Союз длиною в вечность

Ленриссиль метался как загнанный зверь, задыхаясь от переполнявших его чужих ощущений. Испытывать страдания Дилвина было невыносимо. Эльф не мог точно определить, что случилось с мужем, но понял, что король ввязался в серьезный поединок. Принц чувствовал возбуждение от схватки, бурлящее в крови, и не мог найти себе места. Неожиданно поток ощущений исчез, оставляя после себя лишь пустоту. Ленриссиль похолодел от страха, однако внимательно прислушиваясь к себе, ощутил тонкую, едва уловимую связь с мужем, которая говорила о том, что Дилвин жив. «Что же с ним случилось?» - мучился от вопросов Ленриссиль. - «Мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее!» Принцу казалось, что он попал не в родной дом, а в тюрьму. Целыми днями эльф сидел под замком в собственной комнате. Кунду никуда не выпускали, а еду доставляли прямо в покои. Ленриссиль, отрезанный от внешнего мира, тихо сходил с ума, мучаясь от собственного бессилия. Конечно, эльф был в состоянии выломать дверь и выбраться на свободу, но только замок надежно охранялся, уничтожая все шансы покинуть пределы дворца. Целыми днями принц жадно всматривался в тусклое зимнее небо, видневшееся из окон дворца, и размышлял о побеге. Признав тщетность своих попыток, Ленриссиль все чаще стал поглядывать на острые скалы, испытывая странное желание покончить одним разом со всеми своими страданиями. Только любовь к Дилвину удерживала его от непоправимого поступка. Обычно самоубийства квенди совершали только в том случае, если им грозил неминуемый плен, дабы уберечься от позора. Если же наложить на себя руки не представлялось возможным, эльфы в неволе медленно убивали в себе искру жизни и через несколько десятков или сотен лет угасали, становясь похожими на бледные тени. Когда принц начал терять последнюю надежду на освобождение, двери его спальни распахнулись, и вместе со стражей в комнату вошел осунувшийся Фаэливрин, который старательно прятал всяческие эмоции от встречи с другом. Стража поклонилась королевскому отпрыску и удалилась, оставив двери распахнутыми, чтобы отслеживать каждое слово и движение Ленриссиля и его друга. Принц хотел кинуться на эльфа с обличительной речью, но квенди, нахмурившись, покачал головой, приказывая кунду молчать. В следующее мгновение Фаэливрин заговорил, произнося явно заготовленную заранее речь. Фаэливрин рассказал о скорой свадьбе принца с вождем Ингрокхом, к которой полным ходом идет подготовка и советовал смиренно принять свою судьбу. Фаэливрин горячо убеждал друга в том, что король все делает только для его блага, однако Ленриссиль прекрасно умеющий читать между строк, почуял неладное в его словах. - Мой принц, я уверен, что брак, уготованный вам отцом, принесет столько же счастья, сколько мне принес праздник урожая в Вольсинии. Ленриссиль вопросительно посмотрел на друга. Ведь в День Урожая, Фаэливрин потерял целомудрие и вынужден был сочетаться браком, который принес ему одни страдания… Значит, все слова эльфа не более, чем спектакль, разыгранный перед отцом! Фаэливрин между тем продолжал: - Ваше Высочество, я по-прежнему считаю себя вашим другом и никогда не оставлю вас, что бы ни случилось. После этих слов, Ленриссиль окончательно убедился, что Фаэливрин также верен ему, как и прежде. Принц знал, что каждое их слово тщательно прослушивается и понимал осторожность друга. Несмотря на это, присутствие близкого эльфа, который явно был на его стороне, немного успокоило кунду. Фаэливрин стал появляться в комнате друга практически каждый день. Его речи, в которых он призывал Ленриссиля к послушанию, были идеально выстроены, но принц понимал, что друг выжидает подходящий момент. Вскоре Ленриссилю позволено было выходить на прогулку в сопровождении стражи и Фаэливрина. С каждым днем эльфам удавалось незаметно отходить все дальше и дальше от стражников и в один прекрасный день, пленникам удалось очутиться за пределами слышимости чутких сородичей. - Наконец-то, мы сможем поговорить свободно, - прошептал взволнованный Фаэливрин, озираясь по сторонам. - Мы должны сбежать отсюда, как можно быстрее, - взмолился принц. - Нас быстро разыщет стража, - печально ответил Фаэливрин. – Ты ведь плоть и кровь короля Хальдара. Он без труда найдет тебя по магии крови. - Мы должны инсценировать мою смерть, - уверенно произнес принц. – Все должны поверить, что я покончил с собой. Фаэливрин глубоко задумался над словами друга. - Нам опасно задерживаться здесь надолго, стража уже недовольна тем, что не слышит нашего разговора. Я сделаю все, что в моих силах, - успел произнести Фаэливрин до того, как их окликнули сородичи. С тех пор как нога Фаэливрина ступила во дворец Хальдара, эльф потерял всяческий покой. Квенди приходилось жить в постоянном напряжении, чтобы ни одним словом или жестом не выдать себя. Юноша понимал, что должен во что бы то ни стало убедить короля в своей верности, чтобы получить как можно большую свободу действий. Эльфу было безумно жаль Ленриссиля, и он всеми силами хотел помочь ему воссоединиться с Дилвином. Фаэливрин старался как можно меньше думать о Кае, хотя боль от его утраты становилась иногда невыносимой. Квенди понимал, что мужа уже не вернуть и вместе с ним умерла надежда Фаэливрина разделить с кем-то свою жизнь и душу. Хальдар безжалостно выпытывал у эльфа все, что он узнал из документов королевского архива. Фаэливрин старательно и дотошно вываливал горы информации, которая при ближайшем рассмотрении оказывалась абсолютно бесполезной. Эльф перечислял множество цифр прошлогоднего урожая, собранных налогов и расходов государственной казны, но затруднялся назвать точное число вооруженных воинов в армии Вольсинии или стратегически важные объекты, ссылаясь на то, что не имел дело с военными документами. Чтобы не вызвать лишних подозрений, Фаэливрин предоставил несколько весьма важных, на первый взгляд, сведений, которые на самом деле давно уже устарели и потеряли свою актуальность, но Хальдару не было об этом известно. Фаэливрин долго ломал голову, думая, как бы поговорить с Ленриссилем, изолированным от внешнего мира, пока в один прекрасный день Хальдар сам не разрешил эту трудную задачу. - Ты имеешь большое влияние на моего сына, - заметил король, опустившему глаза эльфу, потому что смотреть прямо в глаза правителю считалось верхом наглости среди квенди. – Я прошу тебя заставить его вспомнить, что он наследник Священного леса, а не дикий варвар, который сам не ведает, что творит в порыве своих жалких страстей. - Я сделаю все, чтобы не разочаровать вас, Ваше Величество, - послушно ответил Фаэливрин, радуясь про себя возможности общаться с Ленриссилем. Все оказалось не так просто, как показалось вначале. За каждым их шагом тщательно следили, и Фаэливрин делал все, чтобы не вызвать подозрений короля. Когда, наконец, им представилась долгожданная возможность перемолвиться парой слов без свидетелей, Ленриссиль озадачил друга, практически невыполнимым планом. Разыграть самоубийство принца? Фаэливрин не представлял, как они смогут осуществить этот безумный план. Отягощенный печальными думами, эльф шагал по зимнему лесу, чтобы привести в порядок мысли. Вскоре Фаэливрин почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, причем выслеживали его явно не эльфы. Слишком тяжелая поступь и шумное дыхание было у невидимого преследователя. - Что тебе от меня нужно? – напряженно спросил эльф, догадавшись, кто скрывается в зарослях. С первого дня пребывания во дворце, Фаэливрин внимательно исподтишка следил за орками, пытаясь понять их планы и расстановку сил. Он быстро разобрался в их связях и выяснил, что полукровка по имени Шуграт приходился сводным братом Ингрокху. У орков был общий отец – могучий вождь Нарваг, который однажды заполучил в наложницы человеческую женщину, от которой родился Шуграт. Полукровка был не только силен, но и удивительно умен для орков, получив от человеческих предков способность логически мыслить и быстро анализировать факты. Однако, как и все орки он был груб и неотесан. Хуже всего было то, что Шуграт положил глаз на Фаэливрина с того момента, как только его увидел. - Приветствую тебя, Фаэливрин, - хрипло поздоровался орк, пожирая квенди взглядом. - Зачем ты следил за мной? – продолжал допытываться Фаэливрин, не ответив на приветствие. - Скоро состоится свадьба принца с моим братом, - продолжал как ни в чем не бывало Шуграт. - Я думаю, король Хальдар не откажет в просьбе вождю сыграть двойную свадьбу. Фаэливрин пошатнулся от ужаса, догадываясь куда клонит полуорк. - Я всегда любил рыженьких, - усмехнулся Шуграт, протянув руки к Фаэливрину. - Ты чудесно согреешь мою постель, человеческая подстилка! Фаэливрин, вывернувшись из захвата орка, бросился бежать, от переполнявшего его ужаса. Он не верил, что его действительно могут заставить вступить в брак с этим чудовищем. Только оставив преследователя далеко позади, Фаэливрин, словно очнувшись, огляделся по сторонам. Он находился в чаще, испокон веков почитаемой всеми эльфами. Ее называли Сердцем Священного леса или Индо на языке квенди. Уши юноши уловили печальное пение, разрывающее душу. Это была эльфийская песня скорби, которую исполняли, чтобы выразить отчаянную тоску. Идя на звук, Фаэливрин очутился у ствола огромного дерева, подле которого стояла древнейшая жительница Айра-Таэри и, проводя рукой по грубой коре, изливала свою печаль в песне. Фаэливрин внимательно посмотрел на дерево и похолодел. Из его ствола торчал орочий топор… Осквернение дерева в чаще Индо было страшнейшим святотатством! Лауриндиэ, даже не обернувшись в сторону Фаэливрина, замолкла, словно погрузившись в транс. Эльф молча стоял рядом, не смея мешать мудрейшей. - Мы были созданы во имя Созидания и Красоты, - отрешенно начала нис *. – Все наше существование должно быть подчинено сохранению гармонии… Но иногда даже в наши чистые сердца проникает мрак, с которым мы не в силах бороться. - Король позволяет оркам осквернять наши земли, грабить и убивать невинных людей, - выкрикнул Фаэливрин, не в силах держать скорбь в себе. - Хальдар одержим демонами власти и алчности, - сурово произнесла Лауриндиэ. - И я уже не в силах его остановить. - Значит Айра-Таэри доживает последние дни? – сквозь слезы спросил Фаэливрин, понимая, что орки, разгромив людей, не пощадят и Священный лес. - Наш народ необходимо разбудить от страшного сна, в котором он пребывает. Юному принцу предначертано судьбой повернуть свой народ к Свету. - Ленриссилю? – удивленно спросил Фаэливрин. - Но ведь он не воитель! Ему нужно сбежать отсюда, чтобы найти поддержки у мужа! Лауриндиэ горько усмехнулась, погладив Фаэливрина по голове, словно неразумного ребенка. - Иногда Умбар** играет с нами, и мы становимся способны на такие свершения, о которых прежде не могли и помыслить. Порой сами того не зная, мы вершим судьбы мира и покоряем даже самые холодные сердца, - загадочно произнесла мудрейшая. - Вы поможете мне устроить побег принца? – тихо спросил Фаэливрин. - Я помогу кунду исполнить свое предназначение, - уверенно сказала Лауриндиэ. Как только Фаэливрин вернулся во дворец, стража незамедлительно проводила его к королю. - Чем я могу быть полезен Вашему Величеству? – поклонившись, спросил эльф. - Фаэливрин, сегодня вождь Ингрокх лично попросил у меня разрешения на твой брак с Шугратом. Ты должен понимать, что я не смог ему отказать в этой просьбе. Этот полукровка имеет большую власть среди наших союзников, и я не хочу обижать его пренебрежением. Эльфа передернуло от слов правителя. - Но Ваше Величество, ведь орки не берут в супруги вдовцов, - заявил испуганный Фаэливрин, вовремя вспомнив орочьи законы. - Ради тебя Шуграт готов сделать исключение, - отрезал Хальдар. - Пойми, Фаэливрин, что после позорной связи с человеком тебе никогда не придется вступить в брак по нашим законам. Ни одна достойная девушка не разделит с тобой вечность после того, как ты был осквернен варваром. Ты навсегда испорчен и обречен судьбой на вечное одиночество. Я предлагаю тебе послужить на благо своего народа, ибо вступив в этот брак, ты упрочишь наш союз с орками. Будь посговорчивее со своим женихом, он готов дорого заплатить за честь получить в мужья эльфа, хоть и не чистого. В этот момент Фаэливрину стало по-настоящему страшно. Король без зазрения совести подкладывал его под орка, чтобы заручиться поддержкой этих мерзких тварей. Быстро поклонившись и распрощавшись с королем, эльф проскользнул к себе в комнату, стуча зубами от озноба, сотрясавшего тело. Сердце сковал липкий ужас от перспективы оказаться в объятиях орка. Фаэливрин ходил по комнате из угла в угол и обдумывал свою судьбу. Он изначально не рассчитывал сбегать вместе с Ленриссилем, потому что исчезновение сразу двух вызвало бы серьезные подозрения в реальности разыгранного самоубийства. Но теперь квенди понимал, что оставшись во дворце, обрекает себя на брак с орком. Самым страшным было то, что во время церемонии выяснится, что Фаэливрин уже состоит в браке по обычаям своего народа. И тогда ему придется держать ответ перед королем, для каких целей он сочетался браком с Каем по эльфийскому обряду! Вот тут-то и раскроются истинные чувства Фэя к своему мужу… «Сначала нужно помочь сбежать Ленриссилю, а потом уже думать о себе!» - твердо решил для себя эльф, наплевав на свою участь, ибо вместе с уходом Кая в сердце Фаэливрина поселилась безутешная скорбь и безразличие к собственной судьбе. Через пару дней Фаэливрин с выражением искреннего испуга на лице посмел беспокоить короля, закрывшегося с орками для обсуждения военной стратегии. Квенди поведал недовольному вторжением правителю, что его наследник слег от неведомой хвори. - Что за чушь ты смеешь мне нести?!- грозно рыкнул король, потому что болезни для эльфов являлись неслыханным делом. Во дворец немедленно была вызвана главная целительница Айра-Таэри, которая провела в покоях кунду несколько часов, заставив стражников удалиться и захлопнуть за собой двери. - Что с моим сыном? – спрашивал Хальдар, едва сдерживая недовольство. - Сердце принца сковано великой тоской, которая тянет из него жизнь, словно паук из мотылька, попавшего в его сети. - Это невозможно! – отрезал правитель. – Он находится не в плену, а на родных землях! Вся его болезнь не более чем юношеская прихоть. Напои его укрепляющими отварами и напомни, что высшее счастье для квенди – служить своему народу. Лауриндиэ поклонилась и вышла с загадочной улыбкой. Теперь целительница не отходила от ослабленного наследника, а Фаэливрин исправно каждый день докладывал королю о состоянии Ленриссиля. Со стороны нельзя было не восхититься рвением эльфа выполнять приказы правителя, но на самом деле Фаэливрин не упускал возможности ухватить хоть краем глаза документы, разложенные на огромном столе в кабинете Хальдара. Юноша то и дело улавливал обрывки разговоров между орками и хотя понимал едва ли одну фразу из десяти, но все же ухватывал слова «карта», «план», «битва», «разгром». Квенди удалось выяснить, что копии всех документов хранятся в спальне у Шуграта, который в отличие от своих собратьев умел читать и писать, видимо, благодаря стараниям своей человеческой матери. Фаэливрин понимал, что ему необходимо достать эти документы любой ценой. К побегу принца, очень убедительно изображающего болезнь, было уже почти все готово. Нужно было передать Ленриссилю карты с расчерченными на ней схемами по захвату Вольсинии, чтобы люди, зная о планах врага, сумели вовремя защититься. Но как это сделать?! И кабинет короля, и спальня полуорка круглосуточно надежно охранялись. Если пропажа карт обнаружится, Фаэливрину не сносить головы, потому что подозрение сразу падет на него. Оставался только один выход… Когда эльф думал о том, на что ему придется пойти, к горлу подступала тошнота. Сто раз взвесив все «за» и «против» Фэй понял, что другого пути у него нет. Если он хотел попасть в спальню Шуграта, придется добиться добровольного приглашения орка. Вечером Фаэливрин улучил момент, чтобы столкнуться наедине с полукровкой в одном из дворцовых переходов. Эльф был так напуган, что ему даже не приходилось играть. - Ну что, мой нареченный жених, ты смирился со своей судьбой? – насмешливо спросил Шуграт. - Я подчинюсь приказу моего короля, - тихо ответил эльф, опустив глаза. - Какой же ты послушный! – восхитился орк, грубо хватая Фаэливрина за руку и проводя шершавым языком по нежной щеке эльфа, спускаясь к шее. Квенди передернуло от отвращения, однако он понимал, что нужно терпеть. - К чему нам ждать свадьбы, чтобы как следует поразвлечься? – продолжал между тем полуорк. - Ты уже давно не невинен, поэтому ничего не потеряешь, если ублажишь как следует своего будущего мужа. Эльф вяло сопротивлялся, зная, что избежать ненавистной близости не удастся. Вскоре Шуграт втолкнул Фаэливрина в свою спальню, закрыв дверь на щеколду. - Раздевайся, шлюха, и становись на колени! – закричал орк, щелкая пряжкой своего ремня. Фаэливрин внешне оставался холоден, подчиняясь приказу орка, но внутри него назревала истерика. «Не в первый раз мне приходится платить своим телом!» - горько подумал эльф, вспомнив о муже. Квенди догадывался, что Шуграт не будет с ним нежничать и что близость с пьяным Кеанмайром, одержимым похотью, покажется ему райским блаженством по сравнению с тем, что будет происходить сейчас. Фаэливрин не ошибся в своих догадках, не в силах удержать из горла крик, когда полуорк попытался вторгнуться в него безо всякой подготовки. - Ты тугой словно окоченелый труп! – выругался орк, сплюнув на ладонь, чтобы хоть как-то облегчить проникновение. Эльф кусал ткань собственной туники, чтобы не кричать в голос от разрывающей нутро боли. Орк брал его прямо на полу, даже не пытаясь облегчить чужие страдания. Фаэливрин сейчас молил светлую Варду только о том, чтобы сохранить рассудок после всего произошедшего. Шуграт не знал усталости и мучил несчастную жертву несколько часов подряд, пока обессилев, не рухнул на постель, огласив спальню громким храпом. Фаэливрин, едва дыша, попытался стать на ноги. Убедившись, что у него ничего не получится, эльф ползком направился к огромному ложу. Документы хранились в ящике под замком, ключ от которого висел на шее у полуорка. Эльф, не колеблясь, снял цепочку с ключом со своего мучителя. Фаэливрин был уверен, что Шуграт не проснется от его манипуляций. Сегодня за ужином орк пил вино, в которое эльф подмешал снотворное, действующее только спустя несколько часов после приема. Если бы Шуграт уснул сразу, то на следующее утро немедленно заподозрил бы неладное. Эльфам не стоило бы ни малейшего труда определить, что орк был опоен. Фаэливрин не мог сейчас рисковать, ибо от него зависела судьба всего Гасура. Кое-как вытершись, эльф, превозмогая боль, уселся на стул, склонив голову над извлеченными из тайника картами. Брать их с собой было нельзя, оставалось только сделать копии. Взяв в руки чистый лист бумаги, Фаэливрин принялся старательно воспроизводить чертежи, молясь, чтобы его не додумались обыскивать при выходе из спальни… Неделю спустя Ленриссиль нервно кусал губы, дрожа от нетерпения. Наконец-то день его освобождения пришел! Сегодня все складывалось для эльфа очень удачно. Большая часть стражи направилась улаживать конфликт, разгоревшийся между орками и эльфами в одной из деревень. Квенди надоело терпеть засилье чужеземцев, не уважающих их традиции и законы, и эльфы взялись за оружие. Хальдар и Ингрокх вместе со своим братом также спешно отбыли из дворца, дабы подавить восстание. Сейчас в замке оставалось минимум охраны, так что лучшего момента для побега было не найти. Через несколько минут дверь в запертые покои отворилась, и в спальню принца вошли Фаэливрин и Лауриндиэ. Эльфу удалось не только изготовить копии всех важных документов, но и раздобыть дубликат ключа от комнаты друга. - У нас в запасе меньше часа до того, как сюда вернется стража, - быстро оповестил Фаэливрин. Целительница протянула принцу флягу с мутной жидкостью, которую он дрожащими пальцами принял из ее рук. - Выпив это зелье, вы навсегда отрекаетесь от своего Рода, - предупредила мудрейшая. - Вас не смогут разыскать по магии крови, ибо отныне вы больше не принадлежите правящему дому Лиадон. - Я перестану быть эльфом? – сдавленно спросил Ленриссиль. - Ни один из живущих не в силах изменить свою сущность, - с улыбкой ответила целительница. - Родившись квенди, навсегда останешься им. Но вы перестанете быть принцем, навсегда разрывая узы между собой и отцом. - Теперь моя семья – это Дилвин! – уверенно ответил эльф, залпом выпивая зелье. - У Хальдара больше не останется сомнений, что его сын погиб. - У подножия скал найдут кости и клочки твоей одежды, - продолжал Фаэливрин. - Все подумают, что твое тело растерзали дикие звери. Я надеюсь, этих доказательств будет достаточно. - Даже король вынужден будет признать мою смерть, если вместе с одеждой и костями обнаружат пряди моих волос, - сказал принц, подходя к зеркалу. Схватив со столика маленькие ножницы, Ленриссиль быстро взялся за дело, рассекая воздух щелканьем острых краев своего орудия. Фаэливрин и Лауриндиэ, прикрыв рот ладонью, чтобы не сорваться на крик, в священном ужасе наблюдали, как белокурые пряди принца одна за другой летят на пол… В скором времени перед эльфами стоял стриженый юноша в человеческой одежде, и только заостренные уши и удивительные глаза выдавали его эльфийское происхождение. Ленриссиль был первым в истории эльфом, добровольно обрезавшим волосы. - Быстрее! Мы должны спешить! – словно пришел в себя Фаэливрин, пребывающий в шоке от поступка друга. Принц с опаской посмотрел из своего окна вниз. Чтобы выбраться незамеченным, необходимо было спуститься по практически отвесной дворцовой стене, рискуя разбиться об острые скалы. - Прошу, будь осторожен! – умолял Фаэливрин, впихнув в руки друга сумку с документами и небольшим запасом провизии. - Фаэливрин, признайся, как тебе удалось добыть эти бумаги? – в который раз спрашивал принц, чувствуя сердцем тревогу. - Сейчас не время говорить об этом, - отрезал квенди, ни за что не желавший признаваться, какую цену заплатил за добытую информацию. – За рекой тебя ждет лошадь. - Спасибо вам за все, - выкрикнул Ленриссиль, ловко залезая на подоконник. – Фаэливрин, я вернусь за тобой в ближайшее время! Фаэливрин не отрывая взгляда, напряженно следил за фигурой друга, карабкающегося вниз по стене. К счастью, Ленриссиль, как и все эльфы, обладал невиданной ловкостью, и преодолеть стену не составило ему особого труда. Очутившись на земле, принц быстро махнул на прощание рукой и скрылся в чаще деревьев. Нис – женщина Умбар - судьба