***
Прежде чем отправиться непосредственно к Рейху, Росс забежал к себе домой. Сменил костюм на более привычную одежду, спрятав под высоким воротником водолазки красные следы. Итак, парень привёл себя в порядок и вскоре уже стучался в двери дома. – Сейчас-сейчас! – прикрикнул Рей, услышав стук. Прошло чуть меньше минуты, прежде чем дверь открылась, и немец с лёгкой одышкой пропустил гостя в дом. – Приветствую, как самочувствие? – Нормально, – быстро ответил русский, проходя в дом и слабо улыбнувшись. – Доброе утро. – Да утро… уже утро, я смотрел на часы, точно. 12 часов, вроде, – бормоча под нос, он закрыл дверь. – Пройдём на кухню. Я приготовил нам двоим завтрак и книги туда уже занёс. Италия же передал, что я тебе книги подобрал? – Да, передал, – парень пошёл за ним. – Я по утрам толком не завтракаю. Кофе, разве что. Но для тебя я сделал лаваш с крабовыми палочками. На вкус чем-то похоже на ваш крабовый салат. Сойдёт? – проговорил Рейх, встал у стола и начал заливать в ещё теплую кружку новую порцию кофе. – Да, конечно… спасибо, – немного неловко ответил гость. – Мне не сложно. Приятного, – мужчина усмехнулся и отпил напиток. – Расскажешь, как всё прошло? Не сделал ли я ошибку, предложив тебе пойти на эту вечеринку? – Ну… – Росс аккуратно сел за стул. – Прошло неплохо. Мы с Италией, – он запнулся, – сдружились. – Сдружились? – мужчина замер, поднеся кружку к губам, но так и не отпив. Позже кратко засмеялся и продолжил: – Я решил уточнить, ведь ты запнулся. Вы точно "сдружились"? Подходит ли это слово? Парень немного смутился и опустил взгляд: – Я рад был провести время с ним, мы даже танцевали вместе. Всё хорошо было, но под конец выпили много, он хотел помочь, и как-то так вышло, что… – он сбился, невольно потерев рукой шею. Рейх медленно сделал глоток и смотрел, прищурившись, на него, а после отставил кофе, сел напротив и мягко попросил: – Опусти воротник. Росс прикусил губы и отрицательно замотал головой. – Я убрать помогу, – немец резко улыбнулся. – Знаешь, у нас одинаковая проблема. И он опустил свой воротник тонкого свитера, показывая немного сошедшие метки на своей шее. Посмотрев на него, Россия удивлённо вскинул брови, после медленно оттянул пальцем и свой воротник. – А откуда у тебя? То есть… – Японская Империя, – он сложил ладони вместе и отвёл взгляд. – Может быть… это начало моего счастья. Не знаю. Посмотрим, что с этого будет. Мы знакомы чуть меньше века, может всё будет хорошо. В любом случае, сейчас я доволен всем. А вот ты-то какие эмоции испытываешь? Я не хочу сейчас анализировать слухи. – Оу… я рад за вас с ЯИ, – опустил руку Росс и осторожно продолжил: – Не знаю. Я боюсь… чувствовать что-то не то. – Не то? – Ну, – он беспокойно перебирал пальцами, держа руки под столом и говоря ещё тише. – Я понял, что мне было... приятно. Но не знаю, что именно: сами по себе прикосновения, или… ты понял. – А ты сравнивал в своей голове такого рода прикосновения от девушек и от парней? – мужчина крепко сложил ладони в замок. – Да мне как-то… не с чем сравнивать. – А… Турция? Или у вас всё на её попытках найти себе взрослого ребёнка и закончилось? Россия лишь хмыкнул: – Можно и так сказать. – Хорошо, – немец тихо прокашлялся. – Тебя больше тревожит вопрос о том, кто для тебя теперь Италия, или какой ты ориентации? – С Италией вы вроде решили, что просто друзья. – Тогда второе… Какая твоя позиция к этому вопросу? – Мне с детства говорили, что не может быть таких отношений, – он снова посмотрел вниз. – И я так считал. – Не может? – Ну да? Пару минут длилось неловкое молчание. – Давай так. Я предоставлю тебе несколько исследований и ты сам их прочтешь. Сам примешь решение, а не будешь придерживаться взглядов СССР. Он л… кхм, не важно. Сейчас приду, – едва оступившись, Рей вышел из кухни. – Хорошо, – облегчённо выдохнул тот, посмотрев вслед. Через минут пять возни в библиотеке, Рей воротился с книгами, которые преграждали обзор. Аккуратно поставив их на стол, он потёр покрасневшие руки. – Энциклопедии, психология и исследования. Можешь и сейчас поискать и почитать, – мужчина взял кофе и отпил. – Я наклеил цветные маркеры на нужные строчки. Но сначала я могу помочь убрать метки на шее, если нужно. Парень удивлённо оглядел всю эту стопку и пробормотал: – Не стоит. А для чего ты раньше это отмечал? – Конспект делал. И одного близкого человека анализировал. Ничего особенного, – зевнул Рейх, прикрыв рот, и налил последнюю порцию кофе. – А вот остальные книги, что я приготовил ранее, тебе будут интересны тоже. Детектив смешан с психологией и немного мистики. Кстати, а как тебе «Золотой жук»? – Ладно, – Россия пожал плечами и взял первую книгу из стопки, рассматривая заглавие: – Не очень зацепил, если честно. Вся эта мистическая атмосфера вокруг самого жука, который значения, по сути, не имел, сбивает немного. – Я только описания вынес для себя, – задумчиво протянул Рейх и уселся за стол. – Эстетика черепа понравилась… Хочешь чего-то сладкого? Росс поднял взгляд от книги и смущённо улыбнулся в ответ. – У меня есть «Наполеон», клубничный торт с бархатным бисквитом и «Птичье молоко», но шоколадное внутри. Что будешь? – «Птичье молоко», – ответил парень, почти не задумываясь. – Тут на самом деле оригинальный вкус, шоколадный, кофейный и клубничный. – задумчиво уведомил немец, доставая десерт. – Сделать тебе какао? Тот наклонил голову с улыбкой: – Давай. – С орешками или зефирками? – тёпло улыбнулся он и достал ещё молоко. Рей поставил на стол угощения и отошёл к плите. – С зефирками, – Росс потянулся и взял одну конфету. – И спасибо. – Мне только в радость, – задумчиво протянул немец и снова улыбнулся. – Я сладкое не ем, а готовить его люблю безумно. В любую свободную секунду готовлю или заготовки, или сами сладости. Так что, если захотелось поднять гормоны счастья – приходи. Можешь просто войти, взять и уйти. Почему бы и нет. Даже хорошо, да. Сладкое всегда было лучшим способом поднять настроение. Поэтому и Гоголь был добрым, ведь сахар постоянно носил. Внимательно смотря на него и пытаясь понять ход мысли, Росс нахмурился: – Подожди, – он отложил всё, поднялся и подошёл к нему. – Рей, всё нормально? – Да? – немец отошёл на шаг и сглотнул. – Всё хорошо, не выспался немного и всё. – И руки у тебя дрожат, – парень осторожно шагнул к нему и взял ладони в свои. – Может, ты отдыхать пойдёшь? Тот немного удивлённо посмотрел на их руки, поджал губы и поднял взгляд на Росса, прошептав: – Это из-за кофе и успокоительного… Ещё алкоголя. Я так-то в норме, не переживай. – Но всё же… ты обо всех заботишься, а о себе нет, это неправильно. – Я не хочу, чтобы обо мне заботился хоть кто-то. Не стоит. Прошлое меня уже научило. Парень отвёл взгляд и отпустил его руки: – Хорошо, прости. – Ну не стоит. Ты не знал, – мужчина обернулся, чтобы выключить молоко. – Садись обратно. Тот кивнул и вернулся за стол, сложив ладони на коленях. – Я сложный человек. Нет, даже не так, – он принялся делать фирменное какао, – я предстаю таким. Со мной нужно пробыть долго и очень близко, чтобы понять все триггеры, черты характера, привычки. Все мыслят стереотипами, и я не скажу, что это плохо, нет, но я не всегда под них подхожу. Сними с меня форму, добавь эмоций, и разве я не стану похожим на лёгкую наживу для драки? У меня взгляд пугающий, но при этом есть слишком много маленьких секретов, которые выдадут мою доброту. На вид кажется, что я перфекционист от мозга до костей, но я люблю беспорядок в своём кабинете. Не только ты ошибаешься, Росс. Я очень, поистине ценю твою заботу и внимание. Мне даже с Японской Империей не всегда так хорошо, как с тобой. Так что не переживай. Уже под конец речи Рейх поставил на стол напиток. Россия молча кивнул в ответ и задумчиво взял в руки кружку, грея ладони. – Тебе не будет неловко, если я оставлю тебя с книгами, а сам займусь уборкой? – аккуратно спросил мужчина, посматривая по сторонам. – Я бы мог помочь тебе? – неуверенно спросил парень, подняв взгляд. – Не стоит, тебе будет полезнее почитать. После я смогу ответить на остальные вопросы. – Ладно… – Росс всё же отпил немного какао, а после раскрыл первую книгу и положил её на колени. Рей потёр глаза и молча вышел из кухни. Он сразу направился в кабинет, ведь совсем новая водолазка оказалась меньше чем нужно и уже порядком надавила на шею. Всё бы ничего, ему то всегда лёгкое удушье нравилось, но пьяное бритьё оставило несколько царапин именно там, где теперь давили складки ткани. Переодевшись в свободное худи, он оценил себя от «слишком большой уровень доверия к России» до «как неподобающе бывшему фюреру» и вернулся к парню ещё с одним блокнотом. Небольшая чёрная книжечка, на которую пришлось потратить половину этой ночи и две ручки. – Вот здесь ещё записи. Конспектировал на английском, тебе повезло, – порадовал немец, наклонившись со спины к Россу и положив записи на стол. Парень слабо вздрогнул и непроизвольно закрыл книгу, отведя руку в сторону, но, сообразив, вернул обратно. Обернувшись к нему, Росс неловко улыбнулся: – Да, спасибо. Рейх же, наблюдая за этим, выгнул бровь и чуть насмешливо спросил: – Россиюшка, это тебе в детстве читать запрещали или ты читал что-то запрещённое? – Если фантастика и приключения являются запрещёнными, то да, – попытался перевести он на шутку, но уткнулся снова взглядом в страницы. – А вообще, отцу просто не нравилось слишком часто видеть меня с книгой. – Так. Ты в моём доме и давай выкладывай книгу на стол, чтобы осанку не портил. Я тебе свет включу, а потом в свою библиотеку отведу. Не хватало мне ещё, чтобы призраки прошлого не давали тебе читать. Сов… СССР сам-то читал чаще меня в юности, а тут. Ты меня удивил, – едва улыбаясь, проговорил в ответ мужчина. Парень изумлённо посмотрел на него и оторопел немного. – Да мне и так удобно, – пробормотал, положив книгу на стол и выпрямившись. – Я не буду мешать в библиотеке? – Нет, не будешь, – тихо засмеялся. – Извини за вопрос, но СССР запрещал читать приключенческие романы? – Ну, не то что бы запрещал, – Росс пожал плечами. – Говорил постоянно, что лучше бы я почитал что-то отечественное, вместо зарубежных писателей. Рейх уселся напротив, едва сдерживая смех: – Поверить не могу. Этот рыжеволосый малый (да, тогда он был рыжеватым, а потом цвет выгорел), который после прочтения сборника романов о пиратах пытался уговорить меня строить плот и переплыть озеро под пение им же написанных песен, запрещал? Совок, что всеми силами пытался впихнуть мне в руки Дюма, Уайльда, Верна, Твена пока я отнекивался и говорил, что сначала научные труды, а уж потом твоя художка. Он даже обложки менял, лишь бы хоть с кем-то обсудить сюжет нормально. Что же его так перекосило, неужто отцовский долг повлиял, – с неким непонятным поднесением вспоминал он, пока не встретился взглядом с глазами Росса и стал серьёзнее. – Всё же, я чутка переборщил. Мне очень жаль, правда. Я радуюсь, даже горжусь тем, что ты продолжал читать. СССР действовал неправильно, а ты поступил как образованный человек с чувством чести. – А… это точно отец был? – Росс неопределённо повёл руками, а после сложил вместе ладони. – Кхм, извини. Мне нужно немного переосмыслить. Спасибо, что сказал. – У меня только сильнее повысилась внутренняя вражда к нему, – недовольно хмыкнул немец и встал, уходя из комнаты и продолжая бурчать: – Запрещать детям читать. Нет, я понимаю книги с рейтингом, но не это. Стыд и срам. Парень тихо засмеялся, проводив его взглядом, а после вновь вернулся на страницу с первой пометкой. Но вместо того, чтобы начать читать, Росс буквально завис, смотря перед собой. Очнувшись, снова усмехнулся, размышляя про себя: «Боже, почему я раньше даже не думал об этом… Отец ведь тоже когда-то был ребёнком, у него тоже было своё детство. Не очень хорошее, наверное. Но они дружили с Рейхом, и… то, что он о нём рассказал, даже не верится» – Россия в задумчивости отпил какао. «С другой стороны, раз он сам так любил читать, то почему мне не разрешал? Я понимаю, когда родители предостерегают от каких-то ошибок, которые они сами когда-то совершили, ну а здесь то почему? Тем более, он ведь сам был таким же, должен был проявить понимание… наверное». Ещё с секунд десять он обдумывал эту мысль и с лёгкой обидой перешёл снова к текстам. Читать пришлось с начала страницы, потому что смысл был утерян. Это была статья о однополых парах в животном мире. «Гомосексуальное поведение наблюдается у рыб, рептилий, птиц и млекопитающих, включая приматов, как в естественных условиях, так и в неволе», – перечитал несколько раз Росс и отпил какао. Остальных пометок в этой книге не было и парень задумчиво взял вторую. Какао успело остыть, пока он вчитывался в новые исследования. – Исследователи пришли к выводу, что при некоторых условиях гомосексуальное поведение вписывается в общую стратегию выживания видов: гомосексуальные и репродуктивно неактивные особи осуществляют совместную популяционной стратегию, направленную на воспитание потомства, охрану территории, установление статусно-иерархических отношений и другое, – шёпотом зачитал Россия и едва вскинул брови. Потом статьи о эволюции, генетике, теорий возникновения, чему есть доказательства, чему нет. Услышав шаги, Росс рефлекторно закрыл книгу и вздохнул, когда осознал, что снова это сделал. – Рейх, я вот… – он обернулся к входящему и застыл. В кухню зашёл не немец, а его дворецкий. Незнакомец не очень-то внушал доверие. – Господин сейчас отдыхает в кабинете, но он приказал, что как только вы закончите, то должны позвать меня, – немного механическим голосом произнёс мужчина, складывая на поднос несколько пластинок таблеток и небольшой пакетик с сушёной травой. Росс быстро поднялся со стола, осмотрев незнакомца: – Извините, а вы?.. – Ой, – дворецкий стал менять грязные перчатки на новые, белоснежные. – Я не представился. Как грубо с моей стороны. Ещё и как низко со стороны дворецкого, – он слабо поклонился. – Я, юный господин, Бернард. Скромное имя, для скромного слуги, хоть и андроида. Я могу вам чем-то помочь? – Приятно познакомиться, – неуверенно ответил он и кивнул в ответ. – Да, а с Рейхом что такое, и это?.. – Росс указал на поднос, уже догадываясь. – Господин немного не рассчитал. Постоянно забывает о состоянии здоровья. Психологическая наркотическая ломка. Можете не переживать, он разрешил делиться с вами всем, – он забрал немытую посуду и переложил в раковину. – Господин вёл себя странно, не так ли? Ох, да, конечно, конечно вёл. Перепады настроения. Это пройдет, не переживайте. Хотите чего-нибудь? – Н-нет, не стоит… Пройдёт? А можно к нему, или он просил не беспокоить? Или лучше вам пойти и помочь, я не знаю, что делать… а здесь сам уберу. Бернард слабо улыбнулся и взял снова поднос, говоря ещё мягче, похоже на манеру Рейха: – Можно. Только через пять минут. Он будет рад видеть вас. И с книгами зайдите. – Да, хорошо, – выдохнул Росс и сложил все книги в стопку, убирая на столе. Кивнув, дворецкий вышел из кухни и ушёл к мужчине. Тот ждал, лёжа на полу, своего спасения и медленно готовился к выговору. Ну вот, дверь открылась. – Господин, вы поступили глупо, когда вернулись к психофармакологии. – Я чист, Бернард, – прошипел немец и быстро встал, забрав пакетик травы. – Просто успокоительное не подошло. Теперь ломка. У меня всё под контролем. – Давайте прибегнем к капельнице, я настаиваю, – твёрже произнёс дворецкий и поставил поднос на стол. – А я приказываю выйти из моего кабинета и не мешать. Напомню, я не ребёнок. – Вы сами сделали меня таким, поэтому я остаюсь здесь. Рей поднял взгляд на андроида и глубоко выдохнул. Что-то пробормотав, он вернул пакетик на место и выпил нужные таблетки, что подавят психологическую ломку. – Доволен? – злобно зыркнул немец и сел за стол. – Вполне. Россия хочет зайти, я его ведь впускаю? – Пусть входит. Рассказал о моей слабости уже, да? – Безусловно, – улыбнулся шире дворецкий и собрал всё обратно на поднос. – Вам это будет полезно. – Хорошо, позже поговорим. Можешь быть свободен. – Благодарю, Господин. Как только андроид откланялся, Рей запрокинул голову и тихо выдохнул, ожидая парня. А к нему уже спустился Бернард, сообщил, что к Рейху уже можно, и покинул дом. Россия поблагодарил, поставил на места чистую посуду, взял книги и пошёл к кабинету Рейха, постучавшись перед тем, как зайти. – Входи, не бойся, – пригласил мужчина, ища в столе дневник. Парень подошёл к столу: – Как самочувствие? – Уже получше, – он выровнялся, достав книжечку с надписью «Мои наброски». – Спасибо за то, что спросил. Ты всё прочитал? – Да… А, нет, блокнот не успел прочесть. – Прочтешь лучше дома. Все книги можешь взять с собой и вернуть, когда пожелаешь. В блокноте вопросы именно к тебе самому, – немец наконец посмотрел на него. – Давай в библиотеку пойдем в следующий раз, я немного не рассчитал время. Ты не против? – Конечно, не против. Спасибо большое за всё. Рей слабо улыбнулся и стукнул ручкой по столу, спросив в такт: – Встретимся послезавтра? Очень сильно буду рад видеть. Россия улыбнулся в ответ и кивнул: – Хорошо, и тоже буду рад, – он отложил на стол энциклопедии, оставив блокнот и детективы. – Я эти возьму. – Хорошо. Ступай, я подготовлюсь к разговору с Италией, – немец задумчиво прокрутил ручку между пальцев. – Спасибо за всё. – Рад был встретиться, – ответил Россия на прощание. – Какой кошма-ар, – почти что прокричал Рейх, когда тот ушёл, и запрокинул голову, закрыв лицо руками. – Бернард, чёрт возьми, я знаю, что ты на балконе. Через закрытые шторы балкона просочилось больше света, а через миг явился и дворецкий, сладостно протянув: – Ну чего вы, всё же хорошо. – Прекрати. Забудем. Почему мне так долго пришлось тебя ждать-то? В том доме ведь не всё так плохо было. – Мне напомнить о состоянии этого дома? – андроид хмыкнул и поправил книгу на полке. – О вине, которое пропиталось в пол, дыме в стенах, царапинах, бумагах… – Хватит! Я понял, понял. Можете ударить меня линейкой или принести чай в комнату с доской. Я буду рисовать. – Приятного рисования, сейчас принесу. Немец кивнул и вышел сразу за Бернардом, размышляя, что же можно нарисовать. Конечно, никакой заранее нарисованной картины не было. Когда врёшь постоянно, то начинаешь лгать автоматически. Ложь сказать легче, чем правду. Её быстрее генерирует мозг, словно уже запрограммированный врать. Теперь приходится тонуть в собственном сквернословии и отдуваться за него. Эта мысль натолкнула мужчину на работу. Он перенёс доску на пол и разложил художественные принадлежности на столе. Свет загорелся ярче, и немец прищурился. – Для графа чай «Эрл Грей» со сливками, без рома, – представил дворецкий и поставил кружку рядом с кистями и красками. – Какая чудесная игра слов… – задумчиво произнёс он, отпил чай и продолжил: – Я скучал по этому вкусу… Но, когда Рей поднял голову, то не обнаружил андроида в комнате. – Спасибо за то, что напомнил… – горько прошептал он и поставил кружку. – Это всего лишь эгоизм в виде андроида. Строгое наставление самому себе в виде удара кисти по запястью, и он приступил выбирать цвета. Красный – цвет крови. Сколько крови пролилось из-за вранья? Немерено. И Японская Империя оценит – в их культуре красный цвет защищает от демонов. Теперь белый – холст, который испачкается в алом. Синий – как любимый цвет людей. Чёрный… Чёрный – это сама скверна. И жёлтый для завершения триады¹ дополнительных акцентов. Работа пошла быстро под воспоминания былых времён. Такой же чай, только с не такими жирными сливками, ноющие запястья и приятный тембр. Рейх был ещё совсем мал, когда его начали приучать к графским манерам. Отец чётко сказал: «Если это отродье явилось, то пусть будет достойным звания немца». И подготовка к званию "достойный" началась мгновенно. Неправильная позиция в танце – удар линейкой по запястьям; нечистый акцент – удар плетью по ногам; не то положение скрипки – ожог; неровная осанка – и клочки волос разбросаны по полу. Воспоминания отразились брызгами алого на тёмном фоне. Но и Рей был не промах. Достойному немцу – достойный дворецкий. Слишком сладкий и горячий чай? «Бернард, руки», – говорил мальчик и выливал кипяток на ладони мужчины. Его искажённое лицо напоминало актёров в Кабуки². Теперь тень от силуэта дамы без лица напоминала своеобразный грим – кумадори. Третий Рейх никогда не удивлялся, что любой плод его творчества прорастал из боли. Зёрнышки травм порождали нечто прекрасное. По крайней мере, он надеялся, что хоть что-то из своего можно назвать прекрасным. Рука вздрогнула на том моменте, когда он наносил жёлтые блики. «Уже? – думая, немец выключил будильник. – Почти успел». Посмотрев на остатки чая в кружке, усмехнулся тому, что напиток окрасился в синий. Вечная проблема художников. От подаренных улыбок болели щёки. Но сегодня ещё нужно будет улыбаться. Мужчина перенёс картину и принадлежности в кабинет, убрался в комнате, поставил доску на место, переместив несколько фигур. Переодевшись в чёрный костюм с серебряными акцентами, надел клипсу в виде черепа и спустился вниз готовить угощения. Разложив итальянские конфеты в вазочку, заварил чай и осмотрел дом. Каждый сантиметр порождал внутри ненависть и раздражение. «Пусть Бернард что-то с этим сделает и убирается. Мне он здесь чутка лишний. Пусть переберёт документы», – твёрдо решил Рей и почти подскочил в нетерпении, когда увидел в окне фигуру гостя в красном. Он открыл дверь, поздоровался и впустил парня в дом. Комплимент на итальянском к его костюму немец услышал уже как через воду. – Итало, я пойду покурю. А пока можете налить себе чай и взять сладости. Италия задумчиво перебирал цепь на шее: – Да, хорошо. Блондин осмотрел конфеты и усмехнулся: – У главного хейтера сладкого сладостей больше, чем у сладкоежки. О, Рейх, вы быстро. – Да, мне никотин нужен был, а не расслабление. Давайте Вы сначала посмотрите на картину? – Окей, несите сюда, – Италия пожал плечами и разлил чай по кружкам. – А потом поговорим, верно? Рей слабо кивнул и пошёл за картиной, едва не споткнувшись. Италия же в свою очередь снял красный пиджак, чтобы не запачкаться вдруг что, и съел джиандуиотти³. Усевшись в кресло, он отпил чай и широко улыбнулся, когда в комнату вернулся мужчина. – Я рисовал акрилом и ещё не покрывал лаком. Что скажешь? – спрятав неуверенность за спокойствием, Рейх перевернул холст. «Почему он так смотрит? О, нет. Что-то не так с пропорциями? Триаду не так запомнил? Может, плохо мысль передал? Или краска обесцветилась? Да скажи хоть что-то», – паника пропиталась сквозь извилины мозга. – Вы так мило перескакиваете с "вы" на "ты", – тихо засмеялся итальянец. – Прям побледнели. Не переживайте, мне уже нравится. Техника растёт. Несите сюда её. Немец на секунду потупил взгляд, но вовремя вспомнил, что ему не 6 лет, и уверенно протянул холст, а сам уселся напротив и взял кружку. – Вы хорошо подобрали цвета. Набирали краску мастихином – это ещё один большой плюс. Вокруг силуэта затемнили правильно, свет тоже теперь падает равномерно. Представьте картину, дядя Рейх. Тот вздохнул и начал плавно, но почти на одном дыхании: – Хоть акрилом рекомендуется делать белые фоны, я грамотно подобрал оттенки. Фон сделал контрастный, чтобы показать неоднородное прошлое. Это смесь терракотового, винно-красного, коричневого и белого. Белый я нанес пищевой плёнкой на манер текста, в котором заложен жизненный путь девушки. Девушка с белоснежным лицом и лишь тенями на чертах. Потому что она скрывает себя: позади видно тень, а затемнения создают образ грима. Она – актриса Кабуки. А нас не интересует личность актёра, лишь его игра. Синим цветом я сделал рефлексы от нижнего холодного света, а жёлтым – от верхнего теплого. На кимоно едва заметные цветы сакуры – удача, чистота, быстротечность жизни; и амарант – неумирающая любовь... – Ставьте роспись и покрывайте лаком, – перебил Италия. – Значение цветов я знаю. – Хорошо. Благодарю вас, Итало. – Мелочи. Давайте говорить? – А? Да, давайте, – немец переставил картину на камин и сел обратно. – Какие плюшки хотите получить от меня? Вы хорошо справились. Эго Росси подломано, но вовремя восстановлено нами обоими. – Рейх, мне не нужно что-то большее. Позвольте мне дружить с Россией. Без ваших манипуляций. И хочу, чтобы вы готовили сладости, если у меня будет намечаться какая-то туса. – Оу… – Рей поправил воротник, ощутив, насколько твёрдым был в своих словах парень, и каким был его взгляд. Это смешило и вызывало гордость одновременно. – Да, конечно. Без проблем. Вы будете уходить или ещё что-то? Италия размял шею, на которой был мастерски нанесён слой косметики, и встал: – Нет, я закончил. В следующий раз принесу вам шоколадную медальку. А пока зайду к России. – Хорошо, я закрою дверь. Мужчина встал за ним и, так и не услышав прощания, проводил гостя. «Хожу по очень тонкому льду», – умозаключил он и пошёл покрывать картину лаком, а заполнить дневник за сегодня решил после встречи с "любимой".***
– Россия, Россия, открой, – даже в лёгком припадке физической слабости и умственной энергии стучал в дверь Италия, позабыв о звонке. Было слышно, как Росс споткнулся и чуть не упал, сбегая вниз по лестнице, после чего дверь открылась: – Италия, рад видеть тебя! Не ожидал, что придёшь, извини, что так долго, проходи, – проговорил почти на одном дыхании и неловко улыбнулся Россия, пропуская и правда нежданного, но где-то в душе желанного гостя. Тот застыл, будто перед обликом своей совести. Секундная тревога защемила грудь, но стоило лишь взглянуть на лицо, а вернее – на глаза парня, так всё отлегло. – Ты меня прости. Спасибо тебе большое, – итальянец зашёл внутрь, спокойно улыбнувшись. – Давай устроим свою вечеринку? С ночёвкой, вкусностями, музыкой, танцами и фильмами? Без алкоголя, честное слово. Росс замер, удивлённо смотря на него с нерешительной радостью, усмехнулся и кивнул: – Давай… Звучит чудесно.