Свет. Камера. Мотор!

— Безопасность прежде всего… — возмущённо ворчал Торос, перебинтовывая Берику руку. — Он сам хоть видел, до чего тебя довёл? И почему ты ходишь с этим ко мне? Я священник, а не врач. — Потому что это моя работа, это лишь царапины, а ты мой друг, — пояснил ему Берик, не мешая перевязке. — О, господи! — Торос всплеснул руками. — За что ты послал мне этого идиота! — За всё хорошее, — хмыкнул Берик. — Выпьешь со мной? — Воздержусь. И скажи своему нанимателю, чтобы так тебя не гонял, это уже ни в какие ворота! Торос демонстративно отвернулся и принялся медленно убирать посуду со стола. Он слышал, как Берик потоптался на месте, сосредоточенно сопя, а потом отравился в сторону прихожей. Хлопнула дверь. Нет, Берик не был плохим человеком — он просто безответственно относился к собственной жизни, причём его безответственность была систематической и очень продуманной. Нормальные люди приходили к Торосу с исповедью, Берик Дондаррион приходил к нему с синяками, ссадинами и занозами. Фанатичный безумец! Тайвин Ланнистер сидел за столом перед монитором и пил кофе из новенькой кружки с логотипом своей студии, пытаясь сосредоточиться на действии будущего фильма, когда в кабинет без стука ворвался возмущённый Дондаррион и плюхнулся на стол перед Тайвином, сбив клавиатуру. — Ну, сознавайся, какой смертью я помру на этот раз? — прошипел Берик в лицо своего нанимателя. — Тебе как, подольше и помучительнее? — безучастно поинтересовался Тайвин, но Берик видел фанатичный блеск в его глазах. Тот же огонь сжирал самого Берика. — И кровищи побольше, — заказал он. — Недостоверно… — поморщился Тайвин. — Зато зрелищно. Тебя вечером до пляжа подвезти? Тайвин задумчиво склонил голову набок. Этот безбашенный оболтус ещё не знает, на что подписался. Наверное это чувствовали первооткрыватели с камерой в руках, стремящиеся создавать новые миры. Тайвин создаст мир, в котором непутёвый каскадёр может стать главным героем. Недостаток игры, возможно, удастся компенсировать искренностью, просто нужно заставить его самого поверить. Он будет гонять его в хвост и в гриву ради этого, а пока следует расслабиться. Когда Берик, устав ждать, медленно поднялся и подошёл к двери, Тайвин произнёс ему в спину: — Жди через час. Берик улыбнулся и нажал на ручку. Он прекрасно знал, что уже некоторое время беспардонно нарушает субординацию, но не мог устоять. Тайвин был богом этого маленького мира, богом, который внезапно снисходительно смотрел на попытки прогневать… Да Берик в клетке с тигром себя чувствовал в большей безопасности, чем находясь один на один с начальником. И ему это, Неведомый забери, нравилось. Нравилось, что Тайвин не напрягался, когда Берик уже в третий раз застёгивал ремешки чужого шлема. — Безопасность прежде всего! — провозгласил он то, что как мантру повторял ему Торос. Он не видел глаз своего начальника за тонированным стеклом, но видел, как тот поджал губы. Тайвин ему не верил. Берик считал, что зря. Одно дело — рисковать собой, но ставить под угрозу чужую жизнь? Ни за что. Ему нравилось ощущать его присутствие рядом, чужую тяжесть на спине во время поворотов и руки на своей талии. Ветер, бьющий по щекам. Звук мотора. Поразительное самообладание его спутника. «Старый удав», — с неожиданным для себя умилением думал Берик, следя за дорогой. — Ветки собери, — приказал старик, устанавливая раскладной стул. — Зачем? — Руки занять. Рыбный суп любишь? — Ты хочешь меня накормить? — навис над Тайвином Берик. — Как щедро… — Распугаешь мне рыбу — подожгу! — прошипел Тайвин в ответ. — Я тебя обожаю! — Интересно, как скоро он придёт к Торосу за покаянием? Да и стоит ли…