Не буду

— Я хорошая девочка? — вопрос вылетает, едва Диана переступает порог. Ей безумно хочется быстрее… Все быстрее. Успеть. Ведь Света же вырвалась посреди тура. Прилетела с расчетом на то, что успеет улететь утром. «И вот кого из них стоит считать более безрассудным?»  Диана слышит осторожные мягкие шаги. Тапочки нынче не в моде… Но продолжает возиться с замком. Стратегия. Чтобы Светка раньше времени не увидела маленький сюрприз. Хотя, похоже, контору спалили. Слишком уж объемной оказалась охапка тюльпанов. — Специально? — бережное объятие со спины и дыхание в шею. Диана вздрагивает, замирает, переставая пытаться провернуть заклинившую вертушку, и с неимоверным усилием не делает шаг назад. А так хочется прижаться. — Зайцы осведомленные или концерт перепутали, — смешок. Все же не выдерживает, поворачивается в кольце рук и впихивает букет. Удовлетворенно наблюдает, как Света прижимает цветы к себе, пытается удержать их согнутой в локте рукой, а вторую руку все же оставить у нее на талии. Не получается. Тюльпаны так и норовят рассыпаться по полу, а Света, совершенно по-детски, растерянно бегает взглядом и прикусывает губу, не зная за что хвататься. Тюльпаны манят. Они совсем крохотные, с тугими бутонами и притягательно-салатовыми напитанными влагой стеблями. Без единой желтизны в разномастном букете. А Динка, она так внимательно наблюдает, буквально готовая помочь и подхватить что угодно. Выбор очевиден. — Динь, — шаг вперед. Тюльпаны, лишенные внимания, все же падают с тихим шорохом, а следом… Держаться на ногах у них не получается: слишком близко. И рядом такие пленительные, податливые губы. Шероховатые, касающиеся, где получается, дающие тепло и то самое ощущение нужности. Ласкать друг друга приходится прямо в коридоре. Развалившись на полу и шипя, когда кости явно недовольны твердостью паркета. Они заваливаются, смеются, путаясь в одежде, не перестают оставлять отдающие трепетом и лаской отпечатки. Это известная игра. Достать до живота, накрыть ладонью самый низ, почувствовать сжавшие кожу мурашки и понять, что квалификация не потеряна. Очертить стан, обхватить ягодицы до сиплого вздоха и на секунду метнуться к груди. Дезориентировать, чтобы следующее касание показалось еще насыщеннее. А потом нырнуть под ремень. Столкнуться пальцами в попытке справиться с неожиданно многочисленными пуговицами и крючками. Отвлекать друг друга и одновременно играть на два фронта, помогая. — Светка, — поцелуй получается на удивление мягким, без саднящего финала, а пальцы как-то сами упорядочиваются, не мешаясь. Об этом было бы даже интересно подумать, но потом. Пульсация захватывает сознание. Мозг соглашается следить только за прикосновениями к клитору и методичными толчками. И блестящими глазами напротив. Диане хочется рассмеяться. Кажется, у Светки появился новый фетиш. Слишком уж настойчиво она шептала: «Открой», — в перерывах. Всматривалась и ни на секунду не прикрывала веки. Даже на пике. А ведь хотелось. — Мы стали взрослее, — Диана тычется лбом куда-то в шею, не отнимает руку от лобка. Потом. — Почему же? — Мы не снесли ни одного стола, стула и прочей мебели, Мишке с Фоксом не пришлось прятаться под комодом и соседи не вызвали Полицию. Считаю, успех! — пальцы вновь проскальзывают в лоно, напоследок. — Ммм, — Света ерзает, чуть насаживается, продлевая удовольствие и зеркалит шалость, — нам просто лень доползти до кровати. Вот там бы были столы, стулья и бедные коты. И незакрытые шторы, — ответить у Дианы не получается. Смелые пальцы, тонущие во влаге, томящее ожидание. Дубль-раунд. *** — Давай, — Диана кое-как расстилает снятое некогда с себя же пальто, аккуратно укладывает возлюбленную и чувствует, как ее притягивают вновь. Идеально. Выемка к выступу. С трудом останавливает желание. А так хочется приникнуть к губам, изучить незаслуженно забытую грудь, да и много чего еще. Но вновь… Скорее нет, потом. Слишком жалко вымотавшуюся Светулю. Хотя туманный, блестящий в желании и недавнем, еще не схлынувшем, удовольствии взгляд так просит… Диана даже закусывает губу и прижимается теснее, размышляя, чертит узоры на сосках. — ПередохнЕм? — Главное не передОхнуть, — хихиканье. Сурик в своем репертуаре, развеселилась: стреляет глазками и щурится, то и дело оставляя поцелуи. — Знаешь, а ведь я могла всего лишиться… Реплику почти не слышно, но Диана все равно протяжно стонет. Вот только не сейчас. Светку потянуло на рефлексию… Зарядку для ума подавай ей. — Ну, Динь, не стони ты, — пальцы бережно касаются поясницы, поглаживают ложбинку ягодиц. Извинение. — Сама подумай. Я ж такая дура: Эллу тягала, кольцами светила. Для полноты картины транспаранта не хватало — «Арбенина, сволочь, смотри, как у меня все зашибись и страдай в Инстаграме». — Все хороши, — обоюдное объятие. Развивать тему Диане не хочется. Ну, нахуевертили, что уж тут. Но проигрывать это все раз за разом… Диана не настолько мазохистка. Тем более, сейчас же все нормально. Они стараются вжаться друг в друга, доказать, только теперь: «Я тебя заслуживаю». Вплестись пальцами в волосы, максимально бережно. Знаки поменялись. — Дин, я сейчас ругаться буду! «Сменила фокус и слава Богу». — Ммм, — Диана даже не открывает глаз, так и лежит, распластавшись. Куда ее там кто гонит? Весь мир подождет. — Это что такое? — Света зарывается пальцами во влажные пряди на затылке, чуть оттягивает слипшиеся волосы. — Досушить вообще никак? — К тебе спешила. И вообще, сейчас я ругаться буду, — сверкающие глаза, — полтретьего ночи, а мы в направлении кровати даже не ползем, а с утра самолет! Кто там заливал про высыпаться? Света невинно прикрывает глаза и показывает: «А я все, уже». — Не-не-не, я понимаю, что стройотряды и целина товарищу Сургановой покорились, палатка — дом родной, но давай все же в кроватку? — Неси, — полная индифферентность к движению. — Обнаглела, — для картинности стоило бы засучить рукава. Было бы что. Давно все сдернуто. Света бы даже с большим удовольствием предпочла то платье-разлетайку: возиться меньше. Крепкие объятия. А ведь донесла, уложила, пристроилась рядом, вслушиваясь в довольное посапывание. Без горечи они уже, наверное, не смогут, а иррациональный страх записан на подкорке, но пока удается вот так нежиться, слушать дыхание в районе шеи и прижимать друг-друга. Может, и пусть?