Только где же твои косы русые?

      Все дело было в Вэнях. Никто не говорил об этом вслух, но каждый, кто имел честь называть себя заклинателем, знал, какой именно Орден виновен в нападениях. Лютые мертвецы продолжали появляться даже в спокойных ранее районах, случаи одержимости участились до огромных величин, и только в землях Цишань Вэнь было спокойно. Всего лишь косвенный признак, совсем не тянувший на доказательства, но даже этого Старейшинам других орденов и кланов было достаточно, чтобы начать особые приготовления.              Цзян Фэнмянь отдал особое распоряжение кузнецам. Вэй Усянь видел, сколько оружия планировали сделать для тех, кто не имел своего личного меча, и сколько готовились изготовить наконечников для стрел. Близилась война. Вэй Усянь мастерил один Компас Зла за другим, подозревая, что Цишань Вэнь будет биться не только с помощью мечей и луков. Если хотя бы у тех, кто будет возглавлять группы заклинателей, будет компас, который предупредит о приближении нечистой силы и укажет направление, Вэй Усянь будет чувствовать себя намного спокойнее. Если у Лань Ванцзи будет один такой, он почти не будет беспокоиться.              Конечно, он прекрасно помнил, что Лань Ванцзи прослыл невероятно одаренным заклинателем уже в таком возрасте. Его стиль фехтования, навыки игры на гуцине — все это было тем, что гарантировало безопасность Лань Ванцзи в битве. Кто еще выживет, если не он? Точно же? Так ведь? Вэй Усянь кусал губы каждый раз, когда думал об этом. Он пытался успокоить себя каждую свободную минуту, но получалось плохо. Ему хотелось быть рядом с Лань Ванцзи, когда все начнется. Однако… однако он не мог самовольно покинуть Пристань Лотоса и свою приемную семью. Он беспокоился за них так же сильно.              — Ты молодец, — похвалил Вэй Усяня Цзян Фэнмянь мягким голосом. Он всегда улыбался, когда разговаривал с ним, и даже в такое неспокойное время улыбка не покидала его лицо. Вэй Усянь опустил взгляд вниз, на свои руки, вцепившиеся в еще один компас, и покачал головой. — Я серьезно, А-Ин. Ты замечательный юноша. Люди всех возрастов совсем скоро начнут уважать тебя.              Вэй Усянь фыркнул и указал на свою голову.              — Вот уж вряд ли.              Волосы Вэй Усяня все еще смотрелись странно, все еще привлекали взгляды, все еще заставляли людей вспоминать те ужасные слухи. Вэй Усянь как-то пытался собрать их сзади лентой, но та оказалась не в силах удержать слишком короткие пряди.              — Ты хорошо выглядишь, — заверил его Цзян Фэнмянь, сжимая рукой его плечо.              — Дело не в этом. Они… то, что они думают обо мне… вряд ли теперь меня хоть кто-нибудь будет уважать.              — Это всего лишь слухи, Вэй Ин. А волосы отрастут.              Не настроенный спорить, Вэй Усянь выдавил из себя улыбку и подкинул компас в руке.              — Могу я, — с надеждой и некоторой неуверенностью в голосе спросил он, — слетать в Гусу, чтобы отдать несколько?              Цзян Фэнмянь приподнял брови.              — Я же говорил тебе, что выделил людей, чтобы доставить твои компасы во все Ордены. Тебе незачем лететь самому.              — Да, я знаю, — закивал головой Вэй Усянь. — Просто хочу убедиться, что эти чопорные задницы не побрезгуют использовать мою разработку.              — Вэй Ин, — укоризненно вздохнул Цзян Фэнмянь, однако в уголках губ его скрывалась улыбка. — Это единственная причина? Я могу написать Главе Лань письмо. Заверю его, что мы проверили твои компасы и что с ними все в порядке.              Глаза Вэй Усяня нервно забегали по комнате, пока он пытался придумать какую-нибудь более вескую причину, чтобы встать на меч и полететь в Гусу вот прямо сейчас. Или завтра. В ближайшее время — вот что главное. Ему очень хотелось хотя бы мельком увидеть Лань Ванцзи. Как жаль, что он не мог разорваться и находиться в двух местах одновременно.              — Хочешь увидеться с Лань Ванцзи? — попал в точку Цзян Фэнмянь. Он не стал ждать, когда Вэй Усянь выдумает еще какой-нибудь повод лететь, и просто спросил. И, судя по реакции Вэй Усяня, сделал он это не зря.              — Откуда…              Вэй Усянь стремительно краснел.              — А-Чэн очень ревнует тебя к твоему новому другу, — благодушно усмехнулся Цзян Фэнмянь.              — Он что-то говорил? — подозрительно сощурился Вэй Усянь, догадываясь, что Цзян Чэн не мог сказать о Лань Ванцзи ничего хорошего. Слишком уж зол он был из-за их примирения. Чего только стоили его стенания о том, что Лань Ванцзи Вэй Усяня ни во что не ставит, вытирает об него ноги, а Вэй Усянь этому только рад.              — Только то, что вы долго были в ссоре, а потом резко помирились ни с того ни с сего.              Вэй Усянь фыркнул:              — Это была не ссора, а недоразумение. Лань Чжань не виноват.              — И друзья ругаются, — заметил Цзян Фэнмянь. — Этого не стоит стыдиться.              — Мы не ругались, — надул губы Вэй Усянь.              — Ладно-ладно, — тихо засмеялся Глава Цзян в ответ. — Тебе так не терпится снова увидеться со своим другом?              Вэй Усянь замялся и принялся было что-то мямлить, но дядя опять удивил его. Он погладил Вэй Усяня по волосам и сказал:              — Ты волен делать все, что хочешь, А-Ин. Пока у тебя есть возможность, конечно, лети.              — Правда?              — Конечно, правда.              Будь Вэй Усянь немного младше, он бы обязательно накинулся на дядю с объятиями. Вместо этого он, схватив Цзян Фэнмяня за руку, горячо его благодарил из раза в раз. Улыбка не покидала его лицо, и даже когда Вэй Усянь встал на меч, оставляя Пристань Лотоса позади, он улыбался. Он улыбался, когда думал о том, как скоро увидит Лань Ванцзи. Они не виделись уже несколько месяцев, и разлука оказалась еще более мучительной теперь, когда Вэй Усянь знал, что, будь они вместе, будь они рядом, их ждали бы поцелуи. Сладкие и мучительные поцелуи, которые Вэй Усянь готов был принимать и дарить.              Все эти месяцы он писал письма. Забирался на крышу первого попавшегося здания, умудрялся пролить половину имеющихся у него чернил, а потом писал на мятой бумаге, как сильно скучает. «Лань Чжань, — писал Вэй Усянь, — это так невыносимо без тебя. Не знаю даже, что хуже: то время, когда ты не разговаривал со мной, но я видел тебя, или это время, когда я не вижу тебя, но знаю, что ты поговорил бы со мной. Лань Чжань! Ты бы поговорил со мной, правда? Поцеловал бы? Ты так целуешься, Лань Чжань, ты бы знал! Ты точно никогда не делал этого прежде? Я готов начать ревновать от одной мысли, что на тебя имеет вид прекрасная госпожа. Зато тебе со мной повезло, Лань Чжань. С моими волосами никто не смотрит на меня так, как раньше. Ты сейчас нахмурился, да? Я уверен, что да. Ты бы хотел спросить меня, что значит «как раньше», но не спросил бы. Ты бы пил уксус очень тихо, да? Я прав? Или нет? Никогда не видел, как ты ревнуешь, Лань Чжань, но я хотел бы посмотреть. Хочу. Всегда хочу смотреть на тебя, Лань Чжань».              Часто ответа на письма не было слишком долго. Вэй Усянь всегда начинал беспокоиться, что сделал что-то не так, написал что-то не то, однако когда письмо от Лань Ванцзи все-таки приходило, Вэй Усянь понимал, почему ему не отвечали столь долго.              Если бы письма могли кричать, тогда бы те, что писал ему Лань Ванцзи, кричали бы. Громко.              Неудивительно, что Вэй Усянь был взволнован визитом. Конечно, ему стоило для начала побеспокоиться о том, чтобы его в принципе впустили в Облачные глубины. У него не было приглашения, не было жетона, но было несколько компасов и огромное желание. Он обещал Цзян Фэнмяню, что вернется в течение недели, но, стоило ему увидеть знакомые пейзажи, как решимость его дрогнула.              Он всегда мог написать письмо в Пристань Лотоса, что задержится еще ненадолго, так ведь?              Погода располагала. Вэй Усянь решил, что даст себе время отдышаться, и направил меч к земле на некотором расстоянии от входа в Облачные глубины. Пыль взметнулась вверх после его приземления, а кузнечик, притаившийся в высокой траве, недовольно затрещал на него. Казалось бы, все было хорошо. Вэй Усянь успел даже сделать несколько шагов, прежде чем понял, что слышит что-то, слишком сильно напоминающее ломающиеся под сапогами ветки. Кто бы это ни был, он совсем не умел маскироваться.              Вэй Усянь обернулся, доставая Суйбянь и готовясь защищаться, однако опоздал совсем немного. Его ждали: по голове ударили чем-то тяжелым (кажется, это был камень), а затем, когда сознание Вэй Усяня все сильнее путалось и все быстрее отключалось, бесцеремонно затащили на меч. В дороге его сильно трясло, потому что никто с ним не церемонился. Вэй Усяня воспринимали как тело, как досадное недоразумение, с которым стоило разобраться, но не как человека.              Похитителем был Вэнь Чао — Вэй Усянь понял это сразу же, как очнулся и учуял терпкий запах пота. Им, казалось, пропитался каждый предмет в помещении, куда был втащен Вэй Усянь, а потому хотелось либо зажать пальцами нос, либо выйти отсюда поскорее. Если бы только Вэй Усянь мог сделать хоть что-то из этого: руки и ноги его были связаны, а голова кружилась, не давая сосредоточиться на картине перед ним. Впрочем, видеть Вэнь Чао у Вэй Усяня желания не было. Он и без того ощущал его рядом из-за запаха пота, который стал верным спутником Вэнь Чао в годы полового созревания. Вэй Усянь не встречался с ним в то время, но был наслышан, как этому идиоту пришлось постараться, чтобы заполучить себе супругу с таким-то ароматом.              Почему он не мог принять ванну для всех оставалось загадкой.              — Ну, здравствуй, — скривившись, прошипел Вэнь Чао, когда Вэй Усянь смог поднять голову и сфокусировать на нем взгляд. Глаза его горели яростью, а рот…              Рот Вэнь Чао был почти полностью сомкнут.              Шипел он не просто так.              — Сказал бы, — с трудом выдавил из себя Вэй Усянь, — что рад тебя видеть, но, сам понимаешь, ничего подобного.              — О, то ли еще будет, — угрожающе ответил Вэнь Чао после того, как прикрыл губы ладонью.              Вэй Усянь не смог сдержать насмешливого фырканья, за что тут же был награжден ударом сапога под ребра. Он застонал, да так громко, что чуть не прослушал голос нового собеседника. Эта была любовница Вэнь Чао, имени которой Вэй Усянь не помнил, но о которой тоже был наслышан. Голос ее был полон подхалимства и яда.              — Мой господин, вам стоит лишить его возможности говорить, чтобы он не портил вам настроение.              Своими изящными пальцами девушка прошлась по руке Вэнь Чао, а потом, ничего не смущаясь, потерлась щекой о его плечо. Вэй Усяню было интересно, как она так легко игнорирует ужасный запах, но предпочел промолчать. Он не знал, в каком именно он положении находится, не знал, где его меч, и, как скоро его хватятся, тоже не знал, а потому не время было делать что-то глупое.              Нужно было потянуть время еще хотя бы чуть-чуть.              — С удовольствием отрежу ему язык после того, как заставлю его умолять о пощаде, — довольно хмыкнул Вэнь Чао. — Ему и так повезло в прошлый раз, что он так легко отделался. Как такой слабак мог вообще лезть за кого-то заступаться? И за кого? За какую-то подзаборную шлюху!              После подобных слов намерение Вэй Усяня не злить этого вэньского пса пропало. Перед глазами появилась красная пелена, а руки без его на то воли попытались порвать веревки, которыми были связаны.              — Мне повезло? — в конце концов, выплюнул Вэй Усяню, зло улыбаясь, когда освободиться не удалось. — Это вам повезло, что я был один, а вас… Сколько? Двенадцать? Тринадцать? Но даже так я отделал вас всех. Ах да… Как, кстати, поживают твои зубы?              Удар пришелся Вэй Усяню по лицу. Ван Линцзяо, имя которой, наконец-то, всплыло в голове Вэй Усяня, презрительно скривила губы.              — Как ты смеешь открывать свой рот перед господином?              Она действительно ждала от него ответа, пока посеревший лицом Вэнь Чао пытался справиться с яростью. Ван Линцзяо била так, что легко можно было догадаться о ее большом опыте в этом деле. Она была красивой и хрупкой, но душа ее была чернее ночи.              — Как я смею открывать рот? — переспросил Вэй Усянь, сплевывая кровь перед собой на земляной пол. Он догадывался, что его оттащили в ближайшую деревню около Гусу, сняли дом и бросили в погреб. Воздух, сырой и тяжелый, также был неплохой подсказкой. Жаль только, что Вэй Усяню это мало чем могло помочь. — Кому, как не мне, открывать рот, если твой господин теперь боится и слово сказать?              Теперь уже сам Вэнь Чао опустился до мощного удара ногой.              — Ты! — яростно крикнул он, невольно приоткрывая рот и тут же пряча его за ладонью.              Вэй Усяня, несмотря на боль от ударов, пробрал дикий хохот. Он все думал, что недостаточно отплатил за свои отрезанные волосы, но теперь, видя, как мучается этот отвратительный пес, мог бы отпустить всю эту ситуацию. Мог бы, если бы не был связан и превосходство было бы на его стороне.              — Что такое? — ухмыльнулся Вэй Усянь, закончив смеяться. — Это всего лишь один зуб. Скажи спасибо, что я не выбил тебе все.              — Я, — дурниной заорал Вэнь Чао, уже не скрывая отсутствие одного из верхних резцов, — выбью тебе все! Я выбью тебе все твои зубы, сбрею волосы, отрежу язык и… И…              Вэй Усянь опять ухмыльнулся:              — И что? Фантазия закончилась?              Естественно, его снова принялись бить. Вэй Усянь уже чувствовал, как близок его глаз к тому, чтобы заплыть, а что-то в правом боку — разорваться. Если бы только он смог освободить свои руки, он бы разделался с этими двумя даже голыми руками. Даже в таком состоянии.              — Вэй Усянь, ты поплатишься за свою гордыню, — плюнул в его лицо Вэнь Чао, и Вэй Усяню пришлось сдержать желание упасть лицом в землю, чтобы хотя бы об нее вытереть слюну со своего лица. — Думаешь, что такой молодец, раз полез спасать какую-то девку?              Вэй Усянь так не думал. Он спас ту женщину совсем не для того, чтобы показать кому-то, какой он великодушный, а просто потому, что это было по-человечески. Он ни секунды не задумывался перед тем, как броситься на группу людей, пытающихся разорвать на беззащитной женщине одежду. Она кричала, пока прихвостни Вэнь Чао и он сам смеялись и наслаждались ее унижением и беззащитностью. Вэй Усянь спас ее и сделал все, что мог, чтобы эти ублюдки поплатились: сломал несколько рук, одну ногу и выбил Вэнь Чао зуб. Если бы он не был один, если бы не был пьян, если бы не злился так сильно, то был бы более внимателен и смог бы справиться даже с такой оравой. Но он не был. Его скрутили, а потом, схватив за хвост и сильно оттянув голову, отрезали волосы почти у самых корней. Они бы сделали что-нибудь еще, но их спугнули голоса крестьян, возвращающихся с гуляний. В ту ночь в городе, расположенном между землями разных Орденов, проходил праздник, и так Вэй Усянь и встретился с Вэнями. Он не жалел, что ушел в тот вечер от заснувшего Цзян Чэна в поисках приключений, потому что смог спасти честь той женщины, но жалел, что не смог защитить самого себя. Вэй Усянь чувствовал себя настолько униженно, что готов был уйти в странствия, лишь бы никто из знакомых его не видел, однако не ушел. Он не мог оставить свою приемную семью. Они расстроились бы еще сильнее, если бы Вэй Усянь сделал так.              А на следующее утро Вэнь Чао, пострадавший морально столь же сильно, как и Вэй Усянь, распустил слухи. Первый был безобидный: будто бы Вэней было всего трое, а Вэй Усянь оскорбил их, обозвал псами и плюнул в лицо. Из-за чего? Слухи умалчивали. Зато второй слух заставлял Вэй Усяня ночами лежать без сна. Иногда он сам не мог сказать, что ранило его сильнее — собственный внешний вид или этот слух. Его передергивало от омерзения, когда он снова вспоминал о том, что говорили. А говорили, что Вэй Усянь опустился на колени перед каким-то старым и грязным мужиком с определенными намерениями, тогда как благородные Вэни решили поучить его достоинству и вот так, не поднимая его с колен, схватили за хвост да отрезали волосы.              — Что? — спросил Вэнь Чао. Он подошел к пленнику близко-близко и заглянул в его глаза. Вэй Усянь вновь ухмыльнулся: не потому что ему было смешно, но потому что хотелось остаться в глазах Вэнь Чао несломленным, что бы он потом с ним не сделал. — Думаешь, сможешь вырваться? Думаешь, что мы тут одни? Малейший шум и мои подчиненные прибегут и выбьют из тебя все дерьмо, Вэй Усянь.              — Не сомневаюсь. Сам же ты этого сделать не можешь. Силенок не хватает, да? Какой из тебя заклинатель?              К концу фразы Вэй Усянь уже задыхался от сыплющихся на него ударов. Он понимал, что поступает глупо, знал, что не должен был злить Вэнь Чао, но унижение, которое он смаковал больше года, не давало ему здраво мыслить.              — А из тебя какой? Какой заклинатель из тебя? — орал Вэнь Чао, избивая его. — Ты думаешь, мои люди распустили тот слух просто так? Да по тебе и так видно, что ты на большее не годен. Только и можешь раскрывать свой грязный рот! Видно, слишком много опыта!              Вэй Усянь глухо застонал, понимая, что еще несколько ударов по голове, и его сознание отключится. Ему хотелось успеть что-то сказать до этого момента, хотелось задеть Вэнь Чао посильнее, но удары вдруг прекратились. Вэй Усянь с трудом распахнул зажмуренные глаза и увидел вспышку бело-голубого и фиолетового.              «Лань Чжань!» — застучало в его голове на повторе, когда он четко рассмотрел фигуру, спустившуюся в погреб. Следом за Лань Ванцзи следовал мрачный и злющий Цзян Чэн, держащий в руке сразу два меча. «Ах, — подумал Вэй Усянь, рассматривая Суйбянь, — видимо, он остался на том месте, где меня оглушили».              Вэнь Чао закричал:              — Стража!              Цзян Чэн в два шага преодолел расстояние между ними и отправил Вэнь Чао на пол ударом под дых.              — Заткнись, — рявкнул он, хмуря брови. — Никто из твоих людей уже не сможет прийти.              То, как Вэнь Чао корчился у чужих ног, а Ван Линцзяо звала его по имени, прячась в дальнем углу, Вэй Усянь отмечал как-то между прочим, слишком отвлеченный подошедшим Лань Ванцзи.              — Лань Чжань, — радостно выдохнул Вэй Усянь, как только Лань Ванцзи начал аккуратно поднимать его на ноги. Несмотря на боль во всех частях тела, Вэй Усянь был слишком счастлив, чтобы молчать. — Как вы… как вы нашли меня?              — Молчи. Береги силы.              — Я в порядке, — запротестовал Вэй Усянь, — я… Лань Чжань! Что ты делаешь? Лань Чжань!              Лань Ванцзи, ни капли не изменившись в лице, подхватил Вэй Усяня на руки, держа его, словно беззащитную девушку. Попытки вырваться тут же пресекались, а просьбы опустить на землю игнорировались. Лань Ванцзи держал Вэй Усяня крепко и отпускать не собирался, даже несмотря на свое другое очевидное желание. Глазами Лань Ванцзи давно прикипел к Вэнь Чао, бесформенной грудой валяющемуся под ногами Цзян Чэна. Пусть лицо Лань Ванцзи было непроницаемо, жажда мести буквально витала в воздухе.              Цзян Чэн, казалось, разделял его желание. Он пнул Вэнь Чао еще раз, прежде чем задумчиво хмыкнуть и обернуться на Лань Ванцзи.              — Хочешь поучаствовать?              Лань Ванцзи коротко покачал головой и кинул взгляд на Вэй Усяня, таким образом давая понять, что не может его сейчас отпустить. Цзян Чэн не расстроился.              — Как хочешь.              Не будь Вэй Усянь в таком состоянии, он бы нашел в себе силы спросить, когда это Лань Ванцзи и Цзян Чэн успели спеться. К сожалению, сил у него не было, потому что его тело, судя по всему, почувствовав себя в безопасности при виде двух важных для сердца Вэй Усяня людей, перестало сопротивляться боли.              — Что ты… Что ты делаешь? Отойди от меня! Отойди!              Вэнь Чао визжал хуже резаной свиньи, в то время как Цзян Чэн делал с ним то, что Вэнь Чао когда-то делал с Вэй Усянем. Вслед за Вэнь Чао пришла очередь Ван Линцзяо, и вскоре оба любовника оказались практически без волос. Жалкие и рыдающие, они не вызывали у Вэй Усяня и капли сочувствия, но и удовлетворения не вызывали тоже. Ему уже было практически плевать: единственным, о чем он беспокоился, был срок пребывания в Облачных Глубинах. Как долго он сможет погостить у Лань Ванцзи? Он уже потерял сутки, да и Цзян Чэн без сомнения захочет утащить его обратно как можно скорее.              Вэй Усянь поудобнее устроил голову на чужом плече и тихо шепнул, надеясь, что Лань Ванцзи услышит его даже при таком шуме.              — Тебе не тяжело?              Лань Ванцзи покачал головой и начал выбираться из погреба. Даже несмотря на то что Вэй Усянь не был пушинкой, не казалось, что Лань Ванцзи трудно его нести.              — Ах, неужели это правда? — пробормотал Вэй Усянь, стараясь держать глаза открытыми. Его голова после удара все еще ужасно болела, и пусть он уже был без сознания, все же понимал, что лучше не засыпать до того момента, как его осмотрят лекари. — Твои руки такие сильные, потому что вас правда заставляют переписывать правила, стоя на руках?              — Мгм.              — Серьезно? Но почему я ни разу не видел? — расстроился Вэй Усянь. Он бы хотел посмотреть на Лань Ванцзи, отбывающего подобное наказание. Если бы он был в одних тонких нижних штанах и рубахе, которая обязательно задралась бы…              — Не при всех.              Вэй Усянь цокнул языком.              — Ох, Лань Чжань, но ты же покажешь мне как-нибудь эту стойку? Правда ведь?              — Береги силы.              — Ну, Лань Чжань! Покажешь или нет?              — Мгм.              — Мгм — «покажешь» или мгм — «не покажешь»?              — Вэй Ин.              — Что? Лань Чжань, ну что тебе стоит…              Вэй Усяня перебил догнавший их Цзян Чэн.              — Ты, — сходу начал орать его шиди. — Мало того, что сбегаешь из Пристани Лотоса, мало того, что теряешь меч, так теперь даже защититься не можешь!              — Эй, — в тон ему ответил Вэй Усянь, — я предупредил дядю Цзяна! И как я мог защищаться, если меня ударили по голове?              — Предупредил он! И дальше что? Зачем тебе понадобилось лететь в Гусу? Твои компасы могли бы и другие передать!              Вопли Цзян Чэна были прерваны ледяным «тихо». Лань Ванцзи смотрел на Цзян Чэна с явным неодобрением.              — О, — вспомнил Вэй Усянь. — Так как вы оказались вместе?              Лань Ванцзи, не отвечая на его вопрос, перехватил Вэй Усяня одной рукой поудобнее, а затем, освободив вторую руку, выхватил Бичэнь.              — Мы полетим? — взволнованно спросил Вэй Усянь.              Цзян Чэн тоже нахмурился:              — Поставь его тогда на ноги.              Лань Ванцзи не изменился в лице и ответил лишь:              — Нет.              Вэй Усянь взвизгнул и схватился за Лань Ванцзи крепче, но это было лишним: Второй Нефрит действительно был одарен не только духовно, но и физически. Весь полет Вэй Усянь возмущался, что ему не хотят отвечать на вопросы, а потом, когда уже показался дом, где жил знакомый Вэй Усяню еще со времен обучения лекарь, сделал вид, что хочет прошептать Лань Ванцзи что-то на ухо. На таком расстоянии Цзян Чэн не должен был что-то заподозрить, так что Вэй Усянь смело поцеловал Лань Ванцзи за ухом. Он совсем не стыдился тех отношений, которые они неуверенно и неловко пытались построить с Лань Ванцзи перед отъездом, однако было не время травмировать Цзян Чэну психику. Вэй Усянь и так видел, что шиди переживает чуть ли не больше него самого.              — Вэй Ин, — выдохнул Лань Ванцзи, почувствовав, как губы Вэй Усяня касаются его кожи и волос.              Вэй Усянь улыбнулся.              — Я очень скучал по тебе, Лань Чжань, — промурчал он Лань Ванцзи на ухо, а потом все-таки позволил себе прикрыть глаза на минуту.              В это мгновение Вэй Усянь совсем не боялся заснуть, зная, что, пока Лань Ванцзи присматривает за ним, ничего плохого не случится.