Аккуратней!

      Дима вел себя как ни в чём не бывало, словно это не он придумал новый извращённый фетиш. Говорил как ни в чём не бывало, часто отсутствовал в комнате, посвящая большую часть времени посиделкам с друзьями. А Олежа молчал. Молчал и думал. На самом деле это становится большой проблемой, когда человеку (или духу) есть чем думать. Дуракам живётся намного проще. Сделал и ушёл. Никаких заморочек и самокопаний. А что делать призраку привязанному к конспекту, который после случая с экзаменом, остаётся в комнате?       Олежа знал, что завтра у Димы очередной экзамен и тот обязательно возьмёт его с собой. Возможно, он поэтому и расслабился до такой степени, что даже не знает имени своего преподавателя. Стоит ли проучить зарвавшегося парня? Олежа задавался этим вопросом не один час.       Дима прибежал рано утром, за час до экзамена.       — Здоров, у меня история будет, твои мозги пригодятся.       — Да куда ж я денусь, — Олежа скрестил руки на груди, но смотря не на него, а в окно.       — Опаздываю! — не обращая ни на что внимание, Дима запихнул злосчастный конспект в рюкзак и вылетел из комнаты.       Дух держался от него на расстоянии, но проклятая тетрадь не давала большого радиуса перемещения. Олежа вновь с наслаждением летал по городу, рассматривая витрины магазинов, случайных прохожих выполняющих свою работу, куда-то спешащих или просто гуляющих. Он бы многое отдал, чтобы снова почувствовать дуновение ветра на своей коже или жар лучей солнца.       Автобус в котором ехал Дима остановился, и парень вылетел из него, со всех ног мчась в университет.       — Шашлык, ты последний! — сказал какой-то одногруппник, выходя из аудитории.       Парень скрипнул зубами, поймал взглядом Олежу и вошёл в кабинет истории. Дух последовал за ним, соблюдая полное молчание.       — Зачётка, листок и ручка, — осведомил старый преподаватель, косо взглянув на Диму.       Парень порылся в рюкзаке.       — Эм, а ничего если я в тетради писать буду?       Преподаватель, снова посмотрел на него и взял в руки протянутую тетрадь.       — Ты что удумал?! — разозлился и испугался одновременно Олежа, когда понял, что Дима отдал мужчине ЕГО конспект.       — Просто листы выдирать не охота, — сказал Дима, обращаясь одновременно и к духу и к преподавателю.       — Ну что же, — не очень довольным тоном произнёс мужчина, пролистал тетрадь и не найдя в ней следов шпаргалок (наивный, не знал, что «шпаргалка» летает рядом), — Можете использовать её как черновик.       Дима сел на отведённое ему место за первой партой.       — Ты меня совсем не уважаешь! — обиженно выкрикнул Олежа, — Вот возьму и не стану тебе помогать!       Парень невозмутимо оторвал маленький краешек листка.       — Ай! Больно же, садист!       Но Дима снова оторвал уголок, на этот раз нижний.       — Да всё! Хватит! Я понял!       Олежа подлетел к нему за спину и стал вчитываться в вопросы в билете, затем медленно и понятными словами отвечать на них. Дима коснулся ручкой бумаги и не успел он вывести первую букву, как дух замолчал. Парень проследил за ним взглядом и увидел, что Олежа снова покрылся пятнами «румянца». Брови непроизвольно поползли вверх, сдерживать ухмылку становилось трудно.       — Ты… ты не мог бы… — Олеже было очень неловко произносить это вслух, — не так сильно давить ручкой на бумагу?       Дима кивнул, ожидая дальнейшей диктовки предложений. Дух продолжил, еле сдерживая дрожь в голосе. Теперь, когда ручка плавно заскользила по бумаге, ему казалось, что кто-то нежно поглаживает различные части его тела и это сильно смущало. Хотя больше всего неловко было от коротких взглядов, которые на него бросал Дима.       Парня веселила эта ситуация. Несмотря на то, что он сидел на экзамене, от которого зависела его дальнейшая учёба в этом заведении, ему нравилось наблюдать и способствовать стеснению призрака. Большим пальцем свободной руки, он стал поглаживать край листа.       — А-ах, — Олежа не сумел сдержать протяжный стон, быстро прикрыв руками рот, словно его могли услышать другие студенты сидящие в этом кабинете, — Совсем дурак?! Мне и так нелегко, когда ты пишешь!       Казалось, это стало его большой ошибкой. Дима словно ждал этих слов. Ручка, почти не касаясь, парила над бумагой, оставляя еле заметный чернильный след.       Олежа зачарованно наблюдал за ним, постоянно проходясь языком по своим губам. Перед глазами всё плыло. Спроси у него, сколько будет дважды два, и он не сможет ответить, куда уж говорить о Дворцовых переворотах.       — Дим, — простонал дух, укладываясь прямо на парту по правую сторону от него, — Погладь ещё раз, — он не мог смотреть ему в глаза.       Широкая ладонь разгладила тетрадный лист и Олежа издал протяжный стон. Дима кончиком пальца пощекотал переплёт и, свернув губы трубочкой, подул на конспект. Призрак запрокинул голову, цепляясь за край парты и особо громко застонав, обессилено обмяк.       Дима встал из-за парты для того чтобы ответить.       Пока Олежа пытался прийти в себя, прошло несколько минут. Потом его резко потянуло в сторону и он понял, что Дима уже покинул аудиторию. Считанные секунды и они уже находились на расстоянии меньше метра.       — Что? Всё? Отчисляют? — осыпал его чередой вопросов Олежа.       — Не дождёшься, — улыбнулся Дима, — Тройбан получил.       Дух испытал облегчение в контрасте с раздражением. Вроде бы, он не останется снова один, но… его пугала Димина власть над ним.       — Ну что? — ухмыльнулся парень, — Дома снова развлечёмся. Знаешь, мне очень понравилось учиться по твоему конспекту.