A million thoughts in my head...

Мин Юнги долго пытался понять, извращенец он или нет. С одной стороны, да, определённо. Причинять боль любимому человеку, видеть слёзы в его глазах, слышать крики и мольбы — это как-то явно ненормально. Но с другой стороны, какого дерьма люди только не творят. И пока есть в мире хоть один любитель буккаке, Мин будет спокоен за своё психическое здоровье. Но вот сейчас, что он должен думать? Он сидит на кровати, тяжело дыша. Эрекция упирается в мягкую ткань домашних штанов. Под ним лежит его парень. Его нежный, милый, мягкий Пак Чимин. Он скулит и подвывает на одной ноте. Из глаз льются слёзы. Пак кусает пухлые губы и старается ровно дышать. Этому процессу мешает кулак - кулак, который сильно давит на солнечное сплетение Чимина. Кулак Юнги. Мин отводит руку назад, давая младшему совершить вдох, а затем бьёт снова, на этот раз чуть ближе к пупку. Живот младшего прогибается, а потом сразу напрягается, пытаясь справиться с болью, но Юнги непреклонно давит. Чимин снова всхлипывает, запрокидывает голову. Его ладошки сжимают простынь и он скулит. Юнги бьёт снова. — Х..хён, — хриплый скулёж срывается с губ младшего, в то время как его ручки пытаются оттолкнуть кулак Юнги. — Нет, — холодно отвечает Мин и давит сильнее, так, что становится видно рёбра. Младший надрывно стонет. Слёзы снова льются из глаз, он уже не скулит, а плачет. — Н..не могу, не могу, хён, — завывает Пак, складываясь в позу эмбриона и обнимая руками живот. Юнги хорошо знает этот момент. Раньше он бы точно напугал его, но сейчас Мин слишком привык. Чимин — очень чувствительный сабмиссив. Ему не нужно много, чтобы начать плакать и умолять остановиться, но в то же время от всего происходящего у него стоит чуть ли не крепче, чем у самого Юнги. Поэтому без зазрения совести Юнги грубо убирает руки Чимина от его живота и сильно бьёт, так, что кулак с громким шлепком касается кожи. Удар выбивает воздух из лёгких Пака. Он хрипит и смотрит в стену пустым взглядом, роняя слёзы на подушку, а потом резко обмякает в руках, тяжело дыша и облизывая губы. Кончил. А значит Мин Юнги не такой уж извращенец. Их как минимум двое.