Несравненный

Ныне знатные люди хлопотали по всей столице, мелкие служащие были не лучше бродячих псов, и даже некоторые сыновья и внуки государя, наводнившие династию, едва ли представляли большую ценность. Однако царствующий император и императрица были исключением. С тех пор, как император Суй был только придворным чиновником прошлой династии, его жена, урожденная госпожа Дугу, прошла с ним весь путь рука об руку. Она отличалась от других женщин, что только и могли прятаться за спинами своих супругов, ища покровительства. Ян Цзянь несколько раз сталкивался с непредвиденными поражениями, и именно усилиями госпожи Дугу опасность превращалась в безопасность. После того, как Ян Цзянь вступил на престол, урожденная госпожа Дугу последовала за ним и стала императрицей Дугу, поддерживая мужа за его спиной и продолжая управлять политикой двора. Известные деятели того времени назвали их «Двумя Совершенномудрыми». Многие люди также решили, что император и императрица не только любили друг друга, но и обладали одинаковым духом, будто сросшиеся ветви, и часто поддерживали друг друга. Они были неотделимы один от другого. Вот почему положение императрицы Дугу стало прочнее и стабильнее, чем у любой другой императрицы прошлых династий. Кроме того, правящий император принес клятву небесам, что никогда не возьмет в жены другую женщину, потому все принцы и принцессы — сыновья и дочери нынешней императрицы. Таким образом, положение принцессы Лэпин было несколько особенным. Она не только родная, но еще и старшая дочь императрицы. Из-за того, что она многое пережила в молодые годы, император и императрица любили ее очень трепетно, никогда и ни в чем не отказывая. Когда слуги принцессы Лэпин покидали дворец, каждый житель столицы уступал им дорогу. Члены бюро Цзецзянь были единственными, кто мог позволить себе преградить им проход, не боясь разбить себе голову и не смотря на личность их госпожи. У принцессы Лэпин была дочь от императора прошлой династии, Юйвэнь Юня, по имени Юйвэнь Эин. Несмотря на то, что девочка потеряла отца, у нее осталось покровительство матушки, ровно как и защита дедушки и бабушки, которые любили ее, несмотря ни на что [1], и относились к ней с удвоенной нежностью. Даже ее кормилица получила выгодную должность и некоторое признание. Полгода назад родной сын этой кормилицы впутался в одно дело и был задержан бюро Цзецзянь. Она умоляла Юйвэнь Эин о снисхождении, а та обратилась к своей матушке, принцессе Лэпин. Принцесса имела только одну дочь и, конечно же, не могла видеть ее страдания, потому взяла с собой придворного генерала и отправилась в бюро Цзецзянь, чтобы приказать им отпустить юношу. В бюро Цзецзянь было трое командующих. Первый командующий по совместительству временно занимал должность министра наказаний и не слишком заботился о делах бюро. Настоящим главой бюро Цзецзянь был второй командующий, Фэн Сяо. В тот день на месте происшествия присутствовало не слишком много людей. По слухам, принцесса в сопровождении слуг с угрожающим видом вошла в ворота бюро Цзецзянь. Учитывая присутствие дочери императора, генерал отказался снять меч с пояса, даже стоя перед Камнем Избавления от Клинков, а принцесса молча потворствовала ему, после чего обе стороны вступили в конфликт. Фэн Сяо, не сказав и двух слов, прямо перед лицом принцессы Лэпин схватил меч ее генерала и разбил лезвие на три части, выбросив прочь. Генерал ощутил лишь сильный ветер, пронесшийся над головой, и еще не успел прийти в себя, как люди уже пригвоздили его к камню, на котором лежали три осколка его собственного меча. К счастью, эти осколки разорвали лишь одежду на его плечах и бедрах. Он стоял, крепко прижатый к камню, и не осмеливался пошевелиться. Все вытаращили глаза и пораскрывали рты от изумления. Принцессе Лэпин было особенно трудно поверить, что в этом мире существовал кто-то, осмелившийся унизить ее людей прямо у нее на глазах. Жалоба немедленно достигла ушей императора. Кто знает, какая несчастная судьба ждала бы бюро Цзецзянь в целом и Фэн Сяо в особенности, однако Ян Цзянь, услышав об этом, только рассмеялся, сказав: «Вот такой прямой нрав у второго командующего Фэна». Затем того генерала выслали из столицы, а принцессу успокоили парой слов, и проблема разрешилась сама собой [2]. После этого дела не только принцесса Лэпин, но и простолюдины поняли, что бюро Цзецзянь занимало в сердце императора важное место. И совершенно не стоит говорить, что Фэн Сяо он ценил особенно, раз даже позволил пошатнуть неприкосновенность принцессы Лэпин. Имя Фэн Сяо передавалось из уст в уста по всей столице. Даже посторонние лица знали о нем, а слуги из дворца принцессы Лэпин — уж точно. Потому этот человек, услышав, что Фэн Сяо из бюро Цзецзянь прибыл лично, немедленно изменил выражение своего лица. Все, чего ему хотелось, — это развернуться и убежать. Он полностью утратил свое прежнее высокомерие [3]. — Возможно, произошло недоразумение. Поскольку бюро Цзецзянь расследует это дело, мы не станем препятствовать, пожалуйста! — тот человек некрасиво рассмеялся, тон его значительно смягчился. Однако от второго командующего Фэна было не так просто избавиться. — Все эти люди имеют отношение к делу, — сказал он главе уезда Чжао, махнув рукой. — Заберите их с собой для допроса. Лицо начальника Чжао приняло озабоченное выражение. — Это… Фэн Сяо не дослушал его, вскочив на коня, и увел Вэнь Ляна вместе с остальными людьми прочь. Хоть слуги из дворца принцессы Лэпин и шагали с неохотой, они не осмелились снова открыть рот и злословить, только смотрели на Фэн Сяо с глубокой ненавистью, волей-неволей повиновавшись. Даже если бы они были в столице, даже если бы принцесса Лэпин самолично вмешалась, они бы не смогли ничего сделать. Даже если бы Фэн Сяо убил их прямо здесь, где небеса — высоко, и император — далеко [4], то все равно вышел бы из этой неприятной ситуации в целости и сохранности. Фэн Сяо не стал допрашивать Вэнь Ляна лично, передав это дело главе уезда Чжао. В течение последнего месяца в Люгуне происходило одно дело за другим, потому начальник Чжао был чрезмерно загружен, не зная с чего начать. С одной стороны, он был не в силах справиться, с другой — боялся, что Фэн Сяо обвинит его в небрежном отношении к делу, потому только и мог отдать этому случаю все свои душевные силы. Он не осмелился слишком сильно докучать слугам принцессы Лэпин допросами, однако очень скоро смог разговорить младшую сестру покойного и проверить обстоятельства дела. Несколько десятилетий тому назад на равнине Гуаньчжун жили две семьи: одна носила фамилию Ин, вторая — фамилию Вэнь. Из поколения в поколение они занимались торговлей и к тому же испытывали друг к другу дружеские чувства. Первоначально в их материальном положении практически не было разницы, обе семьи считались довольно зажиточными. Однако поскольку глава семьи Вэнь вел торговлю честным путем, очень скоро они расширили свои связи и достигли внушительного состояния. С другой стороны, семья Ин не смогла подняться с колен, взрастив алчность в своем сердце. Когда глава семьи Вэнь вместе со старшим сыном покинули дом, отправившись по делам, их обоих хладнокровно ограбили и убили. Воспользовавшись моментом, когда в семье Вэнь остались лишь слабые женщины и дети, семья Ин переняла всю их торговлю, шаг за шагом построив собственное состояние. Самый младший сын семьи Вэнь с детства обладал смекалкой, однако был слаб здоровьем, потому остался со своим дедом, занимающимся врачебной практикой. Эта история породила сомнения в его сердце. Сразу же начав тайное расследование, он в конечном счете нашел ответы. Вэнь Лян прекрасно осознавал, что в то время семья Вэнь не могла противостоять семье Ин. Когда он покинул родной дом, судьба свела его с влиятельными людьми, он даже вступил в союз Линьлан, постепенно выяснив причину смерти своего отца и старшего брата. Очень кстати на равнине Гуаньчжун в провинции Шэньси назначили нового почтенного начальника. Собрав доказательства против семьи Ин, Вэнь Лян посетил его и предоставил все подтверждения тайного сговора семьи Ин с разбойниками горы Лулинь. Семья Ин немедленно оказалась под домашним арестом и следствием. Начальник округа издал приказ изъять все имущество причастных к делу лиц. Отец семьи был признан виновным и выслан, однако скончался по дороге. В то время брат и сестра из семьи Ин уцелели по причине своей юности и выжили по счастливой случайности. Ненависть к Вэнь Ляну, естественно, въелась им в кости, однако они хорошо понимали, что не смогут убить Вэнь Ляна с его нынешним положением. И тогда они придумали один способ погибнуть вместе: сначала Ин Уцю примет ядовитую траву, затем устроит драку с Вэнь Ляном у всех на глазах, позволит тому нанести несколько повреждений, и тогда проявление действия яда приведет к смерти Ин Уцю, а Вэнь Лян, естественно, не сможет избежать обвинений в убийстве. Подноготная этого дела была невероятно сложной, однако начальник Чжао видел, как Фэн Сяо относился к слугам из дворца принцессы, и больше всего боялся, что человек на побегушках вроде него тоже потеряет ценность. Оцепенение заставляло его работать день и ночь, четко проверяя все аспекты дела. Осмотрщик трупов наконец вскрыл тело Ин Уцю и обнаружил остатки ядовитой травы, доказав невиновность Вэнь Ляна. Семья Ин первая замыслила недоброе против семьи Вэнь, Вэнь Лянь отплатил им — «око за око». Он заявил Фэн Сяо, что не знает брата и сестру Ин, очевидно, соврав и глазом не моргнув, однако любовь и ненависть между двумя семьями, истина и ложь переплелись так крепко, что распутать их стало невозможно. Начальник Чжао доложил обо всем Фэн Сяо, сетуя без конца. Фэн Сяо был не слишком заинтересован, его внимание сконцентрировалось на самом Вэнь Ляне. — В семье Вэнь, кроме Вэнь Ляна, больше никого не осталось? — спросил он. — Мать Вэнь Ляна больна много лет, — покачал головой глава Чжао. — Вэнь Лян относится к матушке с благоговейным почтением. Она исповедует буддизм и не позволяет жестоко относиться к людям. Поэтому в свое время Вэнь Лян нацелился только на отца семьи Ин, отпустив брата и сестру. Я уже послал людей допросить его матушку, и, кажется, все сходится. Лекарь также сказал, что мать Вэнь Ляна слишком слаба, никакие лекарства ей не помогают, боюсь, ей недолго осталось. Он намеренно старался расположить к себе Фэн Сяо, однако лицо его оставалось бледным. Поскольку главе уезда Чжао больше нечего было сказать, он мог только расстроенно откланяться, думая о том, как бы расспросить приближенных Фэн Сяо о его предпочтениях и послать ему некоторые подарки. Если бы величественный второй командующий Фэн замолвил перед лицом императора пару хвалебных слов о нем, тогда глава Чжао мог бы больше не беспокоиться о собственном будущем. Как только начальник Чжао ушел, Пэй Цзинчжэ сказал: — Мой господин, этот Вэнь Лян действительно подозрителен! Фэн Сяо уклонился от ответа, протянув единственное «угу». Его мягкий и нежный голос заставлял чужие сердца невольно трепетать, но не от страстного желания, а только лишь от того, что заурядные люди не способны завладеть такой красотой. Есть люди, красивые снаружи, есть люди, красивые внутри, а Фэн Сяо являл собой редко встречающееся высшее проявление красоты. Однако он был заносчив и поразительно силен, каждое его движение отражало врожденный талант. Такая красота пробуждала в сердцах людей непристойные мысли и желание урвать себе кусочек, но это они сделать были не в состоянии, потому только и могли зачарованно склонить головы в восхищении и зависти. Пэй Цзинчжэ отвлекся на мгновение, думая, возможно ли, чтобы родители Фэн Сяо предвидели, что их сын вырастет таким выдающимся человеком, и потому дали ему настолько незаурядное имя [5]? Фэн Сяо не выдержал, прищелкнув языком, и мысли Пэй Цзинчжэ немедленно вернулись в нужное русло. — Ходят слухи, что этот нефрит Небесного озера способен подарить людям вечную молодость и даже возвратить мертвых к жизни, — спешно сказал он. — Мать Вэнь Ляна страдает затяжной болезнью, а он почтительный и послушный сын. Одним словом, ради своей матери он когда-то отпустил брата и сестру Ин, только чтобы сегодня они получили шанс отомстить. Ради своей матери он мог бы спланировать тайно присвоить нефрит, тогда у него есть мотив. — Продолжай, — бросил Фэн Сяо. — Сейчас, если бы не вы, Вэнь Лян был бы убит у ворот союза Линьлан. Возможно, это случилось, потому что его разоблачили, а сообщники, с которыми он вступил в сговор, испугались за свои жизни и в спешке попытались убрать свидетеля, — ответил Пэй Цзинчжэ. — Кроме того, подразделения в Люгуне не так уж важны для союза Линьлан. В прошлом аукцион никогда не проводился в настолько отдаленном месте. Может ли быть, что в этом году они специально выбрали Люгун, потому что здесь им удобнее вводить людей в заблуждение [6]? Лишь несколько человек вовлечены в это дело. Этот подчиненный предполагает, что Вэнь Лян почти наверняка связан с убийством посла из Юйтяня и, соответственно, кражей нефрита. — Тебе не кажется, что это слишком большое совпадение? — выслушав его, сказал Фэн Сяо. — Что вы имеете в виду? — удивленно замер Пэй Цзинчжэ. — Мы думали проверить союз Линьлан, и Вэнь Лян сам пришел к нам. Прямо как если бы кто-то принес подушку, когда ты собрался вздремнуть. Меня не отпускают подозрения, что некто преднамеренно пытается запутать нас. Пэй Цзинчжэ моргнул, почувствовав, что Фэн Сяо, возможно, слишком много думает. — Этот подчиненный может назначить людей присмотреть за Вэнь Ляном, чтобы узнать реальное положение дел из его уст. Фэн Сяо сменил тему разговора, неожиданно спросив о Цуй Буцюе: — Ты использовал курения Найхэ? Каков результат? Выражение лица Пэй Цзинчжэ моментально сделалось крайне странным, стоило ему услышать эти слова. — Использовал, но… Но он не смог закончить фразу. Все-таки Пэй Цзинчжэ впервые видел, чтобы в этом мире еще остались те, с кем даже курения Найхэ не в силах совладать. Примечания: [1] Любили, несмотря ни на что — в оригинале 爱屋及乌 (ài wū jí wū) — буквально «любить не только дом, но и ворон на его крыше»; в образном значении «любя человека, любить все, что с ним связано; любишь меня, люби и мою собаку». Имеется в виду, что дочь принцессы Лэпин любили, несмотря на личность ее отца (императора предыдущей династии). [2] Проблема разрешилась сама собой — в оригинале 不了了之 (bùliǎo liǎozhī) — в переводе «закончить тем, что не закончить»; образно «бросить дело, не доведя его до конца; решить дело, отложив его в долгий ящик». [3] Высокомерие — в оригинале 趾高气扬 (zhǐgāoqìyáng) — дословно «стопы высоки и манеры возвышенны»; в образном значении «важничать, задирать нос». [4] «Небеса — высоко, и император — далеко» — в оригинале 天高皇帝远 (tiān gāohuángdìyuǎn) — в переводе «каждый может делать что хочет, ничего не опасаясь». [5] Значение имени Фэн Сяо: первый иероглиф — 凤 (fèng) — «феникс самец; царственная птица, появление которой предвещает появление на земле совершенномудрого человека»; второй иероглиф — 霄 (xiāo) — «небесная твердь; небеса; облака». [6] Вводить в заблуждение — в оригинале 掩人耳目 (yǎnrén ěrmù) — дословно «закрывать людям глаза и уши»; в образном значении «вводить в заблуждение, втирать очки».