и абсолютно серьёзно произносит: — Ты сумасшедший. Сердце у Икара замирает испуганно и радостно, когда он замечает озорные искры в глубине чужого взгляда. Брут улыбается ему открыто и светло. — Конечно, я с тобой.