Несравненный

Пока Фэн Сяо и Цуй Буцюй в зале союза Линьлан ждали появления нефрита Небесного озера, мастерская Весенних ароматов приняла одного необычного гостя. Причина этой «необычности» заключалась в том, что голова гостя была выбрита налысо, а в руках он держал буддийские четки. Назвать его монахом было нельзя из-за повседневной одежды, но и назвать его не-монахом тоже было нельзя из-за абсолютно бесстрастного лица. В отличие от тех, кто приходил сюда в поисках развлечений, он скорее выглядел так, словно пришел сюда читать проповеди. Хозяйка дома, госпожа Сюэ, встречала и провожала гостей много лет, но впервые видела кого-то настолько странного. Она слышала, что этот посетитель ворвался внутрь, даже не обратив внимания на охрану, так что ей оставалось лишь стянуть волосы в узел, подавить зевок и спуститься в сопровождении нескольких стражников. Когда госпожа Сюэ встретилась с гостем лицом к лицу, гнев ее несколько погас, сменившись улыбкой. — Господин, мастерская Весенних ароматов не принимает гостей средь бела дня. Если хотите, можете вернуться сюда вечером. — Я слышал, что танец госпожи Юньюнь поразил половину города. Я здесь ради нее, — ответил Чжансунь Бодхи. — Боюсь, госпожа Юньюнь еще даже не проснулась! — рассмеялась госпожа Сюэ, прикрыв рот краешком рукава. Если бы постоянные посетители мастерской Весенних ароматов увидели, какой грубой и вспыльчивой была госпожа Сюэ по отношению к гостям, которые не знали правил приличия, то испугались бы до смерти. Однако госпожа Сюэ встречала множество людей, а Чжансунь Бодхи был красив, так что этого хватило, чтобы она сменила плохое настроение после пробуждения приветственной улыбкой. Чжансунь Бодхи чуть наморщил брови: — Но я в Люгуне проездом, сегодня вечером меня уже здесь не будет. Неужели мне не удастся увидеть ее хотя бы раз? Он достал парчовый мешочек и передал его госпоже Сюэ. Госпожа Сюэ раскрыла его и немедленно оцепенела от удивления. Увесистый мешочек был полон круглых золотых жемчужин «Южного моря», ярких и сверкающих в лучах солнечного света. Красивого лица Чжансуня Бодхи и мешочка золотых жемчужин хватило бы даже на то, чтобы госпожа Сюэ лично сопровождала его, не говоря уже о госпоже Юньюнь. — Господин, скорее пройдемте внутрь, я немедленно позову госпожу Юньюнь! Чжансунь Бодхи слегка кивнул, незаметно переведя взгляд на комнату впереди. Плавный и изящный силуэт быстро промелькнул, но тут же скрылся из виду. Чтобы избежать подозрений, конечно, стоило прийти глубокой ночью, когда мастерская Весенний ароматов занята приемом гостей. Скрыться среди ароматов одежды и дымки волос было бы легче легкого. Однако глубокой ночью скрыться мог бы и кто-нибудь еще, потому Цяо Сянь и Чжансунь Бодхи после долгих обсуждений все-таки решили прийти днем. Так они застигнут противников врасплох и, возможно, смогут выманить змею из норы. Планировка здания мастерской Весенних ароматов была чрезвычайно сложной, длинные коридоры бесконечно петляли, наполненные благоуханием невидимых цветов. Здесь, действительно, чувствовалось присутствие обитательниц женской части дома. Чжансунь шел следом за госпожой Сюэ, думая, что в таком месте было бы легко спрятать человека даже от мастеров боевых искусств. Если кто-нибудь затаит дыхание, скрывшись за цветами и птицами, то едва ли его смогут найти. — Это комната госпожи Юньюнь, поднимитесь туда сами. Возможно, она еще не проснулась, — рассмеялась госпожа Сюэ. Хотя госпожа Юньюнь давала уличные представления и торговала своим телом, получить ее было не так-то просто. Чжансунь Бодхи просто проявил невероятную щедрость, предложив мешочек золотых жемчужин. Этого хватило бы даже на десять Юньюнь, не говоря уже об одной. Договорив, госпожа Сюэ развернулась и ушла. Чжансунь дважды постучал, дверь очень скоро открылась, и он увидел молодую девушку. — Я ищу Юньюнь, — сказал Чжансунь Бодхи. — Ты не знаешь правил, не так ли? — рассердилась девушка. — Госпожа не принимает гостей днем. Уходите сейчас же, иначе я позову охрану. — Госпожа Сюэ привела меня сюда. Девушка на мгновение растерялась, но затем гнев на ее лице сменился печалью и она спокойно сказала, отойдя в сторону: — Тогда проходите, господин. Подождите немного, госпожа Юньюнь еще не проснулась. Я пойду разбужу ее. Чжансунь кивнул головой. — Извините за беспокойство. На украшение этой комнаты явно потратили немало денег. Чжансунь огляделся по сторонам и увидел горшок с цветами гвоздичного дерева перед окном. Он задумался, откуда цветам взяться весной, но, подойдя поближе, заметил, что они сделаны из тонкого шелка. Они выглядели превосходно и лишь потому казались настоящими. — Красивые? — позади него раздался женский голос, мягко привлекая к себе внимание. — Да, — отозвался Чжансунь Бодхи, обернувшись. — Ты сама сделала их? Госпожа Юньюнь улыбнулась, ничего не сказав, и небрежно собрала черные волосы в узел. Она выглядела лениво и изящно, облаченная в одно лишь свободное верхнее платье. — Хорошо, если красивые. Зачем интересоваться, откуда они взялись? Почему господин так настойчиво желал прийти сюда средь бела дня, что даже госпожа Сюэ не смогла его остановить? — Мешочек золотых жемчужин, — коротко и ясно ответил Чжансунь Бодхи. Юньюнь, впрочем, сразу все поняла и смущенно рассмеялась: — Неудивительно, что госпожа Сюэ сделала для тебя исключение. Договорив, она добровольно взяла руку Чжансуня и прильнула к нему. Танец госпожи Юньюнь был настолько красив, что мог бы завоевывать страны и покорять города, потому множество мужчин не жалели на нее денег. Нежных и ласковых красавиц можно было с легкостью получить и в другом месте, но люди сходили с ума именно по ней. Госпожа Юньюнь прекрасно понимала это и не вела себя наигранно, как девушки из других домов. Однако Чжансунь Бодхи оттолкнул ее руки. — Я хочу посмотреть на твой танец. Юньюнь прыснула со смеху. — Уж не стесняется ли господин? Если вы хотите посмотреть на мой танец, это возможно, однако сейчас здесь нет ни инструментов, ни музыкантов. Я могу лишь попросить служанок сыграть на пипе. — Я не стесняюсь и не притворяюсь высоконравственным, — ответил Чжансунь Бодхи. — Я действительно просто хочу посмотреть на один твой танец. Его лицо осталось равнодушным, без всякого признака улыбки, однако говорил он очень убедительно. — Ты помнишь эту золотую шпильку? — Чжансунь неторопливо достал из рукава декоративную шпильку и передал ей. Сначала Юньюнь выглядела растерянной, но затем ее лицо медленно изменилось, словно она что-то вспомнила. — Ты… в том восточном переулке… Чжансунь кивнул. — Восемь лет назад один юноша скитался по улицам, жил в голоде и холоде, отчего едва не умер. Именно ты дала ему золотую шпильку и позволила заложить ее, чтобы пережить трудные времена. Позже он заработал достаточно денег и тут же выкупил золотую шпильку обратно. Он постоянно носил ее с собой, чтобы однажды вернуть тебе и довести дело до конца. Юньюнь долго смотрела на золотую шпильку, слезы медленно наполняли ее глаза, пока в конце концов не упали на ладонь Чжансуня Бодхи. — Восемь лет. Ты уже стал сильным мужчиной, а я постарела. — Если хочешь, я могу выкупить тебя, — сказал Чжансунь Бодхи. Юньюнь вытерла слезы и со смехом покачала головой: — Мне нравится проводить дни в окружении внимания множества людей, очарованных роскошной оберткой. Тебе не стоит беспокоиться. Можешь сохранить эту золотую шпильку в память обо мне. Какой танец ты хотел увидеть? Я станцую его для тебя. После этого короткого разговора отношение госпожи Юньюнь к Чжансуню Бодхи стало немного ближе. Она больше не вела себя отстраненно и вежливо. Чжансунь пристально посмотрел на нее и убрал шпильку обратно в рукав. — Тогда станцуй «Опьяняющий весенний ветер».

***

В зале союза Линьлан практически никто не смог усидеть на месте. Спокойная обстановка в одночасье накалилась. Множество людей вытянули шеи, чтобы рассмотреть изысканный нефрит в руках служанки, который блестел и переливался яркими цветами. Союзу Линьлан не было необходимости представлять людям эту вещь: любой, кто обладал хоть какими-то знаниями о драгоценных камнях, мог сказать, что это очень редкое сокровище. — Нефрит Небесного озера выглядит так же? — не сдержавшись, спросил Пэй Цзинчжэ. Они предполагали, что нефрит Небесного озера, скорее всего, появится на аукционе союза Линьлан, но никто и подумать не мог, что это произойдет вот таким открытым образом. Если люди из бюро Цзецзянь покажутся прямо сейчас и заберут нефрит, не разрушит ли это все планы преступников? — Возможно, это подделка? — вдруг подумал Пэй Цзинчжэ. Поскольку союз Линьлан уже выставил этот предмет на аукцион, очевидно, было поздно забирать его обратно. Чтобы определить, настоящий он или поддельный, следовало сначала взять его в руки. — Происхождение этого предмета неизвестно, потому союз Линьлан не берется за принятие окончательного решения. Начальная цена по этой же причине несколько ниже, чем у других драгоценностей, — пять гуань. Если дорогие гости желают поднять цену, прошу, приступайте. Едва голос мужчины затих, как кто-то выкрикнул шесть гуань. Цены накладывались друг на друга и вскоре достигли пятидесяти гуань. Однако торги все еще были в самом разгаре, один за другим разные голоса повышали цену. Видимо, закончится это нескоро. Даже прежде молчавший Линь Юн принял участие в аукционе и выкрикнул цену в сто гуань, прежде чем кто-то тут же поднял ее еще выше. — Господин, что нам следует… — не сдержавшись, спросил Пэй Цзинчжэ у Фэн Сяо. Такой драгоценный камень, даже если не был нефритом Небесного озера, уже привлек бесчисленное внимание толпы. Более того, новости о краже нефрита Небесного озера давно распространились повсюду, естественно, множество людей прекрасно знали о его славе. Вот почему этот камень заставил глаза гостей загореться жадностью куда сильнее, чем предыдущие вещи. — Подожди немного, — сказал Фэн Сяо. Это ожидание длилось до тех пор, пока цена не достигла трех тысяч двухсот лянов серебра. Увидев, что торги начали постепенно замедляться, Пэй Цзинчжэ по приказу Фэн Сяо предложил пять тысяч лянов серебра, добавив к этой цене десять золотых жемчужин «Южного моря». В зале тут же воцарилась тишина. Все гости уставились на Пэй Цзинчжэ. Цуй Буцюй поднял воротник пальто повыше и слегка отодвинулся в сторону, чтобы избежать множества ненужных взглядов. Фэн Сяо намеренно приблизился к нему: — Ты ведь не юная госпожа, к чему такая застенчивость? Даже не хочешь посмотреть? — Ты привлек столько внимания, что я боюсь, оставшись вместе с тобой, вечером лечь спать и даже не узнать, что произошло, когда меня убьют во сне, — холодно ответил Цуй Буцюй. Фэн Сяо рассмеялся, приобняв его за талию, и двусмысленно сказал: — В таком случае можем разделить ложе. Обещаю, ты будешь крепко спать до рассвета! Цуй Буцюй вдруг поднялся с места и молниеносно влепил Фэн Сяо пощечину. Он сделал это так быстро, что даже Фэн Сяо, будучи мастером боевых искусств, не успел среагировать. Он немного пошатнулся, прежде чем, наконец, отклониться назад. — Ты бесстыжий, наглый, бессовестный развратник! Заполучив мою младшую сестру, ты все равно отказался отпустить меня! Мне пришлось спрятаться в Люгуне, чтобы сбежать от тебя, но ты все еще преследуешь меня! Неужели в этом мире больше не действует государев закон?! Цуй Буцюй сказал эти резкие слова на глазах у всех. Его вид своей неприкосновенностью внушал благоговейный трепет, а лицо еще сильнее побелело от гнева. Люди невольно подумали о бамбуке посреди снегов, хрупком, но отказывающемся ломаться. Фэн Сяо: «…» Он не ожидал, что Цуй Буцюй все это время молча терпел, только чтобы дождаться момента всеобщего внимания. Взгляды всех людей, обращенные на Фэн Сяо, мгновенно изменились. Фэн Сяо подумал, что действительно допустил невообразимую оплошность, впервые переиграв самого себя.