Несравненный

Цуй Буцюй полностью поправился только спустя пять дней. За это время прибыл новый посол от князя Юйтяня вместе с щедрым даром — прекрасным нефритом. Этот нефрит хоть и не был столь же редко встречаемой в мире драгоценностью, как нефрит Небесного озера, однако Юйтянь располагал огромным количеством самоцветов, потому не мог предложить в качестве подарка ничего иного. Говорили, что, если прицепить эту великолепно ограненную яшмовую подвеску на одежду, она обретет способность успокаивать дух и начнет распространять благоухание, подобно мешочку с ароматическими травами. Смерть Юйчи Цзиньу произошла у стен Люгуна, Юйтянь не имел к этому никакого отношения, однако князь Юйтяня все еще хотел поддерживать дружеские отношения с династией Суй и вынужден был доказать свои искренние помыслы. Он боялся, что нефрит не смогут отыскать, потому послал новый дар, чтобы выразить желание заключить союз. Фэн Сяо предоставил доклад, в котором описал все произошедшее и упомянул помощь бюро Цзоюэ, а затем отправил орлиных всадников бюро Цзецзянь вместе с Пэй Цзинчжэ сопроводить посла из Юйтяня на пути в столицу и заодно под охраной доставить Су Сина под суд. Что же до Цинь Мяоюй, то ее Фэн Сяо случайно или намеренно не упомянул в докладе. Эта женщина промелькнула мимолетно, словно иллюзорная тень, и бесследно исчезла, как весенний сон растворяется с первыми лучами солнца. Фэн Сяо ничего не рассказывал, а Цуй Буцюй и не спрашивал: ему хватило того, что дело посла из Юйтяня закрыли, а бюро Цзоюэ получило новую заслугу. Перед ним стояли более важные задачи. И Цуй Буцюй, и Фэн Сяо хранили множество тайн и не собирались раскрывать их, пока в этом не было крайней необходимости. Вредно знать слишком много. В конце концов, их положение было несколько особенным. Как только головокружение прошло, Цуй Буцюй отказался пить целебные отвары, своей горечью превосходящие корневище коптиса [1], и приказал готовиться к путешествию на запад. Однако, когда встал вопрос, кто будет сопровождать Цуй Буцюя, мнения Цяо Сянь и Чжансуня Бодхи разделились. Чжансунь считал, что его навыки боевых искусств лучше, потому такое сопровождение для Цуй Буцюя будет несколько надежнее. Цяо Сянь считала, что ее находчивость и сила ничем не уступают Чжансуню, да к тому же Чжансунь — заместитель главнокомандующего, а значит, если он уедет, в бюро Цзоюэ останется только один заместитель, притом не владеющий боевыми искусствами. Поэтому Цяо Сянь думала, что Чжансуню необходимо поскорее вернуться в столицу и взять командование на себя. Фэн Сяо, наблюдая за их спором, вдруг лениво улыбнулся и сказал: — Если с ним буду я, какая разница, поедет ли Чжансунь? Только в этот момент Цяо Сянь вспомнила, что Фэн Сяо тоже собрался ехать. Фэн Сяо превосходно владел боевыми искусствами, однако она не воспринимала его как одного из своих, а напротив — опасалась, что Фэн Сяо начнет создавать неприятности по пути. Однако окончательное решение оставалось за Цуй Буцюем. — Чжансунь возвращается в столицу, Цяо Сянь едет со мной. — Но… — возразила Цяо Сянь. — Если даже командующего Фэна не хватит, чтобы обеспечить мое благополучие, то бюро Цзецзянь придется подыскать себе нового главу. — Цюй-Цюй, когда ты так говоришь, я чувствую невыносимое давление, — Фэн Сяо сидел, удобно развалившись, поддерживал подбородок рукой и совсем не напоминал человека под невыносимым давлением, напротив — его окружала аура невероятного очарования. Раз уж Цуй Буцюй так сказал, Чжансунь, разумеется, не стал возражать. Цуй Буцюй натянуто улыбнулся. — Командующий Фэн, тебе придется очень хорошо защищать мое благополучие. Хоть дело посла из Юйтяня и раскрыто, нефрит оказался до некоторой степени поврежден. Если Сын Неба решит расследовать это, боюсь, все твои усилия окажутся тщетны. Тебе остается лишь последовать за мной и решить эту проблему — только тогда твой путь в столь далекие места будет проделан не зря. — Разве не будет лучше подождать, пока ты со всем разберешься, убить тебя на обратном пути и присвоить все твои заслуги себе? — спросил Фэн Сяо. Цяо Сянь, услышав эти слова, немедленно насторожилась и смерила Фэн Сяо гневным взглядом. Цуй Буцюй, впрочем, остался совершенно спокоен: если бы кто-то собрался так поступить, то не стал бы озвучивать свои намерения. — Есть еще одна проблема, — произнес он. — Мы поедем вчетвером, потому понадобятся маскировка и подставные личности. Личности кого? Естественно, личности неких товарищей-попутчиков. Иначе, сколь свободными ни были бы нравы в то время, появление двух мужчин и двух женщин на западных землях будет выглядеть несколько странно. — Как насчет присоединиться к купеческому обозу? — предложил Фэн Сяо с ленивым видом. — Надежных купцов сложно найти, и большая часть из них из Цемо отправится на запад, а нам нужно ехать в другом направлении, — возразил Цуй Буцюй. — Можем притвориться супругами. Цюцы лежит близко к ставке Апа-хана. Если кто-то спросит, мы сможем сказать, что поехали навестить дальнюю родню в Цюцы и заодно заключить несколько мелких торговых сделок. — Супругами? — приподнял брови Фэн Сяо. — Кто с кем? — Очевидно, я с Цяо Сянь, ты с Цзинь Лянь. Наши семьи связаны давней дружбой. Обычно мы зарабатываем на жизнь продажей тканей. В Люгуне есть семья по фамилии Е. Несколько лет назад их дочь вышла замуж за купца из Цюцы. Также у них есть сын, который недавно получил наказ родителей взять с собой жену и детей и направиться в Цюцы, чтобы навестить тетку. Фэн Сяо не ожидал, что Цуй Буцюй уже продумал все в деталях и даже нашел подходящую семью. — Что за муж повезет свою жену в столь дальние края? Цуй Буцюй улыбнулся. — К счастью или нет, его жена тоже родом из Цюцы. Когда-то она вслед за своим отцом приехала на центральные равнины и вышла замуж за господина Е. Он взял ее с собой не только чтобы навестить тетку, но и чтобы его жена могла приехать в отчий дом и успокоить родителей. — Тогда я не согласен притворяться такими супругами. Ты думаешь, непревзойденный талант вроде меня, своей несравненной красотой способный завоевывать страны и покорять города, стал бы брать в жены немолодую женщину? — Ничего страшного, — ответил Цуй Буцюй. — Цяо Сянь прекрасно владеет искусством изменения внешности. Твое лицо действительно привлекает слишком много внимания, из-за этого нас могут попытаться обокрасть. Необходимо сделать его немного более заурядным. Фэн Сяо дотронулся до своего лица. Цуй Буцюй было подумал, что он не хочет менять свою внешность, как вдруг Фэн Сяо сказал: — Цюй-Цюй, даже ты считаешь мое лицо слишком привлекательным? Скажи, неужели ты влюбился с первого взгляда? — Конечно. Фэн Сяо чуть было не начал сомневаться, что перед ним сидел настоящий Цуй Буцюй. Он немного помолчал и недоверчиво спросил: — Почему ты не возражаешь? — Внешность командующего Фэна столь изумительно прекрасна, что любой, осмелившийся сказать, что она не взволновала его сердце, непременно покажет себя лицемером, — спокойно и неторопливо ответил Цуй Буцюй. — Вот только… — Хорошо-хорошо, можешь не продолжать, за этим «вот только» явно не последует ничего приятного. Цуй Буцюй холодно улыбнулся. — Вот только нормальному человеку после суток, проведенных рядом с тобой, будет очень трудно снова предаваться фантазиям, не так ли? Фэн Сяо: «…» Фэн Сяо весь день размышлял об этих словах Цуй Буцюя. На обратном пути он даже невольно спросил Пэй Цзинчжэ: — Как думаешь, он похвалил меня или оскорбил? Уголки губ Пэй Цзинчжэ дрогнули. — Думаю, отчасти это можно считать комплиментом. Фэн Сяо согласно промычал и сказал: — Уверен, он добавил последнее предложение, только чтобы скрыть свое смущение. Договорив, он рассмеялся и добавил: — Ха! Главнокомандующий бюро Цзоюэ, умный человек, какого редко встретишь во всем мире, — и вдруг влюбился в меня, любому поднимет настроение! Приняв во внимание столь возвышенные чувства, этот Достопочтенный снизойдет до него и согласится на совместную поездку! Пэй Цзинчжэ хотел было напомнить ему: «Вы забыли последнее предложение? Я говорил о первой половине его слов, но самое важное скрывается во второй». То есть никакой нормальный человек никогда не заинтересуется Фэн Сяо. Однако Фэн Сяо, выслушав ответ Пэй Цзинчжэ, напрочь позабыл про последнее предложение. Он шел домой, бормоча местную песенку себе под нос, и чувствовал, что этой ночью непременно увидит сладкие сны. Цуй Буцюй ничего не знал о фантазиях Фэн Сяо. Он только видел, что на следующий день румяное лицо Фэн Сяо буквально светилось от счастья. Цзинь Лянь многое повидала на своем веку и уже встречалась с Фэн Сяо, но сегодня она едва не задохнулась, увидев перед своими глазами изумительную, сияющую красоту, сравнимую разве что с вдруг распустившимся морем цветов. Эта сцена врезалась в ее память на всю оставшуюся жизнь. Тюрки отличались глубокими чертами лица и гнались за силой. Среди них имелось множество крепких и широкоплечих мужчин, но никто не обладал столь же изящной, возвышенной красотой, как Фэн Сяо. Что встречалось еще более редко, красота Фэн Сяо была не хрупкой, а скрывала в себе внушительную силу, способную забрать жизнь любого человека. Потому даже сердце Цзинь Лянь, несмотря на прожитые годы, затрепетало от восторга. Цуй Буцюй невольно посмотрел на Фэн Сяо. Он думал, что такого могло случиться за ночь, что теперь этот оборотень-олеандр будто бы стал еще игривее [2] и принялся беззастенчиво соблазнять всех вокруг? Фэн Сяо заметил его взгляд и с улыбкой оглянулся, мысленно сказав: «Раз уж ты испытываешь ко мне столь нежные чувства, можешь посмотреть еще немного». Цуй Буцюй почувствовал что-то очень странное, но ни черта не понял. Фэн Сяо с рождения пользовался особым покровительством небес, был ослепительно красив внешне, превосходно владел боевыми искусствами и к тому же обладал редким умом. Естественно, он смотрел на всех вокруг свысока. За двадцать с лишним лет несметное количество людей, включая принцесс из императорской семьи, успело в него влюбиться, но никто не смог привлечь его взгляд. Даже тех, кого он считал достойными противниками, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Если бы Фо Эр, великий первый мастер среди тюрков, узнал, что в глазах Фэн Сяо он вправе называться лишь полудостойным противником, то задохнулся бы от бешенства. Однако Цуй Буцюй был исключением. Они несколько раз мерились силами друг с другом. Фэн Сяо хоть и не понес слишком больших потерь, но и большой выгоды достигнуть тоже не смог. Теперь ему даже придется сопроводить своего противника в Тюркский каганат — столь неблагодарный труд никогда не входил в планы Фэн Сяо. Однако его природное стремление к совершенству находило полное отражение в вопросах ведения дел. Взявшись за что-то, он не мог бросить это на полпути. Фэн Сяо оставалось только идти до конца. К тому же по пути он увидит расстановку сил бюро Цзоюэ на западе и как-нибудь использует это в личных целях. Цуй Буцюй раз за разом заставлял его делать исключения из правил, и одно только это доказывало его особенность. Возможно, Фэн Сяо не мог назвать Цуй Буцюя другом, но точно видел в нем достойного соперника. Еще больше Фэн Сяо привлекала настойчивость, с которой слабый, часто болеющий чуть ли не до полусмерти Цуй Буцюй плел интриги. Фэн Сяо признавал, что его заинтересованность в этом человеке росла с каждым днем, поэтому всеми правдами и неправдами искал лишнюю возможность пересечься с ним. Поездка на запад как раз предоставляла такую возможность. Цяо Сянь сдалась под настойчивыми требованиями Цуй Буцюя и все-таки замаскировала Фэн Сяо. Вот только его глаза от рождения были очень красивы. Она не могла скрыть их привлекательность, как бы ни старалась. Цяо Сяо могла только ценой невероятных усилий сделать цвет его кожи более темным и одеть его в грубые холщовые одежды. Когда Цяо Сянь решила посыпать его волосы песком и пылью, лицо Фэн Сяо вконец помрачнело. — Хватит, — он уклонился от руки Цяо Сянь, когда та собралась высыпать травяную золу его на макушку. Темная кожа и так была высшим из его возможных пределов. — Где обычные купцы могут позволить себе такие волосы? — недовольно сказала Цяо Сянь. — Все заняты добычей пропитания, кто, кроме тебя, станет уделять внешности столько внимания? Цуй Буцюй тоже переоделся, но выглядел слишком изящно и воспитанно, не под стать обычному торговцу. Цяо Сянь немного изменила его лицо, чтобы придать больше грубых мещанских черт. Он понимал, что одержимость чистотой брала верх над Фэн Сяо, поэтому неторопливо отпил чаю и сказал: — Есть решение, которое позволит тебе не пачкать волосы и не темнить кожу. Фэн Сяо поднял брови и принялся спокойно ждать продолжения, прекрасно зная, что не услышит от Цуй Буцюя ничего хорошего. И действительно, его собеседник произнес: — Переоденься в женскую одежду и стань очаровательной девушкой.