Побочный эффект

Evanescence\Your Star (Playback\Piano) Evanescence\October (Piano Instrumental) Red\Glass House Charlie Clouser\Zepp Six       Вернувшись в Хогвартс, Джинни сразу же приступила к осуществлению своего плана. Не имея возможности постоянно держать Луну в поле зрения, Джинни всё своё внимание сосредоточила на Гарри. Наблюдать за ним было тем легче, что с Дином Томасом она всё-таки рассталась. Встретившись с ним после каникул, Джинни испытала к нему не меньшее отвращение, чем на последнем свидании. Вырвавшись из его объятий, Джинни недовольно фыркнула и произнесла с плохо скрытым раздражением: — Думаю, нам с тобой больше не стоит встречаться.       Она ожидала, что Дин станет убеждать её в обратном, хуже того — канючить и выпрашивать продолжения встреч. Но Дин лишь пожал плечами и ответил: — Ну и ладно. Подумаешь!       Джинни была даже несколько обижена на него. Мысль о том, что она надоела ему так же, как он ей, неприятно колола самолюбие. Впрочем, его равнодушие избавляло Джинни от ненужных уговоров и неприятных сцен.       Теперь все вечера у неё были свободны, что давало возможность пристально следить из укромного уголка гостиной за перемещениями Гарри, не привлекая ничьего внимания и потихоньку следовать за ним везде, куда бы он ни отправился.       Однако ничего особенного Джинни выяснить так и не удалось. Проведя весь январь в тщетных попытках уличить Гарри во встречах с Луной, Джинни убедилась, что большую часть времени он проводит со своими друзьями. Правда, иногда случалось - он по вечерам уходил в одиночестве, но Джинни, тайком пробираясь за ним, убеждалась, что он неизменно отправлялся в кабинет директора и оставался там надолго. Это успокоило Джинни, но лишь до тех пор, пока ей в голову не закралось подозрение — а что, если Гарри вовсе не сидит в директорском кабинете? Возможно, он туда даже не заходит, а лишь запутывает следы, скрываясь на лестнице, ведущей к кабинету Дамблдора. А там надевает мантию-невидимку и отправляется на тайное свидание.       От этой мысли Джинни бросило в жар. Поначалу она отогнала её, как совершенно нелогичную и неправдоподобную. Но мысль эта возвращалась к ней с завидным постоянством, лишая покоя и способности рассуждать здраво. Ей необходимо совершенно точно знать, что Гарри ни с кем тайно не встречается — будь то Луна или любая другая девчонка. Вон их сколько, желающих занять место рядом с ним! Но как? Как выяснить, ходит ли Гарри на свидания к Луне? Ведь у Джинни нет возможности следить за ней так же, как она следит за Гарри. Да, но можно ведь поговорить с подругой Луны Джессикой Хэмптон. Поговорить можно. Но захочет ли Джессика распространяться о делах своей подруги? Джинни не слишком хорошо знала Джессику, но, судя по всему, та любила поговорить и посплетничать. Этим нужно было воспользоваться. По крайней мере, попытаться.       После ужина Луна, как обычно, постаралась поскорее покинуть Большой зал, чтобы ни с кем не видеться и не разговаривать. Эта привычка появилась у неё за то время, что они встречались с Северусом — Луна уединялась после ужина, чтобы незаметно исчезнуть из гостиной Райвенкло, избегая лишних расспросов и навязчивых попутчиков. Джинни обрадовалась её быстрому исчезновению — это было ей на руку.       Догнав Джессику, Джинни будто невзначай, небрежно поинтересовалась: — Привет. Ты не видела Луну? — Видела. За ужином, — ответила Джессика. — За ужином я её тоже видела, — согласилась Джинни. — А куда она сейчас подевалась? — Откуда мне знать? — Джессика дёрнула плечом. — Она мне не докладывает о своих перемещениях. — Да? — притворно удивилась Джинни, почувствовав неприятный холодок в груди. — А я думала, вы дружите. — Ну, допустим, — Джессика остановилась и повернулась к Джинни. — Но Лавгуд не склонна посвящать меня в свои дела. Особенно в последнее время.       Тревога в душе Джинни разрасталась, но она продолжала безмятежно улыбаться, словно разговор ничуть её заинтересовал. — Почему именно в последнее время? — спросила она, делая вид, что задала вопрос исключительно ради поддержания беседы.       Джессика вновь пожала плечами: — Наверное, потому, что она по вечерам бегает на свидания. И не желает посвящать никого в свои личные дела.       Ценой героических усилий Джинни продолжала сохранять спокойствие. — На свидания? — Её интерес был искренним и неподдельным, а вот улыбка давалась всё с большим трудом. — Интересно, с кем же у неё свидания?       Джессика покосилась на Джинни. Младшая Уизли не была настолько близкой подругой, чтобы обсуждать с ней подобные вопросы. Но говорить об этом с девчонками своего факультета было неинтересно — всё давно уже было сказано. А вот посплетничать с новым человеком со стороны, очень хотелось. Сделав вид, что ей очень не хочется обсуждать дела подруги с посторонними, Джессика неохотно произнесла: — Ну-у… Ты же видела, что она ходила на вечеринку к Слагхорну с Гарри Поттером. — Видела. Ну и что? — с вызовом ответила Джинни. — Он пригласил её по-дружески. — Может быть… — загадочно протянула Джессика. — Только она сама подтвердила, что у неё что-то такое с Гарри, когда я её об этом спросила. — Сама подтвердила?! — улыбка окончательно сползла с лица Джинни. Теперь все её усилия были направлены на то, чтобы сохранить выражение удивлённого недоверия и при этом удержать злые слёзы, готовые вот-вот брызнуть из глаз. — Ну, да. Хотя… Может быть, она хотела запутать меня, отвести подозрения. А на самом деле свидания у неё вовсе не с Гарри. — А с кем же? — Только бы не выдать себя, не дать надежде, вспыхнувшей в душе, вырваться наружу! — Слушай, Уизли, — Джессика взглянула на неё с интересом. — Где ты живёшь? С луны ты свалилась, что ли? Не знаешь того, о чём говорит вся школа. — А о чём говорит вся школа? — Джинни решила не обращать внимания на тон, которым это было сказано, хотя обычно не прощала подобного обращения с собой. — Ходят слухи, что наша Луна мутит со Снейпом, — Джессика понизила голос и заговорщически склонилась к уху Джинни. — Со Снейпом? — громко воскликнула та. — Да тише ты, не ори, — Джессика огляделась по сторонам. Вокруг уже почти никого не было, все разбрелись по гостиным, а самые заядлые поспешили в библиотеку, чтобы просидеть в ней до самого закрытия. — А откуда это известно? — понизив голос, спросила Джинни. — Не знаю. Просто ходят слухи. — А ты никогда не проверяла, где она пропадает по вечерам? — Делать мне больше нечего, только следить за Лавгуд, — недовольно фыркнула Джессика. — А я бы проверила, — сказала Джинни. — Ну так проверяй, — Джессика повернулась, чтобы уйти. — Если бы училась с ней на одном факультете — обязательно бы проверила. А так… Откуда я знаю, когда она уходит, куда идёт и когда возвращается. Неужели тебе совсем неинтересно?       Джессика остановилась. А это мысль. Почему бы не последить за Лавгуд и не узнать, кто же тот «счастливчик», которому досталась её любовь? Если получится, Джессика будет вознаграждена знаниями. Если нет — она развлечётся пару вечеров, только и всего. — Ну, допустим, — безразличным тоном произнесла она. — А если я узнаю всё… Почему я должна делиться этим с тобой? — Потому что я подала тебе эту идею, — ответила Джинни. — И готова помочь, чем только смогу. — Хорошо, — Джессика вздохнула так, будто делала Джинни огромное одолжение. — Я попробую. Но долго этим заниматься не стану. Если ничего не узнаю — без обид. — Согласна, — кивнула Джинни, испытывая несказанное облегчение от этого разговора.       Девочки разошлись в разные стороны. Джинни быстро шла к себе в гостиную, окрылённая надеждой, что Гарри вовсе не является объектом притязаний Луны и взбудораженная известием, что у той может быть «что-то» со Снейпом. Предположение не казалось ей таким уж невозможным — помнится, в прошлом году именно она спасла Гермиону от исключения из школы, поговорив со Снейпом наедине. Это и тогда казалось странным, а уж теперь и вовсе подозрительным. Джинни решила до поры до времени ничего не говорить друзьям. Нужно было сначала самой всё тщательно проверить. ***       Через пару дней оказалось, что проверка эта ничего не дала. Джессике так и не удалось выследить Луну, которая исчезала из поля её зрения, как по мановению волшебной палочки. О чём Джессика и сообщила Джинни к вечеру второго дня, обиженно скривив губы: — Знаешь что, Уизли? Следи сама за Лавгуд, если тебе хочется. А у меня и без неё есть чем заняться.       Попытки Джинни самостоятельно проследить за Луной также не увенчались успехом. По вечерам Луна будто растворялась в воздухе, так, что найти её было невозможно. Джинни, начавшая эту слежку ради собственного успокоения, продолжила её уже из чистого любопытства, которое разгоралось тем сильнее, чем менее успешной была сама слежка. Ей нужно было обсудить происходящее. Вот только с кем? Уж точно не с Гарри, которому придётся объяснять, ради чего она начала следить за Луной. И, разумеется, не с собственным братцем, который был вечно занят тем, что лизался по углам с этой дурочкой Браун и которого она в мыслях презрительно называла не иначе, как «Бон-Бон». С Гермионой? Было бы неплохо. Но Гермиона теперь всегда была расстроена или раздражена, и для Джинни не была тайной причина такого состояния подруги. Вряд ли Гермиона способна сейчас принять всерьёз её информацию. Скажет, что это очередная сплетня, не стоящая внимания. Что же делать?       Половина февраля прошла для Джинни в сомнениях и метаниях. Поэтому День святого Валентина подкрался совершенно неожиданно — Джинни и думать забыла об этом празднике, занятая мыслями о Луне и её таинственных исчезновениях. А потому утреннее появление в Большом зале сов, несущих некоторым студентам валентинки, стало для неё полной неожиданностью.       Машинально, скорее повинуясь выработанной недавно привычке наблюдать за Луной, Джинни взглянула на стол Райвенкло. Среди почтовых сов, круживших над ним, особенно выделялся мрачного вида филин, потрёпанный и какой-то облезший. В клюве у него было зажато бумажное сердце чёрного цвета. Швырнув его на стол перед Луной, филин сердито ухнул и улетел прочь.       Луна, с удивлением следившая за полётом птицы, нерешительно взяла в руки траурную валентинку и раскрыла её. Джинни, неотступно наблюдавшая за ней, не могла видеть выражения её лица, поскольку Луна сидела к ней спиной. Но не заметить, как вздрогнули и поникли её плечи, было невозможно.       Занятая наблюдением за Луной, Джинни не поняла, отчего Зал вдруг неестественно затих. На мгновение прекратился стук ложек и вилок и все, сидящие за столами, словно затаили дыхание. Джинни посмотрела туда, куда были устремлены все взоры и замерла с открытым ртом. За преподавательским столом сидел Снейп, выпрямив спину и откинув назад голову. На столе прямо перед ним топталась сова. А в руках Снейп держал бумажное сердечко омерзительно-розового цвета, неестественно-ярко выделявшееся на фоне его чёрной одежды. Держал брезгливо, двумя пальцами, и на его худом, желтовато-бледном лице явственно читался гнев, ярость и отвращение.       Весь Зал замер, наблюдая, как Снейп перевернул сердечко, прочитал написанное на обратной стороне послание и, вынув из кармана волшебную палочку, коснулся ею валентинки. После чего поднял взгляд, исполненный холодного презрения и, вопреки всеобщим ожиданиям, направил его не на Луну, а на слизеринский стол. Кому именно предназначался этот взгляд, Джинни так и не поняла. Она медленно выдохнула вместе со всеми присутствующими и обвела взглядом сидевших рядом с ней студентов. Шок уступал место возбуждению. Все принялись оживлённо обсуждать увиденное. Всё это было настолько невероятно, что поверить в случившееся можно было, лишь получив подтверждение от других: событие действительно произошло. Снейп получил валентинку! Розовое сердечко! На глазах у всей школы! Кто та отчаянная, решившаяся на столь безрассудный, безумный поступок за пределами здравого смысла? Ну конечно та, кого все считают сумасшедшей! Все головы повернулись в сторону Луны. Студенты рассматривали её, кто исподтишка, кто — откровенно пялясь.       Луна и сама потеряла дар речи, наблюдая за Снейпом. В первое мгновение она испугалась — вдруг он подумает, что это её рук дело? А поняв, что Снейп так не думает, встревожилась. Кто прислал ему это гадкое розовое сердечко? Неужели Паркинсон? Именно ей предназначался взгляд Снейпа, прочитавшего послание. Но зачем она это сделала? И тут Луна поняла — зачем.       Взгляды всех студентов были прикованы к ней. Вся школа решила, что это она послала Снейпу дурацкое розовое сердечко. У Луны кусок застрял в горле. Внутренне похолодев, она, тем не менее, продолжила завтракать, как ни в чём не бывало. Уроки Снейпа не прошли даром. Луне удалось сохранить обычное равнодушное выражение лица и досидеть до конца завтрака.       Бросив украдкой взгляд в сторону преподавательского стола, Луна увидела, как Дамблдор встал со своего места, обернулся к собравшемуся уходить Снейпу и что-то сказал ему, лукаво улыбаясь в бороду. Снейп сердито сверкнул глазами и что-то произнёс в ответ. Они вместе пошли к выходу из Зала, о чём-то беседуя на ходу. Это встревожило Луну. Вдруг из-за этой драккловой валентинки у них с Северусом снова будут неприятности? И они снова не смогут встречаться? Луна вздохнула, выбралась из-за стола и поплелась к выходу, провожаемая любопытными и насмешливыми взглядами. Чёрное сердечко в кармане мантии больше не беспокоило её. Она знала, чьих это рук дело. К счастью, Джессика не последовала за ней. Она ещё не закончила завтрак и предпочла обсудить увиденное с другими девочками, правильно рассудив, что от Луны сейчас всё равно ничего не добьёшься.       Зато Джинни покинула своё место, как только заметила, что Луна поднялась из-за стола. Догнав Луну в холле, Джинни без предисловий спросила: — Что это за странную валентинку ты получила? От кого? — Не знаю, — Луна казалась спокойной и привычно безмятежной, но почему-то у Джинни сложилось впечатление, что спокойствие это напускное. — Кто-то подшутил, наверное.       Джинни пытливо вглядывалась в профиль медленно идущей рядом Луны, но так и не смогла понять её истинных эмоций. — Тебе не кажется, что Снейп получил валентинку от того же «шутника», что и ты? — Может быть, — Луна пожала плечами. — Как ты думаешь, зачем он это сделал? — Не он, а она, — уточнила Луна. — Я думаю, это Паркинсон. Она меня терпеть не может. Думаю, это она распустила по школе слухи обо мне. И, чтобы эти слухи подтвердить, устроила сегодняшний спектакль. — Паркинсон? — глаза Джинни широко раскрылись. — Ты ничего не говорила мне об этом. — А зачем? — бесцветным голосом спросила Луна. — Ну-у… Не знаю. — Она весь прошлый год не давала мне проходу. Гермиона знает, — вяло произнесла Луна. — Теперь Снейп тебя убьёт, — то ли спросила, то ли констатировала Джинни. — Думаю, он узнает, кто написал это по почерку. Видела, он прикоснулся палочкой к валентинке? — Угу, — кивнула Джинни. - Но ты, если он всё же будет придираться, скажи мне. — И что ты сделаешь? — Луна покосилась на идущую рядом подругу. — Скажу Гарри. Пусть он расскажет Дамблдору. А с Паркинсон мы и сами разберёмся, — воинственно произнесла Джинни. — Не надо ни с кем разбираться, — Луна остановилась и серьёзно взглянула на Джинни. — Пока она не трогает меня, не нужно начинать с ней войну. Пожалуйста, Джинни… — Ну хорошо, хорошо… Только если она будет делать тебе гадости — скажи мне. Ладно? — Ладно, — кивнула Луна. — обещаю.       Мимо девочек пробегали студенты, спешившие на занятия, и с интересом косились на них. Оглядевшись по сторонам, Джинни с Луной торопливо попрощались и отправились каждая в свой класс.       Наконец-то Луна осталась одна! Она из последних сил держалась перед Джинни, стараясь казаться спокойной и безмятежной. События сегодняшнего утра вымотали её до предела. Сначала это чёрное сердечко, на обратной стороне которого почерком профессора Снейпа было написано: «Лавгуд. Прекратите преследовать меня. Вы мне надоели. Оставьте меня в покое. С. Снейп».       Конечно, Луна сразу поняла, что Снейп не мог быть автором этой валентинки. И что это происки её недоброжелателей, скорее всего — Паркинсон. Но первое впечатление от этих слов, правдоподобность тона и стиля, заставили сердце Луны болезненно сжаться, а после ухнуть куда-то вниз, заливая сознание волной горя. А вдруг это правда? Вдруг он таким способом решил завершить их отношения?       Луна быстро пришла в себя. Конечно, это неправда. И он никогда бы так топорно не «подставился» под любопытные взгляды всей школы. Но боль, испытанная Луной в первые секунды после прочтения, окрасила весь её день в чёрный цвет. А розовая валентинка в руках Снейпа окончательно добила Луну. Теперь вся школа пялилась на неё. Все шептались у неё за спиной и показывали пальцами: полоумная Лавгуд влюбилась в Снейпа и прислала ему дурацкое розовое сердечко, опозорив перед всеми. На душе было отвратительно. Хотелось спрятаться, забиться в щель, чтобы не видеть и не слышать ничего и никого. Но вместо этого нужно было идти на уроки и терпеть все эти взгляды, улыбочки и смешки, которые жгли её, точно огнём.       Единственное, что успокоило бы Луну и придало ей сил — это встреча с Северусом. Ей необходимо встретиться с ним. Срочно, немедленно! Мерлин, ну когда же наступит вечер? ***       Снейп ненавидел День святого Валентина и не ждал ничего хорошего от этого дня. Он всей душой надеялся, что Лавгуд, зная его отношение к этому «празднику», не предпримет никаких попыток «исправить» это отношение.       За завтраком в Большом зале ничто не предвещало неприятностей. Совы в этот день часто приносили в клювах сердечки с поздравлениями для студентов. Хвала Мерлину, преподаватели в этом дурацком фарсе никогда не участвовали, за исключением незабвенного Локхарта, вздумавшего устроить тошнотно-розовый цирк четыре года назад.       Снейп спокойно поглощал омлет, по обыкновению незаметно наблюдая за происходящим в Зале. Обшарпанный филин с чёрным сердечком в клюве, возникший перед Лавгуд, заставил его напрячься. Незаметно наблюдая за тем, как девчонка побледнела и сникла, прочитав послание, Снейп пропустил момент, когда перед ним на столе вдруг оказалась сова, сующая ему в руки омерзительное ярко-розовое бумажное сердечко, тут же напомнившего об Амбридж, её жабьей улыбке, слащавом голоске и осторожном покашливании.       Снейп понял, что сделался объектом пристального внимания всей школы, когда в Зале наступила неестественная тишина. Под взглядами сотен глаз он прочитал текст на обороте валентинки: «Северус, любимый мой, я тебя люблю и не могу жить без тебя. Твоя Луна». Вспышка гнева разорвала мозг. Ярость горячей лавиной разлилась по телу, хотя лицо его оставалось бесстрастным. Снейп знал, что Луна не могла сделать подобную гадость. Ему не нужно было долго гадать, чьих рук это дело. Скорее, чтобы взять себя в руки и потянуть время, Снейп вынул волшебную палочку, приставил её к тексту и произнёс заклинание. Знакомый почерк. До боли знакомый. Но драккл подери! Он же сам стёр Паркинсон память о своих встречах с Лавгуд. Откуда она узнала, в какое именно место следует бить?       Снейп бросил на Пэнси взгляд, от которого у неё всё внутри похолодело. Он догадался, что это её рук дело? Но как? Она ведь заколдовала почерк, чтобы невозможно было узнать, чей он. И что теперь делать? Что ждёт её? А в том, что Снейп ей этого не простит, Пэнси не сомневалась.       Скомкав сердечко и сунув его в карман вместе с палочкой, Снейп вновь принялся за еду, которая теперь вызывала у него отвращение. Тем не менее, он съел всё с обычным бесстрастным видом, наблюдая за тем, что творится в Зале. Студенты были явно взбудоражены увиденным. Они переговаривались, хихикали и бросали насмешливые взгляды в сторону Лавгуд. Лавгуд! Как он не подумал об этом? Конечно, все связали эту розовую мерзость с ней! Вся школа уверена, что это она осмелилась прислать валентинку грозному профессору. И теперь вся школа будет мусолить этот факт и потешаться над ней. Бедная девочка!       Сердце Снейпа сжалось от острой жалости к Луне и одновременно от гнева на Паркинсон. Откуда она знает про их отношения? Снова следила за ними? Но они ведь предприняли все необходимые меры предосторожности. А может, она просто поверила слухам, которые сама же и распустила перед тем, как он стёр ей память? Снейп злился на себя за то, что упустил из виду этот момент и позволил чувствам Паркинсон вновь подтолкнуть её к активным действиям.       Его бесило всё. И оживлённое обсуждение среди студентов, и насмешливые взгляды коллег, и улыбочка Дамблдора, наблюдавшего за ним из-за поблёскивавших очков-половинок. Драккл! Дамблдор… Нужно будет прикрыть ещё и эту брешь.       Снейп встал, собираясь уходить. Дамблдор поднялся со своего места почти одновременно с ним. Наклонившись к Снейпу, Дамблдор заговорщически подмигнул и улыбнулся в бороду: — Что, Северус, снова Паркинсон? — Да, — отрывисто рявкнул Снейп. — Альбус, мне надоела эта история. Позвольте мне покончить с ней раз и навсегда. — Каким образом, мой мальчик? — Дамблдор явно насмехался над ним. Они вдвоём шли к выходу из Большого зала, провожаемые любопытными взглядами студентов. — Обливэйт решит разом все проблемы.       Снейп решил использовать ситуацию в своих интересах. Если удастся получить официальное разрешение Дамблдора стереть из головы Паркинсон её влюблённость, это избавит всех от множества неприятностей. Но старику, кажется, нравится наблюдать за его унижениями. Всегда нравилось… — Нет-нет, Северус. Не нужно этого делать. Пусть всё идёт естественным путём. Потерпи, мой мальчик. Такие влюблённости не бывают долгими. Пусть она пройдёт сама собой.       «Сто мантикор тебе в печёнку!» — мысленно выругался Снейп. Ну ничего, он найдёт управу на Паркинсон. Он не позволит какой-то мелкой дряни издеваться над ним. И над Луной. Снейп задумался. Ему плевать на сплетни. Он выше их, они его не задевают. Никто не осмелится открыто обвинить его в связи с девчонкой. Но она — совсем другое дело. Ей придётся жить среди косых взглядов, насмешек и гадких предположений. Выдержит ли она? Снейп не сомневался, что выдержит. Вопрос — какой ценой. Чего ей будет стоить это противостояние всем? И что он может сделать, чтобы защитить её? ***       Дамблдор направился к себе в кабинет. Снейп остановился посреди холла на полпути к подземельям и резко развернулся лицом ко входу в Большой зал. Увидев выходящую из дверей Паркинсон в сопровождении Булстроуд, Снейп скрестил руки на груди, чуть откинул голову назад, смерил Пэнси презрительным взглядом и, даже не посмотрев в сторону Миллисенты, произнёс, почти не разжимая бледных губ: — Паркинсон. После уроков немедленно ко мне.       Резко развернулся на каблуках, давая возможность обеим полюбоваться эффектным взмахом чёрной мантии и направился к лестнице, ведущей к классу Защиты от Тёмных Искусств.       Пэнси и Миллисента переглянулись. — Откуда он узнал, что это ты? — лениво поинтересовалась Миллисента. — Понятия не имею, — заносчиво ответила Пэнси. — Может, почерк мой узнал? Видела, он прикасался палочкой к надписи и шептал заклинания. — И что теперь делать? — Ничего. Идти на уроки. Не убьёт же он меня. Скажу, что пошутила. Ну, назначит отработку… Подумаешь!       Пэнси дёрнула плечиком и, гордо задрав голову, направилась в класс. Миллисента потопала следом. Ну и отчаянная эта Паркинсон! Если бы Милли грозил вызов в кабинет Снейпа даже по менее значительному поводу, она бы не дожила до столь волнующего события — умерла бы от страха значительно раньше. Откуда ей было знать, что Пэнси, просидевшая все уроки с презрительно-вызывающей гримаской на лице, боялась этого вызова не меньше, чем Булстроуд. Драккл её дёрнул так по-идиотски пошутить! И над кем? Над их грозным деканом. А виновата во всём, конечно, эта дрянь Лавгуд. Дура ненормальная!       Весь день Пэнси думала о том, что все её попытки выследить Лавгуд не дали никакого результата. Миллисента, в течение нескольких вечеров упорно наблюдавшая за входной дверью в покои Снейпа, докладывала, что, находясь у себя, он регулярно покидал своё жилище, скрытый Чарами невидимости. Другое дело, что он не всегда возвращался к себе после ужина. Пэнси иногда удавалось тайком проводить Снейпа до класса Защиты от Тёмной Магии. И заметить, как он покидает этот класс уже невидимым. Куда он идёт в таком виде, Пэнси не знала, а применить Гомениум ревелио не решалась, понимая, что Снейп обязательно услышит её и обнаружит слежку. Что произойдёт в таком случае, Пэнси не представляла, но была твёрдо уверена — ей не хочется этого знать.       В чём Пэнси не сомневалась, так это в том, что Снейп куда-то ходит по вечерам, скрытый дезиллюминационным заклятием. Если учесть, что никому в последнее время не удавалось обнаружить Лавгуд на территории замка (это они с Миллисентой тоже тщательно проверили), вывод напрашивался сам собой. Тем более, что школа полнилась слухами о том, что Лавгуд — любовница Снейпа.       Всё это вместе взятое сводило Пэнси с ума, наносило её самолюбию серьёзные травмы. Судя по всему, Снейп действительно предпочёл ей эту ненормальную замухрышку. Такого удара гордость Пэнси перенести не могла. Планы мести, один другого страшнее, периодически возникали у неё в голове. Их главным недостатком было то, что все они не позволяли Пэнси сохранять инкогнито. Рано или поздно Снейп докопался бы до автора причинённых ему и Лавгуд неприятностей. А испытать на себе гнев Снейпа Пэнси очень не хотелось.       Идея с валентинками пришла ей в голову сама собой. Это была неплохая возможность уколоть их обоих, заставить понервничать, причём на глазах у всей школы. А если раскроется её участие в этом деле, свести всё к шутке. Но теперь, когда Пэнси действительно попалась, шутка не казалась ей такой уж безобидной. Снейп был в ярости — это Пэнси понимала отчётливо. Что может предпринять разъярённый Снейп? Она не знала. И боялась встречи с ним до дрожи в коленях.       Но показывать кому бы то ни было свой страх Пэнси не собиралась. Поэтому, отсидев все уроки с гордым видом, напряжённой спиной и дерзко вздёрнутым подбородком, продемонстрировав за обедом отличный аппетит, которого на самом деле не было вовсе, Пэнси Паркинсон по окончании занятий решительно постучала в дверь кабинета Защиты от Тёмной Магии. Услышав резкое «Войдите», Пэнси распахнула дверь и остановилась на пороге класса, как всегда, по-деловому собранная и демонстрирующая готовность выполнить все распоряжения своего декана.       Снейп сидел за учительским столом, поставив на него локти и упираясь подбородком в переплетённые пальцы. Волшебная палочка лежала рядом на столе. Как только Пэнси вошла, Снейп устремил на неё пустой холодный взгляд, казавшийся ещё более тяжёлым, чем обычно. От его взгляда у Пэнси противно засосало под ложечкой, а вдоль позвоночника пробежал холодок, заставивший её содрогнуться. Пэнси попыталась взять себя в руки и это ей почти удалось. Во всяком случае, у неё хватило сил не показывать свой страх, сидевший глубоко внутри и вызывающий противный мелкий зуд под коленками.       Рядом со столом стоял пустой стул. — Садитесь, Паркинсон, — Снейп кивком указал на него Пэнси, расцепил пальцы и опустил руки на стол, чуть откинувшись назад.       Пэнси заметила, что его руки были теперь сжаты в кулаки — плохой признак. Пока Пэнси шла к указанному ей месту, Снейп продолжал буравить её тяжёлым взглядом. Она села на стул, выпрямила спину, сложила руки на коленях и смело взглянула ему глаза. Возможно, в другой ситуации Снейп оценил бы её смелость. Но сейчас он расценил её как наглость, и гнев в его душе вскипел с новой силой. — Руку, — повелительно произнёс Снейп. — Что? — не поняла Пэнси. — Дайте вашу руку, — медленно и отчётливо произнёс Снейп.       Пэнси с опаской подала ему руку. Снейп положил её протянутую руку на стол. Пэнси не заметила, в какой момент он взял со стола волшебную палочку. Она лишь увидела короткий резкий взмах и услышала тихое: — Сектумсемпра.       Резкая боль в руке заставила Пэнси вскрикнуть. Предплечье обожгло, словно огнём. Пэнси не могла оторвать взгляд от потока крови, быстро заливавшей стол и мгновенно пропитавшей рукав её мантии. Предплечье немело, боль пронзала всю руку целиком и врезалась в мозг. Голова начала кружиться. Пэнси громко застонала.       Снейп выждал несколько секунд, после чего провёл волшебной палочкой по глубокому порезу, бормоча при этом магические формулы, похожие на песнопения. Кровь остановилась. Боль утихала. Снейп повторил заклинание. Шрам на руке стал затягиваться. Снейп произнёс магическую формулу в третий раз. Убрав со стола кровь с помощью Очищающего заклинания, Снейп спрятал палочку в карман, скрестил руки на груди и, откинувшись на спинку стула, наблюдал за Пэнси, презрительно кривя рот. Заметив, что она полностью пришла в себя, Снейп заговорил: — Надеюсь, вы всё поняли, Паркинсон? Если ещё хоть раз вы позволите себе малейшую выходку, наносящую ущерб мне или Лавгуд, вам вновь придётся испытать только что пережитые ощущения. Поверьте, шрамы на лице отнюдь не красят девушку. Ещё меньше, чем прыщи.       Пэнси постепенно приходила в себя. Испытанный ею шок медленно отступал, и Пэнси затрясло. Зубы у неё стучали, поэтому в ответ на слова Снейпа она лишь кивнула. Снейп неизвестно откуда призвал с помощью Акцио стакан с водой, вынул из кармана пузырёк с зельем, накапал несколько капель в стакан и протянул его Пэнси. Та в страхе отпрянула и затрясла головой.  — Пейте, Паркинсон. Это поможет вам успокоиться и прийти в себя, — повелительно произнёс Снейп, вновь протягивая ей стакан.       Пэнси не посмела ослушаться. Пока она пила, руки у неё тряслись, а зубы стучали о край стакана. Но после выпитого зелья ей действительно стало легче. Оценив на глаз её состояние, Снейп холодно произнёс: — Прекрасно, Паркинсон. Надеюсь, вы всё поняли?       Пэнси коротко кивнула. — И ещё. Вы расскажете всем, что сегодняшний… — Снейп замялся, подбирая слово повежливей, — инцидент был вашей дурацкой шуткой. Вы сделаете всё, чтобы эту шутку перестали связывать с именем Лавгуд. Вся школа должна узнать, что автор розыгрыша — именно вы. Это понятно? — Да, — у Пэнси появились силы отвечать вслух. — Мне всё равно, какими путями вы этого добьётесь. Но если сплетни не утихнут в ближайшее время, я буду вынужден повторить с вами эту… — Снейп красноречиво взглянул на руку Пэнси, — воспитательную работу.       Пэнси испуганно сжалась. От её гордости и дерзости не осталось и следа. Сейчас перед Снейпом сидела до смерти напуганная девчонка. Снейпу стало жаль её. Но поступить иначе он не мог. Снейп подумал о том, что вынуждена переживать Луна под градом насмешек и грязных предположений. Он обязан защитить её от всех и, прежде всего, от её врагов, главным из которых является Паркинсон. Ведь на самом деле ей ничего не грозит, нужно лишь перестать строить козни. Разумеется, Снейп не собирался приводить свою угрозу в исполнение. Его целью было лишь запугать Паркинсон и заставить её оставить Луну в покое. Но этого самой Паркинсон знать было не обязательно. — Надеюсь, вы справитесь с этим заданием, — презрительно процедил Снейп. — Воспользуйтесь бадьяном, — с этими словами он протянул Пэнси другой пузырёк. — Если сделаете это немедленно, шрама не останется.       Пэнси, как во сне, протянула руку и взяла предложенный флакон. — Я вас больше не задерживаю.       Пэнси медленно поднялась и, пошатываясь, побрела к выходу. Глядя ей вслед, Снейп почувствовал укол совести, но при воспоминании о том, что сейчас переживает Луна, возмущённо приказал совести заткнуться. Он должен защитить свою девочку. Если при этом ему придётся пойти против совести, он сделает это. Сколько раз он поступал так для достижения менее значимых целей. Переживёт и сейчас.