Прошла ещё неделя.
Жизнь Эммы ничуть не изменилась, не считая новых интересов и вкусов. Теперь девушка занимала себя чтением полезной литературы по уходу за собой и за ребёнком, о правильном питании и здоровом образе жизни, ведь хотела, чтобы малыш родился крепким и здоровым. Актриса подумывала записаться на занятия для будущих мам, где беременные женщины выполняют специальные упражнения под музыку, чтобы укрепить свое здоровье, исключить риск появления растяжек и болей, улучшить настроение и просто весело провести время, делясь друг с другом полезными советами.
Также она всегда появлялась в больнице ради профилактики всевозможных болезней, которые могут быть очень опасны для уязвимого организма.
Сейчас она была полностью погружена в томительное ожидание маленького лучика света в её безрадостной и мрачной жизни.
Каждый день Холд думала о Баттсе. Волновалась о нем, размышляя, как он там, без неё, все ли с ним хорошо и стало ли ему легче. Она очень надеялась, что мужчина все же вернётся назад, пусть не к ней, но хотя бы в Голливуд и тогда, возможно, она случайно вновь встретит его в одном из переулков, а он, увидев её, тенью промелькнет прочь, растворяясь в ночной тишине и слабом свете луны.
В минуты полного отчаяния и невозможной грусти, девушка садилась и брала в руки его часы, ласково оглаживая ремешки и прозрачное тонкое стекло чёрного белстящего циферблата, со слезами в глазах наблюдая, как тонкие серебряные стрелки неспеша ходят по кругу, издавая еле уловимое тиканье, отсчитывая все больше минут и часов бесполезного одиночества актрисы.
Также девушка иногда разговаривала с растущей дочерью, рассказывая, как ей тоскливо, о самом лучшем в мире Джеффе, о своей безграничной любви к нему и к самой малютке, на что та отзывчиво посылала слабые еле чувственные толчки, показывая, что будто бы с любопытством слушает маму.
Единственной поддержкой в эти нелегкие времена для неё стала Алекс, которая навещала чуть ли не каждый день, приносила гостиницы и просто делилась новостями из своей жизни, и не давала Холд совсем упасть духом. Девушка была благодарна каскадерше за все, за помощь и заботу, которой так не хватало сейчас, но больше всего она мечтала увидеть Баттса, снова почувствовать на себе его изумрудный яркий взгляд и прикосновение тёплых сильных рук, почувствовать ту каменную защитную стену, воплощением которой мужчина был и остаётся, вновь ощутить ту безграничную любовь, ради которой стоит жить, которая греет лучше горячего солнца даже в лютую стужу, которая является смыслом и единственной верной истиной человеческого существования.
Казалось, что светлое и великое чувство к полицейскому маленькой искоркой светится в глубинах души, вселяя призрачную и, возможно, пустую надежду на лучшее.
Сейчас Эмма сидела на кухне, допивая травяной ароматный чай, намереваясь после отправиться в больницу к Тарино, чтобы узнать, что же такое важное он хотел ей сообщить. Внутри все сжалось от волнения и предвкушения чего-то нового и неизбежного, а неизвестность слегка пугала, но терять уже было нечего, поэтому, помыв кружку, она отправилась в комнату, распахивая шкаф. Привычная одежда стала чуть тесноватой из-за увеличившегося живота, поэтому выбор пал на свободнуюю летнюю майку и юбку — плиссе и плетенные сандалии, чтобы ноги не уставали и не было чувства тяжести.
Покрутившись немного у зеркала и решив, что выглядит вполне неплохо, актриса, взяв сумочку, вышла из дома.
Было очень тепло, солнце не скупилось на согревающие лучи, одаривая светом каждый закоулок города, в небе плыли большие перистые облака, оставляя за собой воздушные белые завитки.
По дороге Холд решила зайти в супермаркет и купить фруктов и витаминов, ведь с пустыми руками неудобно было приходить к больному. Постояв немного у витрин с огромным количеством продуктов, она остановилась на сладких ароматных персиках и большой упаковке свежей малины, именно эти фрукты и ягоды режиссёр любил больше всего остального. Оплатив и оставшись довольной своим приобретением, блондинка продолжила путь в больницу.
Уже через 15 минут девушка оказалась в просторном здании, где пахло таблетками и спиртом, везде царила потрясающая чистота и покой. Направляясь уже вдоль знакомого коридора, из-за поворота актриса столкнулась с Вудом, который, как оказалось, тоже пришёл навестить друга.
-Ой, Эмма, это ты. Привет, давно не виделись. Ну как ты? Решила воспользоваться моим советом и прийти послушать исповедь провинившегося? — мужчина усмехнулся, беря из её рук пакет с гостинцами, чтобы помочь донести до палаты.
-Здравствуй, Тони. Всё нормально, да, хочу узнать, что же он мне расскажет. Живот растёт потихоньку, на УЗИ недавно была, узнала, что будет девочка. — она улыбнулась и тут же вскрикнула от того, что режиссёр, засмеявшись, подхватил её на руки и немного покружил на месте, осторожно отпуская.
-Вау, это же так здорово! Я так рад за тебя, поздравляю! — он искренне выражал свой восторг, дружески и ласково погладив округлившийся животик. — Прогнозы врачей очень неутешительны, но тебе сообщат об этом позже, волнения сейчас ни к чему. — Холд начала нервничать, внимательно следя за Энтони.
Вот уже спустя минуту, пара дошла до знакомой двери, до середины которой было прозрачное чистое стекло, благодаря которому можно было увидеть все, что происходит внутри.
Остановившись, девушка заглянула в палату и увидела Тарино, лежавшего на кровати и безразлично буравящего пустыми глазами белоснежный потолок. Левая рука была зафиксирована, по тонкой трубочке прямиком в вену капало лекарство, рану на ключице закрывала небольшая плотная повязка с алыми каплями в нескольких местах. Грудь была перемотана бинтами, а в нос через маленькую щель в проходе ударил резкий неприятный запах какой-то мази.
Казалось, ему было абсолютно плевать на все, что происходит вокруг, на себя самого и собственную жизнь. На самом деле, так и было. Умирая в ту ночь, он многое осознал и понял, что разрушил все, все то счастье актрисы, которое она многие годы собирала по маленьким крупицам. Режиссёр думал, что обречён на гибель в тот час, так и должно было случиться, но именно Эмма, даже не смотря на всю обиду и муки, которые он причинил ей, как ангел — хранитель, прибежала на помощь, назло судьбе и року возмездия за содеяное, спасла мужчину и буквально вырвала из лап смерти, даже не задумываясь, а стоило ли оно того. Однозначно.
Только вот сам Тарино винил и грыз себя, из — за него Баттс ушёл от девушки, а она чуть ли не впала в депрессию. Ослепленный своей местью, не понимая, что творит, он пытался таким образом отвести внимание от собственного позорного поступка, а именно — измены. Из — за своего предательства он решился на такой низкий и отчаянный шаг, желая разлучить влюблённых и тем самым сделать вид, что ничего не произошло, прикрикнув на затесавшуюся в глубине сознания совесть, которая ясно кричала и не давала покоя ни днем, ни ночью.
Узнав о том, кто именно пришёл на помощь, режиссёр очень удивился и понял, что он превратился в ничтожество, ведь спасла та, которую он так усердно и старательно убивал, а теперь от старадний вины и прозрения на случившееся стал жалеть, что она успела.
-Тони, а с ним точно все нормально, он какой — то осунувшийся? — прошептала Холд, тронув вздохнувшего Вуда за руку.
-Физически да, но он очень подавлен. Он понял, что наделал и теперь сам себя губит. Он практически не разговаривает, все время молчит, заторможенный какой-то. Тебе стоит поговорить с ним, он ждёт. Я подойду позже, думаю, лучше будет, если это останется между вами. — Энтони подмигнул, осторожно отдавая пакет Холд и устремляясь дальше по коридору.
Девушка проводила его силуэт, исчезнувший за поворотом, и уже хотела было зайти, как её остановила полная красивая женщина.
-Извините, мисс Холд, верно? — окликнула её врач, получив в ответ кивок и сосредоточенный взгляд. — Вы к Тарино? У меня есть для вас информация по поводу его состояния и дальнейшего лечения. Вы заинтересованы этим? — она, поправив очки, скрестила руки на груди.
-Да — да, конечно. Как продвигается лечение? Я знаю, что у него три раны от ножа, я была донором крови для него. Скоро ли он поправится? — актриса заламывала пальцы в нетерпении, начиная волноваться.
Женщина закусила губу, покосившись на живот и заметив, что Холд беременна.
-Вы уверены? Вам нельзя нервничать, а сведения, к сожалению, не из приятных.
-Рассказывайте, мне необходимо знать. Пожалуйста. — девушка умоляюще посмотрела на раздумывающую собеседницу, легонько коснувшись её кисти.
-Ох, ну хорошо. Тут такое дело… Раны были очень серьёзные, кровопотеря огромная, не знаю, как вы успели, просто герой. — она улыбнулась, показывая жест с большим пальцем вверх. — Но несмотря на это, нож вонзили в поясницу, задели почку, также было ранено правое лёгкое. Это две тяжёлые травмы, третье ранение опасности не представляет, скоро заживет, но он останется инвалидом. Возможно, будет затруднено самостоятельное дыхание, частые боли в спине и пояснице тоже не исключение. — потупив глаза в пол, она развела руками. — Но знаете, ему очень повезло, что вообще остался в живых. Мы сделаем все, что в наших силах, но вернуться к прежней, абсолютно здоровой, жизни он, увы, уже не сможет. Однако, при уходе и должной заботе близких, все будет нормально и не так плачевно. — врач попрощалась и устремились вперёд, скрываясь в кабинете.
Девушка была шокирована, ведь даже не подозревала, что все может быть настолько серьёзно. Как же она надеялась, что все будет так, как раньше, и меньше всего актрисе хотелось, чтобы режиссёр был пожизненно калекой, ведь позаботиться о нем некому, родителей давно нет, друзья и коллеги не станут брать на себя такую ответственность, не считая Тони. Поэтому, Холд решила взяться за мужчину самостоятельно и помочь восстановиться как можно скорее.
Она верила, что если он будет знать, что нужен и ей не все равно на его дальнейшую жизнь, то в ближайшем будущем поправится. Горечь и сочувствие захлестнули, заставляя сердце сжаться и окончательно отпустить обиду, забыв дурные поступки, совершенные в ослеплении и стремлении вычеркнуть свое поспешное и ужасное решение предать любимую.
Блондинка, выдохнув, осторожно приоткрыла дверь и бесшумно вошла в палату, медленно подходя к кровати. Режиссёр, кажется, вовсе ничего не заметил и не услышал её приближения, будто находясь совершенно в ином месте, продолжая сверлить безжизненым взглядом потолок, почти не дыша.
Актриса только сейчас увидела его исхудавшее, серо — синюшное лицо с впалыми глазницами, тонкие костлявые пальцы, мутные странные глаза. Казалось, он постарел лет на семь, осунулся и стал похож на воскресшего мертвеца.
-Дэвид… — тихо — тихо позвала она его, подойдя почти вплотную к кровати.
Вздрогнув от издали знакомого родного голоса, он с трудом повернул голову в её сторону, уставясь в голубые, мокрые от накопившихся слез, глаза. Размытость во взоре начала складываться в чёткий стройный силуэт девушки. Голубизну красивого взгляда он узнал бы из тысячи. Не веря самому себе, режиссёр подумал, что сошёл с ума, и теперь образ Холд мерещится даже здесь, а ещё и слышится приятное эхо. Потеряв всякую надежду увидеть её вновь, он поставил на себе крест, уже давно умерев, лишь тело продолжало безрадостное сущствование в мире. Сфокусировав мутный взгляд, он увидел её, все ту же красавицу, такую любимую и милую. Всё ещё не веря самому себе, он покачал головой, будто бы отрицая возможность узреть такое сейчас.
-Эмма… — еле слышно прошептал мужчина, каким — то охрипшим, не своим голосом. — Это ты. — то ли спрашивая, то ли утверждая, выдавил он, начиная попытки сесть на кровати, но тут же морщась и ложась обратно от внезапной острой боли.
Девушка, увидев, что сам больной не в силах приподняться самостоятельно, бросила пакет с гостинцами на пол, подбегая к постели ближе. Она осторожно взяла его за холодную большую руку и потянула вверх, помогая наконец принять сидячее положение. Несмотря на поддержку, она видела, как режиссёр старается не показывать своей беспомощности и прикладывает титанические усилия.
Даже теперь он остался грубоватым упрямцем, похожим на грозного льва, который в присутствии актрисы превращается в доброго мурлычащего кота, забывая про все существующие колкости и напускную чёрствость.
Усевшись поудобнее, он вздохнул, до боли печальным почерневшим взглядом уставясь на Холд. Как же долго он мечтал вновь увидеть её, но, казалось, уже не суждено этому сбыться, ведь погибель была так близко.
Сейчас вина и горечь полностью заполнили все нутро, разъедая ядовитой кислотой. Он понял, что на самом деле разрушил всю счастливую жизнь возлюбленной, пытаясь закрыть глаза на собственное предательство и накричать на рвущую душу на части совесть.
-Как ты себя чувствуешь? — придвинув стул ближе, она опустилась на самый краешек, начиная доставать из пакета фрукты и ягоды и раскладывая их на блюдо, которое стояло на тумбе рядом с кроватью.
-Уже лучше. — прохрипел Тарино, безразлично буравя стеклянными глазами стену напротив себя.
-Я рада. Значит, моя кровь действительно пригодилась и помогла. — мягко улыбнувшись, она исподлобья бросила быстрый взгляд на Дэвида.
Мужчина лишь потёр переносицу.
-Лучше бы я умер. Зачем ты спасла меня, Эмма, скажи? Я ведь столько всего сделал. Ты ненавидеть меня должна и презирать. — непонимание и удивление сыграли на его тоне, который стал чуть выше и слышимее.
-Не говори так. Я не могла иначе. Кем бы я была, если бы не пришла на помощь? Никем. — актриса заламывала пальцы, желая объяснить и высказать то, что чувствует на самом деле. — Да, ты прав, сначала я ненавидела тебя, но позже это ужасное ощущение прошло. У меня лишь осталось… — вдруг она запнулась, не зная, как продолжить. -… ничего у меня не осталось. Я одна. Джефф уехал в командировку в другой штат и неизвестно, вернётся ли в Голливуд вновь. — она подняла голову вверх в надежде, что слезы, так резко появившиеся при одном только воспоминании о любимом, не выдадут себя и не скатятся по щекам.
Вновь больной укол вины и стыда. Тарино решил, что просто обязан сейчас поведать то, о чем так долго молчал.
-Эмма, я должен тебе рассказать кое — что. — он выдержал недолгую паузу, пытаясь собраться с мыслями. — Я все подстроил. Это видео, которое увидел Баттс — подделка. — девушка, до этого спокойная и сдержанная, вдруг округлила голубые глаза, не веря в услышанное. — Да, это правда. Ещё до твоего прихода в своём доме я установил камеры в спальне, а за ужином, когда ты отправилась в ванную, подмешал тебе снотворного и наркотиков, лошадиную дозу, которую не выдержит даже довольно крепкий организм. Поэтому, ты потеряла сознание, а я воспользовался ситуацией, изнасиловал. — признания давались с огромным трудом, ведь он видел, насколько сильно они ранят ещё не оправившееся от боли женское сердце. — После я просто сделал вид, что ничего не было. А после твоего ухода я отправил запись одному человеку, мастеру монтажа и фотошопа, который, по моему заказу, и сделал такое кино.
Дальше, выждав несколько дней, я отправил фальшивку Джеффу. — Холд схватилась за голову, качая ею из стороны в сторону, тихо начиная плакать. — Мой план сработал, только я не учёл одной вещи: при любых обстоятельствах ты остаёшься верной. Я понял, что ты не вернёшься ко мне ни за что и никогда, что сильно меня разозлило и расстроило, своими действиями я лишь хотел притупить вину, которая меня преследовала, за мою собственную измену. — он тяжело вздохнул, а в тёмных глазах скопилась соленая влага, наверное, впервые за столько лет. — Я хочу сказать тебе, независимо от твоих дальнейших действий… Спасибо. За все. За эти три года счастья, которые стали лучшими в моей жизни, ведь теперь я знаю, каково это, быть нужным и любимым. За заботу и твою любовь. За жизнь, которую ты подарила мне совсем недавно. — режиссёр повернулся, наблюдая за голубым взглядом. — Извини меня, пожалуйста, если сможешь. Сам я себя уже никогда не прощу. — из мученических помутневших глаз скатилась слеза отчаяния и полного раскаяния, устремляясь вниз по острой бледной скуле до самого подбородка.
Тарино замолчал, отчего-то даже не надеясь на прощение, ведь это было бы безумием, но с плеч свалился огромный камень недосказанности и коварства, так сильно давивший сверху, заставляя горбиться под тяжёлой массой, но вот булыжник вины перед актрисой уже, увы, не сможет сбросить никто.
Холд была ошарашена такой резкой и неприятной правдой, окатившей её, словно огромная волна сокрушительного цунами. Но ненависти и злобы ни капли не было, осталось лишь сожаление о том, что нельзя повернуть время вспять и, возможно, что-то изменить и предпринять всевозможные попытки предотвращения подобной ситуации. Однако стало намного легче даже от столь шокирующих слов, ведь теперь она перестанет винить и угнетать себя в распутстве.
-Я поражена, если честно. — актриса всхлипнула, вытирая последнюю слезинку тыльной стороной ладони. — Но, в свою очередь, хочу заверить, что уже давно простила тебя, Дэвид. Ты все осознал и раскаялся, это очень хорошо, зла на тебя я не держу. — она и правда уже отпустила обиду, о чем сейчас и говорила, искренне и без капли лукавства. — Главное, ты себя прости, не грызи и не терзай, сейчас тебе нужно поправляться, а для этого нужны силы и хорошее настроение. — она улыбнулась, по — доброму, так светло и прекрасно, что стало чуточку лучше. — Улыбнись! — повиновавшись, он выдавил жалкое подобие улыбки, совершенно забыв, как нужно на самом деле это делать. — Молодец. А теперь давай есть, посмотри, я принесла твою любимую малину и персики. — мужчина лишь вздохнул и вновь погрустнел, но, увидев, что слова о прощении — не просто пустой звук, а исходящее добро от всего сердца, понял, слова Вуда о непомнящей гадостей Эмме правдивы, и поэтому решил все же попробовать гостиницы, потянувшись рукой к тумбе, но от слабости та беспощно опустилась на кровать.
-Ну и ну, зачем ты так моришь себя голодом? — трехдневная голодовка действительно выдала себя с потрохами в предательской дрожи и невозможности даже взять что — либо. — Давай я сама, так будет проще. Открывай рот. — нарочито требовательно и очень забавно настояла актриса, хихикая и отдавая первую ягодку на съедение.
Сначала горечь и кислота от непривычки чувствовать пищу обожгла ротовую полость, заставляя чуть поморщиться. Но вскоре почти приторный ярко — розовый сок медленно стекал в желудок, напоминая о страсти к сладостями и пробуждая зверский аппетит. Справившись с одной малиной, он потянулся за второй, и актриса, довольная появлением энергии и сил, стала с упоением кормить мужчину дальше, иногда позволяя и себе полакомиться свежей ягодой.
Так, вместе они быстро осилили целый кулёк малинки. Получив витаминов и углеводов, режиссёр уже не выглядел настолько плачевно, как до этого. Закончив с трапезой, он вновь стал долго и пристально разглядывать Эмму, начиная от кончиков её пушистых волнистых волос и заканчивая летними сандалиями на изящных ногах. Воцарилась недолгая пауза, которую нарушил Тарино.
-Как ты? — он неуверенно покосился на небольшой животик, который актриса тут же с любовью погладила.
-Хорошо. Развитие протекает полноценно, так, как и должно быть. Никаких отклонений от нормы и патологий нет, предвещают самостоятельные нетяжёлые роды, хотя пока судить об этом рано и сложно. — Холд, увидев волнение и то, как он закусил губу, уставясь на неё в немом вопросе, поспешила сообщить. — Будет девочка.
Дэвид расцвел. Он всегда мечтал именно о дочери. Безусловно, рождение сына бы его обрадовало, но не так, как весть о появлении девочки. Наверное, каждый мужчина мечтает иметь дочку, которая будет напоминать его возлюбленную и родную маму, то есть походить на двоих особо важных и нужных людей для каждого.
-Я очень рад. Поздравляю тебя. Ты позволишь? — чуть подавшись вперёд, он протянул руку, желая дотронуться.
Девушка с улыбкой кивнула и привстала со стула, подходя чуть ближе для удобства режиссёра, а потом приподняла край лёгкой майки, обнажая кожу. Мужчина с трепетом и тревогой легонько прикоснулся кончиками пальцев, как бы пытаясь распробовать новое для него ощущение, а чуть погодя уже более уверенно погладил округлившийся живот.
Такое неземное и странное чувство впервые посетило его сознание, причём было настолько непривычным, что сразу сказать, понравилось или нет, было нельзя. Но, кончено же, этот эпизод навсегда останется у него в памяти. Чёткого понимание того, что он касается маленького человека, крохотной личности со своим характером и предстоящей долгой жизнью, просто не могло не потрясать и не захватывать дух.
-Спасибо. — актриса снова устроилась напротив. — Эмма, расскажи все то, что я поведал тебе сегодня Баттсу. Очень надеюсь, что это поможет хоть что-то исправить в лучшую сторону в ваших отношениях и хоть немного наладить их. — Тарино потупил затянутый поволокой взгляд в пол. — Может быть, это прозвучит очень глупо, но я хочу, чтобы ты была не одна, чтобы ты была счастливой.
-Я попробую. — она, немного поникнув, вяло улыбнулась. — Благодарю за то, что рассказал мне все это, теперь я перестану терзать себя убеждениями в том, что я проститутка и предательница. Я не держу на тебя зла. Я буду навещать тебя. — Холд поднялась с места, собираясь уходить. — Прошу, выздоравливай скорее. — она ласково коснулась холодной руки своей ладошкой, а тонкие мужские пальцы в ответ сжали её кисть.
Ещё раз улыбнувшись и попрощавшись, девушка вышла из палаты, направляясь к выходу из больницы и молясь, чтобы только Джефф вернулся и узнал всю правду.
***
В жизни Баттса ничего не изменилось. Он все также находился в командировке в другом штате вдали от дома, каждый день направляясь в уже опостылевшее высотное застекленное здание на работу. Тоска по любимой стала только сильнее, когда, казалось бы, должна наоборот пойти на убыль. Здесь оставалось пробыть недолго, но именно это время стало тянуться невыносимо медленно, настолько, что он уже подумывал бросить все и вернуться к Эмме, которую безумно любил и по которой очень скучал.
Да, условия здесь были куда лучше, чем в Голливуде, ведь все имели свой личный кабинет, необходимые атрибуты, а обстановка была очень уютной, всюду стояли кофемашины, кондиционеры охлаждали горячий воздух в знойные дни, у каждого работника была собственная секретарша независимо от статуса.
Все это для капитана было в новинку, ведь дома он имел тесный мрачный уголок, в котором было по минимуму мебели и предметов, а занимался он порой довольно опасным делом, ведь каждое задержание маньяков сопровождал лично, подставляясь под удар и рискуя собственной жизнью. Но мужчина никогда не жаловался на свою работу, которая была для него призванием и объектом «воздыхания», поэтому многие годы в совершенно другом окружении, нежели здесь, сказывались на нем, ведь он никак не мог привыкнуть к столь спокойной жизни без бандитов и сложных расследований.
С новыми людьми и коллегами коп тоже практически не общался, его приняли в штыки на новом месте из-за абсолютно другого, более стойкого и рассудительного, характера. Однако женщины грезили надеждами завоевать такого красивого и сексуального мужчину, даже и не подозревая, что неприступную крепость уже давно взяли штурмом, и заставила капитулировать одна скромная и добрая девушка, которая до сих пор не даёт покоя. Больше всех в коллективе старалась стервозная хамоватая Стелла, руководительница большинства работниц.
Джефф сразу очень понравился ей, и та решила не упустить ни единой возможности, пустив в ход все, что только можно и нельзя. Ультракороткие юбки и платья, высокие шпильки и яркие помады, флирт и искусство соблазнения — вся тяжёлая артелерия пустилась в бой за расположение капитана, и, ослепленная желанием получить себе полицейского, Стелла и подумать не могла, что такие приёмы могут не то, что не привлекать, а даже отталкивать, что и происходило, ведь Баттс не вёлся ни на какие методы пикапа от неудачливой сердцеедки.
Единственной подругой и просто хорошим помощником для него стала юная Дженифер, теперь по совместительству и личная секретарша, которая не жалела ни сил, ни средств, оказывая свои должностные услуги. Эта девушка показалась ему такой же милой, стеснительной, но при этом привлекательной и сообразительной, прямо как его Эмма. Если бы не цвет волос, то получилось бы зеркальное отражение его возлюбленной во плоти. Бейтс тоже успела влюбиться в копа, но так и не решалась отважиться на признание, а как же хотелось верить в то, что, возможно, она тоже нравится Баттсу. Вместе они проводили все свободное время, на работе и за её пределами, помогая друг другу в быту, болтая на разные темы и частенько прогуливаясь в парке.
Секретарша провела мужчине экскурсию по штату, показала достопримечательности и рассказала немного об истории, что очень удивило его, ведь не каждая особа может обладать настолько развитым интеллектом и отменной дикцией, завораживая своим повествованием. Капитан в последнее время стал подозревать о чувствах подруги, но спрашивать напрямую не хотел, чтобы не смущать её, да и, честно говоря, было все равно, ведь у него есть Холд, одна единственная и неповторимая.
Сегодня после работы он чётко для себя решил, что соберёт вещи, отчитается начальству и помчится туда, куда тянет словно магнитом, а именно к ней, домой. Сейчас, сидя в кабинете и стараясь сосредоточиться на делах, он ожидал звонка из больницы.
По приезду сюда, Баттс проходил необходимое медицинское обследование, в том числе и половое, где попросил сказать, до сих пор ли он бесплоден. Врач обещал сообщить результат, как только анализы и экспертиза будут готовы. Тревога и томительное ожидание приговора были просто ужасными, ведь голова «болела» только об этом. Качаясь в кресле и теребя в руках телефон, он услышал за дверью торопливый стук каблуков, а через минуту в помещение вошла секретарша, вежливо постучавшись для начала.
-Джефф, прости, что отвлекаю, тебе нужно подписать здесь некоторые документы. — она показала на довольно внушительную стопку папок у себя на руках. — Можно к тебе?
Чуть помедлив, он кивнул, жестом подзывая к себе. Бейтс положила все на стол, чуть отойдя и ожидая.
-Джени, мне сказать тебе нужно. — начало заставило волноваться. — Я уезжаю сегодня домой после работы. Я уже оповестил начальство, меня отпустили. — коп, посерьёзнев, взглянул на ошарашенную и расстроенную девушку.
Она потупила взгляд в пол, не находясь, что ответить. Отпускать свой идеал и просто уже любимого человека очень не хотелось, ведь она так привязалась к нему. А сегодня хотела пригласить к себе в гости на ужин и даже подумывала признаться в симпатии, но вот услышанное заставило все планы рухнуть. Чуть ли не плача, секретарша умоляюще посмотрела на Баттса.
-Зачем тебе уезжать? Останься тут, мы ведь подружились, работа хорошая есть. Я привыкла к тебе. — запинаясь, проговорила рыженькая.
-Да, я тоже, но я уже все решил. Дольше оставаться здесь я не могу. Меня ничего не держит. — мужчина закусил губу, вновь утыкаясь в бумаги.
Из голубых глаз скатилась маленькая слезинка, и Дженифер быстро стёрла её, пока он не увидел. Наверное, пора признаться, может быть, тогда полицейский передумает и останется здесь рядом с ней. Только вот риска быть отвергнутой и непонятой девушка очень боялась, но нужно было решать быстро, либо сейчас, либо никогда.
-Джефф, я хочу тебе признаться… — голос дрожал, Баттс, не поднимая головы, внимательно слушал, уже с ужасом догадываясь, о чем хочет поведать подруга. — Посмотри на меня, пожалуйста. — она легонько коснулась его плеча, отчего тот вздрогнул и заставил себя обратить взор на волнующуюся секретаршу, которая, заламывая пальцы, собиралась с духом, чтобы смочь продолжать. — Я… Я тебя… Я тебя люблю. — заикаясь, еле выпалила Бейтс, которой после стало немного легче, ведь она так устала держать это в секрете. — Пожалуйста, подумай ещё раз, я не хочу тебя терять и расставаться, понимаю, что кроме дружбы нас ничего не связывает, но, может быть, могло бы получиться нечто большее? — тяжело дыша, она выговаривала то, о чем думала в этот момент, быстро, будто бы боясь передумать и замолкнуть. — Я прошу тебя, возможно, ты останешься? Джефф… — вдруг, она резко потянула его за ворот рубашки вверх, по инерции заставляя встать, и начала покрывать поцелуями щеки, губы и нос, пытаясь дотянуться до лба, вставая на носочки, и хватаясь за пиджак, как за спасительную соломинку.
Шокированный таким признанием, капитан застыл в оцепенении, пытаясь проанализировать то, что услышал. Опомнившись, он начал мягко отстранять от себя девушку, которая, казалось, потеряла рассудок.
-Джени, пожалуйста, не надо, хватит, успокойся. — он взял Бейтс за плечи и слабо сжал их, внимательно всматриваясь в мокрые глаза. — Я тебе не рассказывал раньше, но поведаю сейчас. Моё сердце принадлежит другой, которая осталась в Голливуде. Я очень по ней скучаю, у нас будет ребёнок, я должен вернуться. Она ждёт меня, понимаешь? — секретарша начала всхлипывать и вскоре разрыдалась. — Ты очень хорошая, ты красивая и добрая, но, поверь, я не тот мужчина, который тебе нужен. Мне очень жаль, что приходится растаптывать твои чувства, извини. Ты обязательно встретишь достойного человека, вот увидишь. — копу действительно было жалко столь милую особу, поэтому он притянул её к себе, обнимая. — Перестань, я не стою твоих слез. — он по — доброму усмехнулся.
-Боже, как же стыдно. Прости меня, что так нагло начала приставать. — краска залила щеки. — Конечно, я не стану тебя удерживать, ты нужен ей там. Поспеши. — секретарша вымученно улыбнулась, отвечая на нежные объятия и стараясь запомнить этот момент. — Можно проводить тебя? — печальные большие глаза встретились с изумрудным взглядом.
-Определённо. После работы я сразу же отправляюсь, буду рад твоей компании. До встречи, у нас дел много сейчас. — он отпустил ее, а Дженифер, улыбаясь выскочила за дверь, не обижаясь и все прекрасно понимая, что не должна стоять на пути у того, кто так запал в душу.
-Ну и денёк… — выдохнув, полицейский уже хотел было приняться за работу, как раздалась вибрация мобильного.
«Черт, я сделаю сегодня хоть что — нибудь до конца?» — промелькнула раздраженная мысль, но трубку мужчина все же взял.
Из динамика послышался голос врача, это был тот долгожданный звонок.
-Мистер Баттс? Вас беспокоят из больницы, помнится, вы просили сообщить результаты анализов по поводу бесплодия. Я не ошибаюсь? — уставший басс с хрипотцой был немного вялым, поэтому подсознательно капитан приготовился к худшему.
-Всё верно. Есть информация? — сжав в руках карандаш так сильно, что он сломался на две части, коп до крови закусил губу, невероятно сильно тревожась.
-Да. Вы имеете способность к зачатию, волнение напрасно. И, как мне кажется, уже давно, ведь вы принимали очень хорошие таблетки, которые помогают избавиться от заболевания в кратчайшие сроки.
-Вы уверены? — не веря собственным ушам, он округлил глаза, чуть ли не прыгая от радости.
-Безусловно, можете не сомневаться. Вас можно поздравить.
-Большое спасибо! Всего хорошего. — связь прервалась.
Такого облегчения и счастья он не испытывал очень давно. Неужели недуг, который мучил так долго, наконец отступил и остался далеко позади? Осознание безумной вспышкой мелькнуло в мыслях, и поэтому появился ещё один повод, чтобы поскорее вернуться домой, ведь, судя по словам врача, излечился мужчина уже давно, а значит, возможно, Эмма носит его собственное дитя?
Как бы там ни было, Джефф твёрдо решил, что будет воспитывать этого малыша, ведь неважно, кто его настоящий отец, потому что огромная любовь и смертная тоска по любимой стали невыносимым и в буквальном смысле просто камнем тянули на дно.
Еле высидев до конца рабочего дня, коп наспех собрал все свои вещи, выбегая из временного пристанища, где его на улице уже ждала секретарша, вызвавшаяся проводить мужчину. Красивый красный вольво затормозил у подъезда, ожидая своего пассажира. Погрузив сумку в багажник, он остановился перед девушкой, которая, на удивление, не плакала, силой сдерживая слезы.
-Джени, спасибо тебе огромное. За все, что ты для меня делала. За подсказки по работе, а главное — за дружбу. Ты невероятная. Главное, не отчаивайся, у тебя все ещё впереди. — Баттс улыбнулся, касаясь её плеча. — Мой номер у тебя есть, если понадобится помощь, даже просто общение, или вдруг окажешься в Голливуде, обязательно звони.
-Тебе спасибо. Эти дни были самыми лучшими для меня. Жаль, что все так быстро закончилось. — Бейст горько улыбнулась, вздыхая. — Я надеюсь, что у вас все будет отлично. Береги её, ладно? И про меня не забывай, тоже звони. — закусив губу, Дженифер поправила развевающиеся на лёгком ветерке локоны.
-Ты что, как я могу. Пока.
-Пока.
Они обнялись, дружески и очень ласково. После капитан забрался на пассажирское сидение, а автомобиль стал плавно трогаться с места.
Повернувшись и посмотрев в окно позади себя, он увидел девушку, которая шла за набирающей скорость машиной. Вольво вскоре удалялся все дальше, поэтому она остановилась, плача, махая рукой и посылая воздушный поцелуй. Джефф покивал, тоже прощаясь, и последнее, что он видел перед тем, как почти отключиться от реальности — крохотная фигура Бейтс.
Как же долго он ждал это возможности, на сердце стало так легко, ведь он возвращается домой, к его самой лучшей и единственной Эмме, которая, непременно, тоже очень скучает и очень ждёт его.
«Теперь все точно будет хорошо…» — полицейский, вымотанный событиями этого дня, погрузился в глубокий сон именно с этой мыслью.
А во сне к нему вновь пришла Холд, только сейчас сновидение было совсем другим. Она не плакала, а лишь нежно улыбалась, смеясь и также призывно маня тонкой кистью к себе, расставляя ладошки в стороны для объятий. Её заливистый смех и улыбка грели душу, пусть даже были не наяву, однако, он очень надеялся вскоре вживую увидеть возлюбленную и наконец прижать её к себе, также сильно и нежно, как когда-то в безоблачном и счастливом прошлом.
***
Поразительно, но Эмма действительно простила Дэвида, который, по року судьбы и эффекту бумеранга, останется калекой на всю оставшуюся жизнь. Режиссёр наконец-то пролил свет на все то, что было скрыто и привело к расставанию и жуткой путанице.
Но поможет ли это вернуть былую любовь обратно?
Получиться ли, спустя столько времени, обид и переживаний, вновь воскресить свои чувства друг к другу и вернуть нежность и ласку в отношения?
Джефф все же решает вернуться в Голливуд к актрисе. Но примет ли девушка капитана? Простят ли они друг друга, ведь оба совершили немало ошибок? И что будет дальше?
И действительно ли теперь все будет хорошо, как думает полицейский?
Или же это лишь желаемое, выдаваемое за действительность и пустые обманчивые иллюзии?
