достойные

Лия заебалась быть идеальной. Да, именно так, без красивых слов и изящных оборотов, грубо и честно з а е б а л а с ь. Мир, кажется, трещит по швам, а у неё силы кончаются. Силы держать в руках эти расползающиеся лоскуты, улыбаться журналистам, Икару раз за разом о забытых встречах напоминать и притворяться, что у них всё абсолютно замечательно, что любит его до беспамятства, как и прежде, что поддерживает каждый его шаг. Н и х р е н а. Икар чужим в последние недели сделался, и его странные поступки – последнее, о чём Лия хочет думать сегодня вечером. Лия высокие каблуки с ног стряхивает куда-то под диван и расстёгивает несколько пуговиц на тонкой блузке. Лия в прозрачный стакан щедро плескает джин из старых запасов – алкоголь в Полисе на вес золота – и проваливается в мягкое кресло, планируя хотя бы до завтра забыть обо всём. – Не помешаю? Лия удивлена разве что самую малость: когда пару часов назад мигнул датчик входной двери, она полагала, что оба – Икар и Брут – оставили её в пустом доме. Хотя в последнее время Брут вечно задерживается допоздна, пора бы уже привыкнуть. Брут, как всегда безукоризненно вежливый и ненавязчивый, замирает неподвижно в дверном проёме. Выгнать его ничего не стоит – Брут слишком уважает её, чтобы спорить или навязываться, он уйдёт по первому слову, если Лия его видеть не захочет. Выгнать его – самое лёгкое и правильное решение. Выгнать его – самый невозможный из всех сценариев. – Нет, что ты! Присоединяйся, выпьем за эту дурацкую жизнь и разбитые надежды. Брут неслышно оказывается у неё за спиной, забирает стакан из рук и еле заметно морщится, чувствуя резкий можжевеловый запах. – Знаешь, у меня есть идея получше. Если ты найдешь удобную обувь и согласишься немного прогуляться. Нужен твой совет по одному проекту. Рядом с Брутом спокойнее становится в тысячу раз и отчаянное желание напиться уже не так сильно царапает горло. Лии, если честно, плевать, что он там придумал и зачем обратно в мастерскую ушёл, но она заранее согласна на всё. В конце концов, Брут часто делится с ней разработками и моделями до того, как пустить их в массовое производство. Лии нравится быть первой. Лии нравится быть особенной и ловить на себе внимательные взгляды Брута. На неё часто с вожделением смотрели или восторгом, ею любовались на модных показах и приёмах, но Брут как будто видит сквозь маску идеальной девочки. И это отзывается внутри неизменным теплом. Брут надёжный. Рациональных объяснений нет, но Лия знает, что он ей никогда вреда не причинит. Среди всех людей и событий, что случались в её жизни, Брут — единственная константа. И Лию это, кажется, устраивает. Когда Брут спускается в гостиную с огромным нелепым чемоданом в руке, Лия не спрашивает, куда они и зачем, Лия просто идёт. Лия не верит своим глазам, когда на чемодане щёлкают замки, а Брут извлекает оттуда два белоснежных крыла. Нет, она знала, что проект одобрили, что Брут с Икаром работали над ним днями и ночами, но в глубине души никогда не верила в то, что идея воплотится в жизнь. А теперь Брут на её глазах расправляет светлые пластины с бледным розоватым отливом, натягивает тонкие серебристые цепочки от локтевого блока к маховым перьям, распутывает сложную систему ремешков. — Не может быть, — восторженно выдыхает Лия. Брут достаёт вторую пару крыльев из матового, тёмного металла и уверенным жестом надевает их себе на спину. — Я же обещал, что мы полетаем. Рискнёшь со мной? Лия кивает, не находя слов. Брут скользит руками по её плечам, закрепляя механизм, и тихо улыбается. Лия невольно улыбается ему в ответ. — Ну что, два метра? Брут заметно напрягается и опускает взгляд. — Дело в том, что презентация только через неделю, и мы ещё… не поставили ограничение. Вопреки ожиданиям и здравому смыслу, эта новость почему-то не пугает. Лия касается панели управления и отрывается от земли. Крылья ощущаются чем-то родным и необходимым, будто их отняли давным-давно вместе с памятью о счастливой и свободной жизни, а теперь вдруг позволили обрести вновь. Это пьянит. Крылья поднимают Лию выше и выше, оставляя заботы с проблемами далеко внизу. Где-то на периферии зрения тенью маячит Брут и равномерными взмахами тёмных крыльев будоражит вечерний воздух. Полная луна заливает мир под куполом голубым светом. Лия разводит руки в стороны и смеётся в полный голос, запрокинув голову. Лия кружится, поднимаясь вверх, и подставляет лицо потокам прохладного ветра. Лия чувствует себя невыносимо с ч а с т л и в о й, хотя уже давно перестала верить, что такое возможно. Лия слышит металлический скрежет за спиной и начинает стремительно терять высоту. Брут хватает её за руку в двух метрах от земли. Ловит в объятия в одном метре. Когда расстояние сокращается до нуля, Брут резко проезжается лопатками по мёрзлой ночной земле, принимая весь удар на себя. Лия врезается лбом ему в переносицу и тут же отшатывается испуганно. — Ерунда, — криво улыбается Брут и только крепче сжимает руки у неё на спине. — Не сломаюсь. Лия вдруг думает, что не хочет его ломать. Никогда. Лия знает, что может это сделать в любой момент, каким бы сильным Брут ни старался быть (казаться). Лия сцеловывает улыбку с его губ, впервые в жизни себя отпуская. В бережных объятиях лучшего кажется-уже-не-друга Лии хорошо до невозможности. Ей легко, как будто крылья до сих пор держат тело где-то высоко над землёй. Лии эти объятия — домом.