21 июня 2013 3 недели спустя
Птицы — первое, что удалось разглядеть, стоило лишь сфокусировать взгляд и едва приподнять колени с начисто сухой земли, — они сорвались с деревьев и стаей разлетелись вокруг, прямо над головой, дико пульсировавшей от боли. Все как в тумане. Я не видела лиц, не слышала ни звука, только наблюдала за голубым небом и редкими облаками, почти не защищавшими от солнца. Духота висела в воздухе, она буквально пропитывала собой тело, заполняла легкие без остатка, не позволяя нормально дышать. Я напрочь лишилась последних сил. Нож вылетел из рук — защищаться стало нечем. Но куда же они подевались? Где стадо?.. Мало соображая, я с трудом повернула голову: Рик, Абрахам и Дэрил. Должно быть, они услышали мой крик, подскакивали с мест и ринулись на помощь.. О, боже, как же болела голова! Невыносимо и въедливо, а тело совсем не слушалось. Перед глазами невольно промелькнули последние три недели скитаний по пыльным дорогам в безрезультатном стремлении отыскать хоть какое-то убежище: родник и небольшой дом, место, где бы мы могли остановиться и вздохнуть с облегчением. Однако все попытки были тщетны. Природа будто решила свести счеты с человечеством, прокляла нас, выжигая беспощадным солнцем и неутомимой засухой. И силы были на исходе. Насколько же самоуверенной и глупой дурой нужно быть, чтобы позволить подобному случиться?! Я мысленно недоумевала и даже не пыталась подняться, а, может, просто не могла пошевелиться? — Уведи ее, Гленн! — раздалось где-то вдалеке. Я бросила мимолетный взгляд на верного спутника Мэгги, — он, не теряя времени даром, метнулся в мою сторону, на ходу вонзая заточенное острие кинжала в глазницы мертвецов, — а затем, уронила голову на правый бок, почти сразу сфокусировав замыленный взгляд на небольшой группе ходячих, которые, по неведомым причинам, отделились от остальных и медленно засеменили назад по тропе, едва ли не сразу скрывшись в тени деревьев. Невозможно. Я сглотнула слюну и тяжело вобрала воздух в легкие. Неужели собственный разум решил насмехаться надо мной? Мертвецы бы никогда не оставили стадо, не пошли против шума в совершенную другую сторону… И снова адский спазм сдавил виски. Я зажмурилась, а потом и вовсе ощутила, как меня оторвали от сухой дороги и понесли куда-то вперед. Веки на мгновение приоткрылись, растерянный взгляд скользнул по извилистой тропе. Гленн помог выбраться, в то время как вдалеке мелькали ходячие и суетились не только мужчины, но и женщины: Кэрол, Мишонн, Розита и остальные. Все пришли на помощь. Постепенно реальность возвращалась, звуки и громкие голоса становились более отчетливыми. Гленн опустил меня на землю под невысокой елью и встревожено осмотрел сначала лицо, потом одежду, а затем и вовсе вздохнул с облегчением. Я не пострадала. — Голова кружится? — спросил он, внимательно исследуя глазами мое лицо. — Уж очень ты бледная. — Все в порядке, — голос задрожал и больше бы сошел за тихий писк, нежели за достойный ответ, — выкарабкаюсь.Десять часов назад
Мы все едва держались на ногах, страдали от собственного бессилия, измученные голодом и жаждой; брели уже не первую неделю по проселочной дороге, которая, со слов Абрахама, вела в сторону Вашингтона. И ни одного заброшенного поселения, ни единой чертовой машины с бензином!.. Мы с трудом волочились друг за другом, в уже, казалось бы, несбыточной надежде отыскать временное пристанище. Но Рик не терял надежды. Несмотря ни на что, он верил в лучшее, сохранял бодрость духа и был непоколебим ко всем невзгодам, так часто попадавшимся на пути. Лидер группы — и он вел нас к свободе и безопасной жизни, вот только Джудит с каждым днем капризничала все больше. Малышка нуждалась в чистой одежде и подходящем питании, но все, что нам удавалось отыскать, это банки с консервами и остатки минеральной воды. Приходилось экономить и отправляться на поиски небольшими вылазками, один-два раза в день. Никто не возражал, особенно Дэрил. В последнее время мы мало разговаривали. Казалось, никто не обращал внимания на душевные терзания младшего Диксона, или старались лишний раз не теребить едва затянувшиеся раны. Я не знала, но мысленно, день за днем, морально погибала вместе с ним — одна боль на двоих. О таком не забывают. Это невозможно. И первое время мы держались рядом, старались поддерживать друг друга одним безмолвным присутствием, пока однажды, спустя день или два, по неведомой причине, мой милый друг окончательно не потерялся в себе. Дэрил поник, напрочь растерял былое рвение в поисках нового пристанища. И всякий раз сердце разрывалось, стоило лишь поймать на мгновение пустой взгляд совершенно одинокого и отчужденного человека, потерянного в собственных мыслях. Он почти не отдыхал, редко разговаривал, держался вдалеке. И даже отправляясь на вылазки, старался отмалчиваться, бродил где-то неподалеку, пока мы с Мэгги набирали воду в каком-нибудь наполовину обмелевшем ручье. — Он мало ест, — однажды заметила Кэрол, с тревогой наблюдая за Дэрилом. Мужчина вышагивал впереди, чуть дальше от Рика. Спина его и без того осунулась, плечи округлились. Я облизала потрескавшиеся губы, изучая взглядом местами оборванную жилетку, постоянно прикрывая лицо рукой от палящего солнца. — Дэрил потерял брата, — тихо промолвила я, поправив рюкзак за спиной, — и Бэт. Не думаю, что у него есть желание обсуждать это. — Но он должен, — твердо уверила Кэрол, мимолетно опустив руку на мое плечо. — О Мэрле мало кто вспомнит, но Бэт и Майкл… — Она прикрыла глаза и ускорила шаг. — Шейлин, мы все понесли потери, но отчаяние — не выход. В этом не найти спасения. И он должен осознать, пережить потери и двигаться дальше, если не ради себя, так ради нас. «О Мэрле мало кто вспомнит». На секунду захотелось разозлиться, но, видимо, силы действительно стремительно покидали тело. Никто и не сомневался, что не вспомнят. Я втянула воздух в легкие и задержала дыхание, посмотрела на Карла, крепко прижимавшего к себе Джудит, перевела усталый взор на Гленна, медленно перебиравшего ногами рядом с Мэгги, а потом и вовсе обернулась, обвела взглядом остальных. Мы были сломлены. Очень много боли. И вновь к глазам подступили слезы. Они защипали глаза, да так сильно, что пришлось невольно поморщиться. Я вздохнула полной грудью и почувствовала, как дыхание медленно восстанавливается, стоило лишь разглядеть Кэрол. Она приблизилась к Дэрилу и осторожно потрепала за плечо. И он повернулся, сказал что-то, я не расслышала, а затем свернул с тропы и скрылся среди деревьев. Возможно, мне следовало пойти за ним, точно как и поступила Кэрол, — не прошло и минуты, как они оба исчезли за размашистыми, местами пожелтевшими, кронами, — но я бы не смогла, не решилась. Только не теперь, ведь больше не было слов. Душой я тянулась к Дэрилу, мысленно просила об откровении, беседе, как прежде, или о молчании наедине, но отчего-то больше не ощущала ответного стремления. Наш друг закрылся, спрятался за стеной отчуждения, и мне, впрочем, как и остальным, пока не удавалось отыскать ключ к его загадочной душе. Закат уже озарил небо багряными красками, — непередаваема красота, — когда мы все сошли с дороги и расположились на ночлег под сенью деревьев. Я присела на траву рядом с Риком. Он был взволнован, старался не подавать виду, но я-то замечала и улавливала усталость в родных глазах. — Отдохни, — мягко попросила я, опустив пальцы на его горячую ладонь, — поспи немного, группе нужен здоровый лидер. — Нет, надо поискать ветки, — Рик покачал головой, — для костра, да еще Дэрил и Кэрол задерживаются. Он взволнованно бросил взгляд на дорогу. — Они вернутся с едой, вот увидишь, — губы растянулись в улыбке, и кожу защипало, — уже совсем скоро, а я останусь на дежурство. — Пап, я с тобой! — без промедлений вызвался Карл, отчего на душе заметно потеплело. Он приблизился и протянул мне сестренку. — Присмотри за Джудит, ладно? — С радостью. Я осторожно обхватила малышку руками за пояс, а затем прижала к груди, нежно погладив по кудрявым волосам. — И, знаешь, — Рик наклонился и прикоснулся губами к моему лбу, — тебе тоже нужно отдохнуть. Здесь достаточно мужчин. Мы и подежурим. Я не стала спорить, лишь согласно кивнула в ответ и проводила их взглядом ровно до тех пор, пока отец и сын не скрылись из виду за частыми деревьями. Неожиданно на сердце стало легче, ведь, несмотря ни на что, мы по-прежнему были вместе, оберегали и держались друг за друга. Да и как бы там ни было, избегали столкновений не только с ходячими, но и с другими людьми почти три недели. Бежавшие из Терминуса не выбрались живыми, так сказала Кэрол, и я доверяла ее словам так же, как Рику, Дэрилу, Мэгги, Гленну и, как не странно, новым членам группы. Абрахам и Тара понравились куда больше, нежели Розита и Юджин. Саша и Тайриз спасли детей во время стычки с Губернатором, а остальные принимали активное участие, помогали с поиском пищи, посменно дежурили по ночам. И постепенно я стала понемногу расслабляться, доверять еще вчерашним чужакам, особенно Таре и Саше. В их компании время пролетало быстрее. Девушки подружились, и я присоединилась к их компании в надежде скоротать, казалось, бесцельные скитания по пыльным дорогам. Ах, если бы не ужасная жара и нехватка продовольствия!.. Джудит заерзала на руках, и я расплылась в любящей улыбке, приподняла двоюродную сестренку на руках и покачала, не отводя глаз от белокурых кудряшек, обрамлявших местами покрасневшее личико. Малышка слишком много времени проводила на солнце, поэтому и раскапризничалась к ночи. — Сейчас, милая, — ласково пообещала я, осторожно вытащив из заднего кармана рюкзака маленькую бутылочку с водой. — Вот, держи. Малышка обхватила сосуд своими маленькими пальчиками и с наслаждением отпила немного жидкости, прикрыв глаза. Такая крохотная и совсем беззащитная, наша надежда на светлое будущее. Я тяжело вздохнула. Неужели когда-то весь кошмар закончится, или этот мир уже не для людей? Тревожные мысли в один миг наводнили сознание. Как выжить среди угроз? Где отыскать приют, укрыться, почувствовать себя в безопасности? Джудит ухватилась ручкой за волнистые пряди, выбившиеся из хвоста, и я снова улыбнулась, нежно укачивая сестричку на руках. Интересно, как бы поступил Майкл? Конечно же, поддержал Рика, они всегда понимали друг друга, были на одной волне. Ну а Мэрл? Сердце предательски дрогнуло, и глаза защипало от внезапно подступивших слез. Чуть больше трех недель прошло, как его не стало. Боль понемногу, но утихла, не была настолько въедливой и дерущей, как в первые дни. Постепенно я попыталась вернуться, двинулась дальше, однако дыра в сердце не затягивалась, а лишь разрасталась. Столько людей осталось где-то там, в недрах памяти. Но как привыкнуть жить настоящим, не оглядываясь в прошлое? Всего лишь сохранить близких сердцу людей в своей памяти, не имея ни малейшей возможности приблизиться и поделиться переживаниями, чувствами, а, быть может, и внезапным счастьем? Несправедливая доля. И правда, смерть не случилась с Мэрлом, Майклом, Бэт, родителями и остальными, нет, она случилась со мной, Дэрилом и Риком, с Карлом, Мишонн и Кэрол, с Мэгги и Гленном. Это нам теперь жить без любимых. Это нам страдать по невосполнимым утратам. — Как вы? Я вздрогнула от неожиданности, но чудом не потревожила уже засыпавшую малышку. Голос был тихим и сиплым, раздался почти у самого уха, и на мгновение заставил душу сбежать в пятки. Дэрил. Я обернулась и подняла голову. Он стоял рядом с небольшим пакетом в руке, — арбалет, как обычно, перекинул через плечо, — и смотрел на меня своим уже привычным усталым взглядом. — Терпимо, — я незамедлительно кивнула в ответ, обрадовавшись столь желанному разговору, — а ты? Нашли что-то? — Немного прошлись вдоль основной дороги, наткнулись на пару машин, — Дэрил протянул пакет, — вот, держи. — Что там? — я протянула руку и на долю секунды сжала его теплую ладонь в своих пальцах. — И как ты себя чувствуешь? — Все нормально, — быстро ответил Дэрил, а потом сунул пакет в руки. Пришлось отдернуть ладонь. — Там немного еды для Джудит, бутылка воды и сухой паек. — Он кивнул в подтверждение своих слов, и спутанные волосы упали на лоб, прикрыв глаза. — Стоит отдохнуть тебе, да и остальным. — Не забывай, я всегда готова поговорить… — Мне не нужен психолог, Шейлин. — Дэрил резко качнул головой и выпрямился. — Знаю. Он ушел столь же стремительно, как и появился. Неподалеку показалась Кэрол. Она-то и протянула ему свежие тушки кроликов. Улыбка тронула губы. Я и не сомневалась, что у них получится. Вдвоем, Дэрил и Кэрол, могли горы свернуть. От этой мысли стало спокойнее. Наверняка она поддержала его, подобрала верные слова, и теперь жизнь наладится. Однажды и мы поговорим, обсудим прошлое и будущее. Все наладится… Однажды.***
Кэрол и Мэгги приготовили отличный ужин. К тому моменту, как Рик и Карл вернулись с двумя огромными охапками сухих веток, Дэрил уже освежевал добычу и передал мясо в женские руки. Дольше не задержался. Я наблюдала, как он вернулся к своему лежаку и принялся затачивать стрелы, угрюмый и нелюдимый, весь в своих мыслях. Темнота почти скрывала его от посторонних глаз, но вскоре я отвлеклась и длительное время была увлечена разговором с Тарой о возможном убежище вблизи Вашингтона, а когда снова перевела взгляд в сторону, Дэрила уже не было. Как странно, он оказался единственной нитью, связывавшей с Мэрлом, и я бы ни за что не смогла разорвать эту связь. Только не теперь, и не с Дэрилом. Интересно, а он сам чувствовал это? Насколько ему была дорога наша дружба? Много мыслей пролетело в голове перед сном. Наконец, я наелась и даже утолила жажду. В пакете оказалась одна единственная маленькая бутылка с минеральной водой — небольшой бонус к продуктам. И я была благодарна Дэрилу за это. — Поспи, — попросил Рик, протянув старое одеяло, немногое из того, что удалось отыскать среди бесполезного хлама на одной из заправок, — Гленн заступит первым, потом пойдет Дэрил, затем Абрахам. Мы все выспимся и двинемся в путь с новыми силами. — Хорошо, — я сонно улыбнулась, завернувшись в одеяло, и прикрыла усталые веки. Но покой настал не сразу. Некоторое время я прислушивалась к потрескиванию костра, к тихим разговорам Карла и Рика, и пыталась забыться, но перед глазами постоянно мелькали изуродованные лица мертвецов. Я находилась между сном и реальностью, где-то на самой тонкой грани, лавировала туда-обратно, иногда вздрагивала и открывала глаза, улавливала знакомые черты, а потом снова проваливалась в небытие и слышала едва уловимые шорохи, наблюдала странные картины, ощущала себя одинокой и потерянной, будто дитя, сбившееся с пути. И чем дальше — тем страшнее. Пугающие образы: я видела Филипа и Терминовцев, слышала душераздирающие крики, бежала по бесконечным коридорам и никак не могла согреться. Совсем одна, и никого не осталось. Вот он, самый жуткий страх — одиночество в совершенно новом беспощадном мире. Мне стало не по себе. Беспрерывные видения вторглись в разум, заполнили собой сознание и чуть не лишили рассудка. Я задыхалась, бежала, спотыкалась и падала, но никак не могла сдвинуться с места. Руки покрылись испариной, мышцы занемели, а с губ не срывалось ни звука. Отчаяние сотрясало грудную клетку. Нет, я не умерла, всего лишь очутилась в тишине и вдруг осознала: больше никого не осталось. Все погибли страшной смертью. — Нет… — вырвалось из горла, и веки приоткрылись. Синее небо воцарилось над головой, а солнце лениво пробиралось сквозь деревья, скользило своими алыми утренними лучами на поляне. Пытка закончилась. Это был всего лишь сон, но какой осадок он оставил! Я обвела взглядом спящих друзей: все спокойно. Никто не пришел, не напал на временный лагерь. Абрахам сидел у дальних деревьев на посту и медленно раскуривал сигарету. Он наблюдал, все было хорошо. Осознав это, я успокоилась и медленно потянулась, но вдруг снова внутренне напряглась. Утренний лес напомнил детство, дивные времена, когда мы с отцом охотились. Я глубоко вздохнула, ощутив, как на сердце вновь опустился тяжкий груз воспоминаний. Они погибли — почти вся моя семья. Остались только Рик, Карл и Джудит. — Хватит. Я вскочила на ноги и принялась распутывать свалявшиеся пряди, прекрасно осознавая: больше нельзя оставаться наедине со своими мыслями. Это неминуемо закончится плохо. Стоило отвлечься, понаблюдать, пройтись, да сделать что угодно, только бы унять эту неприятную ломоту в теле. — Эй! — тихо позвал Абрахам, видимо, заметив меня. — Ты чего так рано? — Не спится. — Я приблизилась к мужчине, а затем опустилась на корточки. — Иди, отдохни, посижу здесь. Он нахмурился, наверняка засомневавшись на мгновение. На огрубелом лице застыло выражение легкого замешательства. Всего секунда или две, а затем Абрахам бросил взгляд за мою спину, наверняка зацепив взором спящую Сашу. Никто не обсуждал, однако многие видели и подмечали, как члены группы сближались, проникались симпатиями, а некоторые и самыми искренними чувствами. Мишонн привязалась к Карлу и Джудит, Тара проводила немало времени с Юджином, заслушиваясь рассказами о мнимом лагере выживших вблизи Вашингтона, а Саша все чаще оставалась наедине с Абрахамом. Надо же, насколько бы удручающей и страшной не казалась жизнь, мы все нашли себе отраду, пускай и ненадолго, но почувствовали себя счастливыми. Всего лишь на мгновение. Я смахнула одинокую слезу, искренне заскучав по успокоительным таблеткам и микстурам, а после натянуто улыбнулась Абрахаму, который, без дальнейших промедлений, едва ощутимо потрепал за плечо и поднялся на ноги. Он понял — позволил провести время с пользой, отвлечься, или хотя бы попытаться. — Уф! — тотчас же слетело с губ. Наверное, прав был отец, когда, в моменты гнева или глубокого отчаяния, запирался в сарае. Я вспоминала, как он часами напролет просиживал в своей «коморке», так мы называли это место, и выплескивал эмоции, отдавая последние силы кузнечному делу. Бой молота — этот громкий звук отложил четкий отпечаток в памяти. Но что же оставалось мне? Уходить, прятаться как Дэрил? Самовнушение не сработало, а одиночество буквально загоняло в могилу и добивало окончательно. Я закусила губу до едва различимой боли, сразу ощутив привкус крови — тоненькая кожица снова лопнула, не успела хорошенько затянуться. Да и наплевать. Совершенно! Не хотелось думать, держаться, в одну секунду тоска накатила с неистовой силой, обрушилась на плечи и грудь, стиснула в своих цепких лапах позвоночник. Дыхание сбилось, уже в который раз за последние недели. Днем было легче, всегда, но по утрам и ночам, в одиночестве, я едва не сходила с ума!.. И как только Дэрил умудрялся выносить всю эту дерущую боль? Почему же до сих пор он не лишился рассудка?! Я судорожно втянула воздух и стерла слезы тыльной стороной ладони, как вдруг, совершенно неожиданно, расслышала странный шорох неподалеку, и незамедлительно выпрямилась; навострила слух, осмотрела поляну — все спали, даже Дэрил дремал неподалеку. Нет, это либо чужаки, либо ходячие. Сжав толстую рукоять ножа, подаренного Мэрлом, я медленно поднялась на ноги и направилась прямиком к самому источнику шума, навстречу неизвестности: спасению или смерти — не важно. Мне хотелось выплеснуть эмоции, отдаться порыву и освободиться, хотя бы на несколько минут почувствовать себя прежней Шейлин!.. Постепенно деревья редели, сменялись разросшимися кустами, пока, наконец, впереди не показалась дорога, наполовину заполненная ходячими: две дюжины, не больше. Многие разошлись на расстоянии сотни метров, сбились в небольшие кучки по два-три мертвеца: изуродованные, полусгнившие, с ободранной кожей. Некоторые ползли, лишившись конечностей, но все, без исключений, издавали этот ужасный гортанный гогот, от которого по коже до сих пор расползались жуткие мурашки. И я ненавидела их, всем сердцем и душой жаждала, чтобы весь этот кошмар наконец закончился, а мир вновь стал прежним. Невозможно? Да, но кто же запрещал мечтать, надеяться на чудо? Ах, в голове моей назревала война. Здравый смысл ввязался в схватку с неудержимыми чувствами, которые, в итоге, взяли верх над разумом. И я решительно сдвинулась с места, большими уверенными шагами миновала просеку и показалась на дороге. Не стоило и сомневаться, мертвецы заметили почти сразу, а в голове тем временем промелькнуло: «Вот он, твой шанс. Отдайся порыву, защити дорогих людей. Восстанови равновесие». Помешательство или искренний порыв, я не поняла, не успела сообразить, только сделала еще несколько широких шагов навстречу ходячим. Они могли лишить нас жизни, подобраться и покусать во сне, приманить бесславную кончину, а ведь точно так и произошло с Мэрлом!.. На долю секунды я застыла на обочине, крепко сжала пальцами рукоять ножа, позволила мертвецу приблизиться, а потом, немедля, вонзила нож в височную область, выпустив прогнившие мозги, начисто раздробив череп и перепачкав ладонь в омерзительной жиже. Стало легче? Нет, не совсем, но, по крайней мере, я больше не страдала, не думала о потерях и не страшилась будущего. Сражалась за настоящее, боролась и убивала мертвецов одного за другим; вся перемазалась в отвратительно-вонючей желейной массе, будто обезумела, безостановочно убивая ходячих. Деревья и прогнившие лица, — все мелькало перед глазами, — пыльная дорога, рыжее утреннее солнце, затхлый воздух, вонь от разлагавшихся тел. Мир перемешался. Я боролась и наслаждалась каждой победой, каждым трупом под ногами, но ровно до тех пор, пока не ощутила тяжелый удар прямо в спину. Кто-то подкрался и намеренно сбил с ног! Я распахнула глаза и хапнула ртом воздух, почти сразу рухнула на потрескавшуюся землю и запрокинула голову, одновременно громко вскрикнув. Должно быть, голос заполнил собой тишину утреннего леса, разлетелся по округе, но я уже ничего не слышала. Адская боль распространилась едва ли не по всему телу, лопатки и вовсе горели, а виски мгновенно стиснуло жгучей пульсацией. Я, точно как во сне, попыталась закричать, снова попросить о помощи, но в ушах дико звенело, гул стоял непередаваемый, зудящий!.. А ходячие, те немногие, что остались, медленно засеменили в мою сторону, ознаменовав бесславный конец для не менее бестолкового существования.